История одного оборотня: Я не полукровка! (СИ)

=== Глава 18 ===

После стычки с Максом я старался не встречаться с ним, кроме как на занятиях. Благо жили мы на разных этажах, и нам не приходилось сталкиваться при проживании. Зорин, живший со мной на одном этаже, меня не трогал, хотя прежде наши отношения были дружественными. С началом всей это истории все исчезло. Да и моменты, когда нам приходилось сталкиваться на тренировках, и мои успехи не добавляли благосклонности. Теперь он просто игнорировал меня, будто я дух бесплотный, и даже не здоровался. Обиделся, наверное, за то, что полукровка лучше него. Но, то его проблемы, хочется ему так думать, пусть думает.

Не знал, оставались ли сторонники прежнего мнения на моем этаже, или кто-то не ленился подниматься наверх, но я продолжал находить разные издевательские записочки и рисунки, подобно тому, что в первый день. И касайся они только меня, я бы просто не обращал на них внимания, но были и те, содержание которых относились к моей матери. Это задевало больше всего, и если поймаю того, кто это делает — ему несдобровать.

И вот, однажды мне посчастливилось подловить виновника. Услышав подозрительный звук за дверью, сразу бросился к ней и резко распахнул. Парень перед дверью, не успев выпрямиться после того, как подсунул бумажку, свалился от неожиданности на пол. Смотря на меня испуганными глазами, стал отползать в сторону, и я с угрожающим видом шагнул к нему. Звериное «я» торжествующе взвыло от возможности наказать виновника, требуя расправы.

— Что, нравится развлекаться? — ледянящим голосом спросил я, нависая над ним.

Волк с моего курса, живший на первом этаже, но из другой группы. Ранг невысокий, но не из низших. Я молча ждал его ответа, чувствуя, как нарастает злость. Парень задрожал, ощутив справедливый гнев наследника, и прикрыл голову рукой. В такие моменты по-настоящему упиваешься своим статусом. Не смотря на все их предрассудки и домыслы, твои силы и влияние никто не отнимет. Конечно, на волков из других стай мое воздействие было ограниченным, но один на один никто из них не мог противостоять мне. Но даже слабого использования силы хватило, чтобы подчинить его.

— Меня Максвард заставил, — заскулил тот. — Я не хотел. Он угрожал избивать меня, если не буду этого делать. Но, похоже, мне этого не избежать…

Сгорбившись, парень склонил голову, ожидая своей участи. После всех этих оскорблений и пакостей хотелось оттрепать его, как следует, как и полагалось за неуважение к высшему по иерархии. Но разве он мог противиться натиску Макса? Сам бы он на такое не решился, судя по его несчастному виду. Было бы подло просто отыграться на несчастном волке. Это наказание было бы несправедливым, и моя звериная часть это прекрасно понимала.

— Поднимайся, — кивнул я парню, сохраняя невозмутимость.

Покосившись на меня исподлобья, он неуверенно поднялся на ноги.

— Передашь Максу, — проговорил я, — пусть следующий раз сам приносит послания, или я приду по его душу. Пусть имеет смелость встретиться со мной лицом к лицу. А то, как трусливая гиена, прячется за спинами других.

Парень кивнул и попятился от меня. Я проводил его сердитым взглядом по коридору, пока он не исчез на лестнице. Этот подлый шакал, возомнивший себе волком, прикрывается слабыми, на что сам не осмеливается. И пусть только посмеет снова кого-то подослать, как и обещал — пойду и оттаскаю его за загривок сам. Как вообще такая подлая особь может называться наследником? Если хочешь быть главой стаи, умей отвечать за свои поступки, а не посылай других творить гадости. Так учили меня в моей семье. Справедливость должна быть одинаковой для всех.

Хотя, я пока мало что знал о порядках в других стаях, но считал, что те, кому принадлежит власть, должны ответственно к этому относиться. Тем более, когда сила властвовать над другими дарована просто по праву рождения. Необходимо быть образцом для остальных, к примеру, как мой дед. Наша стая была сильной и могущественной не потому, что всех держали в повиновении силой, а потому, что ее члены были по-настоящему преданы и верны своему главе. А все из-за того, что он заботился не только о своем благополучии и семьи, но и о каждом ее члене. И даже если кто-то воспротивится или посмеет возражать, то другие просто не позволят ему творить беззаконие или получить поблажку.

