Используемая единорогом

ДВАДЦАТЬ ОДИН

Стирлинг

— Хорошо, но ты правда не обязан идти, если не хочешь лицезреть мое «сокровище», — Джейд заходит в комнату с мокрыми после душа волосами, с которых капает прямо на нос. Ее округлившийся живот с каждым днем становится все заметнее, и у меня прямо руки чешутся его погладить.

Она слушает все, что говорит собеседник по телефону, и между ее бровями пролегает очаровательная морщинка.

Она фыркает.

— Ну, не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Она заканчивает звонок, хватая мой рогалик из тостера прежде, чем я успеваю до него дотянуться, и одаривает меня дерзкой улыбкой, от которой я воспламеняюсь.

— Эй! — я протестую, но я бы с радостью отдал ей его. Она это знает.

Для пущего эффекта она запихивает рогалик в рот прямо передо мной. Я ухмыляюсь и смахиваю крошку с ее губ.

— По крайней мере, позволь мне намазать его маслом. Малышу нужно больше калорий.

Она закатывает глаза, но отдает надкушенный рогалик. Я кладу его на тарелку, намазываю маслом — заодно и второй кусок — и возвращаю ей.

— Вот. ешь.

— Во сколько нам нужно выезжать?

Я пожимаю плечами.

— Церемония не может начаться без нас, не так ли?

— Да, но я не хочу опаздывать, — она проскальзывает у меня под рукой, которой я опираюсь на скамейку, и приподнимается на цыпочки, чтобы запечатлеть поцелуй на моих губах. — Что произойдет, когда мой живот станет таким большим, что я больше не смогу брить свою киску?

— Тогда не брей ее.

Она фыркает.

— Ничего не выйдет. Я ни за что не позволю акушерке отправиться туда, где все выглядит как заросли в джунглях.

Я встряхиваю гривой.

— Ты больше не думала о том, чтобы рожать в роще?

Выражение лица Джейд становится задумчивым.

— Ты знаешь, я бы хотела этого, но чувствую, что это неправильно. Я такая… человечная. И я боюсь, что они все подумают, что не соответствую этому месту.

— Ерунда. Теперь ты единорог. Ты стадо.

Она дергает меня за заплетенные пряди гривы.

— Пока нет. Для этого и нужен сегодняшний день, не так ли?

— Так и есть. Итак, ты готова?

Ее хмурый взгляд превращается в полуулыбку.

— Может быть.

Когда мы подходим к реке, ярко светит солнце и воздух теплый. Я рад. Я не хочу, чтобы Джейд замерзла. Полагаю, мы могли бы подождать и провести церемонию весной или летом, после рождения ребенка. Но я не хотел ждать.

Родители Сапфи и их стадо приветствуют нас на месте пикника. Ее мама постелила специальную белую скатерть на единственный деревянный стол и приготовила угощение из крошечных пирожных и сэндвичей. Ее грива перевязана белыми лентами, а улыбка почти такая же широкая, как у Сапфи.

— Я так рад, что вы все смогли прийти, — я наклоняюсь для объятий, и мы пробираемся вдоль очереди ожидающих гостей, приветствуя каждого. Родители Боаза не смогли приехать, но несколько единорогов из стада родителей Найта приехали. Плюс, сестра Найта и мой брат. Я знаю, что Джейд изо всех сил старается запомнить имена. Она даже тренировалась. И в целом почти всех правильно называет. Невысокая светловолосая девушка и высокий, спокойный мужчина, одетый в строгий костюм, стоят немного поодаль от остальных. Я смотрю еще раз.

Он не человек.

Конечно. Это, должно быть, Калли и Рин, ее парень-демон. Мы подходим, и Джейд откашливается.

— Спасибо, что пришла. И ты, Рин. Вы, ребята, самые близкие мне люди здесь, как семья, и это казалось… важным, — Калли обнимает свою подругу, и я замечаю, как глаза Джейд наполняются слезами, прежде чем она отворачивается и прочищает горло. — Это мое стадо. Стирлинг, Боаз, Сапфи, Найт и Блисс.

Рин наклоняет голову, и я вздрагиваю, когда его движение внезапно заставляет меня осознать силу, скрывающуюся под маской невинности. Я мельком замечаю красную кожу, растрепанные темные волосы и рот, который вытягивается слишком широко, чтобы быть человеческим.

Я подхожу немного ближе к Джейд.

— Эм… Я приношу извинения за то, чему ты сейчас станешь свидетелем, — шутит Джейд.

Однако ей не требуется много времени, чтобы раздеться вместе со всеми нами.

Боже, я никогда не перестану любить форму ее тела или цвет ее светло-коричневой кожи. Такая гладкая. Такая чертовски совершенная.

