Иди ты... в жёны (СИ)

Глава 16. Любовь

Глава 16. Любовь

Хорошо в деревне летом.

Особенно хорошо с утра пораньше с кофе в руке, когда ещё не налетела мошкара и уже прошло время комаров, любящих полакомиться на рассвете и закате.

Я сидела на улице на скамейке за столом. Горячий кофе приятно ласкал вкусовые сосочки, пока те, что на груди, затвердели от бодрящей утренней прохлады.

Или дело в воспоминаниях о вчерашнем вечере?

Титов хотел поцеловать меня для фарса или потому что так подсказало его сердце? Если подсказал другой орган, то я, наверное, даже больше обрадуюсь. Этого органа мне уже очень давно не хватает…

Я с легкой грустинкой вздохнула и вновь отпила немного кофе.

Рядом Лёнька щипал траву и щедро отданную ему мной капуста. Этот кочан будет долго лежать в холодильнике без дела, отрезанный лишь наполовину, а потом я всё равно его выброшу. Пусть лучше Лёнька поест, пока он ещё не обмяк до состояния потрепанной тряпки.

За спиной открылась и закрылась чуть скрипучая дверь веранды.

Проснулся городской.

Новую попытку с поцелуем он вчера не предпринял. Уснул, пока я мылась в бане. Не выдержал городской парнишка дня, полного душевных посиделок и новых вкусовых удивлений.

- У тебя сколько этой «Страсти»? – поинтересовался Титов.

- «Страсти» много не бывает, - я с гордостью погладила крупное голубое кружево сорочки на груди.

- Пошёл! – тем временем Лёнька организовал Титову утреннюю зарядку, заставляя того бегать по двору. – Почему он тебя не трогает, а меня гасит?

- Потому что это Спарта, - гыгыкнула я, не без удовольствия наблюдая за тем, как гусь пощипывал ноги Титова. – И он тебе не Лёнька, а Леонид. Поуважительнее.

- На! – Титов, пробегая мимо стола, успел подхватить с земли капусту и швырнуть её гусю.

Лёнька отвлекся на угощение, а Титов самым наглым образом выхватил у меня кружку с кофе и выпил всё до дна. Даже не обжёгся, зараза!

- Угу. Спасибо, пожалуйста, - с возмущением выдохнула я, когда он вернул мне кружку обратно в руку. Будто так и было. – Ты скоро домой поедешь, Сашенька? – поинтересовалась я милым голоском, когда он сел за стол напротив.

- Я же сказал, что поеду только с тобой.

- Ты же понимаешь, что я с тобой никуда не поеду?

- Как знаешь, - дернул он легкомысленно плечами. – Меня здесь почти всё устраивает. Еда вкусная, люди щедрые, ты в купальнике.

- Ты сказал, что тебя почти всё устраивает. Что не устраивает?

- Ты не в купальнике сейчас, - он бросил похотливый взгляд на мою грудь с призывно торчащими под натуральной тканью сосками. – Смотрю, хочешь меня?

- Если только выколоть тебе глаза.

- Ради этого я готов даже сам подставить тебе лицо. Начинай. Выкалывай. Только долго дави, чтоб наверняка.

Он подался вперед довольной мордой.

- Размечтался.

- В следующий раз, значит, - не теряя оптимизма, он вновь сел нормально. – А с остальным, что меня не устраивает, я разберусь сегодня.

- И с чем ты собрался разбираться?

- Подключу воду у тебя в доме. Мыться в этом адском котле я больше не собираюсь, - он кивнул в сторону бани.

- Неженка, - фыркнула я.

- Бригада, кстати, скоро подъедет. Так что готовься, Любонька, встречать цивилизацию.

- Ага, бегу и волосы назад.

- Волосы можешь оставить, а вот со «Страстью» надо что-то сделать.

- В смысле? – я окинула себя оценивающим взглядом. – Чем она тебя не устраивает?

- Долго перечислять, - он чуть поморщил нос. - А ещё я не хочу, чтобы в этом прикиде тебя видели наши рабочие. Тебе их ещё возглавлять, когда вернешься в город.

- Не вернусь.

- Ой! – махнул он на меня рукой. – Не балуйся. Каникулы всё равно скоро закончатся.

- Доброе утро, молодёжь! – открыв калитку между нашими огородами, к нам шёл дядя Петя. Что-то нёс в руках. Какой-то серый шерстяной помпон. – Завтракаете да воркуете, голубки?

- Доброе утро, дядь Петя, - я улыбнулась соседу, пока они с Титовым обменивались рукопожатиями. – А что это у вас там?

