Искры под пеплом

Глава 12

Выступления Лэси Ли произвели фурор.

Ничего подобного Запад до сих пор не видел, и тем, кто это утверждал, можно было верить, поскольку некоторые из доморощенных специалистов по развлечениям видели практически все подобные номера, что показывались на границе в Эль Пасо, Санта-Фе, Денвере, Чейене и даже в Сан-Франциско. Несравненная Лэси Ли породила в Лоргорн Джанкшин больше пересудов, чем таинственный огненный шар, промчавшийся незадолго до того по ночному небу и оставивший в месте падения воронку диаметром в 55 футов . Появление Лэси Ли вызвало огромное число протестов со стороны женщин, и большее возмущение, чем последняя в графстве публичная казнь через повешение.

Для Салли Фосса открылась золотая жила, но его личные домогательства были безжалостно отвергнуты звездой. Лэси пригрозила вообще уехать, если он станет заходить слишком далеко в своих ухаживаниях.

Фосс мрачно размышлял об ее отказе, ненавидя того парня, которому она явно отдавала предпочтение. Салли проклинал каждый приезд Бранта Стила в Лонгорн Джанкшин. Даже среди высоких, мускулистых техасцев Брант выделялся своим ростом и сложением, держался уверенно и независимо.

Лэси, исполняя свои самые трогательные баллады, не спускала с Бранта влюбленных глаз, а в перерывах между выступлениями сидела за его столиком. Малыш Лоллипоп устраивался на спинке ее кресла. Она сама наливала Бранту виски, лично распечатывая бутылки.

— Мне не хочется, чтобы мистер Стил пил подкрашенную воду, платя за нее, как за виски, — заявила она Фоссу. — Я знаю, что от других девушек требуют дурить клиентов, но я не собираюсь так дурно поступать со своим хорошим другом.

Фосс с ревностью в голосе перебил ее:

— Он ведь тебе больше чем друг, не так ли?

— Это мое личное дело! — сердито отрезала Лэси, уперев руки в боки. — Ты же получаешь от меня неплохие деньги, мистер!

— Да? А что Стил получает от тебя помимо самой лучшей выпивки?

Ее быстрый ответ не оставлял сомнений:

— Все, что мне хочется давать ему. Такой поворот тебя устраивает?

— А что если я решу его больше сюда не пускать? — Выражение ее лица было красноречивей слов. — Черт возьми, Лэси, я же не прошу права безраздельно владеть тобой, я только хочу хоть капельку твоей любви.

— Извините, сэр. Но я принадлежу только этому человеку.

— Верится с трудом.

В ее глазах вспыхнула ярость. На этот раз он зашел слишком далеко. Она резко развернулась, чтобы выйти, а Лоллипоп выкинул одну из своих многочисленных штучек — неожиданно дернул Фосса за нос.

Фосс шепотом чертыхнулся. Никогда еще животные инстинкты не бушевали в нем с такой силой, никогда ему еще не приходилось испытывать в такой степени садистское желание причинить кому-нибудь боль.

Этим вечером Лэси, как всегда, вывела его из себя, полностью сосредоточившись на своем любовнике.

— Посмотри на своего хозяина, — сказал Брант, — у него сейчас от злости лопнет воротничок.

— И не только воротничок.

— Он донимает тебя, Лэси?

— Да, — призналась она. — Но мне пока удается держать его в руках.

— Надолго ли? Я не хотел бы, чтобы он сделал тебе какую-нибудь гадость.

— Ты просто прелесть, любимый. Но ты же знаешь, что если я уеду отсюда, это повредит только Фоссу. Каждый субботний вечер на него сыплется золотой дождь. Он уже может открыть собственный банк.

Она наполнила его стакан содержимым бутылки, взятой из личных запасов хозяина.

— Попробуй, дорогой. Это настоящий бурбон из Кентукки — любимый напиток джентльменов-южан, как мне кажется.

— Нет, я бы выпил чего-нибудь полегче, — засмеялся Брант. — Не хотелось бы потом рухнуть с лошади. К тому же он значительно дороже обычного виски, а мое жалованье, эк сожалению, не столь уж велико.

