Иди ты... в жёны (СИ)

Глава 5. Санька

Глава 5. Санька

Когда в детстве говорили, что девочки – принцессы, а принцессы не какают, нужно было уточнять, что всё говно у них уходит в характер.

Вот и Люба поднасрала мне конкретно.

Твою мать! Что имя, что лицо – всё пшенично-колхозное.

Мало того, что эта стерва уволилась, оставив заявление без подписи в своём кабинете. Она просто исчезла, не передав никому дела, не посветив в суть последних дел и контрактов. Просто всё бросила и свалила неизвестно куда.

На мои звонки не отвечает. Сообщения игнорирует. Хоть деньги ей переводи, чтобы она хоть там сообщение посмотрела, да дала реакцию.

Бесит!

Эта рыжая коса на одно плечо, веснушки на лице, нос мелкой картошкой. Ей бы коромысло и кокошник, а не решение проблем и задач, от которых зависит доход фирмы моего отца и, соответственно, наследство, что мне от него достанется.

Да, формулировка звучит хреново, но факт остаётся фактом – прибыльность семейного бизнеса, какого-то хрена, вдруг стала зависеть от деревенской простушки по имени Любка.

Тьфу!

От воспоминаний об этой стерве снова накатила злость.

Надо было хорошенько отшлёпать её в том коридоре, а ещё лучше – отодрать прямо в той позиции, в которой она стояла у того гребаного кулера.

Корнишон, мля…

- Рассказывай, как папкино дело по миру пустил, сыночка? – в кабинет без предупреждения и предварительного звонка вошёл отец.

Я в это время пытался разобраться в отчетности.

- Никто твоё дело не пустил по миру. А ты сейчас, кстати, как раз должен по миру кататься, - я встал и вышел из-за стола. Мы пожали руки и обнялись, похлопав друг друга по спинам. – Контролировать приехал? – я вернулся за стол.

- Ты хоть читал отчёты, которые мне отправил? – папа сел в кресло посетителя и окинул некогда свой кабинет придирчивым взглядом. Черные брови с проседью осуждающе дернулись при виде моделей машин на стеллаже у одной из стен. Он считает их игрушками. Объяснять, что это дорогая коллекция – бессмысленно.

- Как раз изучаю, - я пошелестел бумагами.

- Видишь, как прибыль идёт ко дну? – отец не смотрел на меня. Сейчас он разглядывал стол, щедро усыпанный документацией и коробками от пиццы.

- Не ко дну, а слегка просела. Это нормально. Заверил я. Мы немного изменили курс. Примерно через полгода всё стабилизируется, и прибыль возрастет.

- Какой курс ты изменил, Саня? Твоё дело – строить дома. Всё. В этом деле не нужно придумывать никаких вывертов. Это не твои забегаловки, где уместно клоуничать и экспериментировать. Здесь фундаментальное дело – во всех смыслах.

Отцу никогда не нравилось, что я не пошёл по его стопам, а выбрал свой путь в сфере развлечений и досуга. Всё это для него несерьёзно, мелко.

Он годами готовил меня к тому, что однажды я займу его кресло, и каждый раз со скепсисом принимал новость о том, что я открыл очередное кафе или продуктовый магазин.

Понятно, что у него на меня ещё малого были планы, но и меня, уже подросшего, тоже не мешало бы спросить, чего хочу я.

- Любой сфере нужна свежая струя, пап.

- Струячь у себя, сколько хочешь. В моё дело – не надо. Раз уж взялся, то делай всё по совести.

- Я уже понял, что ты боишься экспериментов, - я устало откинулся на спинку стула и сжал пальцами переносицу.

Усталость, которая копилась месяц, давала о себе знать. Всё же, с этой деревенской стервой вести дела было как-то проще. Она хотя бы лет восемь варилась в этом котле и знает все тонкости.

Ещё и костюм этот чертов!

Я дернул плечами. Ненавижу пиджаки и всё это деловое дерьмо. Джинсы, футболки, кроссовки – вот моя одежда. Но в этой сфере и должности, если ты не в деловом костюме, то ты простой работяга. И хрен кто с тобой станет разговаривать серьёзно.

- Скажи уже честно, Сань, приревновал? – вдруг поинтересовался отец.

- Не понял, - нахмурился я.

- Приревновал, что я Любашку хотел на это место посадить? – кивнул он на кресло подо мной.

- Пап, она неизвестно кто и неизвестно откуда. Сегодня ты ей доверяешь, а завтра без штанов по улице бегаешь.

- Об этом я не беспокоюсь, - усмехнулся папа. – Если что, на штаны ты мне копеечку подкинешь.

