И все-таки вместе!

Глава 8

Оставшаяся часть недели прошла у Джулии как в тумане. Ей удалось успешно втиснуть мероприятия, связанные с окончанием школьного года, в свое плотное расписание. Помимо этого, она смогла улизнуть из офиса и появиться на турслете Колина и собрании по случаю награждения Даниель, и как примерный представитель родительского комитета, собрать деньги на подарок учителю.

Джулия работала по ночам, чтобы все успеть. К концу недели она была измотана и пребывала в легком удивлении от своей работоспособности.

Кроме того, она была довольна подвижками в обновлении имиджа Алека. Его все еще третировали в Сети, но уже не так рьяно. Как они и ожидали, интервью с мамашей из парка стало настоящей сенсацией, распространилось по Интернету и было показано на национальном канале. К тому же Алек прекрасно справился с участием в программах, о которых договорилась Джулия. В отличие от его первого интервью они не привлекли столько внимания, но о них говорили в Сети и обсуждали в блогах, особенно в том, где Алек был позавчера приглашенным гостем.

Его искусно прописанное вступление, самолично отредактированное Джулией, пользовалось большой популярностью.

И теперь, субботним утром, сидя в своем импровизированном домашнем офисе, в удобной одежде для йоги, Джулия просматривала комментарии к интервью, попивая зеленый чай. Она решила снизить дозы кофеина, после того как накануне вечером на футбольном матче ее мама заметила, что Джулия тараторит как сорока.

Она пролистала статью, под которой было уже более шестиста комментариев. Мнения разделились. Кто-то исходил желчью, кто-то уже начал сомневаться, и лишь немногие заступались за Алека. Но по сравнению с недавним практически стопроцентным негативным отношением все складывалось не так уж и плохо.

Было ли этого достаточно, чтобы спасти карьеру Алека? Прошло слишком мало времени, и понять, каким образом они повлияли на мнение акционеров и положение компании, было сложно. В целом мнение публики относительно него изменялось, так же как и ее собственное отношение к нему. Причем к физическому влечению, определенным образом влиявшему на ее оценку ситуации, прибавились эмоции. Многое из того, что Джулия узнала о нем за последнее время, ей импонировало. Некоторые факты даже заставили переживать за него. Рождество в одиночестве. Каникулы, проведенные в пустой комнате школьного общежития или под присмотром няни. Пожилой дедушка, пытавшийся заполнить пробелы, но не в силах сделать этого из-за слабого здоровья.

Теперь отсутствие у Алека малейшего представления о том, что такое настоящий дом, не вызывало удивления. Равно как и его отношение к семье. Для своих родителей он был помехой, поэтому детей рассматривал именно с этой точки зрения. Больше всего Джулию удивляло, как при подобном воспитании он смог остаться таким эмоциональным.

К несчастью, не все разделяли ее точку зрения. Джулия поняла это, просматривая комментарии к блогу.

«ЭТОТ ЧЕЛОВЕК — НАСТОЯЩИЙ МОНСТР!!!» — писала одна разъяренная дама. Это сообщение было трудно не заметить, поскольку написано оно было заглавными буквами и сопровождалось несколькими восклицательными знаками. «ЕГО НА ПУШЕЧНЫЙ ВЫСТРЕЛ НЕЛЬЗЯ ПОДПУСКАТЬ К ДЕТЯМ, А ТЕМ БОЛЕЕ К УПРАВЛЕНИЮ КОМПАНИЕЙ ДЛЯ ДЕТЕЙ. НЕ ПОЗВОЛЯЙТЕ PR-КАМПАНИИ ОДУРАЧИТЬ ВАС!!!»

Этот «кричащий» комментарий заставил Джулию нахмуриться. Желудок неприятно съежился, пока она не прочитала следующее сообщение. И еще одно. И еще. Три читательницы подряд встали на сторону Алека. Дальше продолжалось то же самое. Кто-то его ругал, кто-то защищал. Брови Джулии взлетели от удивления, когда она дошла до пары комментариев, написанных матерями-одиночками, предлагавшими «помочь» Алеку преодолеть отвращение к детям. Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда она читала один из них.

