Хранительница

Глава 16

Тремя днями ранее. Столичный дом семейства «фон Льёрн». Малая гостиная.

На самом краешке диванчика молочного цвета примостилась девушка в светло- розовом платье, пошитом по последней моде. Множество воланов и рюшей, собранных на уровне бёдер, делало даже идеальную фигуру намного объёмнее. Туго затянутый корсет, подчёркивал тонкую талию, а неприлично глубокое декольте не оставляло простора воображению. Волосы уложены в замысловатую прическу, и каждая деталь туалета соответствовала образу и была уместна. Её взгляд бездумно скользил по обстановке комнаты, не задерживаясь ни на чем ни на секунду. Казалось, что мыслями она находится совсем не здесь, или занята обдумыванием чего-то крайне важного. Вот взгляд её скользнул по горящему камину, белой шкуре перед ним, продолжил своё путешествие по креслам напротив, перешёл к кофейному столику из тёмного дерева и замер на дверях.

Блондинка плавным движением достала платочек из розового шёлка с искусной вышивкой и нервно затеребила его. Лицо, которое ещё минуту назад ничего не выражало, сделалось скорбно-трагическим, руки задрожали, дыхание участилось, а в уголках глаз появилась влага.

Дверь распахнулась резко, и в комнату быстрым шагом влетел высокий темноволосый мужчина, одетый во всё черное. Его можно было бы назвать интересным, если бы не жуткий шрам, перечёркивающий всю левую щёку.

— Люсинда? Что случилось? — поглядев беспокойно на девушку, продолжил он своё движение.

— Маркус! — всхлипнула блондинка и, со слезами на глазах, кинулась навстречу вошедшему. — Маркус. Мне так плохо — заливала она чёрный камзол солёной влагой. — Я совершенно не помню вчерашний вечер.

— А его и не было, дорогая — сухо произнёс мужчина. — Ты просто уснула, едва твоя голова коснулась подушки.

— Но… Как же так? — картинно всхлипнула «девушка». — Я же никогда… Ах! — тыльная сторона ладони прикоснулась ко лбу, ноги подкосились.

Брюнет приобнял гостью за талию и галантно довёл до диванчика.

— Дорогая, ты неважно выглядишь. Бледная. Приляг, отдохни, я позову целителя.

— Ах, Маркус, не надо целителя. Я немного отдохну и откланяюсь. Не хочу тебе мешать.

— Ну что ты говоришь! — возмутился мужчина, — Я настаиваю, чтобы ты полноценно отдохнула. Сейчас слуги подготовят розовую спальню, и я лично тебя отнесу, — поцеловав руку, удалился он.

Женщина полежала немного, поохала. Затем дыхание её выровнялось, и на смену болезненной бледности пришёл здоровый румянец. Крохотные ноготки забарабанили по обивке, и вернулось холодно-отстранённое выражение лица.

Маркус фон Льёрн.

Мужчина аккуратно закрыл за собой дверь малой гостиной и нахмурился. Не проста, ох как не проста. Зачем пришла, спрашивается? Только лишь узнать про вечер? В задумчивости окинул взглядом холл. Дворецкий вытянулся в струнку.

— Сэм, замыкаешь двери и никого не выпускаешь без моего позволения. Найди Рози, пускай приготовит розовую спальню. У нас, возможно, будет гостья. На ужин плюс два прибора.

Отдав распоряжение, он буквально влетел по лестнице на второй этаж и широкими шагами пересёк расстояние до кабинета. Распахнув дверь, застыл в задумчивости и не заметил, как блондин, сидящий до этого вольготно на диванчике, вздрогнул.

— Маркус, дружище, сделай лицо попроще, а то я начинаю думать, что ты хочешь меня загрызть — хохотнул он. — Неужели всё настолько серьёзно?

Брюнет подошел к столу, достал из верхнего ящика бумагу и протянул приятелю.

— Читай.

По мере прочтения, улыбка сходила с лица блондина, и он стал серьёзен.

— Говори, что от меня требуется — полностью переключился он.

— Ты можешь понять, оказывается ли влияние на человека извне? — начал я немного коряво. — Покопайся у Люсинды в голове. Мне нужно узнать это она, или ею руководят? Чем дышит, о чем думает. Тайные желания, наконец. В общем, всё, что ты сможешь вытянуть — выдохся я. — Сам видишь, что Аарон дал своё разрешение на это.

