Искра Найеры. Мы тебя помним

Глава 10

Планета Найера, Военно-исследовательская Академия

Ивия Мархос (лье Гру)

Я помассировала виски и снова утопила ладони в мягкую яркую шерсть сидящего на коленях Пушка, бездумно глядя на медленно падающие за панорамным окном хлопья снега.

Шуршун привалился маленьким горячим тельцем к моему боку, периодически выпрашивая настойчивым писком свою порцию ласки и тем самым окончательно приводя мое внутреннее состояние в относительную норму.

Резкая эмоциональная вспышка, накрывшая меня в тот момент, когда я осталась в отсеке одна, благополучно закончилась так же стремительно, как и началась, оставляя после себя ощущение холода и опустошения.

Первый раунд после встречи с прошлым остался вроде бы за мной, но представить, что будет дальше, пока даже приблизительно не выходило. Оставалось придерживаться плана и держать себя в руках настолько, насколько хватит моих сил, самообладания и мужества.

Буквально сразу же после ухода заместителя ректора, ная Эри, аэродинамическая транспортная платформа в сопровождении синтетика доставила с "Фотона" наш багаж, в котором, помимо прочего, находилась и переноска с аваларскими пищалками.

Было боязно бросать зверей на шесть суток одних в оставленном на космостанции Дреона крейсере, пусть даже там дожидалась нашего возвращения большая честь экипажа. Поэтому убедившись, что не нарушаю размещением животных в Академии какие-либо местные правила, я организовала перемещение пищалок в свой жилой отсек и теперь наслаждалась их компанией, положительно влияющей на мое настроение и самочувствие.

Пульт управления системами отсека у входа оповестил о посетителе громким звонком.

На экране мелькнуло изображение стоя́щего в коридоре Майло Торека.

Я опустила пищалку на кровать и дала команду на открытие дверей.

— Ты не занята, Иви? — зоотарец шагнул внутрь и впился в меня напряженным взглядом.

— Не занята. Я разбирала вещи и тискала зверей, — пояснила я.

"А еще устроила забег по комнате, чувствуя себя так, словно прилетев сюда, угодила прямиком в расставленную судьбой ловушку," — закончила я мысленно.

— Как вы разместились? — поинтересовалась уже вслух в ответ.

Сейчас уже не требовалось держать лицо, но и с ходу вываливать на зоотарца все свои проблемы мне показалось слишком опрометчивым и неправильным решением.

— Сносно, — отозвался капитан Торек. — Нас расселили по двое. Я оказался в отсеке с Тетсу. Это замечательно, потому что в отличие от Лорака, шобес не шипит во сне. В целом местные кадеты обитают именно так. Попарно. Причем, знаешь, что интересно? Наш дипломат откуда-то выяснил, что эти пары создаются намеренно и связаны не только учебой или дружбой, а как-то еще. Он употребил слово "кровник". Нужно бы выяснить, что это такое.

"— Вы давно знакомы с Ридом?

— Очень давно. Мы кровники, Иви. А ты — наша искра."

Воспоминания неожиданно возникли в памяти, и я мотнула головой, чтобы их прогнать.

Благо Майло в этот момент как раз смотрел в другую сторону и не заметил моей реакции на его рассказ.

— У вас здесь просторнее, чем у нас. И уютнее, — продолжил зоотарец.

— Потому что мы с Зоке и Земфирией первые, кто заселился в эти комнаты, — пожала я плечами. — Господин Албу был прав: женщины здесь не учатся и не бывают. Эти отсеки делались под нас и будущих студенток с других планет. Видел уже местных кадетов?

— Видел. Обычные молодые парни-гуманоиды. Как и все будущие военные и ученые, довольно дисциплинированные, спокойные и немногословные. Ты и сама их увидишь в столовой, куда нам вскоре нужно будет пойти. Пока я доволен тем, что успел увидеть. Мне уже предоставили планы учебных программ на этот цикл и график посещения открытых занятий каждого из курсов. Если хочешь, могу взять тебя туда с собой.

