Искры под пеплом

Глава 8

Полковник прислал коляску на следующий же день. Возница, взяв с мисс Ли расписку об ответственности за государственное имущество, вскочил на лошадь, привязанную сзади к коляске, и отправился обратно верхом. Брант сел вместо кучера, Лэси с Лоллипопом устроились сзади, и коляска покатила по разбитой дороге.

— Надеюсь, мы никогда не увидим их снова, тетушка.

— Что за чепуху ты говоришь, Гарнет! Мы нуждаемся в мистере Стиле гораздо больше, чем он в нас.

Гарнет пожала плечами и вытерла пот со лба.

— Какая ужасная жара! Представляю, как мучались рабы летом на полях! Хотела бы я знать, сколько рабов было у Стила и как он с ними обращался.

— Теперь это совсем не важно, дорогая. Брант рассказывал мне, сколько владельцев плантаций сами теперь трудятся на своей земле, стараясь сохранить собственность. Он уже смирился с потерей Грей Оукс.

— Пойдем в дом. Там все же прохладней.

— Ты что-то бледновата, детка. Ложись, немножко поспи.

— Я уже не детка, тетя Дженнифер! Я совершенно взрослая женщина. К тому же я хочу завершить просмотр библиотеки до того, как аукционер составит список имущества. Он может понять, как ценны некоторые издания и выставить их на продажу. Здесь есть бесценные дневники и документы.

После ужина Гарнет, боясь одиночества в этом опустевшем доме, легла спать в комнате тети и оставила гореть сальную свечу, при которой было не так страшно засыпать, хотя та ужасно чадила. Она с грустью вспомнила о тоненьких, пахнущих лавром свечках у себя дома. Слабый лунный свет тонул в кромешной тьме, и Гарнет мысленно кляла Бранта за то, что он оставил их одних. Глядя на пляшущий огонек, отбрасывающий тени на стене, она решила, что тетя не права — Брант ею интересуется не больше, чем своей морковкой в огороде, и вновь стала убеждать себя, что не испытывает к нему ничего, кроме презрения. Она с щемящей тоской прислушивалась к жутковатому хору голосов обитателей болот и, поскольку Дженни уже спала, решила подбодрить себя. Гарнет достала из клеенчатого футляра заветную фотографию и попыталась вглядеться в знакомые черты при тусклом свете горящего фитиля. От напряжения глаза у нее стали слипаться, и, засыпая, она поймала себя на мысли, что не испытала прежнего благоговения от образа любимого, но объяснила это поздним временем и странной обстановкой.

Поднявшись перед самым рассветом, Гарнет с огарком свечи в руке пошла осмотреть дом. Когда она проходила через хозяйские комнаты, взгляд ее вдруг упал на потертый ранец Бранта с нанесенной на нем трафаретной надписью «майор Б. С. Стил, Конфедерация южных штатов». Девушка почувствовала сильное искушение открыть его и заглянуть внутрь, хотя и понимала, что это неприлично. Только неожиданное появление тети помешало ей исполнить свой замысел.

— Гарнет, что ты здесь делаешь?

— Я… я рано проснулась.

— Но это еще не повод находиться в этой комнате. — Дженни крепко сжала ее руку и вывела племянницу в общий зал. — Возвращаться в постель теперь уже нет смысла. Почему бы нам не позавтракать?

— Опять эта ужасная кукурузная каша?

— Запеканка из нее, дорогая, но это все же лучше, чем голодать. К ужину я замочу в воде горох. Жаль, что шторм уничтожил все персики. Может быть, Брант привезет что-нибудь съедобное из Нового Орлеана. Думаю, мисс Ли сумеет очаровать начальника столовой и взять у него несколько пайков, даже если ей придется…

— Переспать с ним? — закончила фразу Гарнет, сама удивившись собственной бесцеремонности. — Едва ли для нее это будет подвиг!

— Людям ради еды приходилось делать вещи и похуже, Гарнет.

Пока они спускались по лестнице и завтракали, мысли Гарнет снова и снова возвращались к ранцу. Он, словно гипнотизируя, каким-то необъяснимым образом притягивал ее к себе.

Брант вернулся из Нового Орлеана с большими сумками, набитыми разнообразной едой, которую изящно подал на стол.

— Славьте офицерскую столовую, леди! Гарнет, стесняясь своей жадности, не могла отвести глаз от этого изобилия.

— Но как вам удалось все это раздобыть?

— Это не я, а мисс Ли. Ей мы обязаны нектаром богов-янки, которые нынче правят Луизианой так, как будто и в самом деле спустились с Олимпа. Посмотрев ее выступление в Королевском театре, бригадный генерал не на шутку увлекся нашей восхитительной актрисой. А когда в гримерную принесли от него букет цветов, она намекнула, что предпочла бы что-нибудь съедобное. Этой еды нам хватит на несколько дней.

— Она сейчас с ним? — спросила Гарнет многозначительно, наблюдая, не появятся ли на лице Бранта признаки ревности.