Офис в одном из небоскребов города. В просторном кабинете за столом, забросанным бумагами, сидят двое. Парень в деловом костюме занят документами, перебирая их и что-то отмечая на дисплее планшетного компьютера; девушка в строгом платье неспокойно вертится в кресле: то откинется на спинку стула, крутя ручку в руках, то обопрется на стол, постукивая по нему ручкой.

— Аника, прекрати, — сердито проговорил парень, не отрываясь от бумаг.

— Что? — возмущенно переспросила девушка.

— Ерзать, — Таннари поднял голову. — Своим мельтешением ты отвлекаешь меня от дела.

Он помахал рукой перед собой.

— Хорошо, удалюсь с твоих глаз, — насупилась Аника и крутанулась вместе с креслом, повернувшись к мужу спинкой.

Кресло — большое, девушка — маленькая: за спинкой ее совсем не видно. Таннари потянулся и толкнул кресло, разворачивая ее обратно.

— В чем дело? — требовательно спросил он, вопросительно глядя на нее.

— Ну, ты же сказал, что я тебя отвлекаю, — ответила Аника, хмурясь.

— Черт, — прорычал Таннари, — более шестнадцати лет ты радость моих очей, а ты берешь и отворачиваешься.

— Тебе же мешает моё мельтешение, — напомнила она, помахав рукой перед собой.

— Так я тебя и спрашиваю: в чем причина? — Таннари отбросил бумаги, которые держал. — Ты уже полчаса сидишь тут не как волчица, а как дерганая белка.

Девушка помолчала, видимо, сомневаясь, делиться с ним своими переживаниями или нет. Но его взгляд красноречиво говорил, что он желает знать причину ее беспокойства.

— Рэйм давно звонил? — с жалобным видом спросила она, сдвинув бровки домиком.

Таннари посмотрел на нее понимающе и, тяжело вздохнув, откинулся на спинку кресла.

— Несколько дней назад, — ответил он. — Если хочешь, можешь сама ему позвонить. Это не запрещено.

— Но тогда он будет возмущаться, что я контролирую его, — возразила Аника, опустив глаза на ручку в руках.

— Лучше пусть он повозмущается там, чем я буду смотреть здесь, как ты дергаешься, — взмахнул руками Таннари. — Ты просто волнуешься за него. Он там всего-то несколько месяцев.

— Да, мне неспокойно за него, — призналась Аника.

— Не зачем беспокоиться, практически все волки проходят обучение там, — возразил Таннари, желая успокоить ее. — Он там не в голоде, не в холоде, деньги ему перечисляем, так что не за что переживать.

— Конечно, ты же не мать, — проговорила она, покосившись на мужа-оборотня.

— Нет, но я отец, и волнуюсь за него не меньше. Но он взрослый парень, ростом почти со мной одинаковый, — Таннари довольно улыбнулся, гордясь сыном. — И может за себя постоять. Хотя вряд ли кто-то рискнет его обижать.

Он, так же как и она, прекрасно понимал, что парню пришлось покинуть круг семьи, где он провел всю жизнь, практически не общаясь со сверстниками. А теперь оказался один на один с жёстким волчьим обществом, которому следовало показать, на что ты способен. И он это знал, потому что сам через это прошел.

— Ему только четырнадцать, — возразила Аника, надув губки.

— Ай, — фыркнул Таннари, — он волк. И такой возраст не сравнить с человеческим, если ты не заметила. Так что считай, что ему двадцать. И этот возраст считается стартовым для накопления знаний и опыта.

— Я много чего не замечаю, — обиделась Аника и отвернулась.

— Солнце, перестань, — Таннари придвинулся к ней. — Ты же прекрасно знаешь, что таков устрой нашей жизни. И если дальше будем заводить волчат, их ждет такая же участь. Закончится учеба, и он еще успеет надоесть тебе. А пока просто позвони ему — не мучай себя.

