Истинная для Бога Тьмы (СИ)

Глава 23 Конец Света

Ниалл смотрел в окно немигающим взором. Яркое ноябрьское солнце пыталось пробиться сквозь плотные седые облака, наполненные дождевой водой. Он едва шевельнул пальцами, как золотистые лучи протянули руки навстречу своему Повелителю. Полоска горизонта горела, будто зазывала Богов вершить свой суд. Позади Ниалл услышал шорох и обернулся. Ленар уже был рядом, хмуря свои русые брови. Он подошел ближе и положил на плечо Повелителя ладонь в поддерживающем жесте. Уголки губ Бога дрогнули, взгляд лазурных глаз потеплел, а лицо озарилось светом. Он не хотел тащить за собой Ленара, но тот не останется в стороне, ведь там будет Селена. Вредить сестре Ниалл не собирался. Эта война только его и Адриана. И в живых останется только один. Все можно было решить словами, если бы брат помнил, а не делал вид, будто не понимает, отчего это Ниалл стал таким жестоким. Пустые оправдания!

— Ниалл, — начал было Ленар, но друг его перебил.

— Я не собираюсь ей вредить, Лин. Думаешь, она не дорога мне? Ошибаешься. Просто все зашло слишком далеко и отступить я уже не смогу.

— А девчонка? — напряженно спросил мужчина.

Ниалл повернул голову, встретился с потемневшими изумрудными глазами и усмехнулся:

— Тебе что, жаль девчонку, которая чуть не убила тебя?

— Не то что бы жаль, просто она ни в чем не виновата, — ответил Ленар.

— Я передумал. Хаосова подстилка представляет слишком много угрозы. Что будет, когда она станет свободна? Думаешь, оставит как есть? Пока существует хоть один маг Хаоса, моя дочь в опасности. Знаешь, что я увидел в ее глазах вчера? Холодную расчетливость. Тот самый рычажок в наших душах, способный стереть половину мира из-за мести. А любовь как раз и есть повод мстить.

— Ты же сказал, Адриан заберет ее Хаос.

Повелитель фыркнул, отмахнувшись.

— Не важно. Пусть мир Адриана рухнет, как однажды рухнул мой. Он сломал его собственными руками, растоптал и кинул мне в лицо осколки.

Ленар постоял пару минут, наслаждаясь магией друга, что срывалась с пальцев и золотистыми бабочками порхала по комнате. Неприятное предчувствие засосало под ложечкой. Захотелось схватить Селену за руку и убежать подальше, укрыться где-нибудь на пару лет, представляя, что они обычные смертные. Семья. То, что не дано Богам. Но, вздохнув, Ленар пришел в себя. Убежать и спрятаться невозможно, когда ты поклоняешься самому великому Повелителю мира. Он никогда так не поступит с тем, кто однажды спас жизнь, не попросив взамен ничего. Только безграничную верность.

Ленар взялся за ручку двери, но голос Ниалла его остановил. Бог обернулся, нахмурил светлые полоски бровей и сказал:

— Я открою портал в нужное время и ты послушаешься, Ленар! Шагнешь в него, останешься рядом с Астрейей, пока все не закончится. Ты не должен пострадать.

— Я не оставлю тебя, — возразил Ленар.

— Не дури! Мне не нужен твой пепел под ногами.

— А если ты не вернешься? — вдруг спросил мужчина.

Ниалл улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов. Он пожал плечами.

— Береги сестру. И не смей отказываться от осколка Порядка, если она захочет подарить тебе вечность.

— Мне не нужна вечность, Ниалл. Я просто хочу, чтобы вы оба остались в живых, — ответил Ленар и вышел, притворив за собой дверь.

Улыбка спала с губ Ниалла. В груди разлилось неприятное ощущение, которое засосало под ложечкой. Астрейю Бог спрятал еще вчера. Девушка сопротивлялась, гордо рвалась разделить бой с отцом. Так напоминает Катрин! Ниалл знал, у рассвета на него свои планы. Он в любом случае проиграл, даже если Адриан навечно закроет свои серебристые глаза.

