Испытание любви

Глава 28

Чтобы успеть разбить лагерь до заката, они остановились около трех часов дня возле нескольких крепких сосен и принялись сооружать навес. Склон все сильнее клонился книзу, словно серпантин, опоясывающий большую каменную глыбу. Несколько раз во время пути Бейли и Камерон с трудом удерживались на сильно сузившемся склоне, но, на их удачу, дальше плато вновь расширялось, позволяя надеяться на успех путешествия.

Они спустились совсем немного, поэтому кругом все еще лежали снега, да и ледяной ветер гулял по склону, поднимая поземку. Небо было синим, но на горизонте зрела серо-белая туча, предвещавшая снег, поэтому времени на разбивку лагеря было в обрез.

Бейли и Камерон нашли три дерева с толстыми стволами, вокруг которых из-под снега торчали каменные голыши. Более того, одна из сосен тянулась к другой весьма крепкой веткой на уровне головы, и ее расположение облегчало устройство навеса.

Бейли ужасно устала, но высотная болезнь больше не мучила ее, да и рука особо не беспокоила. Похоже, организм понемногу приходил в себя, и это было хорошим знаком. Судя по тому, как много прошагал Камерон, таща за собой поклажу, он тоже чувствовал себя неплохо. Такими темпами они спустятся с уровня снегов довольно быстро. Если, конечно, склон внезапно не оборвется, подумала Бейли, ежась.

Увы, запасы пищи таяли на глазах. Чем быстрее они спустятся, тем больше шансов найти съедобные ягоды и коренья. В противном случае они обречены на голодную смерть.

– Думаю, сначала надо развести костер, – сказала Бейли, предвкушая возможность погреться у огня.

– Нет, сначала кров, потом тепло, – возразил Камерон, разглядывая ветку сосны. – Ветер крепчает, так что навес просто необходим. Мы можем сильно замерзнуть.

Бейли хмуро воззрилась на него:

– А разве костер не согреет?

– Согреет. Но здесь слишком мало дров. Значит, есть смысл развести его ближе к ночи. Я подумал, что костер может послужить сигналом для спасателей. Так что пока займемся палаткой, а когда станет темнеть – зажжем огонь.

Камерон задумчиво смотрел в сторону. Бейли проследила за его взглядом и увидела еще одну гору в отдалении, белую шапку снега вверху, истончающуюся книзу, переплетающуюся с зелеными всполохами, а затем просто зелень вперемежку с каменными уступами. Зелень сулила более теплый воздух и пищу.

– Как думаешь, долго нам спускаться? Пилот пожал плечами:

– Не знаю. Надеюсь, что нет. Это территория заповедника, тут охраняемые леса и круглосуточный мониторинг на случай лесных пожаров. Думаю, разведи мы в лесу огонь, нас могут заметить по дыму.

Выходит, их спасение зависело лишь от того, как быстро удастся добраться до зеленой зоны! Возможно, от теплой постели и сытной еды выживших отделяла лишь парадней. Еще двое-трое суток назад Бейли с ужасом восприняла бы этот срок, но теперь он не казался ей таким уж большим.

Внезапно ее объял страх перед будущим. Допустим, спасатели найдут их и вернут домой, оказав необходимую врачебную помощь… и что потом? Не угаснет ли интерес Камерона к женщине, с которой он делил самодельную палатку и остатки «сникерса»? Стойки ли чувства, зародившиеся в нестандартных условиях, когда жизнь возвращается в привычное русло?

Бейли не знала, чего хочет больше: побыстрее расстаться с Камероном, чтобы иметь возможность выбросить его из головы и, увы, сердца, или продлить совместное путешествие, привязать к себе, быть может, даже влюбить…

Да, ей хотелось верить в то, что у них есть будущее. Долгое, счастливое будущее, такое, как у Джима с его Линой, которых разлучила лишь смерть. Бейли не знала, возможна ли вообще столь долгая любовь длиною в жизнь. Что, если Джим любил Лину, но это чувство не было взаимным? Ведь Уингейт был богат и мог дать своей жене положение и стабильность. Что, если их брак был не более чем взаимовыгодной сделкой, такой же, как брак Джима и самой Бейли?