— Ну, ты же маме не надоел, — усмехнулась Аника.

Таннари смутился и, отклонившись от нее, выпрямился в кресле.

— Я-то вообще одно сплошное исключение, — отозвался он, подгребая назад бумаги. — Сбежал из-под венца, моей парой оказалась человеческая девушка, которую я сделал волчицей. Я первый за несколько сонет лет оборотень, позволивший нацепить на себя ошейник, и потомство у меня появилось раньше дозволенного срока. Надеюсь, я ничего не забыл?

Аника, смотря на него, не удержалась и рассмеялась.

— Еще ты расправился с вампиром, — напомнила Аника, смеясь.

— Мы вместе расправились, — подмигнул он.

…

Тренировки я посещал, как полагалось, но часто уходил раньше остальных. Иллар и Норт почти всегда следовали за мной, но иногда их тренировки не совпадали с моими. В один из таких случаев, пока парни были заняты, я переодевался в раздевалке. В это же время сюда пришли другие студенты. Они, искоса глянув на меня, в полном молчании переоделись и ушли. К такому я уже привык, никто не желал со мной общаться, кроме как высказать свое мнение о моем происхождении. Дожидаться парней я не стал, уж больно негативная атмосфера вокруг образовывалась, и хотелось куда-нибудь удалиться. Поэтому, переодевшись и прихватив рюкзак, направился к выходу из раздевалки.

Открыв дверь, шагнул за порог, и возникло такое впечатление, будто попал в паутину, на коже лица почувствовалось касание невидимых нитей, что я невольно провел рукой по щеке. Но, визуально ничего не заметив, счел это мнительностью. В момент, когда завершил свой шаг, выходя за дверь, все вокруг вспыхнуло ослепительным светом — и я оказался на четырех лапах. От обращения одежда на мне разорвалась, так как моя звероформа своими габаритами превосходила человеческое тело. Раздраженно стряхнув с задних лап штаны, я попытался избавиться от остатков рубашки и курточки, но не получилось. Рюкзак же с плеча сразу свалился на пол, обувь тоже свободно спала с лап.

Что за произвольная трансформация, я не сразу сообразил, прибывая в растерянности. Со мной никогда такого не было. С того момента, как обрел звероформу, все всегда было под контролем. Только при попытке вернулся в человека, понял, что попал в ловушку. Итак, то странное чувство паутины было не случайно.

У нас уже начались занятия с курса магических знаний, и кое-что мы уже изучили из этой области. Плюс домашнее обучение тоже включало в себя базовые познания. Есть такие заклинания, которые лишают оборотня возможности менять облик. Одни вынуждают оставаться либо человеком, либо волком, а другие насильно меняют облик, удерживая его в нем. Звероформа достаточно сильна и быстра, но не всё можно сделать лапами. Поэтому бывают ситуации, когда для укрощения волка его обращают в звериную форму и ловят, при этом его силы ограничиваются. Обычно в таких случаях заговаривают какой-нибудь предмет, чтобы жертва на него наступала или попалась в него. Такой себе магический капкан.

Я оглянулся и увидел под порогом тонкий шелковый шнурок, длинной на ширину двери. А вот и оно! Принюхался, и, естественно, запахов никаких не обнаружил. Огласив коридор яростным рычанием во весь голос, я гребанул лапой по нему. Нас знакомили с магией, но не учили самим заклинаниям. Они представляли собой заговоры на древнем волчьем языке, сами тексты которых нам не показывали и не разглашали. Лишь по окончанию обучения в своих семьях молодым волкам раскрывались секреты волчьей магии. Такие порядки были связаны с целью ограничения доступа молодняка к силовым заклинаниям, которые могли необратимо покалечить. Вспыльчивые и агрессивные молодые волки при их использовании могли натворить непоправимых глупостей. Но у кого-то появилась возможность раздобыть такие знания, и он воспользовался магической ловушкой, в которую я попался. И это выходило за рамки дозволенно правилами и законами, нарушая установленные порядки.