— Договорились. Мне в любом случае необходимо оценить аудитории, лаборатории, тренировочные и симуляционные отсеки и полигоны. Условия там должны быть пригодны для обучения представителей других рас, — согласилась я.

Моя основная задача в качестве представителя комиссии по межрасовому взаимодействию состояла как раз в оценке организации в Академии условий для приема студентов с других планет.

Каждая раса Союза имела различные физиологические, ментальные, культурные, поведенческие и прочие особенности, которые любому лицензированному учебному заведению Великого Аттракта обязательно предстояло учесть.

Та же температура или влажность в помещениях, еда в столовых, специальное дополнительное оборудование для обучения инсектоидных рас или шобесов, имеющих особенности зрения.

Наличие переводчиков и учебных материалов на родных языках ряда разумных, искусственных водоемов для водных рас или тренировочного снаряжения, учитывающего особенности, скажем, ледяных гигантов Дри или боевую форму наагшисов.

Перечень получался внушительным, а времени для анализа и подготовки первичного отчета оказалось не так много.

Радовало, что данная проверка — лишь первый, так сказать, ознакомительный этап.

Нашей комиссии предстояло пройтись "по верхам", предоставить руководству Академии ряд замечаний, предписаний и рекомендаций, а также дать общую оценку готовности учебного заведения к приему первых студентов с других планет Союза.

После нашего вердикта и некоторой паузы, которая будет дана найерам на устранение выявленных нами недочетов, сюда прибудет другая комиссия. Она и даст финальное добро на прилет на планету учащихся иных рас.

То, что в случае получения лицензии они прибудут на Найеру, можно даже не сомневаться.

Многих потенциальных кадетов даже холода, снега и ветра не испугают и не отвратят от желания обучаться именно на Найере.

Планета известна прежде всего своими уникальными экзокостюмами из найтрония и особыми техниками ведения контактного боя в них. Научиться этому захотят многие молодые мужчины и женщины. До недавнего времени боевые практики найеров и исследования в области применения найтрония считались достоянием планеты и их секретным оружием, однако похоже, местные готовы были пожертвовать какими-то своими тайнами, чтобы привлечь на Найеру новых жителей.

А те, кому военное дело неинтересно, будут рады практиковаться в лабораториях, где экзокосюмы тестируют, дорабатывают и улучшают.

Да и по специальности "космический пилот", насколько я знаю, на Найере тоже обучают очень качественно и основательно. В общем, Академия при хорошем исходе проверок без новых студентов точно не останется.

Мы с зоотарцем помолчали, думая каждый о своем.

Я размышляла о работе, а о чем задумался капитан Торек просчитать было невозможно. Судя по его сурово сдвинутым выразительным бровям, о чем-то не особо приятном.

Майло подошел к окну и выглянул на улицу, однако за стеной непрекращающегося снегопада детали внутреннего двора Академии разглядеть ему, кажется, как и мне, не удалось.

— Ты знакома с ректором Мэйром? — тихо произнес зоотарец. От такого резкого перехода темы с даже на месте подскочила. — Вы оба делали вид, что это не так, но я уверен, что вы знакомы. Это то самое, о чем говорил в тойсе по дороге сюда Лорак? Тебе из-за этого угрожает опасность со стороны найеров? По этой причине твой дед просил меня за тобой присмотреть?

— Военных учат внимательно относиться к деталям и анализировать любые мелочи, которые выбиваются из общей картины, да? — невесело усмехнулась я, вспомнив, что и я, и найеры пусть и играли свои роли, но все равно кое в чем прокололись. Я слишком медлила и нервничала во время приветствия, а ректор так и вовсе практически сбежал. — Да, мы знакомы и с ним, и с заместителем ректора Кестором Рейтноттом, как оказалось, тоже. Виделись на Вирго когда-то и... В общем, расстались на довольно неприятной ноте. Это было связано с их предыдущим родом деятельности. Как и многие найеры эти мужчины когда-то были наемниками, а я... Я вроде бы оказалась частью одного из их заданий.