Бейли не была циничной, скорее, имела трезвый взгляд на вещи, поэтому ей было трудно поверить в любовь до гроба. Слишком много браков разваливалось, слишком много пар расходилось каждый год, чтобы сохранять детскую наивность.

Но если любовь живет несколько лет, стоит ли она того, чтобы ради нее менять привычный образ жизни? Стоит ли прирастать к человеку костями, если неизбежно придется отдирать себя с мясом? И хорошо, если отношения кончаются по обоюдному согласию, не раня ни одного из участников. А если разрыв происходит в одностороннем порядке? Стоит ли вообще начинать отношения, если они сулят в конечном итоге боль и разочарование?

Любовь виделась Бейли чем-то вроде рулетки, а она благоразумно избегала азартных игр. Что делать в сложившейся ситуации, она даже не представляла. Одна ее часть жаждала наслаждаться взаимной любовью хотя бы тот короткий срок, который она может продлиться, но в длительное семейное счастье ей не верилось. Только дураки счастливы всегда.

Но был ли у нее вообще выбор теперь, когда она уже ступила на тонкий лед и шла по нему в направлении неизведанного будущего?

Камерон коснулся пальцем ее щеки:

– О чем задумалась? Ты таращишься в пространство уже минуты три.

Бейли вернулась к реальности и смущенно улыбнулась.

– Я… размышляла о том… что ждет нас по возвращении, – с трудом нашлась она с ответом.

Камерон нахмурился:

– Даже не знаю, что и сказать. Без доказательств этому ублюдку все сойдет с рук. Более того, Сет сможет нам предъявить обвинение в том, что мы его оговорили.

– И получить финансовую компенсацию за моральный ущерб. Тогда он сможет поливать меня грязью на всех углах и общественность точно будет на его стороне. А Тамзин поддержит его. – Бейли затошнило от отвращения. Неужели ей придется пройти еще и через это? Насмешек она не боялась, они стекали с ее брони, как с гуся вода. Про себя она знала, что ее совесть чиста: никаких тайных любовников, никаких нечестных сделок, наркотиков или полицейских приводов. Однако позволить торжествовать человеку, решившемуся на ее убийство, Бейли не могла.

О, Сет пустит в ход всевозможные средства, чтобы ее опорочить, можно не сомневаться. Он найдет людей, которые на Библии поклянутся, что спали с вдовой Уингейт или видели ее со шприцем в подворотне. Присяжные убедятся в том, что Бейли вышла замуж за умирающего старика ради наживы, а затем начала обкрадывать своих подопечных. Конечно, финансовые выписки, подтверждающие аккуратное обращение с доставшимися деньгами, помогут Бейли, но не вернут на ее сторону присяжных. Возможно, Сет даже сумеет добиться передачи фондов в свои руки.

– Думаю, Сету стоит узнать, что мы в курсе его делишек, – сказал Камерон. – А также рассказать о наших догадках третьей стороне. Пусть Сет знает: если с тобой что-нибудь случится, подозрения падут именно на него. Думаю, у него хватит мозгов не предпринимать новых попыток тебя убить. – Наклонившись, Камерон осторожно поцеловал Бейли, поймал зубами ее нижнюю губу и чуть прикусил. – Есть и другое предложение. Переезжай ко мне, и Сет попросту тебя не найдет. Жить одной в огромном пустом доме – это же ужасно!

Сердце Бейли застучало часто-часто, словно у испуганного зверька. Раздосадованная такой реакцией, она сказала строго:

– Камерон, между совместной жизнью и парой поцелуев лежит целая пропасть. Переезд в другой дом в попытке сменить атмосферу и спрятаться от врага – неплохая задумка. Но переезд к тебе…

– Это отличная мысль, Бейли, – мягко возразил Камерон. – Но мы можем обсудить ее позже. Сейчас мы должны приниматься за дело, если не хотим провести ночь под открытым небом.

