Испытание любви

Глава 12

Бейли сделала шаг назад, чтобы оценить результаты своего тяжкого труда. Навес вышел весьма сомнительным. Если получившееся вообще можно было счесть навесом: слишком причудливая у него была форма. Связанные проводами, склеенные скотчем, куски разной фактуры (кожа, пластик, ткань) складывались в некое угловатое сооружение. Пожалуй, даже беженцы из областей военного конфликта сочли бы такую палатку сомнительной, но Бейли гордилась собой.

Однако после стольких усилий она чувствовала себя совсем паршиво. Голова раскалывалась от боли, пить хотелось так сильно, что распух язык, а комочки снега, забрасываемые в рот, приносили лишь временное облегчение. К тому же она все больше мерзла, и даже активная деятельность не спасала от холода, а от снега ломило челюсти. Толстые брюки стали влажными на коленях.

Зато теперь у Бейли и Камерона был навес, почти палатка, которая могла сохранять тепло и укрывать от ветра.

А ведь поначалу она никак не могла решить, с чего следует начать: в наличии было множество кусков ткани, кожи, пластика, даже металла, но Бейли не знала, каким образом соединить их в единую конструкцию. Разбитый самолет предлагал целый ассортимент различных ошметков, но как с ними поступить?

Бейли стащила все, что нашла, в одну кучу. После того как она срезала чехлы с кресел и сняла напольное покрытие, у нее едва были силы, чтобы передвигаться. Она собирала силы для нового рывка, пока искала место для навеса. Ведь его требовалось за что-то зацепить, и лучше всего на роль опор подходили молодые сосенки, торчавшие тут и там. Между тремя деревцами из земли почти не торчали толстые коренья, и Бейли принялась расчищать площадку для навеса. Она ногами отбрасывала снег, потом подобрала кусок пластика и стала использовать его в качестве лопаты. Несколько нижних сосновых лап пришлось срезать ножом. Это заняло немало времени, и Бейли натерла руку до мозолей. Зато ей пришла в голову новая идея. Надев митенки и нарезав колючих ветвей с разных сосенок, Бейли накидала их на расчищенную от снега площадку, эта прослойка между землей и человеческим телом могла защитить от холода.

Теперь предстояла самая трудная задача – закрепить непослушные куски кожи и пластика так, чтобы они не расползались. Пилот сказал, чем меньшим будет размер палатки, тем проще в ней согреется воздух. При этом размеры получившегося укрытия должны были позволять вытянуть ноги.

Бейли вернулась к Камерону и осторожно измерила его приставными шагами пятка к носку, причем повторила это несколько раз для большей точности.

Камерон, скосив глаза, следил за ней.

– Что это ты делаешь? Придумала новый вариант теста на трезвость?

– Я меряю тебя. Я хочу построить укрытие, где ты сможешь вытянуться во весь рост.

Бейли вернулась к расчищенной площадке и прошлась по ней, приставляя ногу к ноге. Деревья росли довольно кучно, выходило, что даже в самом широком месте площадка едва дотягивает до нужной длины. Камерон мог вытянуться в полный рост, но в этом случае места рядом с ним оставалось мало. Получалось, что самой Бейли придется лежать, поджав ноги, или сидеть.

Она притащила к будущей палатке куски поролона, выдранные из кресел. Разложив их на сосновых ветках, она проделала в крае каждого куска дырочку и скрепила куски между собой тонкими лентами шелковой ткани – пришлось порвать любимый пиджак. Использовать провода Бейли не решилась, они могли еще пригодиться. Получилась отличная кровать, почти матрас, если бы не перепады в уровне высоты. Но какое это имело значение? Главное, что будет тепло лежать.

Теперь дело было за навесом. Создать крышу в виде острого уголка, увы, не удавалось, но Бейли не собиралась сдаваться. Она трижды пыталась зацепить навес за ветки, но потерпела фиаско, колючие лапы просто прогибались вниз.

Вздохнув, Бейли вернулась к Камерону и села рядом.

– Ни черта не выходит, – с досадой пожаловалась она.

– Хочешь сказать, нам придется спать под открытым небом?

– Нет. Но мне требуется помощь. – Когда Камерон округлил глаза, она даже засмеялась. – Не физическая, нет! Но ты ведь мужчина, ты должен знать, как построить навес! Если у тебя есть какой-то опыт… например, в детстве ты был в отряде бойскаутов, твой совет будет неоценимым. Сама я ни на что не гожусь.