Адриан держал Дафну за ладонь. Ветер во все стороны развевал ее смоляные локоны. С синего неба падали хрустальные снежинки. Они запутывались в ее волосах, таяли и стекали по лицу холодными каплями. Селена стояла по другую сторону брата, гордо вздернув подбородок. Она цепким взглядом оглядела поляну. Ту самую, на которой недавно встречались братья. Ниалл перенес их сюда подальше от собственного замка. Когда Селена взглянула на хмурого Ленара, у нее похолодело в груди. Такой родной, но такой чужой мужчина. Правая рука Повелителя Света, его самый верный подданный, который отдаст жизнь за него. Так же ли он ценен для Ниалла?

— Прежде чем мы начнем, я задолжал Дафне ответ на вопрос. Полагаю, Адриан, ты также хочешь освежить свою память, верно? Собственно в моем ответе кроется разгадка: для чего мы с вами здесь сегодня собрались.

Повелитель Света степенно прогуливался по усеянному ромашками полю. Белые лепестки отрывались, когда тяжелая ткань подола небесно-голубого платья медленно ползла по земле. Сорвав нежный бутон, Ниалл вдруг улыбнулся собственным мыслям и принялся отрывать лепестки, шепча под нос детскую считалочку:

— Любит — не любит, любит — не любит.

Последний лепесток был сорван, остановившись на «не любит». Бог скривился и отбросил от себя золотистую сердцевину на тонком зеленом стебельке. Позади раздался нежный голос:

— Нужно начинать с «не любит», тогда есть вероятность получить другой ответ.

Бог обернулся. Золотистые лучи летнего солнца бликами запутывались в рыжих волосах улыбающейся девушки. Это была Катрин. От яркого света ее локоны будто горели багровым огнем, а зеленые глаза были похожи на два блестящих изумруда. Он улыбнулся, склонив голову в приветствии, а она присела, схватившись пальцами за пышный подол своего белоснежного платья. Ниалл наклонил голову набок. Сердце Повелителя Света забилось чаще, а к щекам прилили румянец. Она была похожа на ромашку. Рыжие волосы словно сердцевина цветка, а белое платье — лепестки. Бог сорвал еще один бутон и, лукаво посмотрев на Катрин, принялся считать, начиная с «не любит». Девушка оказалась права, Ниалл остановился на верной фразе. Она подошла к нему, держась пальцами за подол, боясь навредить цветам, что источали пряный аромат.

— Видишь, Нил, я оказалась права, — шепнула Катрин и нежно коснулась руки Ниалла, а затем и бархатной сердцевины. — Ты напоминаешь мне ромашку. Снаружи окруженный холодными лепестками, внутри же яркий и мягкий.

Он удивленно повернул голову, смотря на нее огромными лазурными глазами. На дне их радужки блеснула нежность, что выплеснулась из них, ласково прокатилась морскими волнами по сплетенным пальцам, и ударилась об изумрудный океан, взбивая безграничную нежность во что-то иное. Влюбленность? Повелитель Света был влюблен. Он встретил Катрин на этом же месте ровно месяц назад. Поляна была усеяна рассыпанными лиловыми цветами сирени. Они словно накрыли ее красивым ковром, и во всем этом природном величии, прямо лежа на земле, Катрин рисовала ангелов. Ниалл видел, так делали мальчишки зимой на снегу, но чтобы взрослая смертная! Его поразил ее внешний вид: горящая огнем макушка с локонами-змейками, которых ему вдруг захотелось коснуться, по-детски наивные зеленые глаза и поцелуи, что были солнечными крошками разбросаны по ее щекам. Бог спрятался за деревом, наблюдая. Он приходил сюда каждый день. И она тоже приходила. Когда он решил раскрыть себя, девушка стояла у яблони и вздыхала. Ниалл бесшумно подошел сзади, чем вызвал испуг, что застыл в этих юных глазах.

— Вы напугали меня! — воскликнула она, присаживаясь в реверансе.

— Что ты делаешь? — заинтересованно спросил Ниалл.

— Разговариваю с яблоней.

— Зачем? — светлые брови Повелителя взметнулись вверх, из груди вырвался смешок.