Но кто мог такое сделать? Кто-то из тех парней, что приходили в раздевалку, пока я был там? Или кто-то другой? Скорее всего я никогда не узнаю, кто это мог быть.

В растерянности и гневе, я вертелся на месте, соображая, что делать дальше, и одновременно пробуя избавиться от обрывков одежды.

— О, вы только гляньте, — услышал я голос Максварда.

В коридоре появилась часть нашей группы, и среди них был он. Наверное, у них закончилась тренировка, пока я пытался здесь разобраться с произошедшим. Или они услышали мое рычание. Но то уже неважно, потому что стоит приготовиться к очередной порции яда, направленного в мою сторону. Картина, где я стою в разорванной одежде, наводит только на одну мысль, и Макс тут же ее озвучил.

— А вот вам и доказательства: наш помесок не в состоянии совладать со своей звероформой, — смеясь, громко произнес он. — А еще уверяет нас, что он чистокровный волк.

Издав гневный рык, я двинулся на него. Надоело, что этот трусливый недомерок насмехается надо мной, а в звероформе сдерживать гнев труднее. Остальной народ — другие парни и девушки — тут же отступили в стороны, понимая, что я запросто могу устроить драку.

— Что здесь происходит? — раздался голос преподавателя, мистера Юджаши, проводившего тренировку.

Он появился из-за спин студентов, расталкивая их и проходя вперед к Максу. Увидев меня, удивленно приподнял брови, потом посмотрел на Макса.

— Что здесь произошло? — требовательно спросил он. — Что ты с ним сделал?

Практически все были в курсе наших недоброжелательных отношений с Максвардом.

— А я почем знаю, — фыркнул Макс, скрестив руки на груди. — Когда мы пришли, он уже был такой. У меня толпа свидетелей.

Он показал большим пальцем за спину. Мистер Юджаши приблизился ко мне, смотревшего исподлобья со злобным оскалом.

— Рэйм, — обратился он ко мне спокойным голосом, — тебе стоит вернуться в человеческий облик.

Конечно, он попытается меня вразумить и заставить подчиниться, но все это будет бесполезно. Звероформа плохо подчиняется требованиям людей, а уж в случаи, когда не могу вернуться тем более. В ответ я сердито рыкнул, отступая назад.

— Рэйм, — позвал он меня снова. — Стой.

Но я развернулся и отступил к своему рюкзаку, схватив его пастью, направился к выходу. Краем глаза успел заметить, что появились Иллар и Норт. Они увидели меня и бросились догонять, по дороге подхватив остатки моей одежды. Выскочив из здания, я помчался в общагу. Встречные смотрели на меня с изумлением — волк с рюкзаком в зубах. Такое не каждый день увидишь. Ну, вот еще один повод для насмешек и травли. А так хотелось кого-то растерзать. Если бы не преподаватель, Максвард опять получил бы трепку, только в этот раз волчьей пастью. Может, он подстроил все это? Но нет никаких доказательств.

Примчавшись в общагу, я понял, что зайти в комнату не смогу. И выронив рюкзак из пасти, уселся в ожидании ребят, которые должны были бежать за мной. Явились они через пару минут.

— Рэйм, что случилось? — спросил Иллар, подходя ко мне.

— Ты дурак или как? — толкнул его в плечо Норт. — Он же не может говорить.

— Ай, точно, — виновато улыбнулся Иллар, почесав затылок.

— Открывай быстрее, — поторопил его Норт.

Едва они открыли дверь, я влетел в комнату пулей. Парни подобрали брошенный рюкзак и принесли его на мою кровать, так же как и остатки моих вещей.

— Давай-ка, Рэйм уже трансформируйся и объясни нам, что там произошло, — проговорил Иллар, указывая на испорченную одежду.

Иллар все еще не осознавал, что я оставался волком вовсе не из-за разорваной одежды. Я недовольно зарычал, крутнувшись на месте, и попытался достать зубами остатки куртки и рубашки.

— Помочь снять? — поинтересовался Норт, беря нож со стола.