Озвучивать, что Кесу и Риду заплатили не за что-то иное, а просто за секс со мной, и заказчиком выступала моя собственная мать, показалось мне равносильно новому погружению в чужие моральные нечистоты. В тот мир, где за кредиты можно легко переступить через кого-то в угоду своих меркантильных или эгоистичных стремлений, не беспокоясь о чувствах или переживаниях жертвы. О ее судьбе или эмоциональном состоянии.

Великие, да даже о предохранении от нежелательной беременности не беспокоясь!

Грязно, мерзко, несправедливо, больно.

И пусть в результате этой со всех сторон неприятной истории в моей жизни появились те, ради кого мне хотелось просыпаться, жить свою лучшую жизнь и стремиться вперед с высоко поднятой головой каждый новый день, мне казалось, что если я целиком открою кому-либо правду, то запачкаю этим своих любимых мальчишек. Сделаю своих детей сопричастными тому гадкому предательству, через которое когда-то прошла сама.

Все это время двойняшки существовали для меня как бы отдельно от истории на Вирго.

Я полюбила их сразу, как только узнала о своей беременности, и никогда не отождествляла сыновей с их отцами-найерами, предпочитая считать, что, как некоторые сиглеи, забеременела методом искусственного супероплодотворения от безымянных доноров.

Если о той ночи в Терминусе я сожалела, то о ее последствиях никогда. Ни разу. Ни единого дня все эти шестнадцать циклов с тех самых пор, как осознав, что во мне зреет новая жизнь, впервые приложила руку к животу.

Так было проще морально. Так было безопаснее для психики. Так было просто легче во всех смыслах.

Как хорошо, что сейчас они далеко. Как хорошо, что Кай и Эварт на Лигере 6 с дедом, и не касаются происходящего никаким боком.

Я всем сердцем верила, что они никогда не узна́ют о том, в результате каких событий моей жизни появились на свет.

— Это нечто довольно личное. И неприятное, — правильно понял меня капитан.

Кем бы ни были мои предки по линии матери, держать совершенно бесстрастное лицо как женщины Сига я так и не научилась.

— Личное и неприятное, — кивнула я. — Лорак предполагал подобный вариант, хоть я до последнего не верила в возможность этой встречи. Ты же наверняка в курсе, что наш наагшис не финансовый консультант, а агент особого отдела. Ему пришлось открыться мне, чтобы попытаться прижать за кое-какие сведенья, которые, как он считал, я намеренно утаила, отправляясь на эту планету. Как мы оба знаем, я до последнего понятия не имела, куда лечу. Так что встреча с мужчинами из прошлого — это не более чем просто банальное совпадение.

Капитан Торек понимающе кивнул.

— Мы договорились, что это не повлияет на рабочую сторону этой проверки и не помешает мне выполнить то, зачем я сюда прибыла. Утекло слишком много воды, чтобы воскрешать старые конфликты и поросшие уксорским мхом истории. По крайней мере, я планирую делать вид, что та ситуация давно осталась в прошлом.

Майло шагнул ко мне и сел рядом. Осторожно протянул руку и положил на мое лежащую на колене ладонь.

Я опустила голову к его плечу и прикрыла глаза.

От зоотарца пахло зноем и неведомыми моему обонянию фруктами. Так согревающе, терпко и приятно, что захотелось уткнуться в его шею лицом и потереться о нее щекой, чтобы пропитаться этим теплом и хотя бы на миг перенестись из ледяной Найеры куда-нибудь под палящие лучи солнечной звезды в галактике планеты Зоотар.

Этот холод, завывающий за окном ветер, бесконечно падающий с неба белый ледяной пепел...

Это сероватое с фиолетовыми и желтыми прожилками небо...