— Отец говорит, если общаться с растениями, они быстрее начинают цвести, — невозмутимо ответила Катрин. — Яблок захотелось, вот я и…

Ниалл удивленно заморгал. Странные они, эти смертные, у их ног лежит магия, а они все еще не умеют пользоваться ей. На пальцах Бога заискрились золотистые нити. Он коснулся ими бутона яблони и он вмиг распустился, превратился в зеленый, а затем в рубиновый плод. Сорвав фрукт, Ниалл протянул его Катрин. Девушка завороженно смотрела на пальцы Бога, а затем откусила сочное яблоко, окропив сладкими брызгами его голубое платье. Смутившись, девушка провела ладонью по его груди, но Ниалл вдруг схватил ее за запястье. Испуг застыл в матовом изумрудном взгляде. Бог отступил на шаг назад, пораженный собственной реакции, а затем коснулся нити Света и исчез. Катрин прижала к груди яблоко и покачала головой. Повелитель Света испугался. Горячие прикосновения смертной вызвали у его тела странную реакцию, будто ток под кожей прошел.

На следующий день Бог не пришел. Девушка сидела на поляне, играя на флейте нежные мелодии. Она просто не знала, что Ниалл все это время был рядом, слушая матовые холодные звуки. Когда он понял, что в груди растеклось доселе неизвестное ему чувство — влюбленность, то сразу направился к брату.

Адриан слушал внимательно, только пушистые черные брови поднимались в недоумении. Ниалл рассказывал о девушке, а глаза его светились, словно сотни светлячков в ночной бархатной темноте. Закончив, Бог смущенно ждал ответа брата. Его сердце стучало, руки лихорадочно тряслись, но слова брата убили в нем все живое, что только-только начало расти в душе Бога Солнца.

— Нельзя привязываться к смертным, Ниалл. Небесная Царица запретила нам, ты помнишь?

— Но ведь я не собираюсь делать ее бессмертной, — поник Ниалл.

— Делай как знаешь, но я бы стер девушке память. Чем сильнее ты привязываешься, Ниалл, тем больнее потом будет отпускать ее.

Сейчас, стоя рядом с Катрин, и касаясь ее пальцами, в груди Бога Света щемила боль. Адриан был прав, привязываться к глупым смертным было нельзя. Вот только его рыжая девочка не такая. Как же тяжело сделать правильный выбор! Ниалл наклонился, Катрин разомкнула губы, вбирая в себя запах морской прохлады, нежно целуя Бога. Когда он отстранился, она вдруг выпалила:

— Вы мне нравитесь, Повелитель. Мое сердце замирает рядом с вами.

Ниалл судорожно выдохнул, оставляя на лбу Катрин долгий прощальный поцелуй, пропитанный горькой болью. Он отстранился, а затем дунул. В воздухе замаячила золотистая пыльца. Она осела на прекрасном алебастровом лице первой любви Ниалла, проникла внутрь, разъела память, оставляя от себя только рану, что засияла кровавыми краями на сердце Бога. Девушка мутными глазами посмотрела на него, удивленно заморгала и тут же опустила глаза, присаживаясь в реверансе. Ниалл отвернулся. В груди стало пусто, до невозможного пусто! Он выдохнул, коснулся нити Света и исчез из жизни этой рыжеволосой красавицы.

— И каково же было мое удивление, братец, когда ты посмел посмотреть на мою женщину! И что-то все твои доводы, будто мама будет против, растворились, когда ты встретил ее. Когда ты отобрал ее у меня! Очаровал своими Хаосовыми штучками! — восклицал рассерженный Ниалл, сжимая кулаки.

Дафна удивленно посмотрела на Адриана. Впервые ей стало жаль Повелителя Света. Он по-настоящему полюбил, а Хаос все испортил, хотя сам попрал законы собственной матери во имя любви. Адриан заметил на себе разочарованный взгляд Дафны и ему вдруг захотелось извиниться. Но он не стал, только сказал:

— Я даже не помню этого, Ниалл. Почему ты сразу не сказал, что Катрин — та самая твоя любовь. Я бы не стал…

— Неужели? А если я скажу, что по уши влюблен в твою Дафну. Что тогда? Отдашь ее мне? Взамен боли от утраты Катрин, — ядовито поинтересовался Ниалл. — Давай так, ты мне малышку Фанни, а я так и быть, позволю тебе существовать рядом со мной.

— Ниалл, это глупо! Я не хотел делать тебе больно. Если бы ты с самого начала мне все рассказал, мы бы не поссорились. Мы бы все исправили!

— Ничего нельзя исправить, Адриан! Дело не только в Катрин, — покачал головой Повелитель Света.

— А в чем? — спросила доселе молчавшая Селена.