В трубке прозвучал приветственный голос Алека, от которого по ее телу побежали мурашки. Джулия попыталась убедить себя, что их вызвало столь раннее время звонка, а не приятный мужской тенор.

— Надеюсь, я не помешал, — начал он. — Я предположил, что вы не спите, поскольку уже девять часов. А дети ведь встают рано. Я прав?

— В семь утра, — согласилась она. — Что вы надели… делаете? — Оговорка по Фрейду заставила ее нахмуриться. Прежде чем Алек успел ответить, она добавила: — Я читаю комментарии к блогу. Пока отписались более шестиста человек.

— Вы слишком много работаете, — вздохнул Алек, как будто его совсем не впечатлила такая реакция публики.

— И это мне говорит человек, приходящий в офис по субботам? — наматывая телефонный провод на указательный палец, произнесла она.

— Вы поменяли мое отношение к работе. На самом деле я сейчас сижу на крыше и пью кофе. Передо мной только голубое небо и синяя вода. День будет просто прекрасный.

Джулия посмотрела на кирпичную стену стоящего напротив дома. «С видом из окна ему явно повезло больше», — подумала она.

— Хотите знать, что о вас думают? — спросила Джулия.

— Только если что-нибудь хорошее.

— Все зависит от вашего восприятия. Пользователь JuniorJumper считает вас сексуальным, и MightyMom214 интересуется, есть ли у вас кто-нибудь. Она была бы не против с вами встретиться.

— MightyMom214? Хм. А она в моем вкусе?

«В его вкусе. Знать бы вообще, кто в его вкусе». Еще неделю назад Джулия была уверена, что знает ответ на этот вопрос. Она снова посмотрела на экран.

— Сложно сказать. На аватарке у нее Фрекен Бок. Вам это о чем-то говорит?

Раздавшийся в трубке смех был веселым и заразительным.

— Ничего страшного. Мне нравятся сильные женщины.

Джулия откинулась в кресле.

— Это правда?

— До тех пор, пока они не смогут побороть меня в армрестлинге, почему бы нет?

— Мне сложно представить вас соревнующимся с кем-нибудь в армрестлинге.

— Мне кажется, меня только что обидели.

Шутливая манера общения появилась совсем недавно, пару дней назад. Алек стал звонить Джулии после десяти часов вечера. Дети уже были в постели, и они весело обсуждали планы на следующий день. По крайней мере, так было в самом начале. С каждым днем телефонные разговоры все больше и больше стали носить неформальный характер.

— Мне бы и в голову не пришло обидеть клиента. С моей стороны это было бы непрофессионально.

— Клиент, да? А я думал, мы друзья.

Алек пошутил, но его слова все равно задели Джулию.

— Друзья тоже.

— Это пока, — многообещающе произнес Алек. Затем добавил: — Вы не передумали поехать со мной сегодня посмотреть дом? Я могу договориться с агентом на два часа. Если вам это удобно.

Алек замолчал. Он предоставил ей возможность отказаться. Деловая женщина воспользовалась бы этой возможностью независимо от того, насколько сильно она хотела помочь Алеку. Джулия считала себя деловой. Она не шла на неоправданные риски. Ей было что терять.

Несмотря на это, Джулия сказала:

— Мне интересно посмотреть на этот дом.

Она была не до конца откровенна с собой. Ее интересовал не только дом.

Квартира Джулии располагалась в приземистом здании из красного кирпича, занимавшего половину жилого квартала, в шаговой доступности от трамвайной остановки и маленького парка. Примерно через две улицы находились рынок и несколько магазинов. Алеку пришлось три раза объехать квартал, прежде чем он нашел свободное место для парковки. Он узнал машину Джулии. Она была припаркована чуть дальше. Очевидно, ее машину починили — последние несколько дней Джулия ездила в мини-фургоне, взятом напрокат. Алек был почти убежден, что она предложит ему пересесть из его «порше» в эту колымагу, чтобы все могли видеть, как он рассекает по городу в семейной машине.