Я смотрела на его большие руки, испытанные многолетним трудом и, кажется, поняла, кого он принёс.

- Да вот, - начал дядя Петя объяснять и будто немного смущаться. – Василиска наша окотилась же недавно. На крыше прям! Кое-как этих котят достали. Четверо, представляешь?! Почти всех раздали. Но там пацаны были, их охотнее берут. И вот… осталась девчонка. Серая, как туча, конечно, но ласковая и игривая. Оставить себе не можем, а есть жалко. Возьмёте? Любка? Санька?

- Куда мне её, дядь Петь? У меня же даже цветы долго не живут. Даже у кактуса нет шансов на выживание.

- Возьмём, - Титов обнаглел настолько, что, должно быть, решил, раз я его приютила по доброте душевной, то и его «+1» тоже сможет здесь прописаться. – Красавица. Давно мечтал о кошке. Правда, хотел рыжую кошечку, но она какая-то не ласковая и не игривая. Хоть сам с собой играй да ласкайся.

Я молча закатила глаза, понимая, на кого он намекает.

- Как назовёте-то? – поинтересовался дядя Петя, взяв со стола шоколадную конфету, которую тут же распаковал и закинул в рот целиком.

- Страстью будешь, - гордо объявил Титов, поглаживая кошечку, которая выглядела совсем мелким серым комочком в его руках.

- А нормального имени нет? – возмутился дядя Петя.

- Видишь, никому твоя ночнуха не нравится, - Титов ехидно мне ухмыльнулся, а я с трудом удержала средний палец в кулаке, который ему показала.

- Ох, ёпта! – дядя Петя, глянув на меня, вдруг резко отвернулся и прикрыл часть лица ладонью. Будто прятался от меня. – Любка, ты чё не сказала, что ты тут в исподнем? Я думал, платье цветастое.

- Господи… - я вздохнула и накинула на плечи бабушкину шаль. Она сама её когда-то связала.

Титов, глядя на меня, закатил глаза и осуждающе качнул головой.

- Всё, дядь Петя, расслабься. «Страсть» в ажуре. Бояться нечего.

Сосед хоть и повернулся обратно к столу, но лишний раз старался в мою сторону не смотреть.

- Ладно, молодые, пойду я. Сегодня Никитка приезжает. Бабка моя с рассвета на кухне гоношит. Уже столько наготовила!... Будто в городе еды нету, - дядя Петя смешно возмущался, взмахивая руками и раздувая щёки. – Скажите потом, как назвали.

- Ага, - Титов стал пристальнее разглядывать кошку и что-то прикидывать в своей бестолковой голове.

Дядя Петя уже ушёл к себе, и Титов всё что-то анализировал.

- Что бывает серым кроме тучи, волка и мыши?

- Моя жизнь, - уныло ответила я.

- О! Будешь Любкой… Любкиной киской. Хоть так её поглажу, - он начал демонстративно гладить кошку и при этом смотреть мне в глаза.

- Отвратительно, - я возмущенно повела бровью. – Юмор – это не твоё, Титов.

- У тебя вся деревня так шутит. Приобщаюсь.

- Им это идёт, и я привыкла слышать подобное от них. Но ты-то куда?

- Туда же, куда и все. Ты не заметила, что я тот ещё весельчак?

- Я заметила, что ты тот ещё банный лист. Странно, что баня тебе не пришлась по вкусу.

- Серое, серое, серое… - Титов успешно проигнорировал всё, что я ему сказала. Сев за стол напротив мне, стал вновь вслух размышлять над кошачьим именем. – Кроме бетона ничего в голову не лезет.

- Дым.

- Дым… Дымка, - Титов словно на вкус пробовал это имя. – Не. Херня. На «ы» будто челюсть выворачивается. Может, Тучка, всё-таки?

- Угу. Только Тучка – это белый медведь из мультика. Мальчик, кстати.

- Что? – Титов непонимающе нахмурился. – Какой ещё медведь?

- Сразу видно, кто из нас общается с мамочками из бухгалтерии.

- Серое, серое… - он снова начал размышлять вслух.

- Достал, - вздохнула я. – назови её Серя, и не парься.

- Серя?

- Угу. Саня из «Бригады» был Белый, а твоя кошка – Серя.

- Серя… - Титов задумчиво хмыкнул и снова пригляделся к котенку. – Почему этот бред мне нравится? Твоя деревня отбила у меня чувство вкуса.

- Так вали отсюда, пока совсем плохо не стало. У тебя ещё есть шанс спастись.

- Как я тебя теперь брошу? У нас же теперь общее хозяйство появилось, получается, - он указал на котенка, уже уснувшего в его ладонях.