— А всего лишь в том, что я ненавижу твоего любимого брата, Селена! Он отобрал у меня все: мою любовь, мое величие! Я первым пришел в этот мир. И это я должен был править магами! Я позволил вам быть частью моего мира, но не позволю отобрать поводья!

— Мне не нужно величие, как ты этого не поймешь! — воскликнул Адриан. — Я буду править своим народом, на твой не претендую. Отпусти нас, обещаю, ты больше не увидишь меня, раз я так тебе противен.

— Назад пути нет. Надеюсь, вы успели насладиться друг другом? — ядовито поинтересовался Ниалл. На дне его лазурной радужки кольнула серебристая сталь, будто разрезала ядовитый взгляд чем-то иным. Сожаление? Зависть? Ненависть? Пожалуй, сожаления Повелитель Света не знал. Только жестокость, только боль, несущую своей рукой.

— Тебе не стоит на это смотреть, уходи, — напряженно сказал Адриан и запечатлел поцелуй на трясущейся от страха ледяной руке своей возлюбленной. А затем громко воскликнул: — Отпусти ее, ты обещал!

— Увы, Адриан, я передумал.

Оглушающая тишина опустилась на поляну пологом. Она была настолько осязаема, что Дафне казалось, протяни она ладонь и пальцы погрузятся в эту самую тишину, похолодят руку, превратят ее в ледяное изваяние.

— Ниалл, ты обещал! — взвизгнула Селена.

Бог лениво наклонил голову набок. И вновь Фанни уловила на дне его взгляда не свойственные жестокому Богу эмоцию — сожаление. Теперь ее было видно отчетливо. Заметно той, которая смотрела только на него. Быть может еще не все потеряно и до него возможно достучаться? Только Дафна не успела произнести ни звука, как небо разразила багряная вспышка молнии. Она разделила его на две половины, а луна — такая полная и серебристая, вдруг величественно выплыла, закрывая собой солнце. Красный свет неба смешался с белоснежными лучами лунного света, накрывая поляну своим особенным свечением. Ниалл гордо поднял подбородок, взгляд его потемнел, словно Хаос закрыл собой его радужку.

— Как ты это сделал? — прорычал Ниалл.

— Ты забыл кто я, Ушакхал? Я — лунный Бог. Я сын Небесной матери. Думаешь, если ты запечатал мой Хаос, мне стали недоступны основные силы? Те, с которыми мы изначально были отправлены на землю. — Адриан зло усмехнулся. Фанни едва вздрогнула от его тяжелого взгляда, которым он прожигал брата, от дернувшейся в раздражении губе, от того, с какой силой он сжал ее ладонь. И вдруг впервые за все время в ней появился страх. Такая несвойственная эмоция, которую рядом с Богом Хаоса просто невозможно было испытывать. Какой же безграничной силой он обладал?

Ниалл взял себя в руки. Мимолетная ярость сменилась на холодное равнодушие. Он лениво махнул ладонью и вдалеке яркой вспышкой появилось горящее солнце. Его длинные лучи обжигали, захотелось скинуть шубу, надеть купальник и забежать в морскую прохладу. Ленар позади Повелителя дернулся, когда Селена вздрогнула, зашипев от боли. Магия Ниалла касалась всех, но Богиня Порядка, та, которая держит баланс в этом мире, почувствовала дикую боль в груди. Она должна удерживать первозданную силу, ведь та может разрушить мир. В подтверждении по земле змейкой поползла трещина. Она расширялась, засасывая в себя жухлую траву. Ленар не смог смотреть на муки Селены. Она уже стояла на земле на коленях, сдавливала в ладонях виски и рычала. Мужчина сделал шаг, но Ниалл схватил его за руку. Ленар обернулся. Бог покачал головой и рыкнул:

— Не смей предавать меня, Ленар! Ты не можешь променять верность Повелителю на раздвинуты ноги моей сестрицы!

Ядовитые слова ранили. Боль, сквозившая в первой фразе, заставила Ленара замереть. На его лице отразилась масса эмоций. От колебания до сочувствия, от верности возлюбленной до верности Богу Света. И он выбрал. Только не ее. Подняв красные от слез глаза, Селена вдруг поняла одну вещь: мужчина, что любил ее и мужчина, что стоял сейчас здесь — два разных человека. Готова ли она будет принять обе его стороны?