– Но ты вроде занимаешься рафтингом?

– Занимаюсь, верно. Только не на заснеженном склоне. И в качестве навеса всегда есть кусок брезента, который волшебным образом превращается в палатку, потому что его специально для этого купили в магазине.

– Так палатку ты все-таки можешь поставить? Бейли замялась.

– Ну, обычно этим занимается брат, но я внимательно смотрю за его действиями. А вообще мы чаше ходим жарким летом, спим прямо у костра в спальниках. В палатке я ночевала всего раз.

– Ладно, разберемся. – Камерон задумался. – Что именно ты пытаешься изобразить?

– Навес.

– В виде крыши? – уточнил он. – Или в виде буквы «А»?

– В виде чего угодно. Но он не держится. Я пыталась привязать верхушку к ветвям, но они гнутся.

– Сначала нужна база, периметр. Сделаем так… положи две длинные палки параллельно друг другу, затем еще две перпендикулярно им, чтобы получился квадрат. Закрепи углы. Остальное потом, действуй.

Бейли принялась искать длинные палки. Набрав достаточное количество ветвей, она обрезала лишние побеги и смастерила с помощью скотча и обрывков провода квадратную раму. Подергав ее с разных сторон, убедилась в том, что она не разваливается при первом же тычке, и туже затянула все узлы.

– Что теперь? – Она вернулась к лежащему Камерону.

– Сколько сосен вокруг твоей рамы?

– Совсем рядом штук пять, три совсем близко, а есть еще пара подальше.

– Подальше нас не интересуют. Итак, выбери четыре ветки, сходящиеся над площадкой, причем выше того места, где должна быть самая верхняя точка навеса. Эти ветки надо связать, и поплотнее.

Бейли долго прикидывала, какие ветки больше подойдут для закрепления навеса, затем подтащила чемодан, встала на него и принялась связывать широкие лапы. Как она радовалась, что не приходится иметь дело с еловыми ветвями, – она бы точно исколола все пальцы! И так вся кожа была заляпана смолой и остро, пряно пахла сосной.

– Я все сделала, получился этакий крест, – доложила Бейли Камерону. – Примерно на уровне плеч.

– А теперь придется водрузить квадратную раму поверх этого креста из ветвей и прочно закрепить, чтобы он не качался и не сползал.

Теперь Бейли поняла, куда он клонит. Если потом сверху накидать ветвей и накрыть пластиком, получится крыша. А к боковым палкам можно прикрепить куски кожи, чтобы сделать стены.

Воодушевленная, хотя и до смерти уставшая, Бейли принялась за дело. Однако ей явно не хватало лишней пары рук, причем с противоположной стороны площадки было слишком трудно водрузить раму на связанные еловые лапы, чтобы она не сползла ненароком куда-то вбок. Решив сделать более прочную крышу, она прикрепила проводами еще пару длинных палок к раме. Получилась редкая решетка. С трудом затащив ее на навес из сосновых лап, Бейли закрепила ее, где было возможно. Пальцы уже едва слушались ее, а голова с каждым усилием трещала все сильнее. Надрав мелких веток, Бейли накидала их поверх крыши и проверила снизу, не просвечивает ли небо. Навес вышел плотным и не пропускал света.

Настала очередь стен, а Бейли уже едва дышала от усталости и постоянно ловила ртом воздух. Одним глазом она следила за готовым нырнуть за скалу солнцем и старалась двигаться быстрее. От этого у нее вновь началась высотная болезнь.

Окружающий мир сначала поплыл в сторону, а затем начал стремительно мутнеть и темнеть. Бейли споткнулась и едва не упала. Обхватив руками ствол небольшой сосны, она уткнулась лбом в шершавую кору и пыталась прийти в себя. В голове стучали молотки, все наращивая темп, и Бейли упала на колени. Стиснув зубы, она попробовала дышать ровно и неторопливо. Содержимое почти пустого желудка подскочило чуть ли не до горла, и Бейли судорожно сглотнула. Во рту стало горько.

Когда дурнота прошла, а мир обрел четкие очертания, она очень осторожно поднялась и снова принялась за работу. На этот раз Бейли действовала очень размеренно, тщательно выверяя каждое движение. Она закрепила на раме куски кожи и каждый прикрепила к другому проводом, прорезая дырочки ножом. Только с одной стороны, поскольку куски кожаных чехлов кончились, Бейли просто привалила между двумя соснами кусок твердого пластика.

