Инкуб. Книга 3 (СИ)

Глава 10

Борясь с пульсирующей болью в голове, Юлиан прислонился затылком к холодному камню. Горячка боя отступила, и в его теле заныла буквально каждая мышца, напоминая о нечеловеческом напряжении. Цветанка прислонилась к его плечу, и он с беспокойством посмотрел на её осунувшееся личико, в котором не было ни кровинки, и оттого оно казалось фарфоровым. Их помощники чувствовали себя не лучше. Облик Рихарда утратил материальность, и он просвечивал, как и положено призраку, а свадебное платье — пристанище его невесты, снова приобрело приметы времени.

«Луиза, как вы себя чувствуете?» — мысленно спросил юноша.

«Не очень, но я ещё с вами», — со смешком отозвалась девушка-привидение.

«Пожалуйста, держитесь».

«Не беспокойтесь, сударь, я не покину Рихарда», — пообещала она.

Устраиваясь поудобней в объятиях юноши, Цветанка нечаянно порвала ветхий материал.

— Прости, Луиза, я сейчас! — пробормотала она и немедля прокусила кожу на руке.

Капли крови, упавшие на платье, снова совершили чудо, и оно засияло новизной. Благодарный Рихард поклонился Цветанке и та ответила ему сонной улыбкой.

«Умница!» — похвалил Юлиан девушку и прижал её к себе. Он не замечал ревнивых взглядов Руисы Файр, зато их заметила Аделия и решила при случае поговорить с юной ведьмой, — при её беспокойном характере соперничество с Цветанкой могло вылиться в большие неприятности. Поняв, что упустила нить разговора, она любезно улыбнулась братьям Адлигвульфам.

— О, простите! Итак, на чём мы остановились?

— На обсуждении прав вашего племени, — не менее любезно ответил Рихард.

— Лично я не вижу предмета для обсуждения, — сразу же вмешался Раймонд. — Выйдя замуж, ведьма обязана подчиниться правилам внутреннего распорядка вампирского гнезда.

— Это мы ещё обсудим, господа, но прежде я хочу оговорить условия существования ведовских обителей.

— Никаких еретических монастырей! Ведьмы должны принять христианство!

— Сударь, давайте без диктата. Наша культура уникальна, и я обязана её сохранить…

Аделия была настойчива и до последнего отстаивала права ведьм; Раймонд был категоричен и, как правило, не принимал её предложения; Рихард был дипломатичен и постепенно подводил их к общему соглашению. Самые ожесточённые дебаты развернулись вокруг ведовских обителей, которые вампиры упорно называли монастырями. В конце концов Раймонд Адлигвульф согласился с их существованием, но поставил условие. Он потребовал, чтобы девочки, обучающиеся в ведовских обителях, обязательно изучали христианские ценности, и чтобы им не препятствовали, если они захотят сменить веру. Аделия немного поспорила, а затем уступила, понимая, что ведовство уже уходит в прошлое.

Ближе к утру было обговорено самое главное — место сбора и время перехода ведьм на территорию Ночного королевства.

Лорды-вампиры переключились на мысленную беседу между собой, а изнервничавшаяся Аделия перебирала в уме заключённые договорённости. Она пыталась понять, не допущено ли в чём-нибудь крупной промашки, но после некоторых размышлений пришла к выводу, что всего никому не дано предугадать. С моря задул довольно холодный ветер, и она зябко поёжилась — после битвы с зомби и лечения раненых у неё не хватало сил на создание дополнительной одежды.

«Вот и всё. Перевёрнута ещё одна страница, — расстроено подумала Аделия, чувствуя, что ей не по себе. — Какая ирония судьбы! Извечные враги протянули нам руку помощи в то время, как люди, которых мы столько времени оберегали, грозят нам погибелью. Может, я не права и нужно было биться вместе с ними до последнего, но что сделано, то сделано. Если я не совершила фатальной ошибки и мой народ выживет, то наплевать, что напишут в анналах истории Ойкумены». На её плечи лёг камзол, и она быстро обернулась, но Раймонд Адлигвульф уже снова беседовал с братом, не обращая на неё внимания.

«Спасибо!» — поблагодарила она, но так и не дождалась ответа. Неожиданно в ней забушевала злость. «Надменный, чванливый кровосос! Счастье, что я уже ничего к нему не чувствую…»

— Думаешь, мне есть дело до твоих чувств? — тут же отозвался он. — Если я решу, что ты мне нужна, значит, так и будет.

Аделия фыркнула.

— Самодовольный болван!

— Давай-ка потом обсудим наши непростые взаимоотношения, а сейчас не теряй времени, свяжись с остальными ведьмами и постарайся их уговорить, — посоветовал Раймонд.