Адриан прикрыл глаза, успокаиваясь. Кровавое небо посветлело, но не сменилось лазурной голубизной. Ниалл тоже уменьшил свечение своего солнца. Селене стало легче. Фанни подбежала к ней, помогая подняться с земли и это была ее ошибка. Лишь на миг на губах Бога Света возникла хищная улыбка, а уже через секунду он, коснувшись яркой нити, переместился к Дафне и, схватив ее жесткой ладонью за горло, потащил за собой. Он мгновенно приставил к ней нож и удовлетворенно мурлыкнул:

— Как тебе ход конем, Вибхути?

Он нарочно использовал первое имя брата. Ядовито скользнувшее с кончика языка Ниалла, оно заставило Адриана вздрогнуть и сжать ладони в кулаках.

— Отпусти ее! — прорычал он. — Или я разрушу этот мир!

— Ради одной смертной ты готов устроить конец света? — усмехнулся Ниалл. — Слышала, маленький Хаос? Миру давно пришел конец. Разрушай, в этом же твое предназначение, братец? А я после твоей смерти восстановлю его. Создам из пепла новых людей, чистых, которых никогда не коснется твоя Тьма.

— Не надо, Адриан, не разрушай! — отчаянно выкрикнула Дафна.

— Глупая девочка! Прими жертву, что устроили во имя тебя. Ни одна смертная не стоит этого.

— Да, Ниалл, ни одна смертная не стоит жертв, — ядовито сказала Селена. — Но ты отчего-то ради нее потерял нас, чтобы обрести мимолетное счастье!

Бог напрягся. Рука на шее Дафны сильнее прижала к горлу нож, почти не давая вздохнуть. Острие едва коснулось нежной кожи, по шее вниз скользнула алая капля крови. Подул ветер, который тотчас разнес запах железа, смешанный с пеплом. Дафну трясло крупной дрожью, сердце выскакивало из груди. Только бы Ниалл остановился! Только бы Адриан не разрушил мир!

— Ты боишься меня? — шепнул Ниалл.

Дафна сглотнула, острие ножа вдавилось глубже, две алые капли скользнули, падая на пальцы Ниалла.

— Боюсь, — призналась Фанни.

— Не стоит. Умирать не больно. Знаешь, сколько на моих руках крови, Дафна? Ты стольких цифр даже не видела.

— Ниалл, она ни в чем не виновата. Отпусти ее, прошу тебя! Ты хочешь только моей смерти. Вперед! Я весь твой, — восклицал Адриан, но дрожь в его голосе было так заметно, что Ниалл радостно рассмеялся.

— Бог Хаоса просит? — скривился он. — Ты всегда был самым слабым из нас, Адриан. Слабость — то, что не может позволить себе ни один из Божественных созданий. Признаюсь, у меня она тоже есть. Но где дочь, а где какая — то жалкая смертная! Чуешь разницу?

— Ниалл, ты не можешь нас потерять! — в отчаянии выкрикнула Селена. — Мы любим тебя.

— Довольно! — рявкнул Ниалл. — Ничего личного, Дафна, но я хочу одного — убить брата целиком, разрушить весь его мир, превратить любовь в пепел.

И он одним коротким движением порезал горло девушки. Все вокруг замерло. Словно в замедленной съемке Ниалл сделал шаг назад, а тело Дафны падало вниз. В глазах застыл испуг, отчаяние, ужас. Застыл навечно. Адриан успел подхватить ее тело, прижать к себе. Его тело дрожало, челюсть сжалась крепко, а затем он, бросив в Ниалла взгляд, полный животной ненависти, прорычал:

— Ты будешь ходить по пеплу, Ушакхал. По пеплу любимых тобою людей.

Ниалл вздрогнул. Стальной голос заставил занервничать. Он схватил Ленара за ладонь и толкнул в образовавшуюся вспышку света. Он спрячет его. Спрячет как дочь. Адриан никогда не посмеет найти их. Теперь Ниалл спокоен. Только холодный расчетливый разум.

