Испытание

Глава Тридцать Вторая

(Мария)

— Луи? — было сложно понять, отличить, сплю я еще, или все же… это — реальность.

Несмело потянулась рукой вперед, пытаясь дотронуться, дотянуться. Коснуться своей мечты… Сладкого миража.

Милая улыбка в ответ…

Тут же перехватил мою руку своей. Присел рядом на кровать.

— Я думала… ты уже не придешь.

Печаль тут же съела радость на его лице. Отвел взгляд в сторону.

— Ты как?

— Почему ты так плохо выглядишь? — Проигнорировала я вопрос, не нарочно… Лишь теперь отчетливо поняла перемены в лице Матуа, что невольно взволновали меня. Темные мешки под глазами, мутные, усталые глаза. Сухие, бледные, даже синюшные губы. Капельки пота на лбу…

— Луи, не молчи…

Тяжелый вдох.

— Ничего страшного. Так, переутомление.

— Ясно…, - едва слышно прошептала. Отчего-то не сильно верилось в его слова. Но настаивать не смею. Не смею?

Нервно рассмеялась.

Прикусив от боли язык, пыталась не реагировать на колики и тягучесть в мышцах ног, на предательские попытки испортить мою радость, утопить, разорвать счастье.

Жадно прижалась к нему своим телом. Носом уткнулась в плечо.

— До сих пор не верится, что ты пришел.

Несмело обнял, прижал к своей груди.

Молчит…

— Пообещай, что предупредишь, когда… Скажешь, если… — не могла, не было сил выдавить из себя эти ужасные слова.

Молчит… СНОВА молчит!

Ну же, не мучай меня! Скажи!

— Прошу…

Нервно прожевал боль и тяжело сглотнул.

— Что? — испуганно уставилась в глаза.

— Мария, это — … последний раз. Послезавтра ночью я уезжаю.

— Надолго? — слова вырвались, словно выстрел. Сами… по себе…

И снова пауза. И снова глубокие вдохи, прежде чем ответить…

Тяжелое сердцебиение.

Бах. Бах, бах…

Ответь…. ответь же!

— Навсегда.

Бах… и тонкая линия…

Замерла. Невольный, растянутый выдох… И застыла. Обвисла у него на плече, едва удерживая жизнь в сердце…

Тишина. Молчание… его, мое…

Редкие, надрывистые вдохи…

… его, мои…

Редкое, "омертвевшее" сердцебиение…

На грани крика и полной тишины.

На грани смерти и жизни.

На грани вдоха и выдоха.

На грани правды и лжи.

Там, там… в том единственном моменте, где мы вместе.

Там, где НИЧЕГО нет! Пустота и Вечность этой Пустоты… лишь там у нас есть право, право быть счастливыми, быть вместе, быть рядом…

Там, там, в нереальности, там, где ничего… нет. Нет. Нет, того, что станет между нами… Но Ничего… ничего — оно безукоризненно… А значит, а значит…. и там нас нет, это наше право растворится в бездне, смешается и станет тоже частью Пустоты.

И там нас нет…

Нигде. Никогда.

Навсегда.

Последняя ночь вместе.

Прощальные минуты счастья…

— Пообещай… Пообещай, что не заставишь меня забыть все то, что было между нами.

Молчит. Тяжелый вдох.

Невольно дрогнул.

— Но так тебе будет легче.

Что? Неужели я не ошиблась? Неужели он и вправду хотел это со мной сделать?

— Эти дни были единственными счастливыми во всей моей жизни. Ты не можешь их забрать. Прошу…

— Ты еще будешь счастлива.

— Не хочу, ненужно. Я хочу лишь тебя. И всё… Больше ничего. Только ты, — испуганно обхватила руками его лицо. Уткнулась носом в щеку…

— МАРИЯ!!! — чуть не взвыл от боли. — ПЕРЕСТАНЬ! НЕ МУЧАЙ МЕНЯ!

Едва не поперхнулась слезами от неожиданности.

— Луи!