— Ну, ты и даёшь брат, ставить такие задачи. Откуда я узнаю, находится ли она под внушением или нет. Единственное, что смогу, это просмотреть воспоминания и пережить моменты из жизни, на которые укажешь. Мне всё-таки не очень хочется её читать. Чувствую, ничего хорошего я в её прелестной головке не найду.

— Хочешь, не хочешь, а надо. Она тебя не знает, поэтому представим целителем. Как раз Люси жалуется на слабость. Можешь ввести её в сон, для облегчения своей работы.

— Не учи учёного — отмахнулся менталист. — Кстати, могу внушить твоей девушке огромную любовь, раз император дал разрешение на работу — заиграл бровями блондин, намекая на извечное. — Сразу другие проблемы отпадут, а я потанцую на вашей свадьбе и выпью за вашу плодовитость — мечтательно протянул он.

— Нет. Мне навеянное не нужно, плясать на своей свадьбе будешь. И заканчивай шуточки- пора начинать.

Блондин стёр улыбку с лица, плавно встал с диванчика, величественно кивнул. А, затем, ухмыльнулся, подошёл к брюнету и, хлопнув его по плечу, прошептал: «Пойдём, посмотрим, как вы развлекаетесь вдвоём. Интересно, узнаю что-нибудь новенькое, или нет?»

В кабинете отчётливо прозвучал звук проскрежетавших зубов.

Войдя в гостиную, мы увидели интересную картину. На маленьком диванчике полулежала Люсинда. Правая рука безвольно свисала с края, в то время как левой она прикрывала верхнюю часть головы. Грудь, во всей красе, представшая перед нами, мелко вздрагивала. Полушария колыхались. Эрнест расплылся в улыбке, одобрительно прищелкнул языком. Послышался вздох полный боли.

Подойдя к девушке, друг опустился на одно колено, поднял её правую руку и поцеловал согласно этикету.

— Позвольте представиться, Эрнест эр Рэннур, — целитель.

Моя незваная гостья со вздохом убрала вторую руку от лица.

— А разве «эры» бывают целителями? — захлопала она глазками.

— Только для таких восхитительных девушек, как Вы, — сел на свой конёк друг.

Щёчки больной покрылись румянцем, глазки смущённо прикрылись. Да, когда-то и я попался на эту уловку. Создавалось полное впечатление, что у меня в гостиной прилегла сама невинность.

— Так что же вас тревожит в столь юном возрасте? — продолжал растекаться мёдом Эрни.

— Что вы, уже всё прошло, мне бы до дома добраться. А там я отлежусь, — отнекивалась Люсинда.

— А это позвольте мне решать, — не отпуская свою жертву ни на зетан (от автора: 1 зетан равен 1 секунде), начал свою работу друг. — Дыхание учащённое, значит, вашим лёгким не хватает воздуха. И я, как целитель, прежде всего, советую вам ослабить корсет.

Я стоял и смотрел на этот спектакль со стороны. На меня никто не обращал внимания, и эта ситуация мне была на руку. Необходимо было подумать и посмотреть на всё со стороны.

— Что Вы! — охнула девушка. — Неприлично даже говорить об этом, а уж позволять такое незнакомому мужчине — она округлила глаза и, вырвав из хватки ладошку, приложив обе к щёчкам, приоткрыла рот.

— Сейчас я целитель, а вы моя пациентка, и воспринимать меня как мужчину не нужно — говорил, улыбаясь, Эрнест, всем своим видом показывая, что его слова принимать за руководство к действию не следует.

Затем, повернувшись ко мне: «Есть более подходящее место для отдыха и осмотра?»

— Конечно, сейчас отнесу, — наклонился я.

— Не утруждайся, я сам, — подскочил «целитель» и подхватил свою «больную». — Веди, — кивнул он на дверь, сумев немыслимым образом не запутаться в ворохе её юбок. Видно сказывается большой опыт общения с противоположным полом.

Я направился на выход, идя в подготовленную спальню. Сзади раздавалось тихое шептание, этот ловелас и не думал замолкать. Отведя их на второй этаж и отворив дверь в розовую спальню, посторонился, пропуская голубков. Сложившаяся ситуация не затронула ни единой струны в моей душе. После прошлой ночи, общаться и воспринимать Люсинду как любовницу расхотелось. И мне будет гораздо удобнее, если у них всё сложится, и я смогу избежать некрасивой сцены расставания.

В это время Эрни сгрузил свою ношу на кровать и, мурлыча нежности, ослабил шнуровку на корсете. Затем добрался до висков начал массировать их, снимая головную боль. Через пару ситан (от автора: 1 ситан равен 1 минуте) девушка спала.