Поставив машину на сигнализацию, Алек направился к входу. В здании не было охраны или холла, поэтому он поднялся по ступенькам, встал на коврик, набрал на домофоне номер ее квартиры и дождался, когда сигнал возвестит ему о том, что можно войти. В здании не было лифта. Лестница была сделана из цемента. Перескакивая через ступеньку, он поднялся на третий этаж и подошел к квартире 3В. Дверь была украшена венком из цветных отпечатков ладошек. Рядом с ковриком стояли резиновые сапоги — одни зеленые с динозаврами, другие — розовые с леопардами. Не успел Алек позвонить, как дверь открыл улыбающийся Колин.

— Привет, мистер Макэвой. Мама попросила вас встретить. Она почти готова.

Несмотря на то что ботинки Алека были чистыми, он вытер ноги перед тем, как зайти.

— Если хочешь, можешь звать меня Алек, — сказал он Колину.

— Хорошо, — ответил мальчик и нахмурился. — У тебя забавное имя.

— Почему это? — спросил Алек, заинтригованный замечанием ребенка.

— Когда я спорю с мамой, она говорит мне: «Не умничай, малек».

Алек сделал вид, что задумался над фразой Колина, изо всех сил стараясь не засмеяться в голос.

— М-м-м. Я понял, о чем ты.

— Неловко как-то, — спокойно прокомментировал мальчик.

«Именно». Но постепенно преодолев это ощущение, Алек задумался. Скорее всего, к этому располагали черты лица ребенка, сильно напоминавшие Джулию.

Узкий коридор раздваивался и уходил в зал. Небольшой размер помещения с лихвой компенсировался ощущением уюта. На стенах были прибиты книжные полки, по обе стороны со вкусом выбранного и подходящего под размеры помещения телевизора с плоским экраном висели полки с безделушками. По телевизору транслировали бейсбол. Судя по всему, «Чикаго кабс» выигрывали. Комментатор рассказывал о недавней игре на третьей базе. Его голос был убаюкивающим, почти гипнотизирующим.

«Настоящий дом, — подумал Алек, — вот так он и должен выглядеть». Здесь можно было увидеть индивидуальность и теплоту, не свойственные его квартире. Несмотря на небольшой размер, дом Джулии излучал гостеприимство, теплоту и уют и был наполнен успокаивающими звуками и запахами.

Алек обернулся и заметил человека, сидящего в мягком кресле. Мужчина встал и подошел к Алеку, стоящему в центре комнаты.

— Меня зовут Алек Макэвой.

— Лайл Беллами, отец Джулии.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

К горлу Алека внезапно подступил комок, а по спине пробежали мурашки. Ему пришлось откашляться, чтобы сказать:

— Приятно с вами познакомиться.

Лайл кивнул, но вместо того, чтобы ответить на любезность, сказал:

— Колин, сходи-ка посмотри, чем там занимается твоя мама. — Мужчина подождал, пока они остались одни, затем продолжил: — Джулия мне о вас говорила.

«Слава богу, что у нас не свидание, — подумал Алек, — а то бы у меня были проблемы». Отец Джулии изучающе смотрел на него, и Алек с уверенностью мог сказать, что фейсконтроль он не прошел.

— Правда? И что она сказала?

— Она вскользь упомянула, что у вас крупные проблемы с общественным мнением.

«Работа. Ну конечно».

— Так и есть.

— Я слышал о вашей… оплошности. — Отец Джулии подобрал мягкий вариант. — Я знаю, зачем вам нужна моя дочь.

— Я надеюсь, она сможет помочь мне исправить ситуацию.

— Даже не сомневайтесь. Джулия — настоящий профессионал, — сказал он без малейшего намека на гордость. — Когда дело касается клиентов, Джулия может любого человека заставить поверить во все, что угодно. — Старик подошел ближе. — Иногда мне кажется, она может потерять объективность и поверить в то, что сама придумала.

Повисло молчание.

— Я понимаю, почему вы видите в этом проблему, — произнес Алек наконец.

— Ей многое пришлось пережить.

Алек снова откашлялся.

— Я знаю про ее мужа. Примите мои соболезнования.

Лайл отрывисто кивнул.

