Прошел год…
Алек стоял у алтаря, подавляя желание поправить галстук. В церкви было прохладно, но на лбу его проступил пот. «Ну давай уже быстрее», — думал он, наблюдая за тем, как Джулия идет по проходу под руку со своим отцом и детьми по обе стороны от них. Когда-то она назвала детей «балластом». Алек называл бы их прекрасным дополнением, несмотря на все препятствия, которые они создали. Препятствия, которые им с трудом удалось преодолеть.
Джулия улыбнулась. Она очень мило выглядела в белом костюме и, в отличие от Алека, была совершенно спокойна. Алек же просто не находил себе места. Они обручились на Рождество. Идея подождать год после помолвки принадлежала Джулии — отчасти, чтобы дать детям время свыкнуться с мыслью о том, что их семья теперь будет состоять из четырех человек. Алек уговорил ее на восемь месяцев — тогда дети смогут устроиться в новом доме перед началом учебного года.
Он не мог дождаться того момента, когда они заживут одной семьей. Алек взглянул на своих родителей. Они сидели на передней скамье, как всегда разодетые в дизайнерские шмотки — безусловно, самые дорогие. Но, как сказала Джулия: «По крайней мере, они приехали», когда самолет доставил их из затянувшегося на месяц отдыха в Белизе. Брук и Питер были в своем репертуаре и не проявляли ни малейшего желания измениться. Точно так же, как Алек не собирался становиться похожим на них.
Когда Джулия подошла к алтарю и Лайл передал ее руку Алеку, от нахлынувших эмоций он прошептал:
— Я обещаю стать самым лучшим мужем и отцом.
Церемония только началась, и священник еще не успел дойти до фразы о поцелуях, но Джулия не удержалась и коснулась губами губ Алека.
— Я знаю, — произнесла она.