Поднялся ветер. Ледяным порывом он яростно толкал двух братьев друг к другу. Хищно сверкнув лазурными глазами, Ниалл призвал яркий свет, собираясь напасть. Но он не успел. Вдруг Дафна, что лежала на коленях Адриана, моргнула. Стеклянный пустой взгляд наполнился серой сталью. С кончика ее пальцев полился чистый Хаос, а полные сухие губы нашептали заклинание. Раздался хлопок и кандалы, сдерживающие тьму, растворились. Адриан улыбнулся. Он завел живую Дафну за свою спину, а сам призвал холодные тени.

— Что ты сделал, Адриан? — рыкнул Ниалл. — Ты отдал ей осколок? Ты посмел даровать ей бессмертие?

— Я больше не сдамся тебе, Ниалл! — воскликнул Адриан.

Кровавое небо разразила фиолетовая вспышка молнии. Она отчаянно ударилась о землю, взрывая ее куски, подбрасывая вверх холодную сырую грязь. Загрохотал гром, словно зарыдала сама природа. Ниалл был в ярости. Большое багряное солнце засветило ярче. Огненными вспышками оно хлестало присутствующих по лицу. Тени Адриана взяли Селену в плотное кольцо, не давая магии брата навредить ей. Из раскаленного шара полился живой огонь. Он стремительно подбирался ближе, а когда сгустки магии падали, то раздавались взрывы, а природа мощными толчками пыталась повалить Богов на землю, напомнить им, что она живая и в противостоянии братьев не желает участвовать.

— Прошу вас, прекратите! — взмолилась Селена. — Мне больно!

Ниалл увидел, как по щекам сестры потекли кровавые слезы. Его сердце дрогнуло, осколок в душе надломился. Та, что должна удерживать Порядок, не слышала родную магию и не могла сдержать первозданную разрушительную силу. Бог до зубного скрипа сжал челюсть, отворачиваясь. Ее боль выжигала на нем не заживающие порезы. Но он не сдался. Если миру пришел конец, он упадет вместе с ним, но не уступит победу Адриану.

Солнечные вспышки все вытекали. Раскаленные лучи ударялись о землю, заставляя людей вокруг кричать. Они бежали, пытались укрыться, но магия Ниалла находила их, превращая тела в пепел. Дафна не удержалась и рухнула, возле нее приземлился огненный шар. Адриан среагировал мгновенно. Обнял ее, закрывая, словно крыльями, ему в спину ударили раскаленные брызги. Он рыкнул от боли, тело затрясло, а кожу буквально разъело до кости. Дафна в ужасе заглянула за его плечо и встретилась с безумным взглядом Повелителя Света. Вот, кто способен разрушить мир одним движением руки. Вот, кто по-настоящему должен был править Хаосом. Но отчего-то Небесная Царица доверила ему Свет.

— Остановитесь! — рыкнула Селена, поднимаясь с колен. Кровавые слезы падали на землю, ноги Госпожи Порядка тряслись, а на кончиках пальцев искрила магия. — Вы не посмеете разрушить мир! Вы не посмеете превратить в пепел то, что вам не принадлежит. Я Богиня, что держит в ладонях равновесие. И я приказываю вам остановиться!

Хлопок разразил воцарившуюся тишину. Вспышки солнца замерли, так и не долетев до земли, молния едва замерцала сиреневым огнем, но не посмела взорваться, время будто остановилось. Ниалл удивленно распахнутыми глазами смотрел на сестру. Ее лицо было расслаблено, только из глаз продолжали капать кровавые слезы. Кандалы на ее запястьях рухнули, превращаясь в пыль. Богиня Порядка, эта хрупкая женщина с тонкой талией и сияющей улыбкой, сейчас величественно смотрела на двух братьев с высоко поднятой головой. Она махнула рукой и солнце спряталось за облака, а кровавое небо сменилось на лазурную гладь. Моргнув, Ниалл вдруг спросил:

— Откуда в тебе эта сила, Селена?

— Ты забыл, мой милый, я — Порядок! И я приказываю вам остановиться. Конец света не должен начаться из — за ссоры двух Богов, что решают, кто из них могущественнее! Я не позволю тебе, Ниалл, вершить чужие судьбы.

— Извини, Селена, но Адриан должен умереть. Я готов остановиться, если он выпьет это, — Ниалл достал из кармана полный пузырек, мерцающий черной жидкостью. — Пусть отдаст осколок Хаоса и примет смерть, смотря мне в глаза.

Бог Света взмахнул ладонью и солнце — огромный багровый шар, вдруг снова величественно выплыло на небе. Ниалл держал руку ладонью вверх.