— Скотт был воплощением всего, что отец желает видеть в избраннике своей дочери. Она почти ни с кем не встречалась с тех пор, как он умер. По правде говоря, я не видел ни одного из тех парней.

— О, правда?

Алек чувствовал, как краска подступает к его щекам. Он не знал, что еще сказать. Он мог возразить и сказать, что они с Джулией не встречаются. Они и не встречались. Или все-таки встречались?

Тут появилась Джулия и прояснила ситуацию с большой долей убеждения в голосе.

— Мы с Алеком идем не на свидание.

Она стояла в кухонном проеме. Рядом с ней стояла женщина — точная копия Джулии, только старше, меньше ростом и с темными волосами с проседью.

— Лайл! — воскликнула пожилая женщина, затем добавила: — Меня зовут Шерри Беллами, я мама Джулии.

— Здравствуйте, рад знакомству! — сказал он и дружелюбно улыбнулся. В искренность его улыбки никто не поверил.

— Он на пенсии, — сказала Шерри, как будто это все объясняло. Затем, обращаясь к Лайлу, добавила: — Тебе нужно найти занятие по душе и прекратить совать свой нос в дела Джулии.

Лайл пожал плечами:

— Что-то я не припомню, когда Джулия в последний раз встречалась с клиентами не по делу, да еще и в субботу. Она сказала, что они пойдут смотреть дома.

На этот раз покраснела Джулия.

— Дом, папа. Один дом. И я просто помогаю Алеку. Так же как вы с мамой помогаете мне, когда сидите с детьми. — Она подошла к отцу, встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. — Мы ненадолго. Всего на пару часов.

— Значит, ты вернешься в обед и мы успеем устроить утренник?

— Конечно, успеем. Я же не на весь день уезжаю.

Джулия поцеловала детей на прощание, наказала им вести себя хорошо, и они с Алеком отправились в путь.

— Простите моего отца, — произнесла Джулия, как только они сели в машину.

— Ничего страшного. Он очень мило о вас заботится.

— Хорошо, что вы это так понимаете, — усмехнулась Джулия.

— Так вы почти не ходили на свидания?

— Нет.

Джулия нервно теребила пальцы. Алек осторожно взял ее руку и спросил:

— Почему? Я не верю, что дело в отсутствии предложений.

Слова Алека прозвучали ненавязчиво, но сердце Джулии все равно забилось быстрее. Возможно, именно учащенное сердцебиение заставило ее напомнить им обоим о реальности.

— У меня была пара свиданий. По большей части все ограничивалось одной встречей.

Алек снова спросил почему. Джулия посмотрела на него исподлобья и ответила:

— Думаю, вы знаете почему. У меня же есть балласт, Алек.

— Дети.

Джулия кивнула.

— Думаю, вы понимаете, что немногие мужчины горят желанием встречаться с матерью-одиночкой.

Алек отвлекся на дорогу. Джулия думала, что он отпустит ее руку, но этого не произошло. Их руки оставались сцепленными в замок до конца поездки.

Дом, который они собирались посмотреть, находился в получасе езды от города. Это был микрорайон с просторными парковочными местами и безупречно подстриженными газонами. Джулия сразу поняла, что ей не по карману такая роскошь, даже если она накопит внушительную сумму для первоначального взноса. Поэтому, когда они проезжали по обсаженной деревьями улице, она с грустью вздохнула.

— Что-то не так? — спросил Алек.

— Все хорошо. Отличный район. Очень тихое и безопасное место. — Дети могли бы кататься на велосипеде или играть на улице без постоянного присмотра взрослых. Не говоря уже о том, что до города рукой подать. Именно в таком месте Джулия хотела бы жить со своими детьми. — И в местных школах есть отличная программа по рисованию. В последние годы многие школы, особенно государственные, стали большое внимание уделять этому предмету. Но не в той, где учатся мои дети. Я бы хотела, чтобы Даниель училась здесь.

— Она любит рисовать?

Джулия кивнула.

— Очень любит, и у нее хорошо получается. Она хочет поехать в художественный лагерь в августе.

— Вы уже записали ее?

— Я… нет.

— И что вам мешает? Если это, конечно, не секрет.