Он принялся расчищать место под костер и обкладывать его камнями, а Бейли стала собирать палки для огня и для строительства навеса. Упавшая старая сосна валялась поодаль, часть ее ветвей торчала в небо. Они достаточно высохли, чтобы легко ломаться, так что вскоре у путников была целая гора дров. Палатку строили вместе, привязав куски кожи к толстой сосновой ветке. Повторив процедуру с батареей, Камерон и Бейли развели огонь: на сей раз их действия были более слаженными и костер запылал достаточно скоро.

Вдвоем разбивать лагерь оказалось и быстрее, и веселее. Бейли постоянно бросала на Камерона короткие взгляды, следила за его руками, уверенными движениями. Ей нравилось работать с ним в паре, в этом было нечто объединяющее, словно они были одной семьей.

Когда с приготовлениями было покончено, оба они были мокрыми от пота и грязными. Бейли велела пилоту обсыхать у костра, а сама забралась под навес и принялась стелить куски поролона, которые они захватили с собой с места катастрофы. Когда она вылезла наружу, Камерон закапывал в угольки, образовавшиеся сбоку кострища, сосновые шишки.

– Пахнет Рождеством, – хмыкнула она. – Это вроде освежителя воздуха, что ли?

– Выдумщица! – Камерон потыкал палкой в угли. – В шишках есть семена. Они поджарятся, и мы их съедим.

– Сосновые семена? – с сомнением спросила Бейли. Пилот уверенно закивал:

– Жаль, я не подумал об этом еще вчера.

Бейли села рядом и вытянула ноги к огню. Желудок повеселел и забурчал, предвкушая хоть какую-то пищу. Семена… чем не орехи? Это же белок, а белок придает сил.

– Возьми себе палку и постукивай по углям. Не позволяй шишкам загореться, – велел Камерон, забираясь под навес.

– А ты куда?

– Хочу протереть чем-нибудь шею, она вся мокрая от пота. Не хочу, чтобы меня продуло…

Бейли протянула руки к огню и с наслаждением зажмурилась. Она прислушивалась к звукам, несущимся из палатки. Что бы она делала здесь одна, без своего спутника? Умирала с голоду? Сходила с ума от одиночества?

Она потыкала палкой в угли, переворачивая сосновые шишки. Ее мысли вернулись к Камерону. В который раз они будут спать вместе. Обнявшись, сплетясь руками и ногами. Прежде мысли о сексе редко проскальзывали в ее голове, но теперь они стали навязчивыми, словно мухи, крутящиеся над медом, и очень опасными.

Бейли завозилась на месте, пытаясь отвлечься. В костре лопнул уголек, издав резкий щелчок, посыпались искры. Почему-то даже это невинное происшествие навело Бейли на греховные мысли. Разлетающиеся искры… вспышка страсти…

Думал ли Камерон о том же самом? О сексе? Или его выдержка была крепче? Возможно, он устал гораздо больше ее, потому что полдня тащил за собой повозку. И сейчас, вероятно, думает только о целительном сне. И секс – последнее, что его интересует.

Впрочем, даже полумертвый после катастрофы, с открытой раной на голове, Камерон думал о сексе. С чего тогда у него встал член в тот день? И откуда в мужчинах берутся на это силы?

Бейли вспомнила, как каждое утро, проведенное вместе, пилот прижимался к ней бедрами, а между ног у него была отчетливая выпуклость.

Да уж, секс – последнее, что его интересует! Ха!

Впрочем, это особенность мужской физиологии, напомнила себе Бейли. Ведь Камерон не торопил ее, не подталкивал. Он умел обуздывать свои желания, и это внушало уважение.

В том, что мужчина желал заняться сексом с женщиной, которая податливо прижимается к нему всем телом, не было ничего удивительного. Вопрос был в другом – она сама хотела секса, и постепенно это желание становилось все навязчивее. Бейли представляла, как Камерон наваливается сверху, раздвигая ей ноги, и этот образ сводил ее с ума. В паху становилось все горячее, и от смущения пылали щеки.

Да или нет? Отдаться или отказать? В любом случае последнее слово останется за ней, Камерон не будет ее неволить.

Еще четыре дня назад Бейли без колебаний ответила бы «нет», но это была другая Бейли. Нынешняя приняла решение и не собиралась давать задний ход.

Она оглянулась на вход в палатку. Каждая клеточка ее тела кричала: «Возьми меня!»