- Кстати, если это хозяйство нагадит в доме, нам придётся попрощаться с хозяйством.

- С каким?

- А это ты сам решай, какое шерстяное тебе менее жалко. Я за ней убирать не буду. Кормить буду, а вот остальным занимайся сам. И у меня она не останется. Когда закончишь трепать мне впустую нервы и поедешь в город, её заберешь с собой.

- И как такую злую тётю умудрились назвать в честь такого прекрасного чувства? А, Серя?

- Ой, как мы запели! – всплеснула я руками. – И имя-то у меня, оказывается прекрасное! А что ж ты в городе каждый раз бесился и отказывался называть меня по имени? Только по фамилии.

- Потому что ты Любовь Александровна. Будто моя любовь. А когда хочется тебя придушить… а это почти всегда… - Любовью тебя, да ещё Александровной, называть совсем не хочется.

- Я не твоя Любовь, а папина. Сейчас тоже хочешь меня придушить?

- Ну, если тебе это нравится, грязная извращенка… - Титов похотливо поиграл бровями.

- Отвали, - устало вздохнув, я вышла из-за стола и, поправив на плечах шаль, пошла в дом. – Про кошку я не шучу, - бросила я, не оборачиваясь. – Она здесь жить не останется.

Почти весь день Титов только и делал, что играл с котёнком, приучал её к имени и даже сам сходил в магазин за мисками, кормом, лотком и наполнителем.

Кошечка проигнорировала абсолютно всё. Ела она с моей руки - куриные котлеты и гречку. Пила молоко из оставленного Титовым на столе стакана. А нагадила рядом с диваном, где временно и своевольно прописался её бестолковый хозяин.

- Там твоя Серя насерила. Иди убирай, - пришлось ради этого даже разыскать Титова. Он будто спрятался от меня под черемухой, которая широко раскинула свои листья, и втыкал в телефон, с умным видом во что-то вчитывался. – В темпе. Воняет уже на весь дом.

- Минутку, - бросил он небрежно в мою сторону. По движению его глаз, поняла, что он что-то там читает в своём телефоне. – Угу, - протянул он задумчиво. Что-то набрал в телефоне, кому-то позвонил, поговорил примерно минуту, раздав инструкции, похоже, по своим кафе, и только после этого соизволил подняться с земли и обратить на меня всё своё внимание. – Надеюсь, она навалила много и на твою кровать?

- Она навалила много и, к счастью, у твоего дивана, - я натянуто улыбнулась.

- Ты когда успела переодеться? – он скользнул очень даже осязаемым взглядом в вырез платья на груди и застрял в нём. – Вернёмся в город, я куплю тебе магазин с такими платьями.

- Вернёшься в город и хоть сам носи эти платья. Давай, Титов, кошачье дерьмо не ждёт - оно там впитывается в ковёр.

- Угу, - он всё ещё продолжал пялиться на моё декольте.

- Господи… - вздохнув, я пошла в дом первой. Титов пошёл следом за мной.

Убирал за кошкой долго и, похоже, мучительно. Несколько раз едва не вывернул обед из желудка, но смог удержать всё в себе. Разве что глаза слезились.

А потом провёл с Серей серьёзную беседу о том, где можно гадить, а где нельзя. Честно, я ждала, что во время объяснения он сам присядет на лоток, чтобы продемонстрировать своей подопечной, как правильно делать все эти делишки. Но обошлось. Присаживал он только кошечку и даже нашёл где-то для неё газету.

Позже, после обеда, пока я меняла на кухне фартук, в мой дом зашли двое мужчин во главе с Титовым.

- Можно не разуваться, - по-хозяйски сказал Титов и повёл этих мужчин за собой в ванную комнату, которую сделали мне рабочие, частично уменьшив зал. Помещение получилось небольшим, но всё необходимое в него поместилось.

Титов показывал им трубы, как всё устроено, привёл ко мне на кухню. В общем, вёл себя как хозяин этого дома.

- И что это было? – я скрестила руки под грудью, всем своим видом требуя объяснений. - Кстати, ты сейчас будешь мыть полы. Как раз с Мистером Пропером ты сегодня подружился.

- Заведу к тебе в дом воду. Так что скажи «спасибо», что я к тебе приехал и привёз цивилизацию. А то так и ходила бы в туалет на дырку в полу в деревянном домике.

- Воду я бы и без тебя в дом завела. Мои рабочие приедут через четыре дня. Так что можешь увозить своих обратно в свою цивилизацию.