Я почти уверен, что мой член немного тяжелее прижимается к бедру, когда мы все спускаемся к реке.

Мы заходим в реку. Вода прохладная. Я стою позади Джейд, и мне нравится, как она прижимается спиной ко мне, в поисках тепла. Я провожу руками вверх и вниз по ее рукам.

— Ты готова?

— Ага.

Она судорожно втягивает воздух и наклоняется, чтобы взять горсть земли со дна реки. Грязный ил такой гладкий, что сочится липкими каплями сквозь ее пальцы, когда она разжимает ладонь. Джейд поворачивается и смотрит на меня, ее глаза блестят от слез, а на лице сияет широкая улыбка.

Она просто чертовски красива, и я на минуту задумываюсь, как я вообще без нее обходился. Как это возможно, что я не понял этого в ту же секунду, как увидел ее? Потом я вспоминаю, что так и сделал!

Она даже покрасила волосы в зеленый цвет а-ля единорог!

Джейд проводит пальцем по грязи на ладони, а затем вниз и по кругу над моим сердцем.

— Сердце к сердцу, земля к корням, — она снова опускает руки в воду и подхватывает ее в пригоршню, чтобы смыть грязь прохладной жидкостью. — Вода к земле, — она берет красивый белый цветок, заправленный за ухо, и протягивает руку, чтобы вплести его в мою гриву. — Пусть наша любовь расцветет и принесет плоды стаду.

Я беру ее за руку и целую ладонь, когда она заканчивает с цветком.

— Это уже случилось, — шепчу я. Затем поворачиваю ее лицом к Сапфи, Найту и Боазу, которые ждут рядом с нами в воде. — Сегодня я принимаю Джейд как свою связанную пару. Сердцем к сердцу. Я приглашаю ее присоединиться к нам в качестве шестого члена нашего стада.

Один за другим они наклоняются, зачерпывают ил со дна реки и рисуют свой круг над сердцем Джейд, а затем смывают его. Сапфи протягивает малышку Блисс Найту, собирает для нее грязь, затем берет ручку малышки и рисует ей круг на груди Джейд прямо над собственной отметиной.

Когда они заканчивают, наступает моя очередь. Мне приходится прочистить горло и заставить голос подчиниться, чтобы четко произносить слова.

— Сердце к сердцу, земля к корням. Вода к земле. Я так счастлив, что ты моя пара и в моем стаде. Я обещаю всегда дорожить тобой.

Прежде чем она успевает возразить, я подхватываю ее на руки и крепко обнимаю.

Мы все немного в слезах, когда выходим из реки на берег, где нас снова обнимают, целуют и поздравляют. Требуется целая вечность, чтобы принять поздравления от каждого, и я чувствую, что Джейд нервничает еще до того, как мы заканчиваем. Однако она не произносит ни слова. И она не уклоняется от объятий всех без исключения из многочисленного стада, которые стали частью сегодняшнего дня.

Я так горжусь ею.

Она выглядит сияющей. На ней только белые цветы в волосах цвета морской волны и сияющая улыбка, она чувствует себя так комфортно, как будто всю жизнь была единорогом. К чести ее подруги, Калли, похоже, тоже ничего из этого не смущает.

Может быть, Сапфи права. Может быть, в наши дни люди менее узколобы.

Я с тревогой наблюдаю, как парень Калли, Рин, подходит вплотную к Джейд. Он опускает голову и берет ее за руки, говоря низким, серьезным голосом:

— Калли сказала мне, что тебе будет неудобно, но я все равно настоял на том, чтобы это сделать…

Калли закатывает глаза и перебивает его улыбкой.

— Она действительно это сделала. Пожалуйста, скажи мне, если считаешь, что это слишком.

— Люди, — Рин вздыхает. — Я хочу сделать тебе денежный подарок, чтобы ты смогла устроиться в новой семье. Только Калли говорит, что я не могу подарить так много, чтобы ты могла уволиться с работы, потому что она не знает, что будет делать без тебя.

— Ты действительно не обязан этого делать.

— Как я уже сказал, я настаиваю. Я попросил Калли перевести деньги на счет, указанный тобой для зарплаты. Извини. Это неэлегантно. Но…

Тихий голос позади заставляет нас всех обернуться.

— Прости, что прерываю, дорогая, — это мама Сапфи. Ее рука лежит на плече Джейд. — Но с тобой все в порядке? У тебя идет кровь.

Я в шоке встряхиваю гривой. Как возможно, что я не заметил?

Затем мой мир сосредотачивается на струйке крови, стекающей по внутренней стороне идеального бедра Джейд.

Черт.

Мое зрение сужается в водовороте отчаяния, когда я понимаю, что это значит.