— Тебе нравится твоя работа, Брант?

— Да, и даже больше, чем я ожидал. Я хотел бы когда-нибудь завести такое же собственное дело. Может быть, я по своей натуре больше скотовод, чем плантатор.

— А ты не скучаешь по Грей Оукс?

— Конечно, скучаю. Но с жизнью луизианского плантатора покончено навсегда, а в Техасе моя жизнь только начинается.

Она подумала, что дело не только в этом.

— Сегодня я видела твою лошадь возле лавочки. Сет Траверс добрый старый малый. А как поживают его родственницы-янки?

— Разве ты никогда не встречаешь их?

— Только тогда, когда мне Надо что-нибудь купить в лавочке. Мисс Темпл, как всегда, доброжелательна, но отношение ее племянницы ко мне не изменилось.

— Ко мне тоже, — добавил Брант. — Боюсь, я всегда буду для миссис Лейн представителем вражеской Конфедерации.

Недоверчиво покачав головой, Лэси спросила:

— Она что, действительно верит, что ее муж все еще жив?

— Вероятно, да.

— А ты веришь в это? Он отвел глаза:

— Смотри-ка, Фосс подает тебе знаки. Время твоего следующего номера.

— И слава Богу, последнего за этот вечер. Я тебя увижу попозже, мистер Стил? Брант усмехнулся:

— Я хотел бы, мисс Ли, но в отеле нет свободной комнаты.

Это была их обычная шутливая игра: Лоллипоп уже сунул ключ от ее номера в карман его рубашки.

Брант стоял в темноте у окна, разглядывая залитую лунным светом площадь, когда Лэси, одетая в сценический костюм, вошла в комнату. Она посадила Лоллипопа на кровать и бросилась в объятия Бранта.

— Я так рада, что ты пришел!

— Было бы невежливо не ответить на приглашение женщины, — промурлыкал он, продолжая их игру. — Мама научила меня быть джентльменом.

— А кто научил тебя остальному? — поддразнивала она.

— В основном ты.

— Ха! Ты все умел еще до того, как встретил меня. — Она потрепала его по щеке. — Закрой штору и давай переберемся на кровать.

Пока Брант задергивал портьеру, Лэси чиркнула спичкой, чтобы зажечь керосиновую лампу. Матово-белый шар ярко засветился, еще больше подчеркивая ее красоту. Нежные поцелуи и ласки открыли Бранту, насколько пустой нередко оказывается его обычная дневная жизнь. Брант понимал, что его желание является простым вожделением, но и Лэси вовсе не ожидала от него признания в вечной любви и хотела только, чтобы он удовлетворил и ее желание. Это было одно из больших преимуществ их отношений: никаких иллюзий и, соответственно, разочарований, никаких обид и угрызений совести.

— Расстегни, пожалуйста, — прошептала она, поворачиваясь спиной, так как Лоллипоп был обучен развязывать лямочку только на одном плече.

— А кто помогает тебе в другое время? — поинтересовался Брант.

— Горничная. — Правда, она очень плохо говорит по-английски, так что мне теперь приходится изучать испанский язык.

Ловко действуя, он справился с длинным рядом застежек.

— Я знала одного парня в Сент-Луисе, большую шишку. Так ласки были для него всем. Именно всем, поскольку он являлся своего рода импотентом.

— А вот я нет, — произнес Брант, поглаживая ее ягодицы.

— Я это знаю, — прошептала она. Оставалось снять только трико. Оставшись совсем нагой, Лэси наблюдала, как раздевается Брант. Лоллипоп сидел на середине кровати в классической позе — закрыв лапками глаза.

— Ну разве не умница? Однако эти маленькие бесенята иногда бывают ревнивыми, как ты знаешь. Так что давай, дорогой, посадим его в туалетную комнату. — Так они и сделали.

Ее чувственность была неистощима, и Брант понимал, что в эту ночь ему завидуют все мужчины города, а особенно — Салли Фосс.

Расслабленно откинувшись на подушки Лэси проворковала:

— Я так жду встреч с тобой, любимый. Это — лучшее, что есть в моей жизни.