— Ну, во-первых, до него ехать целый час, и программа рассчитана на неделю. А Даниель всего девять лет. Она никогда не уезжала из дома дольше, чем на одну ночь, и то только к моим родителям или сестре.

— В этом возрасте я уже два года жил в школе-пансионе.

— Вам было страшно в первый раз оставаться ночью вдалеке от своих родных?

— Страшно? Нет. — Алек ненадолго замолчал. — Мне было скорее не по себе. Мне казалось, что я провинился, и меня так наказывают, особенно когда моих соседей по комнате забирали на выходные, а меня нет.

— Должно быть, вы чувствовали себя одиноко.

— Да. — Алек покосился на нее. — Однажды, во втором классе, я порезал ножницами всю свою школьную форму. Я надеялся, что у меня будут из-за этого серьезные проблемы и родителям придется меня забрать.

Тут даже не надо было обращаться к доктору Споку. И без того понятно, что, с точки зрения ребенка, пусть лучше ругают, чем совсем не обращают внимания.

— И как? Забрали? — спросила Джулия.

— Нет. Они заплатили за новую форму. И я еще раз ее порезал. А потом еще раз. Это было нелегко сделать, поскольку у меня забрали ножницы. — На этот раз Алек подмигнул ей. — Мне помог закон о спросе и предложении. Я пообещал однокласснику, что целый месяц буду отдавать ему свой десерт, если он достанет мне новые. И он достал. После третьего нарушения правил меня исключили из школы.

— И ваши родители наконец-то появились, — предположила Джулия, пытаясь побороть в себе приступы нарастающего возмущения.

— Нет. Но они прислали водителя, который отвез меня к деду. Я пробыл там неделю, а потом меня перевели в другую школу. Борден-сандвильская академия для мальчиков. Там у нас была зеленая форма. — Алек поджал губы.

— Так вот откуда взялась ваша ненависть к зеленому цвету.

— Да. — Алек направил машину на изогнутую подъездную дорогу и припарковался за седаном. — Приехали.

Мужчина средних лет стоял, облокотившись на машину. На нем был строгий костюм, а улыбка выражала надежду. «Видимо, это агент по недвижимости Алека», — подумала Джулия. Но она не стала долго разглядывать мужчину. Ее внимание переключилось на дом — самое большое на этой улице двухэтажное здание с арочными окнами, резной деревянной парадной дверью и сложенным из камня и оштукатуренным фасадом. «Впечатляюще. Внушительно», — подумала Джулия.

— Ух ты, — произнесла она.

Алек выключил двигатель и потряс ключами в руке.

— В хорошем или в плохом смысле?

Джулия не могла точно ответить на этот вопрос. Дом был красив. В этом не было сомнений. Но смог бы он стать родным уголком для Алека, было невозможно определить только по внешнему виду.

— Пока сложно сказать.

— Алек, рад тебя видеть. — Агент схватил руку Алек и с энтузиазмом пожал. — Отличное место, ты не находишь?

— Да ты мне другие и не показываешь, Фред, — признался Алек.

Алек представил Джулию и Фреда друг другу. Джулия, в свою очередь, притворилась, что не заметила хитрый взгляд явно что-то замышляющего мистера Оуэна.

— Давайте зайдем внутрь. Вам обязательно понравится, — с энтузиазмом заявил агент.

Сначала они осмотрели первый этаж. Дом был построен в 1950 году. В последний раз его ремонтировали пять лет назад. Несколько стен снесли, чтобы увеличить кухню. Окончательный результат был просто превосходным: гранит, шероховатый мрамор, полированная древесина. Бытовая техника была олицетворением мечты любого повара. Но Джулии этот дом казался холодным. В нем не было души.

Гостиная в официальном стиле с огромным деревянным столом, за которым с легкостью могло бы поместиться десять человек, только укрепила ее впечатление. Дерево было темного цвета и с замысловато вырезанными узорами. Вычурное.

— Здесь очень… просторно, — сказала Джулия, заметив вопрошающий взгляд Алека.

Ее слова прозвучали почти шепотом. Эта комната была создана для приглушенных разговоров. В ней невозможно было представить живые, высокие детские голоса и звонкий смех, сопровождавший праздничные посиделки за столом ее родителей.