— Ну что, дружище, пора просмотреть твои тайные желания — осклабился он, поворачиваясь ко мне.

Я лишь жестом показал: «Прошу» — игнорируя его подначки.

Ситаны текли медленно, через некоторое время улыбка сползла с лица друга, позже его лоб начал покрываться испариной.

— Странно, — прошептал он, смотря в никуда. — Впервые такое вижу.

— Что? — напрягся я.

— Ничего, в том то и дело, — отозвался менталист.

— Совсем? — недоумевал я. — Так не бывает. В теле есть душа и сохраняются воспоминания всей прошлой жизни.

— Да воспоминания есть, но они обрываются. Ты когда и при каких обстоятельствах с ней познакомился?

— На балу дебютанток. Император очередной раз стал настаивать на моей женитьбе, а она была сама невинность. Потанцевал пару танцев, погулял, всё в пределах разумного.

— А как же ты «невинность» затащил в постель? — ехидно поинтересовался он.

— Вообще не могу понять, как так получилось. Я в тот день был злее обычного, перебрал немного, а тут она, сама пришла ко мне днём, лопотала о чем-то, сейчас даже не вспомню.

— С тобой всё ясно, но придётся огорчить тебя, друг мой. В этой прелестной головке воспоминания о Маркусе фон Льёрне отсутствуют, — развёл руками Эрнест, предварительно сняв их с головы пациентки.

Я стоял, глядя на него и не веря своим ушам, до последнего надеялся, что предположения сказанные Машей так и останутся неподтверждёнными. А сейчас открылось, что в её прошлом меня нет, сомневаться в компетенции данного специалиста, не приходится.

— Просмотри последние воспоминания, чем заканчиваются? А ты есть с сегодняшним днём? — начал действовать я.

— Меня тоже нет. Заканчиваются … ага, колечко одела, вот это, — указал он на невзрачный ободок с неведомыми символами.

— Интересно, — протянул я. — С воспоминаниями понятно. Их нет. А душа? Ты сможешь что-нибудь сказать о ней? — с надеждой взглянул на друга.

Всё же мне не хотелось, чтобы какая-то девчонка, хоть и суженая, оказалась проницательнее.

— Поклянись, что никому не расскажешь, — удивил меня менталист.

— Клянусь магией, что всё последующее, сказанное тобой, останется между нами, если не будет разрешено иное, — на скорую руку сформулировал слова клятвы. Воздух стал вязким, на пальцах защипало, значит, она принята.

Эрнест удовлетворенно кивнул, соглашаясь с моей формулировкой, и продолжил.

— Я провожу некоторые исследования. Выясняю внутреннее состояние человека, души, если тебе будет понятнее, при различных состояниях его тела. То есть в периоды сна, бодрствования, гнева, физической нагрузки и усталости, голода и апатии, страсти, наконец. И угадай, какое из физических состояний тела вижу я внутри этой головушки — иронично погладил он по волосам Люсинду.

— Понятия не имею, — отозвался я. — Но она сейчас спит.

— Но, но, — погрозил он пальцем. — Не так всё и прозрачно, как кажется. Во сне я наблюдаю совсем другую картину. Люди, а особенно девушки, склонны к мечтанию. Во сне они создают свой, особенный мир. Одни пропадают в магазинах, где скупают всё понравившееся, другие танцуют сколь угодно со своими женихами. Третьи заходят дальше поцелуев, но все действуют, воображают, живут, хоть и в вымышленной реальности. А здесь — пустота. Ни-че-го.

— Неужели? Смерть? — меня пронзила догадка.

— Да, ты прав. Только при одном условии я видел это. Во время смерти. Сначала был страх, метания, воспоминания об упущенных моментах и … нет ничего. Одна темнота.

— Подожди, ты занимаешься незаконными опытами и меня втянул в это? — ярость накрыла алой пеленой.

— Стоп, стоп, — поднял руки Эрнест. — Ничего противозаконного. Есть тёмные, готовые за золотой продать мать, отца и своих детей в придачу. Я всего лишь взял над несколькими семействами шефство. Поселил недалеко в хорошие условия, конечно, принял клятву молчания, и наведываюсь по мере необходимости. Оплачиваю свои исследования. Все довольны.

— А смерти, откуда, если всё так безоблачно, как ты мне расписываешь? — уже тише спросил я.