— А твоя работа, Лэси?

— Работа в ресторанах среди пьяной публики? Нет, не к этому я на самом деле стремилась, Брант, не в этом мое призвание. Я научилась в этой жизни кое-чему и думаю, смогу стать богатой и знаменитой.

— Конечно, научилась, милая, и, конечно, станешь, — сказал он целуя ее.

— И ты тоже, если пожелаешь. Он наблюдал за ней, восхищаясь матовым отблеском лампы на ее обнаженных грудях.

— Это звучит как предложение.

— Да, дорогой, — она сделала паузу. — Театральные менеджеры хороших актеров, Брант, делают, пожалуй, побольше денег, чем ты получаешь от Дюков. Теперь, как ты знаешь, по Миссисипи ходят шоу-корабли и имеют неплохие сборы. Думаю, нам удастся достаточно заработать, чтобы купить свой пароходик и пустить его по Огайо до Питсбурга. А оттуда уже недалеко до Нью-Йорка, вот где настоящие деньги! Когда-нибудь мы могли бы отправиться за рубеж — в Лондон или Париж!

— Ты серьезно?

— Абсолютно! Я могу не только петь и танцевать с обезьяной, Брант. Немного подучившись, я сумею стать настоящей актрисой. Всю свою жизнь я мечтала играть на театральной сцене.

— С твоим талантом ты сможешь достичь всего этого и без меня, Лэси.

— Но я хочу, чтобы ты был со мной, Брант! Мы поедем вместе, хорошо? Почему бы нам не стать деловыми партнерами?

— У тебя и у самой хорошо получится, милая. Кроме того, тут наши планы не совпадают. Я неплохо здесь устроился. Тебе же нужен честолюбивый антрепренер.

Пальчиками она водила по темным волосам на его бронзовой груди.

— Ты говоришь, дорогой, что хочешь обзавестись своим ранчо. Но не слишком ли скромная цель для тебя? Ну почему ты не желаешь быть моим менеджером?

— Это всего лишь другое название для человека, живущего за счет женщины, — грустно проговорил он, потянувшись за бутылкой, стоявшей на столе.

— Смешно! Ты же продавал бы мой номер, а не мое тело.

Ее упорство развеселило его.

— Я имел в виду не это, Лэси. Сама посмотри, я уже пью виски другого парня и курю его сигареты. Неужели ты думаешь, я не понимаю, что ты стащила все это у Фосса?

— Ax, не беспокойся, пожалуйста! Я ничего не стащила. За все он предъявит счет. Этот жадный ублюдок не даст бесплатно своей матери глоток воды, даже если она будет умирать от жажды. Он забирает часть денег у девушек из обслуги салуна, продающих свои ласки на сторону.

— А известно ли ему о наших… Одним словом, он в курсе?

— В курсе.

— И он думает, что я плачу тебе?

— Он знает, я — не шлюха. И конечно же, я, достаточно часто отказываюсь от его золота.

— Извини, Лэси. Я только хотел убедиться, что этот скунс не пачкает мое имя лживыми обвинениями. Надеюсь, я не обидел тебя?

Она криво усмехнулась.

— Меня трудно обидеть, Брант. Я родилась в аптечном фургончике, принадлежавшем моим родителям, когда в Миссури проходила торговая ярмарка. Позднее я не удивилась, узнав, что отец продавал билеты для желающих посмотреть роды. Мои мать и отец старались из всего делать деньги. Меня заставляли помогать отцу Продавать пилюли от импотенции, а матери — контрацептивы и средства для произведения аборта.

— Бедный ребенок. Лэси пожала плечами.

— Отец умер, когда мне было только одиннадцать, и мать сразу же вышла замуж за бездельника, который был десятью годами ее младше. — Лэси сделала длинную паузу, собираясь с силами, и лишь затем продолжила:

— Он изнасиловал меня накануне моего тринадцатилетия и сказал ей, что это я его соблазнила! Можешь себе представить такое? В тот же день мать выгнала меня на улицу, бросив на произвол судьбы. Я просила подаяние у прохожих, пока власти не поместили меня в приют. — Она содрогнулась и закрыла глаза. — О Господи, что это было за место! Заведующая обожала стегать хлыстом голых девочек. Через год я убежала оттуда и устроилась домашней прислугой только за еду и крышу над головой. Однако когда я превратилась в настоящую девушку, уже ни одна хозяйка не хотела нанимать меня.