— Вам не нравится, — заключил Алек.

— Не то чтобы дом мне не нравился. Просто он не в моем вкусе. К тому же я не люблю устраивать званые ужины. Но мне кажется, по работе вам приходится посещать подобные мероприятия, а с таким столом вы сможете проводить их у себя.

Алек поморщился и задумчиво кивнул. Они переместились в гостиную. Она также была пронизана ощущением формальности из-за традиционной мебели и классических картин, украшавших стены.

После этого они осмотрели украшенный деревянными панелями и обставленный тяжелой мебелью рабочий кабинет и застекленную террасу с коричневыми плетеными креслами и небольшим диваном. Затем поднялись на второй этаж. Здесь было четыре спальни, в каждой — своя ванная комната.

Хозяйская спальня находилась в конце коридора за двустворчатыми дверями. Не успел Фред приоткрыть их, как из его телефона послышалось веселое чириканье.

— Заходите, осмотритесь, — сказал он. — Я отвечу и вернусь к вам.

Алек положил руку на талию Джулии и пропустил ее впереди себя. Она ожидала, что он уберет руку, как только они пройдут через дверной проем, но этого не произошло, поэтому Джулия стояла посреди комнаты и старалась игнорировать тепло, исходящее от руки Алека.

— Мне кажется, здесь бы поместилась вся моя квартира, — произнесла она.

Несмотря на то что гигантского размера кровать с пологом занимала значительное пространство, в комнате оставалось достаточно места для дивана и камина. Джулия обратила особое внимание на огромную кровать. «Это потому, что я поставила бы такую же в свою квартиру, если бы там было место», — сказала она себе. Может тогда ей, наконец, удастся выспаться и проснуться с нормальной, незатекшей шеей. У детей была привычка время от времени забираться в ее кровать, из-за этого приходилось спать в неудобной позе. Да, она обратила внимание на кровать только поэтому.

Джулия посмотрела на Алека. Он также не отрываясь смотрел на кровать, затем переключился на нее. Его взгляд подернулся дымкой. Джулия и думать забыла о детях, а рука на ее талии больше не была по-дружески расслабленной. Она почувствовала, как его ладонь напряглась, а пальцы впились в ткань ее блузки. Он посмотрел ей в глаза. Джулия сделала шаг навстречу, подталкиваемая сзади уверенной рукой. Она была в обуви без каблуков, и Алек оказался выше. Джулии пришлось поднять голову. На мгновение взгляды остановились друг на друге, затем их губы встретились.

— М-м-м, — простонала Джулия, обвивая руками его шею. Ей даже на мгновение не пришло в голову отстраниться.

— Джулия, — прошептал он ее имя, коснувшись губами чувствительной точки на шее, чуть ниже мочки уха. Его руки тоже не оставались без дела — они опустились по талии на бедра и ниже, уверенно обхватив изгибы ее тела.

Время, место, приличия были забыты. Джулия прижалась к нему, застонала, почувствовав его крепкое тело.

В дверном проеме послышалось деликатное покашливание. Они отскочили друг от друга.

— Э-э-э, потолок является отличительной чертой этой комнаты, — произнес агент по недвижимости натянутым тоном.

Джулия готова была провалиться на месте. Но хотела не только этого. Она снова посмотрела на кровать, затем перевела взгляд на Алека. Уголки его губ приподнялись, изобразив разочарование. Они подняли глаза, чтобы посмотреть на пресловутый потолок. Многоуровневые подвесные блоки были украшены декоративными накладками в виде короны и выгодно подчеркнуты удачным выбором краски. Джулия попыталась сконцентрировать свое внимание на люстре, висевшей по центру потолка, и ее дыхание постепенно вернулось в норму.

— Дом примечателен искусной работой мастеров и замечательным декором, что вполне ожидаемо за такую цену, — произнес Фред.

— Есть над чем подумать, — пробормотал Алек. Он перевел взгляд с потолка на Джулию, затем на застекленные двери балкона и вышел на улицу.

