Испытание любви

Глава 8

Бейли осторожно выбралась из-под одеяла, опасаясь разрушить нагромождение одежды, которое недавно соорудила. Подоткнув под Джастиса побольше вещей и навалив еще кучу сверху, она проверила, согреваются ли его ноги. Конечно, она предпочла бы, чтобы пилот бодрствовал, но он потерял много сил и ему требовался отдых.

Сама она чувствовала себя несколько лучше. Ноги до сих пор мерзли, но пальцами можно было двигать, а парка согревала тело. Конечно, ей не помешали бы теплые брюки, и как раз этим Бейли хотела заняться в первую очередь.

Забравшись в салон самолета, она распотрошила последний чемодан. Там нашлись и теплые брюки, и еще один свитер, которые она на себя натянула.

Бейли старалась двигаться неторопливо, экономя силы, и дышать размеренно, чтобы не кружилась голова. В салоне самолета стало почти темно, солнце садилось, и сквозь рваную прореху в металле виднелись розовеющее небо и отвесная скала, уходящая вверх.

Им еще повезло приземлиться на не слишком большой высоте. Иначе воздух оказался бы еще разреженнее, а температура – еще ниже.

Некоторое время Бейли тоскливо смотрела на темнеющее небо, надеясь услышать отдаленный стрекот вертолета, но звенящая тишина не приносила никаких посторонних звуков. Бейли снова почувствовала страх перед горами и собственное одиночество.

Неужели их еще не ищут? Ведь Джастис сумел послать сигнал SOS перед падением! Спасатели наверняка уже близко, иначе и быть не может! Пусть на поиски упавшего самолета не пустится весь штат Айдахо, но ведь кто-то должен прийти на помощь.

Приближалась ночь. Температура упадет ниже, а Бейли даже костер развести не сумеет!

Она попыталась оценить их с Джастисом шансы. Куча одежды поможет защититься от холода, но ненадолго. Им требуются еда и вода, врачебная помощь, наконец.

Бейли знала, что без еды можно продержаться достаточно долго, а в качестве питья сойдет снег. Но как выжить при столь низкой температуре? Как укрыться от холода?

Наконец Бейли нашла леденцы. Кроме них, в кармане чемодана обнаружились влажные салфетки и несколько шоколадных батончиков, которые она захватила с собой. Распихав находки по карманам, она захватила пакет с туалетными принадлежностями и вернулась к спящему Джастису. На этот раз она более тщательно изучила содержимое аптечки. Здесь были ножницы, рулончик пластыря, стерильный бинт и марля. Бейли выложила на землю резиновые перчатки, антибактериальную мазь, йодный фломастер, болеутоляющие таблетки и хирургическую нить. В аптечке была и куча других медикаментов, а также кое-что из средств гигиены и косметики вроде бальзама для губ, но все это Бейли не интересовало. На самом дне обнаружился небольшой справочник первой помощи.

Бейли пролистала книжечку и нашла инструкцию по наложению швов, имевшую даже иллюстрации. Подпись под первой картинкой гласила: «Тщательно промойте рану проточной водой, используя антибактериальное мыло и губку». Ни губки, ни мыла, ни тем более проточной воды под рукой у Бейли, увы, не было. Оставалось надеяться, что она справится с нелегкой задачей более простыми средствами.

Антибактериальное мыло… минуточку! А как насчет ополаскивателя для рта?

Порывшись в пакете, Бейли достала литровую бутылку ополаскивателя и вгляделась в этикетку. К сожалению, в химии она ничего не смыслила, поэтому состав средства остался для нее набором непонятных терминов. Важно было одно – средство было призвано бороться с бактериями, а также было достаточно текучим, чтобы промыть открытую рану.

Бейли подумала, что в сумке Джастиса, должно быть, тоже есть ополаскиватель для рта. Она в очередной раз забралась в самолет, чтобы найти его вещи. В небольшой тканевой косметичке с двумя молниями находились предметы гигиены. Расстегнув две молнии, Бейли вытащила из обоих отделений зубную щетку, пасту, расческу, маленький пузырек шампуня и целую ленту презервативов. Мужчины, подумала она с досадой. Ополаскиватель тоже был, но в дорожном варианте, где помещалось всего два глотка. К тому же бутылочка была неполная.