Они словно высасывали из меня жизненные силы, ослабляя и лишая контроля над своей реальностью.

— Я буду рядом, Иви, — шепнул мне мужчина, притискивая мое тело к себе и зарываясь носом в мои волосы. — Я не дам тебя в обиду и не позволю тебе навредить. Пожалуйста, верь мне.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я Майло, осознавая, что его близость дарит мне покой и чувство защищенности. Дает тепло и силу.

Его прикосновения не казались неправильными или неуместными.

Мое тело не противилось его ласкам, а его руки обнимали меня так естественно и знакомо, словно делали это постоянно на протяжении долгого времени.

Идущий от него аромат ассоциировался в моей голове с чем-то безусловно приятным.

Тем, отчего внутри все плавилось и шипело, кружа голову и ускоряя сердечный ритм.

Я, сама не веря до конца в то, что решилась сделать, потянулась к его лицу и прислонилась губами к золотистой горячей коже его щеки.

По телу капитана прошла еле уловимая дрожь, а ладони сжали меня еще сильнее, вынуждая приподняться и переместиться на его колени.

Лицом к лицу. Глаза в глаза. Почти касаясь друг друга кончиком носа.

Зоотарец наклонился ко мне близко-близко. Его теплое дыхание опалило кожу губ, отчего во рту пересохло, а по позвоночнику пробежали щекочущие кожу мурашки. Я облизнула губы. Зрачки мужчины расширились, а цвет его глаз стал похож на расплавленное золото.

— Это то, чего ты сейчас хочешь? — прошептал Майло. — То, отчего тебе станет легче?

Я медленно и несмело кивнула. Появилось чувство какой-то неотвратимости. Словно своим молчаливым кивком я переступаю некую грань, за которой начинается что-то новое и неизведанное. Что-то, что переведет наши зарождающиеся отношения, нашу взаимную симпатию на какой-то иной, более глубокий уровень.

Губы мужчины прикоснулись к моим. Легко, почти невесомо. Он просто приложился ко мне губами, не углубляя поцелуй и не раскрывая мой рот для себя.

Пальцы зоотарца сжались на моей спине, он рвано вздохнул и застыл, закрывая свои глубокие, завораживающие идущим изнутри золотистых радужек свечением глаза.

Майло усилил напор. Я подалась капитану навстречу, впуская его язык, наклоняя голову, чтобы мужчине удобнее было меня целовать. И зоотарец целовал, меняя нежные ласки на интенсивные, то покусывая, то оглаживая мои губы.

Мы сидели в тишине, забыв обо всем на свете, и самозабвенно целовались.

Целовались, пока хватало дыхания. А когда воздух заканчивался, делали шумный вздох и снова стремились к губам друг друга, как охваченные жаждой разумные тянутся к вожделенному глотку воды.

И не было ни стыда, ни ощущения, что я совершаю какую-то ошибку.

Я просто растворялась в своих ощущениях, понимая, что мое желание максимальной близости с капитаном Тореком не только не ослабевает и не гаснет, а, наоборот, многократно усиливается.

И в этот момент я не думала ни о чем, бесконечно радуясь, что голова наконец-то хотя бы временно освобождена от тревожных мыслей.

Только я и Майло.

Жар, прогоняющий вечный холод и растапливающий лед.

Ощущение единения с этим мужчиной, и еще чужим, и уже близким одновременно.

Такое четкое, такое яркое и восхитительное.

Его мягкие светлые волосы в моих пальцах, теплые настойчивые губы, ласковые руки.

Правильность, гармония, спокойствие, защита, расслабленность.

Только мы вдвоем, и пусть все прочее подождет...

Громкий сигнал пульта управления вывел нас обоих из чувственного транса.

Притихшие словно специально Шуршун и Пушок очнулись и громко запищали в тон громкой трели системы оповещения.