- Угу. Знаю я твоих рабочих. Нашла, поди, самых дешевых. А меня твоя деревня уже научила, что как заплачено, так и нахуячено. А мне так не надо. Опять. Так что отменяй своих рабочих. Этим, - указал он большим пальцем себе за плечо. – Я заплатил хорошо. Так что сделают они всё по высшему разряду. Сегодня вечером можно будет отмокать в душе и смывать в унитазе. Ты же ещё помнишь, как им пользоваться?

- Куда мне? – фыркнула я саркастично.

- А я, как дебил, в этом твоём… кнопку ищу.

- Бедненький, - я нарочито жалобно вытянула губки и погладила Титова по плечу. Почувствовала, как он напрягся, явно ожидая подвоха. – Расслабься. Бить не буду. Наверное, - хлопнула его по плечу и отвернулась к кухонному гарнитуру, где продолжила клеить фартук на жидкие гвозди.

- Ты бы, кстати, на улицу пошла. Книгу там почитала… или что ты там обычно делаешь под деревом?

- В смысле? – я опешила и повернулась, чтобы укоризненно посмотреть на Титова. – Ты обнаглел? Гонишь меня из моего же дома?

- Да кому твой сарай нужен? На кухню тоже воду проведут. Нет, ну если хочешь тереться в узкой кухоньке с двумя незнакомыми мужиками, то, пожалуйста.

- Хочу. Очень хочу потереться в узкой кухоньке с двумя мужиками. Кстати, они холостые? – с напускным интересом спросила я. – Хотя, пофиг, - махнула я рукой.

- Тем более иди под своё дерево, - он приобнял меня за талию и начал мягко подталкивать в сторону выхода.

- Да не пойду я! – я пыталась выкрутиться и мягко шлёпала его по рукам. – Я чай ещё не попила. У меня время перекуса, вообще-то. Пропускать нельзя.

- Налью я тебе твой чай. Иди, - он настойчивее выпроводил меня из дома. Сопроводил до самого столика под яблоней и усадил на стул. – Сиди здесь. Сейчас принесу тебе твой чай.

- С ума сойти! – я прижала ладонь к груди. Саша снова уронил взгляд на декольте. – Сам Титов нальёт мне чай! Это день нужно отметить в календаре.

- Дважды. Я тебе ещё и фрукты вынесу для твоего этого полезного перекуса.

- И даже помоешь?

- Ну ты сильно-то не наглей.

Я хохотнула, а Титов ушёл в дом с рабочими, которые как раз несли из своего фургончика инструменты.

Титова долго не было. Я отвлеклась на книгу, в которую ушла с головой.

- Люба, ты? – мужской голос окликнул меня, заставив оборвать чтение и поднять голову в поисках того, кто нарушил мою теперь уже редкую из-за Титова идиллию.

Над забором между нашими с дядей Петей участками торчала голова мужчины. Его черты показались мне смутно знакомыми. Он широко улыбался мне, пока ветер мягко трепал его русые чуть удлиненные волосы.

- Никита? – наконец, дошло до меня.

- Я думал, не узнаешь, - он улыбнулся ещё шире.

- С трудом, - я почувствовала некое смущение и неловкость. Бегло оценила себя. не хотелось бы выглядеть нелепо в глазах бывшего. – Ты сейчас опять стоишь на перевернутом ведре, как четырнадцать лет назад, или подрос, наконец-то? – поинтересовалась я с улыбкой.

- Почти. На цыпочках. Я зайду?

- Заходи, конечно.

Я не знала, встречать мне его стоя или продолжать сидеть с книгой в руках, изображая легкость и непринужденность.

Волнительно как-то. Я первый раз вижу бывшего после расставания. Живым.

Обычно они куда-то исчезают и больше я ещё никого и никогда не видела. Хотя один из них когда-то работал в одном со мной офисном здании.

- Мои сказали, у тебя тут большая стройка, - Никита с теплой улыбкой обращался ко мне, попутно разглядывая то, что со мной сотворили последние четырнадцать лет жизни.

Не могу сказать, что я не делала то же самое с ним. Я так же украдкой разглядывала его скулы, от которых в шестнадцать просто сходила с ума. Мне казалось, они делали его мужественным. В принципе, он и сейчас симпатичный. Только уже по-взрослому, по-мужски. Взгляд голубых глаз стал тверже, щетина появилась. Плечи, рост… В общем, из симпатичного когда-то подростка он превратился в очень даже привлекательного мужчину. Ему идёт обручальное кольцо на безымянном пальце, и я уверена, что он отличный отец свои трём детям.

- Можно и так сказать. Правда, не совсем стройка – скорее, затянувшийся ремонт.

- Круто. Не думал, что именно ты решишь этим всем заняться.