— Не вмешивайтесь не в своё дело! — вспылила Аделия.

— Почему не в своё? — удивился вампир. — Теперь я тоже кровно заинтересован в вашем выживании.

— Тогда не мешайте мне работать! — гневно сверкнув глазами, Аделия схватилась за кайд и направилась к противоположному краю установленного барьера.

«Хороша! — мысленно сказал Рихард и внимательно поглядел на брата. — Неужели влюбился?»

«Вот ещё! Просто это самое лучшее из того, что могут предложить Ведьминские круги, значит, она — законная добыча Адлигвульфов».

На лице призрака промелькнула слабая улыбка.

«Дурак ты, братец, но Бог тебе судья. Учти, ты не единственный из Адлигвульфов, кто положил на неё глаз».

«Лисёнок мне не соперник, сначала пусть отрастит волчьи клыки».

«Кто знает, в жизни всякое случается. Смотри, ведьма с характером и умница. Потеряешь, не вернёшь», — предостерёг Рихард своего самонадеянного брата.

«Даже если так, то плакать не стану, — ответил Раймонд и, найдя Аделию, смерил её оценивающим взглядом. — Никуда она не денется. Эта дурочка убеждена, что разлюбила меня и теперь, воображая, что её сердце свободно, смело идёт в ловушку».

Рихард с сожалением посмотрел на брата, но не стал больше спорить и спросил, много ли лордов-вампиров готово выступить против Царицы вампиров.

«Немного, — признался Раймонд, — но я надеюсь, что ты поможешь мне уговорить кое-кого».

Первые шаги на пути к союзу. Что есть истинная любовь и чем она отличается от увлечения.

Люди ещё спали, и без помех ведовские амулеты прекрасно работали. Аделия и Эмма спешно связывались с ведовскими обителями и, объявив срочную эвакуацию, сообщали им место общего сбора.

Вампиры занимались примерно тем же самым. Они связывались со своими сторонниками и договаривались о совместных действиях. Рихард представлялся именем брата, чтобы не смущать сородичей своим призрачным существованием. Лишь старым проверенным друзьям он рискнул представиться собственным именем. Как правило, после этого следовало ошеломлённое молчание, а затем начинались утомительные расспросы, во время которых его пытались поймать на несоответствиях.

Наконец ночь отступила, и край неба порозовел. На радость, осаждённым, часть неопытных зомби попала под лучи восходящего солнца, и они сгорели. Более осторожные твари успели попрятаться по трещинам и пещерам, которых на высоком берегу моря было предостаточно. Привидения тоже исчезли, и оставшаяся компания двинулась к месту условленной встречи с ведовскими обителями.

Де Фокс снова отклонил предложение вампира об обращении, сказав, что хочет подождать до того времени, когда станет окончательно ясно, что он заразился. Солнце на него не действовало, и он воспрянул духом.

По дороге к месту сбора Раймонд Адлигвульф не терял времени даром и объяснял Цветанке основы магии. Видимо, сказывалась природная расположенность, и она схватывала его науку на лету. Вампир, чрезвычайно довольный успехами своей ученицы, то и дело осыпал её похвалами, и Юлиан уже вздрагивал, слыша его очередное «белиссимо!», но не препятствовал их занятиям, видя, что девушке они нравятся.

Поначалу Аделия тоже подключилась к её обучению, но вампиру это не понравилось. Слушая объяснения Верховной ведьмы, он презрительно хмыкал, и с ходу начинал критиковать её методы. Тогда она, не желая с ним ругаться, переключилась на Юлиана и занялась его обучением, но он оказался совершенно бесталанен. Впрочем, вампир ему не верил. Памятуя о его магической мощи в поединке, он решил, что юноша просто водит всех за нос, и он был не одинок в своём мнении. Ведь ведьмы тоже видели, как он играючи снял барьер, преодолеть который им было не под силу. Но больше всех удивлялся сам Юлиан. На глубинном уровне он знал, что магия — это его родная стихия, вот только как он ни старался, она не хотела ему подчиняться. «Видимо, мне не подходят приёмы ни ведьм, ни вампиров», — пришёл он к неутешительному для себя выводу.

Несмотря на занятость, Цветанка не забывала о сопернице и по мере своих возможностей держала её в поле зрения, но та почти всё время крутилась около Верховной ведьмы, и она постепенно успокоилась. А зря.

Как-то на привале Юлиан отправился за водой к роднику, и по дороге его догнала Руиса Файр. Одетая в нарядное светло-зелёное платье, с цветами в волосах юная ведьма была очаровательна. Шагая бок о бок с ним, она некоторое время молчаливо вздыхала, а затем взяла его за руку и прижалась головой к его плечу.