— Нет, он снял для нее прекрасный номер в отеле «Вье Каре». Боюсь, вы недооцениваете нашу благодетельницу, миссис Лейн. Она умно и тонко умеет вести себя с мужчинами.

— Особенно с мужчинами, — фыркнула Гарнет.

— Брант, скажите, город сильно пострадал? — поинтересовалась Дженни.

— Меньше, чем я предполагал, и военные сейчас проводят восстановительные работы, — ответил он. — Сообщение отцу Гарнет было отправлено по телеграфу. Ответ поступит в штаб, видимо, завтра или послезавтра.

— Наверное, тогда же сюда прибудет аукционер? — спросила Дженни.

— Похоже, полковник Граймс оказался достаточно влиятелен, чтобы помешать открытому аукциону Грей Оукс. Я уже продал плантацию ему, по его цене, конечно. У меня есть неделя на сборы.

— Как все это печально, — с сочувствием сказала Дженни.

Он обреченно пожал плечами:

— У нищих нет выбора.

— А книги? — осторожно поинтересовалась Гарнет.

— Мы отправим их пароходом в Коннектикут, как и договаривались. Граймс обещал прислать несколько ящиков для моих личных вещей, но мне хватит одного.

— Папа будет настаивать на выплате вам компенсации, когда узнает всю историю.

— А вы не рассказывайте ему, как было дело, — посоветовал он. — Теперь же я должен вернуться в город и завершить дела по продаже Грей Оукс.

Излишне резко надев свою офицерскую фуражку, с которой теперь была снята кокарда, он невольно выдал переполнявшие его боль и гнев. Однако манерой держаться он вовсе не напоминает побежденного, вдруг поняла Гарнет, наблюдая за длинной, прямой тенью, которую он отбрасывал, решительно шагая к коляске.

Новости, привезенные им на другой день, необыкновенно взволновали обоих женщин. Отец Гарнет по телеграфу открыл им кредит у банкира и оплатил билеты на ближайший пароход в Корпус Кристи, штат Техас.

— До отъезда в Техас нам надо приобрести кое-какую одежду, — заметила Дженни, перечитывая телеграмму.

— А разве вы не возвращаетесь в Коннектикут? — удивился Брант.

Дженни вздохнула:

— Увы, нет. По какой-то необъяснимой причине моя племянница теперь рассматривает поездку в Техас как дело чести.

— Правда? — Брант усмехнулся, увидев, что Гарнет смущенно насупилась. — Надеюсь, не из-за того, что я вам сказал?

— Разумеется, нет! Вы ни в чем не имеете на меня ни малейшего влияния, сэр! Я просто решила навестить дядю Сета — и все. Когда мне надоест в Техасе, я вернусь домой.

— Можно, мы завтра съездим с вами в город? — попросила Дженни.

— Конечно же. Я отвезу вас в банк и в магазины. Если возвращаться домой будет слишком поздно, вы сможете заночевать в отеле. «Сен-Шарль» по-прежнему в хорошем состоянии.

— А где остановитесь вы? — обеспокоилась Дженни, тогда как Гарнет пыталась изобразить полное безразличие относительно его намерений.

— Ну, где-нибудь да устроюсь.

— Думаю, мы должны выехать как можно раньше, тетушка, — вмешалась Гарнет, не отрываясь от свежей спелой клубники. — И постараться вернуться до темноты. Не так ли, мистер Стил? Было бы стыдно, если б такая чудесная еда пропала.

— И даже грешно, — согласилась Дженни. — Какие прекрасные джемы и другие десертные блюда получились бы из этих ягод! По всему Гудзону не найти ягод чудеснее.

— Ешьте, ешьте, — поддержал их Брант. — Подобного изобилия в Техасе вы не найдете.

В банке, выбранном Генри Эшли, они получили большую сумму денег и отправились покупать вещи, необходимые для морского и сухопутного путешествия в Техас. Конечно, Гарнет несколько побаивалась пускаться в плавание по огромному Мексиканскому заливу сразу же после кораблекрушения из Миссисипи, но она все же рассудила философски: пусть уж будет еще одним приключением больше, — прежде молодая леди даже не предполагала у себя подобного духа авантюризма. Она упорно отказывалась признаться себе, что слова Бранта Стила могли как-то повлиять на ее решение.

Брант посетил Лэси в ее уютной квартире во Французском квартале. Она занимала четыре комнаты на третьем этаже одного из оштукатуренных и ярко раскрашенных домов, тянущихся вдоль улицы длинным рядом и соединенных между собой балконами с декоративными чугунными решетками. В квартирах нижних этажей шел ремонт после повреждений, нанесенных ураганом. Бранта всегда восхищала способность этого города быстро восстанавливаться после перенесенных бедствий. Его гордых жителей не пугали ни война, ни чума, ни стихия, ни любые другие катастрофы. Они работали сообща, не теряя чувства юмора, и каждый раз утверждали, что случившееся — это еще не самое страшное, бывают вещи и похуже.

— Тебе нравится здесь, Лэси?

— Здесь интересно, и я получаю тут хорошие деньги. Но что станешь делать ты, покинув Грей Оукс?