— Я считаю до трех, а затем сжимаю кулак. Солнце исчезнет навечно вместе со всеми смертными, если ты, Адриан, не сделаешь то, что я сказал.

И Повелитель Света начал считать. На цифре один Адриан сделал первый шаг, на цифре два достал из груди осколок Хаоса, на цифре три поднес его к пузырьку. Только не успел коснуться его, потому что вдруг воздух сделался свинцовым, в груди вспыхнул восторг, а ноги сами по себе заставили тело рухнуть на колени, низко склонив голову, ведь на поляне появилась она — Вселенная, Небесная Царица, Мать всего сущего. У нее много имен, и все будут верными. Она легкой походкой, будто невесомо, скользила по земле и там росла зеленая трава, усеянная мелкими лиловыми цветами. У Дафны перехватило дыхание при виде этой Богини. Захотелось зажмуриться и не дышать. Она ласково улыбнулась воинственной Селене, недовольно покачала головой Ниаллу, задержала свой взор на Адриане, а затем взглянула на Дафну. Адриан вздрогнул, кинулся к девушке, закрывая ее от жестоких глаз Царицы.

— Матар! — воскликнул Адриан на старом языке, обращаясь к матери. — Прости, что посмел не попросить твоего разрешения. Я отдал часть своей души той, которую люблю, чтобы спасти ее от гнева Ушакхала.

— Я все знаю, мой Лунный Бог. Пусть живет. Пусть будет моим подарком взамен той, которую ты потерял, — ответила Царица, теряя к Дафне всякий интерес.

Плечи Адриана заметно опустились. Напряжение стихло, но он во все глаза следил за передвижениями матери. Небесная Царица жестока, справедлива, величественна. Она подошла к Ниаллу, который склонил свою голову, и вздернула ладонью его подбородок, мягко погладила по щеке, пропустила сквозь ладонь платиновые пряди, а затем наотмашь ударила по лицу. Голова Ниалла дернулась, веки зажмурились, а по щеке потекла кровь.

— Мой милый Ушакхал. Ты нарушил Равновесие и будешь наказан! — ядовитые слова, что скрывались за нежным голосом, пугали. — Ты будешь заперт в золотой клетке, мой мальчик. Без магии, без права выбора, без чувств. Единственное, что ты будешь ощущать — боль, которую посмел мне причинить через сына. И пока я не увижу, что ты готов, будешь страдать. Век, пять, бесконечность! Советую как следует подумать над тем, что ты натворил.

Царица вырвала из ладони сына пузырь с зельем, а затем сжала его так, что стекла превратились в крошку, а черная как ночь жидкость с шипением впиталась в землю. Она удовлетворенно улыбнулась, а Ниалл не посмел возразить. Он, сжав крепко челюсть, закипал, но понимал, что даже если он успеет напасть на Адриана, это только увеличит ему наказание. Царица медленно подплыла к Селене. Богиня ниже опустила голову, но мать подняла ее за локоток и сказала:

— Ты прощена, моя милая Чандра! Ты верно использовала дар, что я дала взамен на невозможность видеть меня. Теперь ты — истинная Повелительница Порядка. В отсутствии Ушакхала будешь управлять его народом, пока он не исправится.

— Благодарю, матар! — Селена вновь поклонилась. Царица последний раз обвела взглядом поляну, а затем едва взмахнула пальцами и растворилась вместе с Ниаллом.

Адриан выдохнул, прижимая Дафну к себе. Он боялся, мать отнимет ее бессмертие, накажет Бога за дерзость. Но она оказалась благосклонна. А Дафна вдруг поняла: в этой битве они победили. И теперь у них с Адрианом есть целая вечность!

— Я люблю тебя, Адриан! — горячо шепнула она, окропляя слезами пыльную рубашку Бога.

— Тогда почему ты плачешь? — удивленно спросил он.

— От счастья!

А Ленар тем временем смотрел из окна дома, куда поместил его Ниалл, на это яркое лазурное небо, что недавно сменило кровавые разводы, и понимал: он потерял своего Повелителя. Коснувшись нити Порядка, мужчина растворился, оставляя от себя только жженый запах орхидей, который растворился на языке бесконечной болью от потери. Теперь осталось решить, стоит ли уйти, чтобы затем остаться навечно?