Империя Страсти (ЛП)

Глава 17

Аспен

— Кто-нибудь собирается сказать мне, что происходит?

Я стону в чашку с текилой — бесполезно больше называть это кофе — и поворачиваюсь лицом к Нейту.

Мы находимся в конференц-зале компании Уивер & Шоу. Массивный, стерильный и бездушный зал. Его основное назначение, помимо встреч партнеров, выработка стратегии, как вытянуть побольше денег из богатых и влиятельных людей.

Всего несколько минут назад мы завершили встречу с крупной корпорацией, которая пытается вырваться из лап налоговой службы. Генеральный директор ушел с обещанием беспроблемного процесса и широкой ухмылкой на лице.

Помощники юристов тоже ушли с заданиями, и я надеялась сделать то же самое, пока Нейт не закрыл дверь и не преградил мне путь.

Он прислонился к большому столу, скрестив руки с видимой беззаботностью, но его темные глаза пригвоздили меня к месту, требуя ответа на свой вопрос.

Ответа, которого у меня не будет, если я не проболтаюсь, что трахалась с его лучшим другом, партнером и родственником.

Это было вчера или сегодня ранним утром. С тех пор я удивляюсь, что могу ходить — хотя и медленно, дабы не вызвать ощущение Кингсли внутри меня. Я изранена, как воин с поля боя, с укусами, засосами и отпечатками рук, которых должно быть достаточно, чтобы предъявить обвинение в нападении.

Хотя нападение это последнее, на что это похоже. Это было чистое требование, интенсивное и невыносимо безжалостное.

У меня не было шансов уйти невредимой, и это не только из-за того, что он сделал. Дело в том, что я потеряла себя и наслаждалась каждым моментом.

И я знаю, что если я не буду держаться подальше, то меня ждет еще больше подобного. В следующий раз я, возможно, даже не смогу ходить.

В следующий раз? Какого черта ты думаешь о следующем разе? Этого не будет.

Я массирую висок, пытаясь заставить себя вернуться в настоящий момент.

— Что ты имеешь в виду?

Нейт поднимает бровь, что в переводе означает: «Я не тот человек, которого можно обмануть», а затем начинает считать на одной руке.

— Сначала я узнаю, что на тебя напали, потом узнаю, что Кинг снова стал сучкой на стороне Николо Лучиано, и, как будто этого недостаточно, ты по случайному совпадению тоже оказываешься в постели с мафией. Я отлучаюсь на секунду, а ты переходишь на сторону подпольного мира? Я ожидал этого от Кинга, но не от тебя, Аспен.

Я долго потягиваю кофе с текилой, потому что, очевидно, я слишком трезва для этого разговора.

— Это просто бизнес.

— А жизнь всего лишь симуляция. — он смотрит, совершенно не забавляясь. — Что происходит?

— Мне нужна была услуга, ясно?

— Какого рода услуга?

— Та, о которой тебе не стоит беспокоиться.

— Если это касается тебя, то у этого есть все условия, чтобы заставить меня волноваться. Ты мой друг и мать моей жены, Аспен. Так что, если есть что-то, что я должен знать, сейчас самое время это сказать.

— Это действительно пустяк, Нейт. Я позабочусь об этом и обещаю, что фирма не будет вмешиваться.

— А что насчет Гвинет? Она тоже не будет вмешиваться в твои дела с мафией? Думал, ты хочешь получить с ней шанс. Предупреждение о спойлере: так не пойдет.

Я наполняю свой желудок еще алкоголем.

— Я бы никогда не причинила ей вреда.

— Не ты, но твои новые лучшие друзья могут.

— Этого не будет. — я вздыхаю, массируя другой висок. — Просто брось это, Нейт. Некоторые скелеты лучше оставить в шкафу.

Нейт знает, что я родом из тяжелого детства и потеряла родителей в детстве. Он также знает, что приемные родители жестоко обращались со мной и в итоге я сбежала. Однако он не знает подробностей и, конечно, не имеет ни малейшего представления о том, кто мой отец.

Возможно, при других обстоятельствах я бы и подумала о том, чтобы рассказать ему, но теперь, когда он муж моей дочери, об этом не может быть и речи.

Он защитник до мозга костей, когда дело касается Гвинет, и это только создаст ненужные проблемы. Он может стать тем, кто активно отдалит меня от нее, ограждая тем самым ее от моего беспорядка.

— Тогда загадай мне загадку, Аспен. Какое отношение Кинг имеет к твоим скелетам? Кроме того, что вы когда-то вместе зачали Гвинет, единственное, что вас объединяет, это страстное взаимное пренебрежение.