— Пока не знаю. Во всяком случае, никаких азартных игр — это уж точно. Может быть, просто поеду на Запад и посмотрю, что будет дальше.

Но ее обмануть не удалось.

— Наверное, ты поедешь в том же направлении, что и миссис Лейн? Брант пожал плечами:

— Ты же знаешь, в моих жилах течет и техасская кровь.

— Ты не говорил мне этого, милый. Ты такой молчун, когда речь заходит о тебе. Правда, и я не очень-то много о себе рассказываю. Давай немножко поговорим?

— Попозже, дорогая. Сейчас у меня голова занята другим.

Лэси улыбнулась:

— Все южане такие ленивые или только те, кто наполовину техасец? Он рассмеялся:

— Это уж ты сама решай. Когда начинается твое представление?

— Так же, как вчера и позавчера, — в семь часов. У нас еще масса времени для любви, дорогой. Буду ли я иметь удовольствие провести с тобой эту ночь?

— Нет. Мои гости-янки хотят воспользоваться транспортом и яствами, предоставленными полковником Граймсом. На улицах здесь слишком много чертовых синемундирников, что мне совсем не по душе. Мне надо вернуться в Грей Оукс. Новый Орлеан никогда не станет для меня прежним.

— А не было ли у тебя здесь хорошенькой маленькой квартеронки[5], как у других плантаторов до войны?

— Ну ты и спросила! — воскликнул Брант, но она про себя отметила, что он не дал ответа.

Поцелуем он прервал разговор. Однако в том, как Брант вел любовную игру, Лэси почувствовала какую-то отстраненность, будто мысли его были где-то далеко отсюда, и ей в короткой бурной любовной схватке удалось обладать только его телом.

Зажатая между Брантом и Дженни в одноместной коляске, Гарнет ощущала его горячее бедро возле своего. Густой запах духов, исходивший от одежды Бранта, не оставлял сомнения в том, где он только что побывал.

В выборе гардероба Гарнет снова проявила консерватизм и, в частности, приобрела такой же темно-синий дорожный костюм, какой был на ней в начале путешествия. Ее тетя выглядела молодо и привлекательно в муслиновом платье цвета зеленых яблок и такой же шляпке с шелковыми цветочками.

— Надеюсь, вы не скучали, ожидая нас, сэр? — вкрадчиво поинтересовалась Гарнет.

— Нисколечко, — щурясь, произнес он. — Признаюсь, я приятно провел время.

Гарнет стиснула зубы и молчала до самой Грей Оукс, которой они достигли уже в сумерках. Позволив Бранту помочь ей выйти из коляски, она почти бегом бросилась к дому и затем вверх по лестнице. Гарнет не выходила из спальни, пока Дженни не пригласила их на поздний ужин. За едой никто не проронил ни слова.

Когда трапеза закончилась, Брант спросил:

— Могу я поговорить с вами несколько минут, прежде чем вы отойдете ко сну, миссис Лейн?

— Положим, — холодно произнесла она.

— Прогуляйтесь немного, — предложила Дженни, — а я здесь пока приберусь.

Вслед за Гарнет он направился в библиотеку с зажженной свечой в руке.

Заметно волнуясь, Брант поставил свечу на стол.

— Ваш пароход отплывает через три дня, Гарнет.

— Я знаю.

Брант сжимал и разжимал кулаки. Как он может отпустить ее, не сказав ей правду о муже? И все же он никак не мог найти подходящих слов, а может, и смелости. Проклятье!

Неожиданно для себя он вдруг сказал:

— Я еду с вами.

Она удивленно подняла брови:

— Что это значит «с вами»?

— На том же пароходе.

— Почему?

— Попытаюсь найти родственников отца, — он старался быстро найти нужные слова.

— Если вы хотите из каких-либо рыцарских побуждений сопровождать тетю Дженни и меня, то, пожалуйста, оставьте их. Мы не нуждаемся в вашем покровительстве.

Развернувшись на ходу, он поспешил ретироваться:

— Не беспокойтесь, пожалуйста, что я потревожу вас во время вашего путешествия, мадам. Я не собираюсь этого делать.

Гарнет провела еще одну бессонную ночь, и утром встала совершенно разбитой. С Брантом она держалась подчеркнуто сухо, а он намеренно сделал вид, что не замечает ее, и ушел из дома под предлогом последнего обхода плантации.

— Это должно быть ужасное чувство — отдавать свой родной дом в чужие руки, — заметила Дженни, когда они упаковывали книги в библиотеке.

Гарнет кивнула, подумав, как трудно пришлось бы ей на его месте.

— Знаешь, тетя Дженни, он тоже едет в Техас. Не понимаю, зачем.

— Не понимаешь? Ну ты же не такая тупенькая, какой прикидываешься, моя дорогая. Гарнет вздохнула, разведя руками:

— Ах, тетя, и он едет тем же пароходом!

— Меня это не удивляет.

— Ты, похоже, даже рада.

— Я-то рада, — воскликнула Дженни, — да и ты, если бы не была таким упрямым гусенком, должна была бы чувствовать себя на седьмом небе. Так-то, милая!