История одного оборотня: Я не полукровка! (СИ)

=== Глава 32 ===

Улегшись в кровать, Рэйм в мгновения отключился, проваливаясь в, казалось бы, исцеляющий сон. Но без кошмаров не обошлось. Снилось, что он волком тонет в болоте, а мать пришла на помощь. Она тянется к нему, но не может достать. Он пытался вытащить лапы из вязкой жижи и добраться до нее, но тщетно. От барахтанья грузнет только еще больше, захлебываясь в грязи.

Проснувшись посреди ночи в холодном поту от кашля, он осознал, что не мог дышать во сне. После перегрузки и попавшей в организм воды, тело не могло придти в норму и справиться с повреждениями. Тяжело дыша, парень чувствовал, с каким усилием его сердце пытается проталкивать по венам кровь, разбавленную водой и перенасыщенную продуктами окисления и недостатком кислорода, вызванных неспособностью легких из-за отека его усваивать и избавляться от углекислоты. Появились сомнения, что зря он отказался от визита к лекарю. Но признавать свою ошибку и слабость не желал, посчитав, что преодолеет и это. Одноразовое пребывание в лазарете отбило всякое желание оказаться там снова. Не хотел новых слухов и насмешек в свою сторону, когда только-только восстановилась его репутация. Поэтому, пытаясь привести себя в порядок самостоятельно, уткнулся лицом в подушку, чтобы откашляться. Но это мало помогало, и он понял, что так просто с этим не справиться.

Сползя с кровати, Рэйм стал раздеваться, чтобы принять облик волка. Звериная сущность, шокированная постигнувшей ее ловушкой, не желала помогать восстанавливаться. Именно таким было предназначение звериного духа — поддерживать жизнеспособность человеческого тела, исцелять его, давать сверхчеловеческую силу, звериное чутье. Необходимо было выпустить ее, тем самым вынудив к содействию, но трансформация не происходила. И он вдруг вспомнил, что в момент смерти связь с магическим духом, дающим способность превращаться в волка, разрывается, а также чувства, которые испытывал, когда тонул. Мысль, что волчий дух покинул его, ужаснула, парализуя тело и разум. Что, если в момент его пребывания под водой и остановки сердца эта связь разрушилась?

— Нет! — со звериным ревом воскликнул он в отчаянье, царапая ногтями пол.

Его соседи по комнате в испуге вскочили с кроватей, готовые отбивать возможную атаку. Наконец, разобравшись, что ничего им не угрожает, и никого рядом нет, заметили своего друга за кроватью, лежащим на полу.

— Рэйм! — Иллар подскочил к нему. — Что с тобой? Доктора вызвать?

Но тот только сжался в клубочек, отстраняясь от внешнего мира, забившись чуть ли не под кровать.

— Рэйм! — потряс его Иллар. — Тысяча демонов тебе в хвост! Да что с тобой?!

— Полегче, — одернул его Норт, — ты ж не знаешь, что с ним перед этим было. Может ему больно…

— А вдруг он сейчас помрет?! — в сердцах выкрикнул Иллар. — Нас же потом глава сошлет в самые забитые края или в шахты! Или вообще наши головы развесит на въезде в поместье! Забыл, что нам велели за ним присматривать?

— Ничего я не забыл, — огрызнулся Норт.

Иллар снова попытался привести Рэйма в себя, тряся за плечо и оттягивая руки от лица. Но парень, словно скованный параличом, возвращал тело в прежнее положение.

— Рэйм! Тьма тебя забери! — зарычал Иллар. — Можешь потом делать со мной, что хочешь за это.

И нанес ему удар в лицо. Рэйм, среагировав на это, вскочил и отшвырнул его к стене. Норт в этот момент перехватил его, не позволяя наброситься на друга.

— Рэйм, очнись! — закричал он на него.

И встретился с помутневшим взглядом зеленых глаз, ища понимания, и наследник отступил, возвращая себе трезвость мышления. Оттолкнув Норта, он подхватил свою одежду и принялся натягивать ее.