Моя грудь сжимается, и я вынуждена сделать паузу, прежде чем заговорить. Какого черта? Это всего лишь его имя, почему я чувствую себя как подросток, которым завладели гормоны?

— Он не имеет ко мне никакого отношения.

Я говорю так убедительно, что даже я бы поверила себе, если бы была менее трезвой.

— Посмотрим. — он снова считает на руке. — Все так совпало, что он вернулся на сторону Николо в то же время, когда ты перешла к нему. Теперь он называет тебя по фамилии, которое я искренне думал, что он не знает. Ох, и он настолько вышел из-под контроля, что испортил все с Гвинет, показав свою уродливую сторону. Так что извини меня, если я думаю, что в этой истории есть что-то еще.

Дерьмо.

Моя рука начинает дрожать, поэтому я крепче сжимаю чашку.

Нейт узнает о нашем сексе — или сеансах — это не более чем ненужное осложнение.

Нет, если все закончилось.

Продолжай говорить себе это.

— Тебе, как никому другому, хорошо известно, насколько непредсказуемо изменчив Кингсли. Так что это я должна спрашивать, что с ним такое после комы. Может, он слишком сильно ударился головой?

— Да, нет. Ты не используешь на мне тактику обратного допроса, Аспен. Ты что-то скрываешь, я чувствую это, чувствую вкус и запах в воздухе.

Я отмахиваюсь от него, предпочитая исчезнуть в своем кабинете до конца дня и, возможно, на неопределенный срок.

Не успеваю я сделать и шага, как дверь распахивается без стука.

Только один человек в этом здании осмелился бы ворваться к управляющему партнеру фирмы.

И самое странное, что я ощущаю его еще до того, как вижу. Словно между нами существует какая-то глупая связь или что-то в этом роде.

Когда я поднимаю голову и мои глаза сталкиваются с бурными глазами Кингсли, меня охватывает то пугающее чувство, которое я испытала, когда он действительно приостановил секс-марафон и мы поговорили.

Чувство, которое выходит за рамки физического и заходит на гораздо более непонятную территорию.

Он захлопывает дверь, доказывая, что в его теле нет ни одной нежной косточки, и идет к нам с твердой решимостью и насупленными бровями.

Если бы он мог быть менее щеголеватым в своем черном костюме и ухоженном виде, было бы гораздо лучше.

Хотя в последний раз, когда я его видела, он был без костюма и выглядел гораздо более смертоносным с оружием между ног.

Мои бедра дрожат от воспоминаний, и боль, из-за которой я приняла ванну, чтобы избавиться от нее, снова дает о себе знать.

Я внутренне проклинаю себя за мысли об обнаженном Кингсли, и бурную реакцию на это.

Нейт здесь, ради Бога.

Оставайся спокойной.

Оставайся спокойной…

Кингсли останавливается на расстоянии волоска от меня, но не раньше, чем окутывает меня своим полностью мужским ароматом кедрового дерева.

— Какого хрена ты здесь забыла?

Мой рот открывается, затем закрывается, прежде чем я отвечаю:

— Что, черт возьми, с тобой не так с утра? Не выпил кофе?

— Ты не ответила на мой вопрос. Почему ты здесь, когда твой отпуск еще не закончился?

— Потому что мне вообще-то нужно работать, и о, проверь календарь. Сейчас такой год, когда женщинам не говорят, что делать.

— Проверь свой контракт. Это бумажка, в которой написано, что я твой босс и поэтому буду говорить тебе, что делать, как делать и когда. А это прямо сейчас. Убирайся отсюда, пока я не вызвал охрану, чтобы они вышвырнули тебя отсюда.

— Я запишу все это и доложу о превышении полномочий, а если буду в настроении, то могу и в суд подать на тебя за компенсацию.

— Крепкое дерьмо, ведьма. Иски, основанные на чистой злобе, моя специальность. Удачи тебе, мать твою, выиграть у меня в суде.

— Это достойно попкорна и все такое, но почему вы выглядите так, будто вот-вот поцелуетесь или сорвете друг с друга одежду? Может, и то, и другое, но не в таком порядке?

Нейт говорит справа от меня.

Мы с Кингсли отшатываемся назад. Или я, во всяком случае, делаю это, жар поднимается к шее. Чертов мудак, способный спровоцировать меня одним своим присутствием, просто отступает назад. Выражение его лица даже не меняется, он по-прежнему зол, замкнут и все остальные негативные эмоции, которые он умеет демонстрировать.