- Подкину, конечно, но…

- Я ей доверяю, - перебил меня отец. – Хоть что мне говори, но я с самого начала видел и вижу, как она горит этим делом. Её уже все знают, она со всеми держит связь.

- И ты хочешь, чтобы я свалил, а она вернулась, - заключил я.

- Нет. Совсем нет. Работайте вместе.

- Ещё чего?! – фыркнул я и нервно заерзал в кресле.

Работать с ней и стараться периодически не залипать на декольте с веснушками – то ещё испытание.

Хотя, если смотреть на её сиськи, можно не замечать пренебрежение к моей персоне, сквозящее в её голосе.

- В общем, Сань, - папа встал с кресла и застегнул пуговицу пиджака. – Я не знаю, что вы с Любой не поделили, но я хочу, чтобы ты её вернул. Хоть что ей обещай, хоть тройную зарплату, хоть замуж зови. Но мне она нужна здесь. Тебе же проще будет. Сможешь вернуться к своим забегаловкам, но при этом через Любу контролировать фирму. А я буду уверен в том, что все находятся на своих местах.

- Так вернись в своё кресло. Ты же всё равно до конца не доверишь и не расслабишься.

- Старый я уже, чтобы пахать, как раньше. Забыл, как в начале года у меня сердечко прихватило?

- Не забыл.

Будто такое можно забить. До сих пор бросает в холодный пот от того крика мамы, с которым она позвонила мне, пока я ловил волны на сёрфе. Тогда я сразу бросил всё и на первом же самолёте вернулся в страну. С аэропорта в больницу, где уже была эта чертова Люба. Даже ночью поленилась не приехать, чтобы изобразить сочувствие и полебезить перед моей матерью.

Наверное, ждала момента, чтобы поймать моего батю за секунду до смерти и уговорить его переписать всё на неё.

- В общем, поговори с Любой. Решите свои проблемы, а потом приступайте к работе. При каких должностях – сами договоритесь. Либо ты под ней, либо она под тобой. Мне нужен результат.

- И где я её найду? На мои звонки она не отвечает, от сотрудников звонки тоже игнорирует…

Отец демонстративно вздохнул. Вынул из внутреннего кармана пиджака маленькую записную книжку, которую всегда носил с собой, и открыв одну из страниц, показал адрес.

- Уметь надо, Саня, контакты не только налаживать, но и удерживать. У деда в деревне она. Вернее, дед умер, а дом остался. В общем, в деревне она. На каникулах, так сказать. И ты съезди. Может, что-то хорошее из этого и выйдет.

***

Я неделю сопротивлялся порыву поехать в деревню и вытащить оттуда за рыжую косу Авдееву. Но в моменте, когда очередной рабочий день вытрахал из меня последние нервные клетки, я просто пустил всё по пизде. Пусть эта рыжая сама во всём разбирается и ведет переговоры с нудными мудаками в костюмах. Стоит признать, что она в строительном бизнесе шарит лучше.

Выйдя из офиса, я сел в машину и, как был в деловом костюме, поехал в деревню, адрес которой мне дал отец.

Приехал я туда уже ближе к полуночи. Кое-как нашёл нужную улицу и едва не сшиб детей, которые вместо того, чтобы дрыхнуть по кроваткам, какого-то хрена гоняли мяч.

Ехал по её улице, желая как можно скорее добраться до неё, пока эта принцесса Фиона не приняла истинный вид.

Ехал по неосвещенной дороге, периодически приглядываясь к номерам домов.

В один момент заметил, что перед капотом мелькнуло что-то белое. По спине хлынул холодный пот. Руки сами отвернули руль в сторону. В голове яркой лампочкой горела только одна мысль – кто-то из местных детей. В лучшем случае – мяч.

В панике потерял управление, машину повело, на чем-то тряхануло, а затем я услышал треск. Сработала подушка безопасности, больно ударившая по лицу, и машина, наконец, остановилась.

- Твою мать! – простонал я, держась за нос.

Разозлившись, кулаками смял подушку безопасности и вышел из машины в сумрак ночи.

- Твою мать, - выругался я, поняв, что сшиб чей-то забор. Или палисадник. Не знаю, как эта хрень называется правильно. Посмотрел на дом и увидел табличку с номером, который я искал. – Пиздец, - выругался себе под нос.

И в этот момент край дома осветило ярким светом лампочки на углу. Что-то с глухим звуком щелкнуло, а через секунду с крыльца спустилась рыжая кобра в длинном белом одеянии.