– Черт! – Бейли вздохнула. Ее поиски были напрасной тратой времени. Она сложила вещи в косметичку, положила ее в сумку и выбралась из самолета.

Придется использовать то, что есть под рукой. У нее могло не быть даже этого, так что, можно сказать, Джастису еще повезло.

Для начала надо было накормить потерявшего много сил пилота, а затем заставить его проглотить обезболивающее.

Присев рядом с Джастисом на корточки, Бейли откинула с его лица одеяло. Она знала, что предстанет ее глазам, но в очередной раз у нее сжалось сердце. Кровь на лице высохла и запеклась в каждом углублении, куда могла проникнуть. Морщинки на лбу и вокруг рта казались черными, ресницы и брови – тоже, даже ноздри были покрыты корочками сухой крови. Лоб Камерона распух, при ближайшем рассмотрении оказалось, что рана от макушки змеилась вниз, через линию роста волос до бровей. Глубокая рана теперь как-то выпучилась наружу и подсохла по краям.

– Джастис, – позвала Бейли, тряся пилота за плечо. – Проснись. У нас есть дело.

Он шевельнулся, коротко кашлянул.

– Не сплю…

Его голос немного окреп, и Бейли решила, что не зря дала ему поспать пятнадцать минут. Измученные лихорадкой мышцы пилота успели немного расслабиться.

– Я принесла шоколадный батончик. Ты должен съесть хотя бы кусочек, это важно. Не знаю, что делать с водой, снега полно, но он ледяной, а мы и так сильно переохладились. Надо, чтобы ты выпил пару таблеток ибупрофена. Сможешь проглотить их, не запивая? Если нет, могу положить тебе в рот немного снега, подержишь на языке, пока не растает. Но лучше не стоит. Ну что, попробуешь проглотить таблетки?

– Да.

Бейли распечатала две розовые таблетки и вложила их Камерону в рот. Она видела, что он гоняет их во рту, собирая слюну для глотка. Некоторое время спустя его кадык дернулся, затем еще раз.

– Вроде все.

– Хорошо. Теперь поешь. – Бейли разорвала обертку батончика, отломила кусочек и поднесла к губам пилота. Тот начал послушно жевать лакомство.

– «Сникерс», – сообразил он.

– Молодец. Обычно я не ем шоколад. А на этот раз захватила с собой, даже не знаю зачем. Теперь ясно, что в жизни не бывает случайностей. Оказывается, я поступила мудро.

– Это точно.

– Ты должен съесть немного больше. – Она вновь вложила ему в рот кусочек шоколадного батончика. – Насколько я знаю, после сдачи крови донорам всегда дают попить, чтобы возместить потерю жидкости, и поесть, чтобы восстановить силы. Конечно, с водой у нас туго, но хотя бы «сникерс» нашелся. Леденцы будешь?

– Нет, – пробурчал жующий Камерон.

– Как хочешь. Жаль, у нас нет ничего для местной анестезии. Сошел бы даже детский дентальный гель. Невидимо, аптечка не резиновая.

– Есть лед.

Бейли с сомнением посмотрела на упаковку химического льда, лежащую возле аптечки:

– Ну не знаю. Все бы неплохо, но я едва тебя согрела. Вдруг тебя снова будет трясти от холода? Как я буду накладывать швы? И потом, ты же снова замерзнешь.

– Это лучше, чем шить по живому, – почти четко произнес Джастис.

– Хм…

Бейли взяла химический лед, прочитала инструкцию на этикетке и принялась мять упаковку. Она стала такой ледяной, что у Бейли застыли пальцы. Пачка была не слишком большой, но ее размеров должно было хватить для охлаждения раны.

Подняв повыше голову пилота, Бейли пристроила лед ему чуть выше лба, туда, где находился покрытый запекшейся кровью глубокий порез. Камерон зашипел сквозь зубы, но даже не дернулся. Наверняка холод вонзился ему в кожу, словно острое лезвие, подумала Бейли с сочувствием.

– Пока лед делает свое дело, я попробую обтереть тебе лицо. Небось хочешь посмотреть на мир?

Болтая, она распечатала салфетки, пропитанные алоэ, вытащила парочку и принялась осторожно водить ими по лицу Джастиса. Оказалось, оттереть засохшую кровь не так-то просто. Тряпица была слишком мягкой, и приходилось многократно проводить ею по одному и тому же месту, чтобы показалась чистая кожа. Что делать с глазами, Бейли просто не представляла. Если бы у нее были вода и губка!