— Милая, дорогая, любимая, жизнь, свет, воздух мой! — Жадно притянул к себе. — Не могу, НЕ МОГУ я! ПРОСТИ! ПРОСТИ меня… Я бы все отдал, лишь бы быть с тобой. Да не как…. Некому…. Я пленник прошлого. Пленник обетов и обязанностей. Раб неясных господ. Прости…

— Тогда, тогда… — жадно ухватилась за лацканы пальто, потянула на себя, притиснув вплотную его лицо к своему, — тогда УБЕЙ меня. Выпей мою кровь, выпей ДО ДНА. Забери мою жизнь. Забери МЕНЯ в себя… НАВСЕГДА. Прошу!

Нервно отпрянул. Попытался врываться.

— ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ? Мария! Никогда! НИКОГДА больше такого не произноси!!!

— Но это — … правда. Я без тебя не смогу жить.

— Как и я без тебя!!! Как ты не понимаешь, пока ты существуешь, пока и я живу… Ты — СМЫСЛ моей дрянной жизни. Уйдешь ты — уйду и я. Это бесспорно. И уже окончательно.

— Не говори так, — нервно скривилась…

— В твоих руках — моя жизнь.

— Луиии, — истомно протянула, пропищала.

Вдруг нежный поцелуй перехватил мой крик. Втянул в себя звук, сменяя боль на радость. Трепетные, дурманящие ласки, бережные касания… Он впитывал в себя мое отчаяние, даря по себе сладость и покой. Робкое прикосновение кончиком влажного языка моих губ… вдоль тонких линий — и тут же ворвался внутрь, ища ответных чувств.

Невольно застонала…

Жадно вцепилась руками в лацканы пальто… тщетные попытки стянуть.

Поддался… уверенные, голодные движения — и сняла ненавистную одежду… Прижалась всем телом к нему… руки нырнули под свитер.

Схожу с ума…

Жадно провел рукой по спине, достигая шеи. Властно сжал за затылок. Губы с нежной грубостью прижались к моим. Игрался, щипал, покусывал… Сводя с ума… Доводя меня до невольных, похотливых… стонов.

Дрожала, сжималась…

Сгорала…

Вожделенная дорожка поцелуев к мочке уха… Втянул, вобрал ее в себя… и игриво обвел кончиком языка… Рука скользнула по животу, достигая груди. Резко сжал… до дикого, жадного стона…

Моего, его…

Желание… Последнее желание… Последняя возможная близость…

Череда поцелуев истомно скатилась по моей шеи вниз.

Вдруг резкий укус. Нервно дернулась от боли.

Властно слизал кровь с кожи.

— Расслабься, прошу… — едва слышно прошептал…

Короткий вдох — и снова дикая боль.

Испуганно сжалась.

— Прошу, доверься мне…

Нежные, массирующие касания губами… ПОЦЕЛУИ. Ласки языком вновь прыснули в сознание дурман, подчиняя меня его… просьбе…

Еще мгновения состязания с ядом удовольствия… и жадно выгнулась в дугу, прижимаясь грудью к его телу.

Очередной укус… укус…. Но лишь теперь я чувствовала, чувствовала, что его клыки застряли в коже, в плоти. Не двигались… лишь язык выплясывал рядом, выдавливая, выманивая из меня кровь наружу… Еще мгновения боли… и вдруг дикий ВОСТОРГ взорвался внутри меня…. лишая права на рассудок. Неосознанно прижалась к Луи еще сильнее, выгибая шею…

Еще сильней вгрызайся… Бери меня, бери…

Руками обвилась вокруг его поясницы, жадно прижимая к себе. Пресекая, казалось бы, возможность убежать, прекратить, лишить меня этого блаженства… Меня, владыку… или глупого раба, решившего, что счастье дарено ему во имя его, а не как часть… игры.

Жадно застонала, вторя его похотливо зову…

Вцепилась пальцами в кожу…

Содрогались…. в унисон двигались, извивались, прижимались друг к другу, разрываясь в буре эмоций, в урагане неведом доселе божественно-адском экстазе…

Я была его…. его… от начала до победного конца…

Он пил меня, выпивал мою жизнь, отдавая взамен что-то важнее… Отдавая себя. Отдавая мне счастье. Роняя в меня… СВОЮ жизнь.

В глазах выплясывали золотистые звездочки на пустотно-черном фоне, разлетаясь иногда в прах, иль вытягиваясь в змейки… Извиваясь, выкручиваясь и тут же тая…

Его… его… я была его…

…его.