— Да что с тобой? — спросил Иллар, поднимаясь на ноги.

— Прости, — буркнул Рэйм, не глядя на него. — Дурной сон.

— Может, ты все-таки расскажешь, что с тобой случилось? — с нажимом осведомился Норт. — И что привело тебя к смертельно бледному виду? Вдруг тебе помощь нужна.

— Потом, — отозвался Рэйм, забираясь в кровать и накрывшись с головой. — Со мной все нормально.

Парни переглянулись и, пожав плечами, вернулись в свои постели. Допытываться было бесполезно — против упрямства наследника не попрешь.

…

Нарвин был вызван к ректору на прием ранним звонком. И явившись в его кабинет, понял, что дело очень серьезное, потому как Альфар был в бешенстве. Его гнев и недовольство он ощутил, едва переступив порог. В кабинете уже присутствовал Руфт, стоявший возле стола и покорно склонив голову.

— Господин Альфар, вызывали? — тихо спросил он, кланяясь.

— Вызывал, — с рычанием ответил Альфар.

Далее ректор поведал Нарвину о происшествии в бассейне, о котором ему доложил Руфт.

— Я говорил тебе, чтобы присматривал за ним? — разгневано рыкнул Альфар.

— Я смотрел, — повинно ответил Нарвин. — Но разве за ним усмотришь. Мне непонятно, почему он там один оказался? Прежде всегда бы со своими волками.

— Уж как-то оказался, — гневался Альфар. — Щенок упрям и самонадеян до глупости, из-за чего я и приказал приглядывать за ним.

— В этот раз он даже в лазарет не захотел идти, — добавил Руфт. — Стоило бы наведаться к нему и узнать о самочувствии. Нам едва удалось его откачать. Это может иметь последствия для него.

— Вот Нарвин и отправится, — грозно заявил ректор. — И будет следить за ним круглосуточно.

— Как скажете, — кивнул тот.

— Звериный Бог уберег нас, и волчонок выжил, — продолжил сердито говорить Альфар. — Необходимо немедленно заняться расследованием, кто посмел такое устроить. Опросите тех, с кем у него были разборки и до чего они дошли.

Оба преподавателя согласно закивали.

— Круг подозреваемых можно спокойно ограничить наследниками, — высказался Руфт. — Другие на такое бы не решились.

— Хорошо, начните с этого. А тебе, Нарвин, — Альфар указал рукой на него, — все же придется понести наказание, что не справился с возложенными на тебя обязанностями. Позорно не уследить за одним щенком.

Взрослый мужчина массивного телосложения, с гордой осанкой, смиренно опустил голову и сгорбился, демонстрируя повиновение воле старейшины.

— Как прикажете, — тихо произнес он.

— А теперь ступайте, — велел преподавателям ректор, садясь в кресло. — Займитесь расследованием.

…

Поутру друзья проснулись и стали собираться на занятия. Видя, что Рэйм не поднимается, они снова забеспокоились.

— Рэйм, — позвал наследника Иллар, — ты на занятия собираешься?

— Нет, — буркнул тот, спрятав голову под подушку.

— Ладно, оставь его, — потянул друга за локоть Норт. — Видимо, он еще не отошел после вчерашнего. Может, до вечера оклемается, ему не впервой.

Оставив попытки достучаться до него, и отнесшись с пониманием к вчерашним событиям, они ушли.

— Слушай, — заговорил Иллар по дороге, — мне кажется, у него конкретные неприятности. Припоминая тот случай в лесу, его поведение очень схоже. Неужели опять на кого-то нарвался?

— Вынужден с тобой согласиться, — вздохнув, кивнул Норт. — Обещал же, что не полезет больше сам никуда. Но вижу, что все равно сам себе на уме.

— Может, сообщить таки его родителям? — неуверенно спросил Иллар, сомневаясь в правильности такого решения.

— Тогда можно забыть о дружбе с ним, — отозвался Норт. — Для него мы станем доносчиками.