Когда тряпица стала совсем красной, Бейли достала новую салфетку. Она долго и осторожно промокала ею ресницы Джастиса, надеясь размочить запекшуюся кровь. Вытащив из пачки третью салфетку, она обнаружила, что глаза Камерона открыты. Зрачки стального цвета и светлые белки контрастировали с красной от крови кожей век, и Бейли даже вздрогнула от неожиданности.

– Ну, здравствуй. Давно не виделись, – хмыкнула она. Губы Джастиса ненадолго изогнулись в улыбке. Затем он медленно, словно движение зрачков стоило ему труда, обвел взглядом нависающую сверху скалу, ветки сосен, склонявшиеся вниз, корпус рухнувшего самолета. Его глаза сузились.

– Вот дьявол…

– Знаю, – с чувством поддержала Бейли. Отчего-то ее грела мысль о том, что теперь не только она сознает весь ужас их положения.

Она вспомнила, как жутко ей стало, когда она отошла от самолета в поисках бутылки с водой и почувствовала себя в одиночестве, наедине с безмолвными горами. Поэтому она с таким рвением занималась перетряхиванием содержимого чемоданов, изучением аптечки, согреванием замерзшего пилота. Все, лишь бы не предаваться отчаянию.

Бейли достала из пачки новую салфетку и принялась обтирать лицо и шею пилота. Руки мерзли, поэтому время от времени она терла ладони друг о друга, чтобы разогнать кровь. Закончив с лицом, она перешла к груди и рукам Джастиса. Салфетки быстро заканчивались, а работы было еще много. Даже брюки пилота пропитались кровью, но сменить их на чистые не представлялось возможности. Ткань успела высохнуть и затвердеть, словно кусок брезента. Часть вещей, которыми было укрыто тело пилота, также покрылась темными пятнами.

Бейли подумала о том, что ноги Камерона, обутые в тонкие мокасины из текстиля, должно быть, совершенно замерзли. Так недалеко и до обморожения!

Снова прикрыв тело одеждой, она стянула с Джастиса обувь и носки, намереваясь растереть ему ступни. Кожа оказалась мертвенно-бледной, и это сильно напугало Бейли. Она торопливо задрала свою куртку до живота и подсунула под нее ступни пилота. Они ткнулись ей в живот, словно два пакета замороженных овощей. Она даже охнула от неожиданности, но принялась старательно растирать мужские ноги выше щиколотки, разгоняя кровь.

– Ты чувствуешь это? – спросила она обеспокоенно.

– О да! – В его голосе зазвучали незнакомые нотки, что-то вроде довольного урчания сытого кота.

Бейли не сразу поняла, в чем дело, а затем до нее дошло: пальцы ног Джастиса упирались снизу ей в грудь, на которой не было лифчика. Она вздохнула и продолжила растирать мужские икры. А что оставалось делать? Не разыгрывать же из себя недотрогу, когда мужчина находится на грани обморожения.

– Веди себя прилично, – строго сказала Бейли, когда пальцы ног пошевелились у нее на груди. – А то я брошу свое благородное занятие, и ты замерзнешь до смерти.

– Кажется, на тебе нет белья, – вместо ответа заметил пилот и снова повозил пальцами, правда, на этот раз не так настойчиво.

– Я вымокла от пота, пока вытаскивала тебя из самолета. А снег довершил дело – пришлось переодеться. О белье пришлось забыть, – сказала Бейли нейтральным тоном.

Джастис несколько секунд пытался осмыслить, как отсутствие лифчика связано с его спасением, потом прищурился.

– Ладно, извини, – буркнул он. – Но ведь я нащупал ногами голые сиськи. Я удивился, кто меня обвинит?

– Да хотя бы я. – Бейли недовольно покачала головой. Только теперь она обратила внимание на удивительное преображение Камерона Джастиса. Всего пару часов назад она не могла и вообразить, что капитан Трезвомыслие способен общаться в столь непринужденной манере. А он, оказывается, даже умеет говорить непристойности!

– Мне не нравится слово «сиськи», – заметила Бейли.

– Хорошо, пусть будут «дойки», – ухмыльнулся Камерон.

– Что ты имеешь против слова «грудь»?