Брант прижал ее к себе, как бы желая согреть ту девочку, которой она когда-то была.

— Почему ты раньше не рассказывала мне об этом?

Лэси вздохнула:

— Это не такая история, которой стоит хвастаться. Не знаю, почему я рассказываю ее тебе теперь. Может, только потому, что ты не похож на других мужчин. Не хочу тебя обманывать. Ты удивлен? Шокирован?

— Нет, — ответил он, крепко ее обнимая. — Я восхищен твоей честностью, моя дорогая, и не имею никакого права осуждать тебя.

— Это еще не все, — горько улыбнулась она. — В семнадцать я стала любовницей одного богача из Чикаго. Тогда я работала у него в доме горничной. Ему было пятьдесят, он имел солидное положение в обществе, его жена умерла от рака. Ему приходилось много путешествовать по большим городам Америки. Чтобы я не скучала во время его отсутствия, он подарил мне ручную зверюшку.

— Обезьянку?

— Точно. Я назвала его Лоллипоп, потому что он любит леденцы на палочке, и обучила его маленькому трюку, чтобы развлекать хозяина. Однажды он уехал надолго в Вашингтон и вернулся с молодой женой. Тут же Эльвира Шварц снова оказалась на улице! Да, это мое настоящее имя, но я не могла с ним выступать на подмостках. Я обожаю кружева, так мне в голову пришло имя Лэси[8], ну а генерал Ли всегда был моим героем. Я могу сменить имя еще раз, если мне удастся стать серьезной актрисой.

Притянув ее к себе, Брант сказал:

— Тебе пришлось хлебнуть лиха, Лэси. Я думал, что многое испытал во время и после войны, но мне далеко до тебя.

Лэси прильнула к нему, теплая, мягкая, податливая. Ее губы жадно раскрылись навстречу ему, а искусные руки творили свое удивительное волшебство. Она никогда не скрывала своего желания, никогда не сопротивлялась и никогда ничего не просила. Заниматься с ней любовью было огромным счастьем. Ну разве нужно ему думать о ком-то кроме нее? Но он мечтал о другой. Понимала ли это Лэси? Брант чувствовал, что Лэси знает об этом и старается при помощи всех своих чар изгнать образ бледной, хрупкой женщины, навсегда вставшей между ними.

— Ты потрясающая женщина! — наконец сказал он.

— Ты сногсшибательный мужчина!

— Неплохое сочетание, однако.

— Но, увы, недостаточно хорошее, чтобы стать постоянным, а? — спросила она. — У меня же нет шансов, не так ли? Местресс[9], но не миссис.

— Лэси, давай не будем ничего портить.

— Скорей всего, ты окажешься с этой злючкой, и это очень жаль. Гарантирую, что с ней тебе не будет так интересно, но ты, конечно, должен убедиться в этом сам. Правда, предварительно надев ей на палец кольцо. Женщины ее типа не допускают свободной любви.

— Ты говоришь слишком много лишнего, моя радость. Разве я не упоминал, что обожаю молчаливых женщин? — Он засмеялся и потянулся за одеждой.

Лоллипоп уже начал выражать недовольство, что-то сердито лопотал и скребся в дверь.

— Я выпущу его? — спросил Брант, беря в руку кобуру.

— Как хочешь, любимый.

Брант поцеловал ее, коснувшись одной из обнаженных грудей. Его плоть вдруг снова налилась огнем желания.

— Попозже, — пробормотал он, — я выпущу его попозже.

— Хорошо, тогда положи хотя бы свой пистолет, ковбой!

— Ковбой? — Он засмеялся, вновь сбрасывая с себя одежду. — А ты пробовала заниматься любовью с ковбоем? Нет? Сейчас ты восполнишь этот пробел…