…

Иллар с Нортом, отправляясь на занятия, постарались придти перед самым началом урока, но все равно в коридоре столкнулись с Максвардом. Тот будто намеренно поджидал. Заметив их, он преградил дорогу вместе со своими дружками с третьего курса, которые когда-то набросились на них.

— Опа, мальчики-зайчики, — довольно улыбаясь, проговорил Макс, стоя у них на пути. — Вы часом ничего не потеряли?

Волки из стаи Дармун настороженно переглянулись и отступили назад, ожидая любого подвоха от этой банды шакальего отродья.

— А тебе какое дело, что мы теряем, а что находим? — огрызнулся Норт, готовый отбиваться при любом раскладе, хотя против наследника ему не выстоять.

— Да, просто стало страшно интересно, куда делось тело, когда хвосты здесь, — с ехидной улыбкой проговорил он.

— Это ты про свои хвосты? — с издевкой спросил Иллар, кивнув на двоих за его спиной.

В глазах Максварда блеснул гнев, и он, оскалив клыки, шагнул к ним.

— Я гляжу, вы хотите оправиться вслед за своим псом, — угрожающе прорычал он.

И неизвестно насколько далеко он готов был зайти в намечавшейся разборке, если бы не появившийся в коридоре преподаватель Нарвин, вошедший в коридор из холла.

— Парни, вы что тут затеяли? — обратился он тут же к ним, вмиг оценив накаленность обстановки. — Звонок уже давно прозвенел.

Волки Дармун тотчас обошли свою преграду и юркнули в аудиторию. Тогда как Максварда с волками из его стаи Нарвин отчитал, что после звонка все должны быть на своих этажах.

— Как думаешь, Макс причастен к тому, что случилось с Рэймом? — тихо спросил Норт у Иллара, пока они рассаживались по местам.

— Не исключаю, — кивнул тот. — Уж больно он настойчиво допытывался, где Рэйм.

По окончанию занятия, Нарвин подозвал их к себе.

— Где ваш наследник? — требовательно спросил он парней, когда все вышли.

— Дома, — честно ответил Иллар.

— Я в курсе, что с ним вчера произошло, — пояснил Нарвин, чтобы уточнить, о чем речь. — Как он себя чувствует?

— Нормально, — ответил Норт, хотя и не знал, что же произошло. — Не пожелал идти на занятие.

— С ним точно все нормально? — допытывался преподаватель. — Вы же помните, что было с ним в прошлый раз. Возможно, ему и в этот раз нужна помощь лекаря.

Друзья переглянулись, подозревая, что Рэйм снова с кем-то подрался и воспользовался ультразвуком.

— Та он вроде ни на что не жаловался, — ответил ему Иллар, также не ведая о чем речь, но попытался не выдать этого. — Прогнал нас, заявив, что не в настроении.

— Ладно, — кивнул Нарвин. — Но если вдруг заметите, что с ним что-то не так, сообщите. Понятно?

Парни дружно закивали и отправились на следующее занятие.

— Вернемся домой, нужно будет серьезно поговорить с ним, — высказался Норт. — А то у меня все больше такое ощущение, что он не желает дожить до окончания этого курса.

Иллар полностью был согласен с ним в этом решении.

Прежде я думал, что ничего хуже, чем выпало на мою долю, уже быть не может. Надо мной смеялись, унижали, били, я сам себя чуть не убил. А в этот раз из-за моей самонадеянности чуть не утопили. Но, оказывается, возможно еще паршивее. Очень оптимистично, не правда ли? Можно ли придумать более страшное испытание на мою голову, чем невозможность принимать звероформу? С момента, когда я так и не смог трансформироваться, сколько не пытался, понял, что моя жизнь окончательно разрушена. Что теперь делать? Как быть? Стоит ли кому-то рассказывать? Если об это узнают — мне конец. Мало неприятностей из-за метки полукровки, то невозможность принимать волчий облик уничтожит меня окончательно. Что, если это бесповоротно и окончательно? Для них я стану не полукровкой, а человеком!