– Ничего. Грудь так грудь. – Он вновь пошевелил пальцами.

Бейли хлопнула ладонью ему по икре.

– Веди себя прилично. Или сам будешь греть себе ноги.

– У меня нет сисек, чтобы приладить к ним свои ноги, – хмыкнул Джастис. – И потом, я бы все равно не смог так извернуться, чтобы мои ступни уперлись мне в грудь…

Ему явно было лучше, иначе с чего этот словесный понос? Минут пятнадцать назад пилот общался лишь короткими фразами или отдельными словами. Судя по всему, сказывалось действие обезболивающего.

– Так позволь дать тебе совет на будущее, – деловито произнесла Бейли, стараясь не думать о движении пальцев на своей груди. – Вставь себе грудные импланты, научись с помощью йоги сворачиваться в узел, и, возможно, однажды это спасет тебе жизнь.

Она решила, что ноги Джастиса согрелись достаточно, поэтому торопливо натянула на них носки и мокасины и обмотала поверх свитером.

– Ладно, делу – время, – возвестила она, растирая ладони. – Как твоя макушка? Достаточно промерзла?

– До самых мозгов, можешь мне поверить.

– Тогда я дочитываю инструкцию и приступаю… – Бейли снова развернула инструкцию. – Кстати, воды у нас нет, поэтому я промою рану ополаскивателем для рта. Возможно, будет щипать.

– Отлично, – с сарказмом откликнулся Камерон. Бейли рассеянно улыбнулась, водя взглядом по странице.

– Итак… угу… вот с этим могут быть проблемы. «Зажмите иглу щипчиками так, чтобы ее кончик смотрел вверх», так-так… щипчиков у меня нет. Как насчет плоскогубцев? Только где их взять? Черт, если бы я взяла с собой косметичку, там лежали бы щипчики. Вот досада!

– В самолете есть ящик с инструментами. Там должны быть клеши.

– И где он?

– В багажном отделении.

– Что-то я не заметила никакого ящика с инструментами, когда потрошила чемоданы, – хмыкнула Бейли, вставая. – Он большой?

– Нет, поместился бы под мышкой. Там только самое необходимое: молоток, кусачки, клещи, отвертка и пара шурупов.

Вздохнув, Бейли вновь полезла в салон самолета. Она так часто проделывала это, что вскарабкалась на сиденье второго пилота, даже не задумываясь. Пробравшись назад, она встала на один из пустых чемоданов, осторожно поднялась на цыпочки и уцепилась за край багажной полки. В полумраке трудно было хоть что-то разглядеть, поэтому Бейли ждала, когда глаза привыкнут к темноте. Как раз в тот момент, когда она собиралась крикнуть, что не видит никакого ящика с инструментами, снаружи раздался голос пилота:

– Он находится в специальной нише, чуть позади. Видишь?

Бейли вцепилась одной рукой в край полки, а другой пошарила в полутьме багажного отделения. Нащупав маленький ящичек, она схватила его за ручку и потянула к себе.

– Все, нашла.

Она буквально вывалилась из самолета на снег, тотчас вскочила, отряхнулась и открыла ящик.

На мгновение снова накатила дурнота, перед глазами заплясали звездочки. Прикрыв веки, Бейли сделала несколько медленных вдохов. Возможно, ей тоже требовалось перекусить.

– Думаю, надо поесть, – коротко сообщила она пилоту. – Не хотела бы я отключиться в тот момент, когда воткну тебе в голову иголку. И вообще, надо пошевеливаться. Зашивать рану в темноте едва ли удобно.

Бейли с тоской глянула на небо. Холодное солнце все ближе подбиралось к массивной скале, угрожая нырнуть за ее широкую спину. За все время, что прошло с момента катастрофы, Бейли ни разу не взглянула на часы.

Она сдвинула вверх рукав куртки и глянула на запястье. Часов на руке не было.

– Странно. Мои наручные часы пропали. Как такое возможно?

– Возможно, ты зацепилась за что-то рукой при падении, вот ремешок и лопнул. Дорогие были часы?

– Нет, дешевые. Водонепроницаемые, из пластика, я специально купила их для отпуска. Я ведь собиралась на рафтинг с братом и его женой.

– Может, тебе даже удастся нагнать своих родных чуть позже. Скажем, завтра или послезавтра.