— Так старики имеют свойство умирать. А именно это состояние я не очень хорошо изучил и сейчас подошёл к данному вопросу вплотную.

— Понятно, но она дышит, живёт, и на мёртвую не похожа.

— Ха-ха-ха. Что, неприятно вспоминать себя целующего трупик? — вывел меня из себя друг.

В пару шагов, преодолев расстояние между нами, и, приперев его к стенке, прошипел: «Ты играй, играй, да не заигрывайся. Есть темы, которых тебе не следует касаться».

— Всё, всё — поднял он руки. — Просто тебе нужно немного расслабиться, ты слишком напряжён. Так и копыта откинуть можно — пытался приобнять меня Эрнест.

А я уже думал о другом. Если воспоминания обрываются с надетым колечком, то что будет после его снятия? Видимо мой напарник думал о том же, раз его рука потянулась к ладошке Люсинды.

— Подожди, — остановил его. — А вдруг мы сделаем ещё хуже? — сомнения прорывались наружу острыми иглами.

— Куда уж хуже? Её как бы нет. Тот, кто подарил это кольцо, точно замышлял недоброе. Я ведь просмотрел всю её жизнь. Не тщательно, лишь некоторые фрагменты, но это была совершенно обыкновенная, спокойная и благовоспитанная девушка, хоть и из обедневшей семьи.

— А это тогда откуда, — иронично поинтересовался я показывая рукой на куклу, одетую по последней моде.

— Не ты? — удивился он.

— За несколько десятков встреч? — приподнял я бровь.

— Появился у нее один тайный поклонник. Всё письма любовные писал, где разрисовывал их великолепное будущее. Девчонка, не знавшая такого отношения, влюбилась. В последнем письме он просил её надеть это колечко, как знак своего согласия.

— И она надела, — закончил повествование я.

— Как видишь. А потом произошло знакомство с тобой. Не находишь это странным?

— Конечно, нахожу, — я стал нервно расхаживать по комнате. — Но у неё было уйма возможностей причинить мне вред, которые она пропустила.

— Ты всё ещё думаешь, что основная цель неуязвимый Маркус? — издевательски пропел менталист.

— А кто? — недоумевал я. — Ведь это ко мне в постель подложили шпионку.

— Ау, друг! У меня создаётся впечатление, что тебе ещё и подливали в еду зелье ухудшающее работу мозга, — замахал Эрнест руками на уровне моих глаз. — Кого ты своей грудью уже несколько раз спасал? От кого ты не отходишь ни на шаг, кружишь коршуном и высматриваешь добычу, неугодных и косо смотрящих в вашу сторону? Раскрой глаза Маркус! Если от тебя до сих пор не избавились, то вероятнее, что тебя просто хотели ласковой ручкой Люсинды увести в определённый момент. Чтобы в очередной раз Вы, своим телом, не помешали тщательно спланированным действиям, — уже кричал он.

— Как я мог об этом не подумать? Вот я идиот, — холодный пот прошиб меня. — Теряю хватку. Ведь Император благоволил ей и отпускал меня в надежде, наконец, женить. А если бы это случилось? — я рухнул в кресло, обхватив свою голову руками, от понимания, что лишь чудо уберегло от непоправимого.

— Погоди, — немного придя в себя, начал я мыслить логически. — Ведь, если мы снимем кольцо сейчас, то заговорщики поймут, что мы раскрыли Люсинду? И у нас опять не будет никаких зацепок, — вслух стал перебирать я возможные варианты. — А если не снимать и подождать? Установить незаметную слежку. С кем общается, куда ходит и так далее. Ведь кто-то должен же её снабжать деньгами? На всё это? Подослать шпиона в её дом.

План действий стал вырисовываться всё чётче.

— Я не знаю, — отозвался менталист. — Ты у нас голова. Вот и думай. Моё дело маленькое. Сказано было прочитать, прочитал. Ну, оставишь ты всё как есть? А у вас как не было ничего на организатора, так и нет. Ну, сможешь ты предотвратить ещё одно нападение, а дальше что? Эх, если можно было бы самого Императора спрятать куда-нибудь, а на его место посадить двойника и посмотреть, кто после будет рваться на престол. Так где ж его возьмешь?

Эрнест всё болтал, а я думал. Хорошие идеи подкидывает, но неосуществимые. А ниточку, всё же оставить надо. Негоже рубить сплеча. Вдруг и размотаем пресловутый клубочек. Настроение улучшилось. Впереди забрезжила надежда, наконец, достать тех гадов, которые разрисовали моё лицо.