Юноша сразу же остановился.

— Руиса, это уже не шутки.

Возведя очи горе, ведьма всплеснула руками.

— О боги! Какие шутки! Разве ты не видишь, что я люблю тебя? — воскликнула она.

Юлиан расстроился, поняв, что она искренне в это верит. К тому же экспансивная живая девчонка нравилась ему, но он не хотел переходить с ней черту дружеских отношений.

— Будет лучше, если ты забудешь обо мне, — сдержано проговорил он. — Пойми, Цветик для меня не просто любовь, она — моя жизнь и даже больше, она — моя душа. При всём желании в моём сердце нет места ни для тебя, ни для кого-либо другого.

— Может, однажды всё изменится? — не теряла надежды ведьмочка. — Я терпеливая. Я подожду.

Вдруг она бросилась к юноше и крепко его обняла. Он неслышно вздохнул и, высвободившись, отступил на безопасное расстояние.

— Руиса, ты впустую тратишь время.

— Не беспокойся, это моё время, — ведьма шмыгнула носом. — Что бы ты ни говорил, я всё равно люблю тебя. Когда-нибудь ты разочаруешься в своей вампирке и тогда придёт моё время.

— Прости, но я знаю себя. Как это ни смешно, но, кажется, я однолюб.

— Да? — ведьма лукаво прищурилась. — Разве инкубы бывают однолюбами? Я слышала о них совсем другое.

— Не верь, это наветы недругов! — быстро нашёлся юноша. Он почувствовал облегчение от того, что их разговор свернул в привычное шутливое русло.

— Так и знай, я верну тебе доброе имя инкубов! — весело воскликнула девчонка и, щёлкнув его по носу, бросилась бежать.

«Слава богу! Кажется, обошлось», — Юлиан зашагал по тропинке и, заметив летящего к нему Финиста, протянул руку.

— Ну, наконец-то! Где ты так долго пропадал?.. Понятно. Лазарь под завязку загрузил работой.

Сокол покосился на него глазом и тревожно крикнул.

— Не переживай, у меня всё в порядке. Подумаешь, зомби. Не сожрали же они меня, — Юлиан, прислушался к своим ощущениям. — Знаешь, птиц, что-то у меня неспокойно на душе. Будь добр, присмотри за девчонками. Боюсь, как бы они чего-нибудь не натворили.

Предосторожность юноши оказалась не лишней. Цветанка освоила заклинание невидимости и случайно подслушала разговор двух ведьм. Они заметили, что Руиса Файр долго прихорашивалась и предположили, что она собирается на свидание. Цветанка сразу же заподозрила недоброе и бросилась следом за юношей. Признание ведьмы привело её в ярость, но она ничем не выдала своего присутствия и в облике птицы отправилась следом за ней. Как только та отошла на приличное расстояние она спланировала вниз и приняла человеческий облик.

— Не ждала, ведьма? — прошипела она, заступая дорогу Руисе Файр. — Ах ты, дрянь!

К тому времени, когда Юлиан, ведомый Финистом, подоспел к месту их побоища, драчуньи уже исчерпали свои магические запасы и схватились врукопашную. Над выжженной дотла поляной плавали клубы едкого дыма и жгучего пара, а девчонки с воинственными криками катались по земле и самозабвенно мутузили друг друга. В пылу драки они не обращали на него внимания и его кожа засветилась. На этот раз магия отозвалась незамедлительно, и на девчонок обрушился целый ледяной поток. Они отпрянули друг от друга и, дрожа от холода, уставились на юношу — Цветанка с испуганным, а Руиса со смущённо-вызывающим выражением на лице.

— Нет, вы продолжайте, не стесняйтесь! Чего уж там, — проговорил юноша с недобрым выражением на лице. — С Земли не получал такого удовольствия от бабских разборок. Со стороны смотрится куда забавней, чем когда в них участвуешь. Почему нет фингалов под глазом, почему никто не выдрал друг другу клок волос? Я недоволен. Что-то вы не слишком меня любите, как обе твердите.

— Хабиб, я… — начала Цветанка и умолкла под его колючим взглядом.

— Что замолчала? Язык проглотила?

— Я не хотела! Это вышло случайно! Прости! — рыдающая девушка бросилась к нему и, упав на колени, прижалась к его ногам, но Юлиан не смягчился.

— Чего не люблю, так это случайностей. Встань! — он испытующе заглянул в заплаканное чумазое личико и с трудом удержался от жалости. — Проси прощения не у меня, а у Руисы. Если она тебя простит, то и я прощу.

— Хорошо, — чуть слышно вымолвила Цветанка и деревянной походкой направилась к ведьме.

