Измена. Сказка (не) о любви (СИ)

Глава 19

– Я не готова продолжать эиту беседу, – прижимаю к груди тбелефон с блокнотом. – Если вы меня сейчас же не втыпустите, то это будет считаться похищением!

<жp>– Ой! – ухмыляется хозяин дома. – И кому ты тут об этом расскажешь? У меня весь город куплен, а начальник полиции как раз сегодня в баню приглашен! Вот оставайся! – краем глаза вижу, что шкаф в дверях тоже смеется. – Как раз ему все расскажешь!

– А я не тут буду рассказывать, – выкрикиваю я. – У меня прописка московская, я по месту прописки и заявлю!

Хозяин напрягается, улыбка сходит с его лица, а я вдруг понимаю, что он меня сейчас тут точно похоронит.

– Но мне очень нужна работа в издательстве, – отчаявшись, продолжаю я. – Если отпустите – буду молчать.

Бесформенный мужик за столом кривится, пару секунд думает, потом резко взмахивает кистью:

– Пшла вон!

Мне дважды повторять не надо, я вылетаю из кабинета и несусь к входной двери, чуть не снося того самого охранника в дешевом костюме. Он вопросительно смотрит на меня, потом поднимает взгляд на амбала за моей спиной. Видимо, тот кивает, потому что дверь все же раскрывается, и я, уже ничего не помня, бегу к машине. К счастью, припарковалась я за пределами двора.

Понедельник. 9 июня. где-то ночью.

Уснуть не могу. Меня трясет. Даже добежала до аптеки за чем-то вроде валерьянки. Час под горячим душем, две таблетки успокоительного, но сон все равно не идет. В прошлой жизни я себе таких ситуаций и представить не могла. Всегда был Антон. Всегда можно было сказать: “Я Егорова”, – и в глазах собеседника загоралось понимание и уважение. Всегда можно было позвонить мужу. Если потеряла ключи или проколола колесо. В любой сложной ситуации я звонила ему – и проблема исчезала сама собой. В моей жизни просто не было такого слова. “Проблема”.

Лежу на диване и держу в руках телефон. Открыта карточка несохраненного номера. Предательский мессенджер заботливо подтянул фотографию. Я ее увеличиваю и долго-долго смотрю. Обвожу пальцами родные черты лица: упрямый подбородок, высокие скулы. Так хочется ему позвонить. Указательный палец скользит по экрану, то трогая губы, то спускаясь к шее. Туда, где должна быть яремная впадина. На этой фотографии ее не видно. Зато почти на этом самом месте призывно зеленела трубка вызова.

Вторник. 10 июня. 8.52

– Почему ты мне не сказал?! – нагоняю Сашку около кофемашины.

Вид у меня тот еще. Глаза красные, лицо опухшее. Всю ночь ревела, под утро уснула, проспала. Влезла в первые попавшиеся джинсы с футболкой и волосы просто в хвост собрала.

– Что? – он удивленно оглядывается, и тут до него доходит. Он замирает, глаза округляются, рот раскрывается в немом крике. – Ты как? – наконец выдавливает он.

– Почти в порядке, – отмахиваюсь я. – Ушла! – смотрю на него красноречиво. – Но материала, конечно, ноль!

– А я пыталась! – мы не заметили, как сзади подошла Светлана Михайловна. – Я пыталась тебя предупредить!

– Я тоже! – испуганно вставляет Сашка.

– Простите, – скулю я, – я подумала...

Не договариваю, всхлипываю…

– Ну ладно, ладно, – выпускающий редактор по-матерински гладит меня по спине, – выкрутимся. Я тебя прикрою. Но впредь, – она строго выставляет указательный палец, – чтобы слушалась!

Я киваю, не в силах произнести ни слова. Светлана Михайловна уходит, а Сашка растерянно смотрит на меня.

– Щас, – я вытираю глаза, закатывая их кверху, чтобы не поплыла тушь. – Я сейчас успокоюсь.

– Уф, я уж подумал, – странным тоном тянет он.

– Что ты подумал? – возмущаюсь я.

– Ну ты так настойчиво всех убеждала, что все знаешь и со всем справишься, что…

– Саш! – почти кричу. – Как ты мог? – опять кривлюсь, пытаясь не разреветься. – Я-то думала, что мне обычную джинсу всучили! Напишу сейчас хвалебную ересь, сдам, зажмурившись, и все будут довольны.

– Ага, – кивает Сашка. – Ладно, – хмыкает, – я рад, что ошибся, – несмело улыбается. – Только знаешь что?

– Что?

– Давай недельку домой вместе походим, – он хмурится. – Этот наш куриный король та еще птица!

– Блин, – я смеюсь, несмотря на весь ужас ситуации. – Спасибо тебе.

– Да не за что, – он тяжело вздыхает. – Идем, вон Степаныч на летучку уже пошел.

– Че-то он сегодня рано, – хмурюсь я.

– Ну, – Сашка косится, – наверное, его с утра кто-то похвалил, вот и он сейчас хвалить будет.

– Саша, – выдыхаю я шепотом.

– Пойдем, не боись. Светлана Михайловна сказала, что прикроет, значит, прикроет…

Вторник. 10 июня. 9.15.

– Полное отсутствие профессионализма! Верности делу! Чувства долга!

Это все в мой адрес. Илья Степанович, не стесняясь, орет, брызжа слюной. Я сцепила зубы и терплю. Если он сейчас же не заткнется, то я отсюда сама уволюсь. Да еще и накатаю пойду заяву в полицию. Доказательств нападения нет, но пусть попробуют не принять. Мне терять нечего!