С тех пор, а это почти два года, как я научился обращаться, никаких проблем с трансформацией никогда не возникало. Помню как сейчас, мое первое обращение. Однажды, проснувшись утром, обнаружил, что вместо рук — лапы, весь покрыт шерстью, и появился хвост. Я стал волком. Окружающий мир воспринимается иначе, я все понимаю, но говорить не могу.

Мама с папой были так рады, разъясняя, что нужно делать и как реагировать. С того момента постигнул самую суть того, кто я есть и какова моя сущность, почему все так складывается, и почему мир так воспринимается. Ты вроде живое, материальное существо, но каждая клеточка твоего тела наполнена магической силой, позволяющей тебе перевоплощаться. А главное — чувство вольного зверя, ничем неограниченного. Потом при возвращении чувствовалась какая-то ущемленность, будто ты не в своем теле. Пришлось свыкаться и усмирять пробудившуюся звериную сущность, чтобы не брала вверх надо мной. Но с того дня я точно знал, что могу в любой удобный для меня момент принять мою звериную форму, которая была неотъемлемой частью меня, моей второй половинкой.

Теперь лишен всего этого. Я начинал тихо впадать в ужас. Что если из-за остановки сердца, моя связь с магической сущностью разорвана навсегда? Что если звериный дух, посчитав меня мертвым, ушел? Означает ли это, что я лишился всех своих сил?

Медленно поднявшись, я подошел к кухонному столу и взял нож. Рассматривая его лезвие, задумался. Звериная сущность это не только обращение в звероформу, но и наделение человеческого тела определенными свойствами: силой, обостренными чувствами и регенерацией. После бассейна все еще чувствовал себя скверно — тело плохо восстанавливалось. Определить причину было сложно: то ли из-за перегрузки организма, то ли из-за давшей сбой звериной сущности. Слышал и чуял я как прежде. По крайней мере, мне так казалось. Осталось проверить регенерацию и силу.

Сжав нож, решительно поднес его к другой руке и провел по коже острым краем выше запястья, раня неглубоко. Из ровного пореза выступила кровь, медленно стекая по руке вниз. Отложив нож, сел на стул и стал ждать. Чтобы отвлечься, посмотрел в окно: там ничего не изменилось — студенты, деревья, кусты, лавочки, столы. Если я не смогу больше трансформироваться в звероформу, мне здесь больше не место. Да и вообще среди волков. Без этого я больше не волк, не оборотень.

Взглянул на свою руку: прошло несколько минут, а рана, совсем неглубокая, еще не затянулась. Зажила, но не исчезла. Такая ерундовая царапина должна пропасть за секунды, не оставив и следа. Понимание этого острой болью отозвалось в сознании: я потерял свои силы или они ограничены из-за отсутствия звериной формы. Рана затянулась, но слишком медленно как для меня.

Зажав рукой порез, уперся лбом в стол, не зная, что делать дальше. Пробыв так несколько минут, все же решил, что нужно избавиться от крови, а рана рано или поздно заживет. Сходив в ванную и обмыв руку, вернулся в комнату и завалился в кровать.

Мир теперь вокруг казался каким-то кошмаром. Осознание того, что ты больше не можешь становиться тем, кем являешься по сути, сковывало и убивало всякое желание что-либо делать. Кто я теперь? Человек? Я не знаю, как быть человеком…

Захотелось оказаться дома, или хотя бы позвонить и поделиться своей бедой, попросить о помощи, но остановил возникший вопрос: как они к этому отнесутся? Наверняка спросят, как так вышло, и почему не сообщил о прежних проблемах. Что мне будет за это? Ведь я теперь даже не полукровка! Кем я буду для них? Какой теперь из меня наследник стаи?! Что они со мной сделают? Отошлют куда-нибудь, выгонят? Что, если у меня не будет брата? Мой род обречен!