Вызывающее выражение на лице Руисы сменилось сильнейшей растерянностью, когда она, приблизившись, вдруг повалилась ей в ноги и стала их целовать, задыхаясь от плача.

— О, боги! — ведьма отпрянула. — Прекрати этот балаган! Как можно настолько унижаться?

Цветанка подняла голову и, стиснув руки, исступлённо выкрикнула:

— Полюби, как я, и узнаешь!

— Ты сумасшедшая!

В мгновение ока Юлиан подхватил плачущую девушку на руки и крепко прижал её к себе.

— Прости, родная! — в его глазах загорелся тигриный блеск. — Руиса, мы поговорим с тобой о чувствах, когда никакое унижение ради любимого человека не покажется тебе сумасшествием. А теперь оставь нас, хорошо?

Ведьма кивнула, глядя во все глаза на ненормальную парочку.

— Ну, я пошла? — пробормотала она, не двигаясь с места.

— Что? Да, иди!.. Не плачь, моё сердце! Я гад, змей подколодный! Хочешь от души попинай меня, я не обижусь…

По лицу ведьмы пробежала гамма разноречивых чувств, но преобладающими были зависть и восхищение. Она попятилась и, часто оборачиваясь, бросилась бежать.

Спустя некоторое время она выдохлась и, бурно дыша, прислонилась к тёплому стволу сосны. «Ничего! Какие мои годы! Когда-нибудь меня тоже так полюбят».

— Глупышка! Ты ничего не вынесла из того, что увидела, — проговорил кто-то невидимый.

Отработанным движением Руиса потянулась к волосам, но там было пусто — кло потерялось во время драки. «Вот рогатый!» — она тревожно огляделась по сторонам. Буйная растительность, расцвеченная гроздьями волшебных цветов, яркое оперение незнакомых птиц, какие-то странные существа, снующие в изумрудно-зелёной траве — всё это совсем не походило на тот мир, в котором она только что была.

«О, боги! Куда это я попала?» — забеспокоилась ведьма.

— Кто здесь? Выходи! — выкрикнула она.

— Кто здесь? Выходи!.. Кто здесь? Выходи!.. — насмешливо ответило эхо множеством писклявых голосов.

Краем глаза Руиса заметила промелькнувшую голубоватую тень и яркий отблеск солнца на нереально синих волосах.

— А ты не боишься? Вдруг я выйду и съем тебя? — проговорил неизвестный, и от его рыка её кожа покрылась мурашками.

— Вот дурак! Можешь не стараться, не запугаешь! — храбрилась девчонка, насторожённо глядя по сторонам.

— Да неужели? Сейчас увидим.

И к Руисе направилось какое-то громадное чудовище, невидимое за высокими деревьями. Оно с шумным пыхтением ломилось сквозь подлесок, и от его тяжёлой поступи содрогалась земля и трещали кусты. Приблизившись, чудовище немного потопталось на месте, а затем снова двинулось к ней. Теперь оно старалось ступать как можно тише, и нервы девчонки не выдержали. Она бросилась бежать, и вслед ей понеслось многоголосое улюлюканье и хохот.

Не помня себя от страха, Руиса летела, едва касаясь земли, а отовсюду выглядывали неведомые твари и, корча мерзкие рожи, пытались её схватить.

Когда незваная гостья была выпровожена, из цветущих зарослей выступил удивительно красивый юноша. У него была голубая кожа, перепонки на пальцах и блестящие синие волосы, ниспадающие почти до самой земли. Нереид сел под сосной, где недавно стояла ведьма, и поднёс к губам флейту. Привлечённые чудеснейшей музыкой к нему слетелись крошечные феи и с хрустальным смехом затеяли вокруг него хоровод. Они уложили его волосы в причудливую причёску, но он тряхнул головой, и они снова рассыпались. Зазвучала новая мелодия и перед нереидом, будто на стереоэкране, возникло изображение беглянки. Перед тем как она пересекла границу, которая отделяла мир фейри от мира смертных, он протянул руку и коснулся её призрачного фантома.

Руиса выскочила на выжженную поляну и, осознав, что находится в знакомых местах, вскрикнула от радости. Вдруг ведьму обжёг сильнейший холод и на её груди, как раз напротив сердца, появился отпечаток перепончатой ладони. Позже обнаружилось ещё кое-что — при попытке рассказать об этом из её рта вылетала бессвязная чушь. Вдобавок выяснилось, что метка видна только ей и больше никому другому. Как гласили легенды, знаки, внезапно появляющиеся на теле, часто служили предвестниками несчастья, вплоть до скорой смерти. Конечно же девчонка страшно перепугалась, но тут одна за другой начали подходить ведовские обители, и Верховная ведьма так нагрузила её работой, что она и думать забыла о метке, что бы та ни значила.