Искушенный Декабрем

Эпилог

Декабрина

5 лет спустя

— Я купил тебе подарок, — говорит Аларик, поглаживая мой живот.

— Аларик, — простонала я. — Перестань покупать мне вещи. Рождество ещё не наступило.

— Рождество завтра, Декабрина, — он ухмыляется, той самой коварной улыбкой, от которой моя кровь пылает последние пять лет. — И ты захочешь получить вот это, — рычит он, просовывая руку между моих ног. — Он кожаный и рифмуется с «капля».

Я стону, сжимая бедра вокруг его руки. Он купил новый хлыст (прим. перев. — капля по англ. «drop», а хлыст «crop») для верховой езды. Конечно, купил. Нечестивец.

— Используй его, — шепчу я.

— Ты рожаешь, Декабрина.

Я открываю глаза и смотрю на него.

— По чьей вине?

— Думаю, моей, — сухо говорит он, обхватывая ладонью мою киску, а затем неохотно убирает руку между моих ног.

— Да. Твоей! — я дуюсь на него. — Это ты одержим идеей заставить меня забеременеть.

— Мне нравится, когда ты беременна, — прорычал он, сузив на меня темные глаза. — Мне нравится видеть, как ты растешь вместе с моими детьми. Нравится растить детей вместе с тобой. Мне нравится всё, что связано с нашими детьми.

Моё раздражение умирает безболезненной смертью. Крошечная улыбка искривляет мои губы.

— С тобой трудно раздражаться из-за родов в канун Рождества.

— Мой бедный ангел, — промурлыкал он, наклоняясь над кроватью, чтобы поцеловать меня в лоб. — Мне нужно поговорить с нашим сыном?

— Дочерью.

Он рычит на меня.

— Ты уже сделал мне двух мальчиков, Аларик. На этот раз у меня будет девочка.

— Никаких девочек, — говорит он, сузив глаза.

Я закатываю на него свои. Он совершенно иррационален, когда речь заходит о девочках. В основном потому, что это то, что есть у Блейза, я думаю. Его напрягает мысль о воспитании маленьких девочек в таком мире, как наш.

Но я не волнуюсь. С Алариком, который присматривает за ней, она всегда будет в безопасности. Я знаю, потому что сама такая. Последние пять лет он защищал меня так, будто от этого зависела его жизнь. Никто даже косо не смотрит на меня, не отвечая перед ним.

Я давно перестала пытаться его сдерживать. Мой муж чрезмерно заботливый. Это просто часть его сущности и его любви. А любит он меня очень сильно. Не было ни одного случая, чтобы я усомнилась в этом.

Да и как я могу сомневаться, когда он каждый день показывает мне, как много я для него значу? Он не скрывает ни одной частички себя, и ему всё равно, что подумают другие. Если он хочет поцеловать меня, то целует. Если хочет, чтобы я лежала у него на коленях, то кладет меня к себе на колени.

Никто на работе больше даже глазом не моргает. Они привыкли к тому, как он ведет себя со мной. Блейз так же ведет себя с Джорджией.

Идея Аларика наносить имена конкретных дизайнеров на этикетки имела ошеломительный успех. Это привело к тому, что несколько из нас запустили свои собственные линии в рамках компании. Условия невероятно щедрые, и мы получаем возможность заниматься любимым делом без головной боли, связанной с созданием собственных компаний.

За прошедшие годы несколько дизайнеров ушли из компании, чтобы заняться собственным бизнесом. Аларик и Блейз всегда поддерживают их, когда они делают такой выбор. За столом есть место для всех.

Я счастлива там, где нахожусь, работая с мужчиной своей мечты. Кори не понимал эту часть моей мечты пять лет назад, но теперь понимает.

Наши отношения значительно улучшились. Мне потребовалось много времени, чтобы поверить, что он действительно имел в виду то, что говорил тогда. Я всё ждала, что он вытащит ковер из-под ног, но он так и не сделал этого. Он искренне раскаивался в том, что когда-либо заставлял меня чувствовать, будто я недостаточно хороша. Не думаю, что он когда-либо осознавал, что именно это он и делал. По его мнению, он пытался защитить меня от того, чтобы я не оказалась в центре очередного унизительного инцидента. Он думал, словно поступает так, как лучше для меня, не понимая, что он причиняет мне боль.

Нам многое пришлось пережить. Но сейчас у нас всё хорошо. Три года назад он снова женился. Его новая жена молода, но она замечательная. Мы с Джиллиан обе её обожаем. Он так и не стал баллотироваться в губернаторы. И не думаю, что когда-нибудь будет. Не знаю точно, что изменилось и почему, но он потерял страсть к этому.

Он клянется, что это никак не связано со мной или Джиллиан, но я иногда задумываюсь. Что бы это ни было, теперь он кажется счастливее. Мы все теперь счастливее.

Я была бы ещё счастливее, если бы смогла провести Рождество дома с семьей.

— Пожалуйста, скажи своей дочери, чтобы она перестала упрямиться и поскорее родилась, — говорю я Аларику. — Я хочу поехать домой на Рождество.

— Я знаю, ангел, — он проводит губами по моему лбу, а затем наклоняется и прижимает голову к моему животу. — Милая, твоя мама говорит, что ты должна появиться на свет прямо сейчас. Она готова встретить тебя.

Ребенок пинается, и Аларик испуганно отпрыгивает назад.

Его расширенные глаза встречаются с моими.

— Думаю, ребенок только что сказал мне, чтобы я отвалил.

Я прикрываю рот, чтобы скрыть смех.

Приходит следующая схватка.

Это будет долгая ночь.

— С Рождеством, мама, — говорит медсестра спустя несколько часов, кладя ребенка мне на грудь. — Ваша малышка совершенна.

— Аларик, — всхлипываю я, с трепетом глядя на крошечную малышку, извивающуюся на моей груди. Она издала вопль, а затем прижалась лицом к моей груди и успокоилась. — Она такая красивая.

— Она прекрасна, — хрипло произносит он рядом со мной, цепляясь за мою руку.

У неё темные волосы на голове и самый милый маленький носик. Она такая маленькая, меньше, чем её братья. Но совершенна. Слезы скользят по моим щекам и капают на волосы, когда я провожу свободной рукой по её мягкой головке.

— Привет, малышка, — говорю я. — Я твоя мама.

— Черт, — задыхается Аларик.

Я поворачиваю к нему лицо, смеясь и плача одновременно. Его глаза блестят от влаги, когда он смотрит на меня и нашу дочь. Я никогда не чувствовала его любовь так остро, как в этот момент. Она пылает от него, сияя так же ярко, как солнце.

— Ты идеальна, — шепчет он, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать меня. — Вы обе абсолютно идеальны.

Я не сомневаюсь в нём. Никогда не сомневаюсь.

— Как вы собираетесь её назвать? — спрашивает медсестра.

— Ноэль, — шепчу я, глядя на Аларика.

Он ухмыляется, проводя рукой по голове нашей дочери.

— Декабрина и Ноэль, мои ангелы.

Конец.