Я смотрел на неё, спрятав руки в карманы брюк, пока она торопливо надвигалась на меня в свете единственной уцелевшей фары и материлась отборным матом.

- Ты?! – узнала.

- Это что за хрень на тебе? – кивнул я на бело-розовый балахон на ней.

- Не видишь? «Страсть». Хочешь меня?

- В этом?! – указал я на балахон. – Нет.

- Хорошая всё-таки ночнушка. И дышит, и от мудаков оберегает, - пробубнила Авдеева себе под нос, оценивая масштаб учиненной мной катастрофы. – Ты планировал сбить меня вместе с домом, или как? И, вообще, какого хрена ты здесь делаешь?

Внезапно перед моим носом возникла палка. Угрожающе так. Не знаю, откуда она её взяла, но подозреваю, что из бабкиной шторки, в которую одета.

- Замуж тебя звать приехал.

- А я смотрю, ты хорошо головой приложился. Рассказывай, - потребовала Авдеева. Для пущей серьёзности даже руки под грудью скрестила.

Машинально посмотрел вниз, надеясь увидеть аппетитное декольте, на напоролся на бабкины кружева.

Мда…

- Я серьёзно. Поженимся? – я криво ухмыльнулся, на что Авдеева лишь цокнула и закатила глаза. Рыжие локоны соскользнули с плеча, открыв светлую шею.

- Ещё раз так пошутишь, и я вызову тебе врача. Ветеринара.

- А нормального нет?

- Нормальный для нормального. А тебе и ветеринар подойдет, дятел.

- Что это я дятел?

- Ну, ты, похоже, пытался до дерева в моём дворе долететь, - она указала на яблоню недалеко от капота машины. – Хорошо, забор помешал. А если бы долетел и насмерть? Ты хоть подумал, как я твоему отцу буду объяснять, почему его сыночка из дупла торчит? Белки ногами вперед выносили, а он застрял? Так?! – она гаркнула так неожиданно и громко, что я даже вздрогнул. – Последний раз спрашиваю, зачем приехал? Говори честно. Как видишь, палку я ещё не убрала.

Она снова махнула перед моим носом потенциальным оружием.

- Так я уже сказал – за тобой приехал. Соскучился, - включив режим обольстителя, который срабатывал всегда и с любой, я подошёл к ней ближе. Поднял руку и пропустил между пальцами рыжую прядь, с чувством заглянул в зеленые глаза. Даже в свете одной фары я видел, что на лице Авдеевой не дрогнул ни один мускул. Она смотрела на меня так, будто пыталась поставить диагноз и решала, в какой психушке меня лучше всего спрятать. Пришлось пойти на крайние меры и понизить голос до сексуального полушепота. – Хочешь сказать, что ты не соскучилась по нашим перепалкам, Любонька?

Мгновение, и точный удар палкой по пальцам заставил внутреннего кобеля поджать хвост. Я разве что не скулил от боли, стремительно охватившей пальцы.

- Прямо по костяшкам!

- Не хочешь говорить, я спрошу у твоего отца, - деловито заявила Авдеева, удаляясь в сторону дома.

- Заодно расскажи, как я расхерачил машину об твой забор, про возможное сотрясение у меня и про то, как ты добивала меня палкой, - кричал я ей вслед.

- Сраная ты сыночка, - цокнула Авдеева осуждающе, но остановилась и обернулась. – Завтра утром выхожу, а тебя здесь нет. Забор целый и невредимый есть, а тебя – нет.

- А когда я разрешал тебе обращаться ко мне на «ты»?

- Ну, уволь меня, - фыркнула она, всплеснув руками, и снова двинулась в сторону дома.

- Переночевать-то пустишь?

- Места нет, - бросила, не оборачиваясь.

- В твоей ночнухе нам как раз двоим места хватит, - гыгыкнул я.

- Чтобы завтра здесь всё было, как было, а тебя не было. От Лёньки сам отбиваться будешь.

- От какого Лёньки? – не понял я.

У неё какой-то мужик тут есть? Она к нему приехала?

Со злостью перевел взгляд на темные окна, надеясь увидеть там мужской силуэт и уничтожить дистанционно.

Хотя… Был бы тут мужик, он бы сам выскочил на разборки со мной, а не Авдеева с палкой.

В эту же секунду вспомнился белый силуэт, из-за которого я и снёс забор.

Ребенок? У Авдеевой есть ребенок?

Батя бы сказал. Наверное.

- Вот и узнаешь, от какого Лёньки, - крикнула Авдеева уже с крыльца. Оставила палку и входа и вошла в дом.

Через секунду на углу дома погас свет.