Безвыходность и паника охватывали все больше, так что хотело взвыть во весь голос. Но глянув на свою руку, обнаружил едва заметный шрам — порез исчез. Как говорят, надежда умирает последней. Погружаясь в бездну отчаянья, ухватился за последнюю соломинку: что если это временно и все вернется на место. От этой мысли стало немного легче, но все равно желания двигаться не было.

Рэйм так и пролежал в кровати почти весь день, не желая принимать случившееся с ним. Он раз за разом взывал к своей звериной форме, пытаясь принять волчий облик, но безрезультатно. Прислушиваясь к себе, он ощущал, что его чувства по-прежнему такие же острые, но вот облик он сменить не может. Растерянность все больше переходила в панику и страх, что его связь с волчьим духом прервана навсегда.

По возвращению, парни обнаружили его сидящим на кровати. Обхватив себя руками, он уткнулся в колени лицом, не обратив внимания на их появление.

— Рэйм, — тихо позвал его Иллар. — Что вчера произошло? Нарвин расспрашивал нас в порядке ли ты. Но мы, даже ничего не зная, ответили, что в порядке. Дружище, может, все же объяснишь, что с тобой? На тебя опять напали? Мы лишь хотим помочь.

— Это Макс с тобой что-то сделал? — попробовал угадать Норт, хмурясь и вспоминая утреннюю встречу. — Он настойчиво допытывался, где ты.

Подняв голову, Рэйм посмотрел на своих волков взглядом, исполненным отчаяния и растерянности. В этом момент он напомнил им щенка, попавшего в капкан. Такое состояние было трудно скрыть. Их обеспокоенные взгляды, полные готовности выполнить любой его приказ, подтолкнул поделиться произошедшим.

— Двэйн… — начал он. — Вчера я пошел на встречу с ним.

— Собачье проклятье, — сердито выругался Норт. — Хочешь, обижайся, хочешь — нет, но ты дурак. Сколько раз повторять, чтобы ты сам никуда не лез. Ты, как маленький щенок, которого пинают, а…

Иллар рассержено толкнул друга в плечо, призывая соблюдать вежливость, и одарил сердитым взглядом, видя в каком угнетенном состоянии прибывает наследник.

— И что там было? — принялся мягким тоном расспрашивать Иллар, присев на кровать рядом с ним.

— Он пришел не один, — поведал Рэйм. — И они решили меня утопить.

Эта новость ошеломила до глубины души, и оба волка зарычали в унисон. За такое они готовы были броситься мстить сию же минуту. Рэйм же делился неохотно, осознавая свою глупость и легкомыслие.

— Чтоб им лишай плешь проел! — прорычал Иллар.

— Та девушка, что со мной приходила, спасла меня, — продолжил Рэйм. — Правда, сама она не смогла мне помощь и привела на помощь Руфта. Они вытащили меня, когда я уже захлебнулся. Потом вернули с того света…

Рычание обоих стало громче и угрожающее.

— А теперь… — Рэйм не осмеливался признаться им. — Ночью мне было плохо, и сейчас чувствую себя не совсем хорошо. Наверное, мне стоило показаться после того доктору.

— Святые звери! — выкрикнул Иллар. — Они убить тебя пытались, а ты про доктора думаешь. Необходимо немедленно сообщить об этом! Нужно сдать его с потрохами…

— Не нужно ничего сообщать, — резко прервал его Рэйм, одарил его взглядом, вынуждавшим повиноваться.

— Извини, Рэйм, но это вышло за все допустимые границы, — с укором проговорил Иллар. — Мы просто обязаны сообщить твоим родителям.

— Этого они и добиваются, — резко отозвался Рэйм, не желая уступать. — Чтобы я начал жаловаться и прятаться…

— А, по-моему, они как раз добились, чего хотели, — высказался рассерженный Норт, указывая на него. — На тебе лица нет.

Рэйм перевел на него взгляд, затем схватился за волосы и уткнулся в колени.