Мы с зоотарцем посмотрели друг на друга. Оглядели наши всклокоченные шевелюры, лихорадочно горящие глаза, расстегнутые застежки термокосюмов.

Сконфуженно замерли, точно застигнутые на тайном первом свидании подростки, и... захохотали в голос, сбрасывая с себя все накопившееся напряжение окончательно.

Я посмотрела на экран пульта управления и хмыкнула, обнаружив в коридоре на этот раз все того же ная Эри, заместителя ректора по хозяйственной части.

— Заместитель руководителя Академии решил стать персональной нянькой комиссии, точнее, некоторых ее представительниц? — удивился приводящий себя в порядок зоотарец, попутно приглаживая мои растрепанные волосы и дергая застежки костюма на место. Когда мы вообще успели их расстегнуть?

— Найерское гостеприимство, — неуверенно отозвалась я.

"Милая, ты родила от представителей этой расы детей. Мало ли что. Может быть, в тебе есть нечто особенное", — вспомнилось мне взволнованное лицо деда.

Майло вопросительно приподнял светлую бровь.

— Ты ревнуешь меня, Майло Торек? Уже? — улыбнулась я игриво.

Знаете, в этот самый момент я словно физически ощутила, как моя дремавшая, кажется, все это время женская суть возвращается из небытия, напоминая мне, что я действительно не просто мама и хороший специалист своего дела, но и обычная молодая еще разумная особь женского пола.

И я могу вот так целоваться, флиртовать. Меня могут ревновать к кому-то. Мной могут восхищаться. За мной могут ухаживать.

Космос...

Как же это ново и приятно.

— Буду оберегать тебя еще активнее. Целая Академия мужчин, Иви! Да и к тому же то, о чем ты рассказала... И да, я жуткий собственник, когда дело касается женщины, которая мне нравится. Это проблема?

В этот момент зоотарец выглядел крайне мило. Такой большой и брутальный, но при этом очень трогательный.

Под ребрами словно крошечный снаряд взорвался, выпуская под кожу миллион маленьких согревающих искорок.

— У тебя хватает своей работы. А най Эри действительно заинтересован как можно плотнее пообщаться именно со мной. Ведь моя часть проверки как раз и касается в первую очередь хозяйственных вопросов, — предположила я, решив не комментировать пылкие признания зоотарца.

Проверила поилки и кормушки пищалок, потрепала их по мягкой желтой шёрстке и наказала в мое отсутствие вести себя примерно. И звери, что удивительно, кажется даже меня сразу поняли.

Капитан криво усмехнулся, спокойно прошел к двери и кивнул на пульт.

— Открыть, — произнесла я на уксорском. Створки плавно разъехались в разные стороны.

— Отлично, они настроили интеллектуальную систему голосового управления не только на аттракт, но и на другие языки Союза. Отметим этот пункт в моем списке вопросов касательно языковых моментов, — пояснила я бодро, наблюдая, как застывший в коридоре найер сканирует напряженным взглядом обнаруженного в моем отсеке зоотарца. — Най Эри, вы решили продолжить удивлять меня индивидуальным подходом и провести в столовую лично?

— Вижу, госпожа Мархос, сопровождающие у вас уже есть, — сквозь зубы процедил мужчина, буквально препарируя Майло своими переливающимися оранжевым бликами глазами.

Да что здесь, космос побери, происходит? Этому-то мы чем не угодили? Или ректор попросил следить за мной особенно тщательно, чтобы я, не дай великие, его неприглядную биографию в Академии не растрепала?

Да нет, бред какой-то.

Сплошные вопросы и ни одного ответа.

Мы вышли в коридор, где наткнулись на довольных и расслабленных Зоке и Земфирию. Женщины эмоционально обсуждали свои планы на конец сегодняшнего дня. Инсектоида планировала провести психологические тестирования преподавателей, а госпоже Гхорак не терпелось начать шерстить местные базы данных на предмет соответствия хранящейся там документации нормам комитета образования Союза.