– Может… – Бейли откусила шоколадку и принялась задумчиво жевать. Ей хотелось верить, что спасатели уже близко.

Съев лишь пару крохотных кусочков, она завернула «сникерс» в обертку и спрятала в карман. С едой нужно было быть бережливее. К тому же Бейли по-прежнему ждало серьезное дело.

Она сняла упаковку льда с головы пилота.

– Придется тебя перевернуть, чтобы промыть рану. Порез тянется от макушки до брови, так что надо промыть и лоб. Если тебя не перевернуть, ополаскиватель может попасть в глаза.

– Я согласен. Думаю, мне удастся перевернуться самому, только скажи, в какую сторону крутиться.

– Давай сначала ко мне, здесь из-под тебя торчит часть одеяла. Мне бы не хотелось, чтобы ты скатился в снег. Так… хорошо… а теперь чуть сдвинь плечи и голову, чтобы ополаскиватель стекал в снег. Отлично… – Из-за неловкой возни кипа одежды свалилась с тела Джастиса, и Бейли некоторое время пристраивала ее на место.

Она принялась тоненькой струйкой лить ополаскиватель Камерону на голову, прикрывая его брови ребром ладони, чтобы жидкость не попала в глаза. Пилот один раз шикнул сквозь стиснутые зубы, но больше не издал ни звука.

Бейли внимательно разглядывала порез, опасаясь пропустить случайный осколок стекла или какую-нибудь грязь – так говорилось в инструкции. Вниз стекала розовая от крови жидкость, а разглядеть что-либо на запекшихся краях пореза не удавалось.

Когда жидкость почти кончилась, Бейли отставила пустую бутылку и осторожно промокнула порез сухой марлевой салфеткой.

Она старалась не думать о том, как легко в подобных условиях занести в рану инфекцию, об отсутствии антибиотиков, если начнется заражение. Все равно она никак не могла исправить ситуацию. Вместо этого Бейли старалась ответственно делать все, что в ее силах.

Тщательно протерев иглу, руки и клещи спиртовой салфеткой, она натянула перчатки и снова все протерла. Затем пришла пора намазать йодным фломастером кожу вокруг раны. Следовало приниматься за самую трудную часть работы.

Сделав глубокий вдох, Бейли зажала иглу клещами.

– В инструкции говорится, что начинать шить надо посредине. – Она выдохнула и воткнула иглу в край кожи. – Думаю, это делается затем, чтобы неумелому врачу было проще соединить края раны. Иначе начнешь с одного конца, а на другом выяснится, что весь порез перекосился…

Джастис не отвечал. Он лежал неподвижно и часто, поверхностно дышал. Даже ибупрофен и обезболивание льдом помогали слабо. Впрочем, пилот не дергался всем телом, и это уже было хорошо. Бейли действовала медленно и осторожно, опасаясь наделать ошибок. Каждый стежок должен быть независимым от другого, стянутым узелком. При этом узелок этот должен лежать на коже, а не на порезе, об этом специально говорилось в инструкции.

Бейли старалась дышать размеренно и убеждала себя, что просто зашивает пару кожаных перчаток. Помогал такой самогипноз слабо: прежде Бейли никогда не приходилось шить. Особенно кожаные перчатки.

Рана была довольно глубокой, но ближе ко лбу превращалась в узкий порез длиной около восьми сантиметров. Бейли не знала, сколько именно должна наложить швов, но предпочла перестраховаться и сделать столько стежков, сколько влезет. Когда она закончила, ее руки тряслись от напряжения и холода. И хотя солнце почти не изменило своего положения относительно отвесной скалы, по личным ощущениям Бейли операция заняла не меньше часа.

Отложив иглу, она осторожно промокнула капельки крови, выступившие в местах проколов, антисептической салфеткой. Требовалось ли наложить повязку? Возможно, современная медицина и говорила о том, что рана должна дышать, но в столь нестерильных условиях Бейли предпочла перестраховаться. Она наложила поверх швов мазь, в которой содержалась также небольшая доза анальгетика, затем залепила порез стерильными салфетками и замотала голову пилота бинтом. Конечный результат выглядел почти забавно, однако Бейли осталась довольна своей работой.

– Ну вот, – сказала она и шлепнулась на зад рядом со своим терпеливым пациентом. – Дело сделано. На повестке дня новое задание: организовать кров.