- Почему тебя это так удивляет? – я вопросительно повела бровью.

- Просто, - дёрнул он плечами. – Ты, как закончила школу, больше здесь не появлялась. Думал, никогда больше и не появишься. Неинтересно здесь после города. Да и дед твой говорил, что ты совсем городская стала.

- А ты будто сюда каждое лето приезжал?

- Ну… да, - он слегка вскинул брови и тут же их немного нахмурил. - У меня тут родители, - хоть он это не обозначил четко, но я почувствовала себя дурой, бросив столь нелепый вопрос.

- Кстати, твои родители уже похвастались твоими успехами, - я решила ненавязчиво обойти создавшуюся неловкость.

- Да? – хохотнул Никита. – Ну, они как обычно.

- Не скромничай, Никит. Трое детей – это круто. Поздравляю.

- Спасибо, - кивнул он. – А ты как?

- Работа, ипотека. Всё, как у всех.

Я немного слукавила – ипотеки у меня уже нет.

- А семья? – Никита вдруг бросил взгляд на правую руку, надеясь, по всей видимости, увидеть там кольцо. Пришлось перехватить книгу так, чтобы он не увидел на пальце пустоту.

Хотя…

Какая кому разница?

Я, вроде, не обязана жить по чьему-то шаблону.

- Пока занимаюсь карьерой. Семьёй и детьми займусь чуть позже.

- Ясно, - он глубоко вздохнул и шумно выдохнул. Перекатился с пятки на носки и обратно, подбирая в голове темы для разговора. – Обнимемся, что ли? – развел он руки в стороны. – Не чужие люди, как говорится… Как батя мой говорит.

Я отложила книгу на стол и элегантно встала, стараясь сохранять осанку. Слегка приобняла подошедшего ко мне Никиту.

У него жена и трое детей. С женатиками я соблюдаю дистанцию. Даже, наверное, чаще бываю резкой, чтобы не они не позволяли себе фривольности, пока жены нет рядом.

- Любонька, я тебя только на минуту оставил, - как камнем в затылок прилетел голос Титова.

- Вообще-то, минута уже давно прошла, - я отстранилась от Никиты, который, кстати, тоже не стремился обнять мене покрепче. Вышли такие полуделовые объятия. – Тебя только за смертью посылать.

- Смотря, за чьей, - протянул Титов, хмуро разглядывая Никиту, который продолжа вежливо улыбаться уже и ему.

- Никита. Сосед, - он первым протянул руку для пожатия.

Титов будто специально не спешил её пожимать в ответ. поставил на стол кружку с чаем и тарелку, на которой лежали нарезанные фрукты.

Я внутренне удивилась. Честно говоря, я не надеялась на то, что он их хотя бы помоет. А он их даже нарезал.

- Александр, - наконец, он пожал руку Никиты. – Жених Любы.

- Да, родители мне уже рассказали, - Никиты кивнул и первым отнял руку, слегка сжав кулак. Будто ему было больно или неприятно. Кажется, Титов слишком постарался с рукопожатием. – А вы сюда переехать решили или так – отдыхаете?

- На каникулы, - Титов вдруг обнял меня за талию сильной и твердой рукой, и притянул к своему боку. – Чтобы нам никто не мешал.

Господи…

Я тихо вздохнула.

Если бы можно было метить территорию в прямом смысле, Титов бы уже меня обоссал.

- Ну, ладно. Не буду мешать, - Никита понимающе улыбнулся и, кивнув нам на прощание, ушёл к себе, аккуратно прикрыв за собой калитку.

- Это кто, вообще, такой? Кто-то из твоих рабочих? – поинтересовался Титов.

- Это кто-то из моих бывших, - я вздохнула с нарочитой легкостью. Убрала загребуки Титова со своей талии и села за стол, чтобы попить чай, пока он еще горячий.

- Бывший, значит? – Саша задумчиво всмотрелся в забор, за которым был соседний участок. – Интересно…

- Кстати, жених Александр, а ты яму под септик вырыл? Или куда ты собрался заведенную тобой в дом воду сливать и смывать?

- В смысле? У тебя не готово еще это?

- Нет. А ты думал, бетонное кольцо за домом – для красоты или для клумбы? Мои рабочие всё бы это сделали с помощью спецтехники. А твои?

- С помощью спецсредств. Доплачу – выкопают.

- Что вы, что вы, - подразнила я его. – Какую важную писю занесло в нашу деревню. Не боишься разориться? Тебе ещё кошку содержать. Кстати, где она?

- Спит в твоей комнате.

- Если он там нагадит…

- Очень на это надеюсь.