Подскочив к нему, подставил спину. Норт разрезал ткань и помог освободить лапы от остатков одежды. Иллар смотрел на меня с недоумением, не понимая, почему я не возвращаюсь в человека. Жалобно проскулив, я запрыгнул на кровать и улегся там.

— Чего-то я не улавливаю, — растерянно проговорил Иллар, не сводя с меня пристального взгляда. — Ты что, не можешь вернуться?

Я поднял голову и утвердительно кивнул. Парни переглянулись, наконец, осознав всю серьезность ситуации.

— Хочешь сказать, что ты под заклинанием? — уточнил Норт, сидя за столом и поигрывая ножом, которым разрезал одежду на мне.

Я опять кивнул и расстроено заскулил, уронив голову на лапы. Я, конечно, обожаю свою звероформу и люблю быть волком, но только когда это делаю по собственному желанию. А когда это происходит принудительно, то чувствуешь себя несколько иначе. Будто попал в сеть и не можешь из нее выбраться.

— И как долго это продлится? — спросил Норт, глянув на Иллара.

Тот пожал плечами, а я снова издал жалобный скулеж, ибо тоже не знал, насколько это затянется. Может полчаса, может пару часов, а может и пару дней, зависило от того, какое заклинание было применено. Оставалось только ждать и надеяться.

Прошло три часа, прежде чем я почувствовал, что могу вернуться в человеческий облик. Парни все это время просидели вместе со мной в комнате, не став возвращаться на занятия, неоднократно порываясь пойти и пожаловаться на произошедшее старшим. Но я останавливал их грозным рычанием, вынуждая оставаться на месте.

Трансформировавшись в человека, я вздохнул с облегчением. Быть под властью магии и не иметь возможности нормально владеть своими способностями очень неприятно. Не хочу больше никогда такого испытывать на себе.

— Ну, наконец-то, — воскликнул Иллар, увидев туман.

— Теперь-то мы можем доложить об этом? — поинтересовался Норт, хотя прекрасно знал мой ответ.

— Нет, — резко сказал я, садясь на кровати. — Никому жаловаться я не собираюсь. Этой глупой выходкой меня не напугать. Этим на меня никак не повлиять.

— Но они будут донимать тебя тем, что ты не может контролировать свою звероформу, — возразил Иллар.

— Меня не волнует, что они там думают, — жестко ответил я, направляясь к шкафу, чтобы одеться. — Просто теперь я буду более осмотрителен. Второй раз такой фокус со мной не пройдет.

Пока я одевался, они хранили молчание.

— Ты уверен? — с сомнением спросил Иллар после паузы. — Если кто-то опустился до того, что использует заклинания против тебя, то дальше может быть только хуже.

— Иллар прав, — согласился с ним Норт. — Если не доложить старшим, то может дойти до более серьезных последствий.

— Думаете, мы не справимся? — спросил я и глянул на ребят с вызовом.

Смотря внимательно на меня, они чувствовали, что я призываю их к дальнейшей борьбе без посторонней помощи.

— Если мы пожалуемся, — продолжил я, — то это будет означать, что я не способен справиться с чьими-то щенячьими шалостями.

Мне вспомнились слова ректора, что все мы щенки и любим пошалить. Хотя использование заклинаний уже выходит за рамки шалостей, но это меня не остановит. Иллар и Норт переглянулись, решая соглашаться или нет. Пока они раздумывали, я подобрал порваные вещи и зашвырнул их в мусорную корзину.

— Даже не знаю, — задумчиво проговорил Иллар. — Все это заходит в такие дерби.

— Если я начну жаловаться, — сердито проговорил я, — то какой же я наследник Дармун, могущественной и сильной стаи?

— Я с тобой, — широко улыбнулся Норт, обнажая клыки.

Он, как и любой другой представитель нашей стаи, готов был отстаивать статус сильного клана. А уж когда к этому призывает наследник, никто не посмеет идти на попятную.

— Эй, я тоже, — возмутился Иллар. — Или хотите оставить меня за бортом?

Я подошел к ним и подставил раскрытую ладонь сначала Норту, который ударил по ней своей ладонью, потом Иллару, в знак нашей командной поддержки.

— И не теряйте бдительность, — предупредил их.