— Признаюсь, что пока я был под водой, то по-настоящему испугался, — сознался он. — Я уже успел попрощаться с этим миром… я захлебнулся… моё сердце остановилось…

Сердито рыча, Норт снес стопку книг лежавшую на краю стола, и Рэйм понял голову на шум.

— Ты чего? — удивленно уставился на него Иллар.

Таким он друга еще никогда не видел. Норт шагнул к кровати наследника.

— Скажи, пожалуйста, — он навис на Рэймом, — кто мы для тебя? Только честно! Мальчики на побегушках?! Прихвостни? Прислуга? Может, рабы? Или все же друзья?!

— Простите… — проговорил Рэйм с виноватым видом. — Я всего лишь хотел защитить вас. Мне очень больно, когда страдают мои друзья.

Они замолчали на несколько секунд, переглядываясь. Пусть прямо он не ответил, но и этого было достаточно, чтобы понять, что он хотел сказать.

— Ну, скажи, когда ты прекратишь так делать? — спросил сердито Иллар.

— Как? — удивленно спросил Рэйм.

— Надеяться только на себя, — с осуждением уточнил Иллар. — Мы же твоя стая, и готовы идти за тобой, защищать. Волки сильны вместе, а не по одиночке, даже для наследника сложно справится со всем самому.

— Не все отличаются таким благородством, как ты, — добавил Норт, стоя рядом. — Поэтому не стоит забывать про поддержку друзей, если таковыми нас считаешь. Из-за этого ты чуть не погиб.

— Я постараюсь больше так не делать, — буркнул Рэйм, опуская взгляд.

— Ты уже обещал, что не будешь лезть в неприятности в одиночку, — продолжал отчитывать Норт. — Разве так трудно было предупредить нас? Поделиться? Мы бы прикрыли тебя! На что ты надеялся?

— До этого Двэйн всегда был один. Я и подумать не мог, что он на такое пойдет, — оправдывался Рэйм. — У меня против него была запись, где он пытался убить человека на дороге.

Иллар с Нортом удивленно переглянулись.

— Так, давай-ка по порядку обо всем, — попросил его Иллар.

Вмиг выяснилось, что все это время наследник действовал за их спинами, стараясь справиться со всем в одиночку. Рэйм рассказал им о вызове, и правдивую историю аварии, и как угрожал Двэйну, и что тот обещал не трогать их и придерживаться волчих правил.

— О вызове можешь забыть, — сообщил Норт с мрачным видом. — С момента, как они стаей напали на тебя, всякий вызов аннулируется и теряет силу.

— Знаю, — отозвался Рэйм.

— А вот заявить на них нужно, — настаивал Иллар. — Скорее всего, они думают, что ты мертв.

— Нет, — упрямствовал наследник.

Норт шумно выдохнул, сдерживаясь, чтобы не выругаться.

— А воз и ныне там, — проворчал он. И поинтересовался: — И что же ты собираешься делать? Опять будешь ему угрожать?

— Если опять полезет, то да, — заявил Рэйм. — Но и показывать, что я испугался, не собираюсь.

…

На следующий день Рэйм отправился на занятия, как обычно, стараясь вести себя непринужденно. Учтя, как все расспрашивали о нём, то необходимо было показать, что с ним все в порядке. За день его состояние пришло в норму, а заботливые друзья, несмотря на его отрешенность, вынудили хорошенько поесть, чтобы восстановить силы. Еда волкам служила источником энергии для организма, действовавшего за пределами человеческого. Одно осталось неизменным — звероформу он так и не мог принять. Сколько не обращался к магическому духу, его призыв оставался безответным.

И еще не дойдя до учебного корпуса, во дворе стая Дармун столкнулась с Тарлин. Складывалось такое впечатление, что то ли Звериный Бог насмехался над несчастным волчонком, то ли намеренно желал столкнуть с воплощением его страха, проверяя силу духа.

— Живучая собака, — прорычал Двэйн, встретив Рэйма.