Когда с навесом было покончено, она едва не упала от усталости. Коленки ходили ходуном, ее постоянно подташнивало, и Бейли дышала, широко открыв рот. Отойдя от своего произведения на несколько шагов, она окинула его удовлетворенным взглядом.

Слава Богу, справилась.

Покачиваясь от слабости и загребая снег потяжелевшими ногами, Бейли добралась до лежащего Джастиса. Дистанция была небольшой, едва ли длиннее десяти метров, но Бейли совершенно обессилела и почти рухнула рядом с пилотом. Впрочем, она могла гордиться плодами своих рук.

– Все готово, – выдохнула она, засовывая кисти себе под мышки. Пальцы ничего не чувствовали, словно превратились в деревянные отростки. Отвесные скалы на минуту закружились вокруг в бешеном танце, затем замедлились и замерли. Бейли еле сдержала рвотный позыв. – Не представляю только, как ты заберешься в это сооружение. Разве что доползешь…

Камерон открыл глаза. Его лицо было по-прежнему бледным, на лбу наливался малиновым здоровенный синяк, опухоль спускалась на брови.

– Я попробую подняться. Если не получится, придется ползти. – Он чуть повернул голову вбок и скосил глаза на лежащую рядом Бейли, оценил ее состояние, дрожащее тело, общую бледность кожи. Ее одежда сильно промокла, и Камерон нахмурился. – В общем, я справлюсь, не волнуйся. Ты и так потратила силы на строительство палатки. Да ты погляди на себя! О чем ты вообще думала, доводя себя до такого состояния?

Бейли ощутила острую обиду, но постаралась скрыть боль за раздраженным тоном.

– Как я поняла, тебе не пришлась по душе моя затея с палаткой? Что ж, можешь морозить задницу снаружи, если хочешь! Я все равно не собиралась ночевать с тобой! – Она даже смогла приподняться и, сидя, нависнуть над Камероном.

Одним коротким движением мужская рука вырвалась из плена теплой одежды и ухватила ее за предплечье. Бейли попыталась вывернуться, но сил было так мало, что она снова опрокинулась на покрывало. Это очень ее взбесило. До чего же она ослабла, что даже вялая рука полумертвого мужчины может трясти ее, будто тряпичную куклу?

Бейли поднялась на локте, пытаясь отцепить свободной рукой пальцы Камерона от своего предплечья. Его серые глаза стали стальными.

– Значит, ты не собиралась ночевать со мной? Ты в своем уме? – процедил он. – Или хочешь замерзнуть во сне? Мы будем ночевать вместе, под навесом или на открытом воздухе. А для начала, – Камерон хмыкнул, – ты залезешь ко мне под эту гору вещей и немного полежишь. Тебе надо согреться и отдохнуть. Думаешь, я не вижу, что ты едва жива?

Говоря это, он медленно повернулся к ней лицом. Видимо, хватка, которой Камерон вцепился ей в плечо, тому помогала.

Бейли до глубины души возмутил его покровительственный, даже приказной тон. Однако устроиться рядом, не дергаться и не прилагать никаких усилий было бы так здорово! Конечно, лежать под навесом, на подкладке из поролона и ветвей было бы куда соблазнительнее, но до навеса еще предстояло добраться, а на это требовались силы.

Однако Бейли постаралась воспротивиться охватившему ее желанию отдохнуть перед финальным рывком.

– Ты просто неблагодарный придурок, – буркнула она упрямо. – Я знала, что ты отвратительный тип, который не оценит моих усилий, но не ожидала, что ты начнешь изображать из себя хозяина положения! Зря я тебя шоколадом кормила!

– Да-да, конечно… – насмешливо отозвался Камерон, подтягивая Бейли к себе и пытаясь накрыть ее пледом и грудой вещей, под которой сам лежал. Сама не замечая, Бейли принялась помогать ему и замерла, как суслик, оказавшись в тепле.

О, как было уютно на груди Камерона Джастиса! Конечно, его тело не было особо горячим, учитывая условия, но Бейли его кожа показалась просто обжигающей. Она свернулась клубочком, прижимаясь ближе, ища место на его боках, чтобы пристроить онемевшие пальцы. Когда она только дотронулась до него, пилот крякнул от неожиданности и на мгновение покрылся мурашками, однако не сделал попытки отодвинуться. Похоже, он твердо вознамерился ее согреть.