Алеку был просто необходим свежий воздух и небольшая передышка, чтобы взять себя в руки. Дом ему совсем не понравился. Он не взял бы его даже за меньшую сумму. Находясь в спальне с Джулией, он что-то почувствовал. Это чувство не имело никакого отношения к ощущению домашнего тепла. Нет. Ничего подобного. На самом деле сейчас он чувствовал себя крайне некомфортно. Он не знал, радоваться или расстраиваться внезапному появлению агента. В одном только Алек не сомневался: он хотел Джулию, как не хотел ни одну другую женщину за всю свою жизнь, и от этого ему было не по себе.

За его спиной скрипнула дверь. Джулия и Фред тоже вышли на балкон. На нем легко поместились бы столик, два стула и шезлонг, тем не менее Алеку показалось, что на балконе стало слишком людно.

— Милый дворик, — заметила Джулия.

«Вот интересно, ей правда понравился вид из окна, или она просто не хочет смотреть на меня?» — подумал Алек.

— Даже без качелей? — спросил Алек, специально вовлекая детей в разговор, хотя и сам до конца не понимал, почему вообще про них вспомнил.

— Там полно для них места, — вставил свое слово агент.

Джулия промолчала. Она задумчиво сорвала засохший цветок какого-то яркого однолетнего растения, посаженного в висящем на перилах ящике.

— Площадь участка достигает одного акра. Нынешние хозяева пользуются услугами местной озеленительной компании для поддержания порядка на территории.

Алек снова посмотрел на двор, пытаясь представить там качели и детскую горку, но не смог. Пруд с карпами и безупречно постриженная лужайка слишком органично вписывались в общую картину дома. Он нахмурился.

— Этот двор напоминает мне кампус школы, в которой я учился. Он, конечно, милый и безупречный, но я бы не хотел провести остаток своей жизни здесь.

Лицо Джулии выражало понимание. Фред откашлялся.

— Я оставлю вас наедине с вашей… э-э-э… подругой, чтобы вы могли все обсудить.

Когда они остались одни, Алек облокотился на кованые перила и поинтересовался:

— Вот теперь вы, вероятно, напомните мне о наших профессиональных отношениях и скажете, что мы не должны больше целоваться.

— Вы в этом уверены? — По ее улыбке Алек не мог определить, дразнит она его или просто шутит.

— А что, есть другие варианты?

Несколько мучительных минут она стояла молча, затем медленно покачала головой.

— Нет. Вы правы. Или это я права, раз уж вы считаете, что это было мое решение?

— Вы умная женщина. Видимо, такого больше не повторится, — улыбнулся Алек.

— Я на это надеюсь.

— Давайте пока оставим это. — Он скрестил руки на груди, дабы удержаться от соблазна, и сменил тему: — Так что вы думаете об этом доме? Только честно.

Джулия была рада обсудить что-то помимо их взаимного влечения.

— Он милый, — начала она. — Очень много места для развлечений, и, как успел заметил ваш агент, окончательная отделка выполнена на самом высоком уровне.

— Но здесь нет домашнего тепла, — покачав головой, заметил Алек. Он сам пришел к этому выводу.

— Я… да. Я с вами согласна. Район хороший, но сам дом… Он похож на картинку из журнала. Слишком… застывший. Слишком безупречный. Такое ощущение, что люди здесь лишние и надолго не задерживаются.

— У него нет души, — согласился он.

Джулия моргнула.

— Мне пришла в голову та же самая мысль, пока мы осматривали его. Мне жаль, Алек.

Она сочувственно положила ладонь на его руку, но затем быстро отдернула и отступила назад.

— Не доверяете мне? — мягко спросил он.

— Я не доверяю нам обоим.

«Еще парочка таких откровений — и я за себя не отвечаю», — почти поклялся себе Алек.

Они спустились на первый этаж. Фред с надеждой ожидал их на кухне.

— Боюсь, это очередная неудача.

Агент вздохнул и закивал.

— Я пробегусь по списку домов снова первым делом, как только приду на работу в понедельник. Ваш дом где-то там, Алек. Мы его обязательно найдем.

Он говорил это после каждого осмотра. Алек посмотрел на Джулию. Впервые он готов был согласиться с Фредом.