Обе коллеги спокойно отреагировали на то, что из моего, находящегося в самом конце коридора отсека мы с Майло вышли вместе.

Весть о наших зарождающихся личных отношениях не стала для них шокирующей, так как ухаживания зоотарца и его теплое и далеко не приятельское отношение ко мне, наверное, на "Фотоне", благодаря стараниям профессора Ву, не обсудил только ленивый.

— По просьбе ректора я проведу вас в столовую длинным путем и покажу досуговые и общие внеучебные отсеки, — пояснил найер, который явно отирался у моих дверей не просто так.

Наличие в моей комнате капитана Торека, кажется, неприятно удивило мужчину. Это было странно, ведь до этого мы с наем Эри перекинулись друг с другом буквально парой слов. Откуда подобная бурная реакция?

В общем холле, разделявшем мужскую и женскую части жилых отсеков, было уже не так пусто, как в тот момент, когда мы сюда прибыли.

Группы одетых в черные кителя кадетов, переговариваясь о чем-то своем, шли мимо сгрудившихся в центре зала чужаков, ни жестом, ни словом не показывая, что рядом с ними присутствуют посторонние.

Словно мы стали невидимками, совершенно не нарушающими их привычные учебные будни.

Примерно то же самое я наблюдала и в других учебных заведениях, которые до этого посещала с подобными инспекциями, когда руководство заранее предупреждает учащихся о проверке и просит их вести себя как обычно, но при этом безукоризненно, создавая образ идеальных студентов идеального образовательного учреждения. За этим всегда так забавно наблюдать.

Найеры отыгривали свои роли на отлично, здесь придраться было не к чему. А может быть они и в обычной жизни так себя ведут, кто знает.

Юноши, как и более старшие найеры из руководства, были удивительно похожи друг на друга: светловолосые, высокие, хорошо сложенные.

Лишь пара из них сбилась с шага и замерла, уставившись прямо на меня, а затем по резкому кивку заместители ректора словно очнулась, продолжив свой путь в сторону лифтовых платформ.

Майло почти инстинктивно положил руку на мою спину в защитном жесте.

— Многие из них ни разу не видели женщин с Сига. Прошу прощения за подобное поведение, — прогудел най Эри. — Ваши яркие волосы, госпожа Мархос, приковывают взгляд.

Я понятливо кивнула, но чувство какой-то неправильности все равно резануло нутро. Что-то было не так. Что-то в поведении ная Эри и кадетов не давало мне покоя.

Но я искренне надеялась, что просто надумала себе то, чего нет, и чересчур переволновалась из-за навалившихся на меня здесь открытий, а не упускаю что-то важное для себя.

К компании присоединилась и мужская половина комиссии. Коллеги немного передохнули и отогрелись, поэтому вели себя гораздо бодрее и активнее, чем до этого. Все же непривычный холод и все прочее несколько выбили их из колеи и сбили с рабочего настроя.

Из телохранителей нас сопровождало лишь двое военных, хотя нужды в них пока я в общем-то не видела. Никакой агрессии или дикарских замашек окружающие местные обитатели и близко не демонстрировали.

— Прошу за мной, дамы и господа, — произнес найер почти торжественно, ведя нас через холл в противоположную от лифтовых платформ сторону. — Надеюсь, никто не против небольшой экскурсии перед приемом пищи.

— Ведите уже, господин заместитель, — милостиво разрешил профессор Ву, ради службы даже переодевший свой традиционный уксорский халат, напяленный поверх термокостюма, на военную форму Союза, в которой наверняка проводил лекции в Академии на Вирго.

Процессия зашагала за наем Эри, а я не удержалась и все же еще раз посмотрела через плечо назад, ощущая затылком чьи-то чужие внимательные взгляды.

И вздрогнула, потому что все присутствовавшие в холле юноши, как оказались, стояли на своих местах, повернув головы точно в мою сторону и провожая меня заинтересованными взглядами.

Все до единого.