Даже прижимаясь к нему, Бейли продолжала ворчать:

– Но я тебе отомщу, гадкий тип… как только ты уснешь, я выну все нитки из твоей раны, чтобы она открылась и ты истек кровью до смерти! Вот! Думаешь, я этого не сделаю? Ха, ты плохо меня знаешь! А потом… потом я сниму с тебя все вещи, потому что они мои, а ты не ценишь моих усилий. И кстати, неплохо бы было вернуть мне мой ополаскиватель для рта!

– Тише, – ласково прошептал Камерон, поглаживая ладонью спину Бейли вверх-вниз. – Лучше хорошенько отдохни. Устроишь мне разнос, когда наберешься сил.

– Я буду устраивать тебе разносы тогда, когда захочу, по моему собственному расписанию! – заявила Бейли. – Ты что, смеешься? – Она попыталась задрать голову, чтобы увидеть лицо Камерона, однако лишь ткнулась макушкой в его подбородок.

– Кто смеется? Я? – В его голосе звучало почти искреннее недоумение. – Да ни за что! Прекращай возню. – Рукой он прижал голову Бейли к своей шее и ключицам. – Двигайся ближе.

Ближе было уже некуда. Разве что стащить с себя куртку и прижаться почти голым телом? Однако Бейли зарылась носом во впадинку между его ключицами. Кожа пахла лосьоном с алоэ, которыми были пропитаны салфетки.

– Прекрати надо мной смеяться, – пробормотала Бейли вяло и довольно вздохнула. – Это гадко с твоей стороны. И мне это неприятно…

– Я бы никогда не стал над тобой смеяться, – хмыкнул Камерон.

Бейли снова уловила иронию в его тоне, но сил, чтобы огрызнуться, не было. Ее затопило чувство глубокого удовлетворения, двигаться и даже говорить не хотелось. Постукивающие в голове молотки стихали, руки постепенно отогревались, собственное дыхание обдавало теплом лицо.

Разумеется, Бейли не позволяла себе уснуть. Даже погружаться в дремоту было неосмотрительно. Надвигалась ночь, а с ней темнота и крепкий морозец. Предстояло еще добраться до навеса и помочь Камерону преодолеть нелегкий путь.

– Темнеет… – пробормотала Бейли невнятно. – Надо подниматься…

– Думаю, еще полчаса будет светло. Мы можем себе позволить пять минут отдыха. Ты пока не отогрелась, чтобы вскакивать и бросаться грудью на амбразуры. – Камерон повозился и пихнул Бейли в руку пластиковую емкость. – Я набрал немного снега в бутылку, пока тебя не было рядом. Он уже растаял, так что у нас есть немного воды.

Бейли чуть отодвинулась и посмотрела на содержимое емкости, сдвинув с лица плед. В мутноватой воде плавала какая-то взвесь, и Бейли подождала, пока осадок опустится на дно. Все равно это была вода, настоящая вода, которой можно было утолить жажду.

Она позволила себе лишь пару глоточков, которые восхитительным образом увлажнили рот. Бейли покатала воду на языке, закрыв от наслаждения глаза, и лишь потом проглотила.

– О, как хорошо! – простонала она, защелкивая крышечку и снова засовывая бутылку под укрывавшие ее вещи.

Лежа рядом с Камероном, отогреваясь и купаясь в уюте, Бейли чувствовала, как постепенно расслабляются мышцы. Они уже не болели так сильно, а просто ныли без перерыва, и это было сродни тяжести, не слишком приятной, но не мучительной.

Вместе с Камероном они смогут протянуть до прибытия спасателей. Они будут греться теплом своих тел и выживут, невзирая на ночной холод. Возможно, кто-то мог счесть, что лежать в обнимку с посторонним мужчиной – поступок странный, непристойный, но этот кто-то явно не бывал в условиях, в которых очутились против собственной воли Бейли и Камерон. За один день они сблизились сильнее, чем иные люди сближаются за долгие годы. Пережитое Бейли потрясение было куда сильнее любых впечатлений, которые мог дать рафтинг с братом и его женой.

Они с пилотом Джастисом стали по-настоящему близки за несколько часов, прошедших с момента падения самолета. Близки, как родные брат и сестра…

Внезапно Бейли ощутила то, что развеяло все ее мысли о родственных взаимоотношениях…

У Камерона Джастиса, пилота, чудом спасшегося после катастрофы, потерявшего много крови, замерзшего едва ли не до смерти, раненого и ослабленного, была самая настоящая эрекция.