— Не в этой жизни, — говорю я в ответ на вопрос Нейта.

Кингсли бросает на меня взгляд, выражающий чистое неодобрение, но затем его жесткий фасад возвращается.

Я знаю, что мне не понравится то, что он скажет, еще до того, как он откроет рот.

— Тогда ты будешь лгуньей.

Я делаю паузу, Нейт делает паузу, и кажется, что весь мир погружается в тишину.

Что за… Чертовщина…

— Мы сделали Гвен, не забыла? Там было много секса, — говорит он с собранным спокойствием, и я почти не слышу его из-за стука в ушах.

— Хм… — Нейт почесывает подбородок. — Для протокола, если один из вас убьет другого, будь то убийство первой степени или непредумышленное убийство, я не стану представлять другую сторону. — он бросает на нас подозрительный взгляд и бормочет: — Вы родители и достаточно взрослые, чтобы не ссориться, как дети. Возьмите себя в руки.

Затем выходит за дверь, оставляя меня с кошмаром в виде мужчины.

Я упираюсь пальцем ему в грудь.

— Что, черт возьми, с тобой не так? Нейт уже что-то подозревает, а ты почти все раскрыл.

— Не считая твоего выражения лица, достойного фильма ужасов, я не понимаю, почему Нейт не должен знать. Боишься, что твой бывший приятель по сексу будет ревновать?

— Скорее, я не хочу осложнений. И в последний раз повторяю, мы с Нейтом никогда не были приятелями по сексу, не то, чтобы это тебя волнует.

Он хватает меня за талию, и я дрожу, когда он зажимает меня между своей грудью и конференц-столом.

Моя задница горит, когда ударяется о край, благодаря мужчине, который стирает все расстояние, между нами, пока нас не разделяет только моя чашка кофе.

Его голос опускается до сексуальной бессвязности, когда он произносит:

— Вкус твоей киски все еще на моих губах, поэтому я говорю, что это меня очень волнует.

— Мы на работе, — шепчу я, осматривая наше окружение.

— И что? Работа принадлежит мне.

— А я нет. Так что извините меня, и я могу пойти зарабатывать на жизнь, Ваше Королевское Высочество.

— Прекрати провоцировать меня на спорт, если не хочешь быть трахнутой на этом самом столе.

Я не могу удержать чашку из-за двух обстоятельств. Во-первых, я знаю, что этот сумасшедший выполнит свое обещание. Во-вторых, я испытываю необъяснимое тошнотворное возбуждение от этой возможности.

Когда я ничего не говорю, он воспринимает это как знак того, что его угроза сработала.

— Так ты собираешься или нет перестать упрямиться и возобновить свой отпуск?

— Я в полном порядке.

— Если ты скрываешь синяки с помощью макияжа, это не делает, что ты в порядке. Это делает тебя обманщицей.

— О, прости. О каких синяках мы говорим? О тех, что от бандитов, или о тех, что ты на мне оставил, как варвар? Я не могу даже пошевелиться, не ощущая их.

Широкая, невероятно гордая ухмылка кривит его губы.

— Миссия выполнена. Приготовься, дорогая, будут еще следы, прежде чем эти исчезнут.

— Ты…

— Извращенец? Начинаешь говорить как заезженная пластинка.

— А ты начинаешь чувствовать себя слишком комфортно, прикасаясь ко мне. — я отмахиваюсь от его руки. — Я не твоя игрушка на неделю, Кингсли.

— Это может быть месяц или два. Я не возражаю.

— Я возражаю.

Он хмурится.

— О каком сроке ты думаешь?

— Никаком. Это было на один раз. Мы выебали друг друга из наших систем, и все закончилось.

— Может, для тебя это и так, но я еще даже не начал, дорогая. — он берет меня за подбородок, властно проводит пальцами по коже и откидывает мою голову назад. — Ко мне сегодня вечером?

— Нет.

— Тогда к тебе? Хотя тебе придется выгнать Каролину Лучано обратно в ее особняк. Я не ценю зрителей.

— Нет.

— Боже, ведьма. Не знал, что ты любишь эксгибиционизм.

— Нет, этого не будет, придурок. Кроме того, сегодня вечером я должна посетить мероприятие с одним из моих зарубежных клиентов.

— Тогда я приеду в другой раз.

— Вместо этого прими отказ.

— Позволь мне отказаться. — он выхватывает у меня чашку кофе. — И брось пить во время работы, да и вне ее, если уж на то пошло.

Затем он уходит, унося мой напиток и оставляя меня с горой разочарований.