К счастью главреда, а может, к моему, в его поток брани вмешивается Светлана Михайловна:

– Илья Степанович, я считаю, что на такое ответственное интервью следует посылать только лучших корреспондентов! – она недвусмысленно смотрит на Крысу.

А та отчего-то идет багровыми пятнами. Хотя почему “отчего-то”. О том, какая слава закрепилась за птичьим королем, знают все в городе. Даже я уже. Жаль, с опозданием. Насильник и беспредельщик. Сашка еле слышно прошептал, что даже местный бордель ему уже девочек не поставляет. Заказывает себе развлечения из столицы.

– Вы мне указываете, кого куда посылать, Светлана Михайловна? – взвывает Степаныч.

– Я всего лишь пытаюсь исправить ситуацию, – она спокойно поправляет очки. – Материала ноль, а полоса под него уже подготовлена. Я со своей стороны, – она многозначительно смотрит на главреда, – готова договориться о повторном интервью. Но отправить туда надо человека опытного! – она еще раз смотрит на Крысу. – Ну или хотя бы хваткого! – она переводит взгляд на Сашку.

– Всегда готов, – подхватывает он. – Я с ним уже знакомился, – кивает, хитро улыбаясь, – на позапрошлом материале.

– Статья должна быть позитивная! – снова повышает голос Илья Степанович.

– Ну я материал соберу, а писать отдам Наталье. Она у нас умеет в позитивчик, – усмехается Сашка.

– Ну уж нет! – взмахивает рукой главред. – Чтобы я Наталью у этого материала больше не видел! – осматривает корреспондентов, его взгляд останавливается на Крысе. – Ларисе Ивановне отдашь!

Таким раскладом Сашка менее доволен, но делать нечего. Ему остается только кивнуть.

– Все, – отмахивается Илья Степанович, – на сегодня летучка окончена! Мне надо последние документы по аудиту подписать! Вам повезло, я сегодня в хорошем настроении! От нас наконец уезжают ревизоры!

Главред полон патетики, и кое-кто в переговорной хихикает, только мне совсем не смешно.

Наоборот, что-то засосало под ложечкой. Если раньше у меня были сомнения, что Антон тут крутится необычайно долго, то теперь все встало на свои места. Все проверки завершены. Значит, наши с ним отношения тоже.

День тянется нестерпимо медленно. Никак не могу выбросить из головы мысли о муже и вчерашнее интервью. Вполуха слушаю, как Сашка договаривается о встрече с птичьим королем. Корреспонденту-мужчине назначают в офисе в три часа дня. Сашка кладет трубку, извиняющимся взглядом смотрит на меня:

– Я успею вернуться! Без меня не уходи!

Я уже и забыла, что он мне одной запретил выходить. Хмурюсь:

– Да ладно! Дойду как-нибудь!

– Слышь, – скептически хмыкает Сашка, – ты уже один раз поиграла в самостоятельную всезнайку! Сказал, не ходи одна – значит, не ходи одна!

Мне остается только кивнуть, проглотив все, что думаю.

Вторник. 10 июня. 18.20

Сашка действительно успел. Прибежал в офис в начале шестого.

– Ну как? – спрашиваю я его обеспокоенно.

– Прекрасно! – Сашка плюхается в кресло с довольным видом, встречает мой непонимающий взгляд. – Да мне то что будет?! – восклицает удивленно. – Я ему совершенно не интересен. А статью о себе хорошем ему надо. Его уже и так активисты зеленых заклевали. Пиарщики ему приказали дать интервью. Сейчас расшифрую, – он отворачивается к компьютеру, – и перешлю нашей звезде.

– Саш, извини, – я обхватываю себя руками. Мне кажется, что из-за меня всем добавилось работы и переживаний.

– Да о чем ты?! – отвечает мой коллега, не оборачиваясь. – Деньги мне за него заплатят, просто имя будет стоять ее, – он легкомысленно пожимает плечами. – Так что все в порядке, – наконец смотрит на меня. – Считай, все легко отделались!

Я смущенно улыбаюсь:

– С меня кофе, – в качестве извинения предлагаю ему и встаю, чтобы дойти до кофемашины.

– А это идея! – подхватывает он. – В парке новая кофейня открылась! Плачу я, но ты идешь со мной! – он обезоруживающе улыбается.

Вот же! Я, кажется, все же нарвалась на свидание с ним! Хмыкаю, но мне ничего не остается, кроме как согласиться.

Мы выходим чуть позже обычного. Сашке нужно было еще свой материал по колонкам разнести. А я воспользовалась тем, что он занят, чтобы привести себя в порядок. Пригладила и завязала в красивый узел волосы, еще раз накрасила ресницы, подвела стрелки. Не полноценный макияж, конечно, но жить можно.

Сашка одобрительно хмыкает, видя меня собравшуюся, и манерно подставляет руку. Улыбаюсь, беру его. Чувствую себя жутко неуютно. Я очень давно не приближалась к чужому мужчине настолько близко. К чужому. Сашка был для меня чужим. А Антон, несмотря ни на что, свой. Поглощенная этими мыслями и выхожу из редакции. Смотрю себе под ноги, вполуха слушаю Сашкину болтовню про их городской парк. Почти полноценная историческая справка. И вдруг Сашка запинается:

– О! А он что тут делает?!