— Отвали, — рыкнул Рэйм, душимый ужасными воспоминаниями о последней встрече с ним.

— Как же ты выбрался? — усмехнулся Двэйн, окидывая его заинтересованным взглядом. — Может, стоило еще в мешок тебя запаковать.

— Не напрягайся, таким шакалам, как ты, подобное не под силу, — надменно озвучил Рэйм, сохраняя достоинство.

Отфутболив свои страхи поглубже в сознание, он напомнил себе, что сейчас не один и стоят они посреди университетского двора.

— Правда? — рассмеялся Тарлин, продолжая измываться. — Так давай повторим, чтоб закрепить наверняка. И мы уже не станем уходить, полюбуемся на это зрелище. Жутко любопытно, как тебе удалось выбраться. Или может, такое дерьмо, как ты не тонет?

Норт, помня в каком состоянии был Рэйм, не стерпел такого издевательского общения и шагнул вперед, заступая собой наследника.

— Не смей приближаться к нему, — прорычал он угрожающе. — Если он не заявит, то это сделаем мы. Мы одна стая. Достаточно будет одного слова.

— Ты еще осмеливаешься мне угрожать, шавка подножная, — грозно рыкнул старшекурсник, с угрожающим видом наклонившись вперед.

— Я не угрожаю, а уведомляю, что старшие в курсе произошедшего, — заявил Норт. — Один намек и ты, и твои дружки за соучастие вылетите громче Кирдан.

— Да черт с вами, трусливые собачонки, — высокомерно фыркнул Двэйн. — Бегите жалуйтесь. А он свой урок получил. И лучше вам не оставлять без присмотра своего бесхребетного наследника, а то второй раз может не всплыть.

— Только попробуй тронуть его, — оскалился в ответ Норт, — тогда разбираться будет глава стаи.

— А что, малыш уже не в состоянии что-нибудь сказать сам? — рассмеялся Двэйн, заглянув за Норта.

— В отличии от твоих, мои волки умеют разговаривать, — отозвался Рэйм, отталкивая в сторону Норта.

Тарлин с ухмылкой отступил, развернулся и, сопровождаемый своими дружками, пошел дальше, оглядываясь на стаю Дармун с насмешкой в глазах.

— Не стоило лезть, — сердито отчитал Норта Рэйм.

И Норт покорно опустил голову, чувствуя недовольство наследника. Рэйм, заметив его реакцию, про себя отметил, что своё влияние так и не утратил, что разожгло искорку надежды на возвращение способности трансформироваться.

— Нет, стоило, — вступился Иллар за друга. — Ему необходимо было показать, что ты не один, Рэйм. Что у тебя есть стая, которая готова вступиться за тебя. Ты своей чрезмерной самостоятельностью чуть не загнал себя в могилу.

— Простите, — Рэйм отвернулся от их укоризненных взглядов и направился к учебному корпусу.

Встреча с Двэйном на следующий же день после попытки убить была не просто неприятна, а вызвала волну жутких воспоминаний о том вечере. Память, как назло, возрождала моменты, как они связывали, били и сбрасывали меня в воду. Первым порывом было развернуться и бежать, спрятаться в самом темном уголке, чтобы не нашли и не довели начатое до конца. Но идущие рядом друзья придали уверенности и заставили вспомнить, что я обязан их защищать, а не прятаться, как трусливая собачонка. И мысленно попинав себя за столь трусливые мысли, собрал оставшуюся храбрость, шел Двэйну навстречу.

И он явно не обрадовался моему появлению, видимо уже мысленно похоронил. Но понял, что его план провалился и больше ничего сделать не сможет. Ребята вступились за меня, что заставило устыдиться. Наследник позорно прятался за спинами своих волков. Ведь это я хвастался, что оберегаю их и защищаю, а теперь был не в состоянии это делать. Однако нельзя было показывать Двэйну, что его выходка хоть как-то повлияла на меня, что я и пытался доказать ему при разговоре, а они еще и упрекали меня за это. Обидно было до воя.