Измена. Сказка (не) о любви (СИ)

Глава 25

Я дергаюсь, не понимая, чего она от меня хочет.

– Подписывай давай, – тянет она мне новый контракт, открытый уже на последней странице. – Мне их еще регистрировать. И ты тоже, – поворачивается к Сашке.

– Я почитать сначала хочу! – почти искренне возмущается тот.

– Ой, да все то же самое, – морщится Юлька. – Шапку и финалку поменяли.

– Ну ладно, – скептически произносит Сашка, подписывая последний лист. Я свой уже подмахнула не глядя. Совсем сейчас не до контрактов.

– Сашка, давай закажем пиццу! – Юлька убежала со своей стопкой контрактов вдаль по коридору, а я думаю о том, что работать светит до восьми минимум, а пообедать не получилось.

– Уже заказал! Брось на мой стол, – он сует мне в руки рюкзак с фотоаппаратом, которым работала сегодня я, но тащил его, конечно, он, а сам заворачивает к туалетам. Да. На это у нас тоже времени сегодня не хватило.

Среда. 18 июня. 8.50

– Ты все адреса собрала?

Мы бежим по коридору на летучку. Сегодня нам должны представить нового владельца, но нам с Сашкой жуть как не до этого. Куриный король назначил интервью на десять утра. Дескать, в другое время не может. Сегодня его пернатое величество решил прокатить нас по зеленым зонам города, которые оформлял именно он. С заездом на фабрику.

– Пешеходная зона на Прохоренко, сквер на Авдеевской, сквер около медучилища, – перечисляю я.

– Около роддома…

– Роддома? – вскидываю брови я. – Там же ужас и кошмар!

– Это смотря как сфотографировать, – тихо шепчет Сашка, садясь на свое место. – Если верить смете, там чуть ли не Лондонский Центральный парк.

– Сашка, – я округляю глаза, – это ж сколько денег отмыли.

Друг смотрит на меня недоуменно, почти возмущенно:

– Ты себе еще, что ли, неприятностей хочешь? – кивает на наш график интервью. – Тебе этого мало?

– Блин, – я прикусываю язык.

– Отож, – хмыкает Сашка. – Сиди потише, подольше поработаешь.

Я вздыхаю и пытаюсь прислушаться к тому, что говорит главред.

– Не забываем про редакционную политику, – вещает он привычным тоном. – Пока она не изменилась.

– А потом? – кто-то спрашивает с усмешкой.

– Что потом? – недоумевает Илья Степанович.

– Потом изменится?

– Приедет новый владелец, видно будет, – недовольно чеканит он. – Кстати! Всем в три быть на местах.

– Барин желает познакомиться, – тихо бормочет Сашка, а я глупо хихикаю.

– Что смешного, Наталья?

– А не, – кручу головой, – интервью обсуждаем, – я поднимаю честный, искренний взгляд, – Какое счастье, что наши клумбы вне политики вообще!

Сашка кашляет, пытаясь скрыть смешок. Мы же с ним только что отмыв денег на этих цветочках обсуждали, но Степаныч, кажется, мне верит.

– Вы давайте быстрее там, с этими вашими розариями, – недовольно ворчит он. – Ладно ты, но без Александра неделю изданию прожить непросто.

Пропускаю мимо ушей укол по поводу важности своей персоны и с готовностью киваю.

– Илья Степаныч, мы стараемся, – выдыхаю.

– Давайте, – машет рукой, словно пыль смахивает. – Старайтесь. В три быть на месте.

Коллектив его отмашку воспринимает как разрешение уходить, и все, тихо ворча, расползаются по кабинетам.

Мы же с Сашкой подхватываем рюкзак с фотоаппаратом и несемся к выходу. Первым делом поедем к поликлинике. Пока свет мягкий.

Среда. 18 июня. 13.50

Солнце уже высоко, и нормального портрета не получится. Да с этой рожей ни при каком солнце нормального портрета не получится.

– Мы заботимся о наших горожанах, – машет рукой в сторону засохшей клумбы Осипов. – Вот так выйдет молодая мать, – кажется, он пытается своими жестами прикрыть косноязычие. – Уставшая… Посмотрит на такую красоту! – он показывает на пыльные садовые скульптуры из пластиковой травы. – И сразу настроение улучшится! – пытается улыбнуться он, но, в конце концов, и его нервы сдают. – Почему мне не написали текст? – орет он куда-то себе за спину.

Поворачивается, совершенно зверским взглядом смотрит на меня. С камерой сегодня Сашка, в кадре на фоне роддома я. Решили, что так будет логичнее.

– Вы не переживайте, Николай Леонидович, – мелодично щебечу я, – вы высказали главные мысли. Хорошие. Емкие. А мы уже в репортаже их выстроим так, чтобы суть была максимально ясна, – он нависает надо мной, а я не выдерживаю и отступаю на шаг назад. – Давайте сделаем еще пару кадров на фоне скульптур? Александр?

Сашка быстро вклинивается между мной и куриным королем, якобы пытаясь поймать правильный свет.

– Не подержишь? – протягивает он мне вспышку, в которой нет никакой необходимости. Хотя нет. Есть одна. Вспышка должна быть за спиной у фотографа. То есть очень далеко от Осипова.

– Я считаю, – выдает нам нахмурившийся король, – что следующее интервью должно быть у меня дома.

Я немею, но тут же на выручку приходит Сашка:

– Я бы снял все уличные локации, пока погода хорошая, – тянет он чуть заискивающе. – На следующей неделе дожди…

– Ну ладно, – фыркает Осипов, – снимайте. Тогда на следующей неделе у меня дома. – командует куриный король и, не попрощавшись, уходит к машине.

– Конечно, – кивает ему в след Сашка, тут же отворачивается.

Вижу его гримасу и поражаюсь самообладанию своего друга.

– Вот же урод! – отплевывается он, стараясь не попасть в поле зрения осиповских людей. Впрочем, машины уже отъезжают. Вряд ли они на нас смотрят. Сашка рычит, стиснув зубы, фыркает.

– Так, – встряхнувшись, командует он, – сегодня в офисе поесть не получится. Там новое начальство будет. Так что давай по шавухе и погнали работать.

– Че по шавухе?! – беру его под руку я. – Зря я, что ли, конкурс пирожков проводила!?

– Че? – Сашка улыбается совершенно детской улыбкой. – Тут рядом есть нормальные!

– Не просто нормальные! А из лучшей тройки города!

– Какой ты у нас полезный корреспондент! – Сашка вскидывает на плечо рюкзак, поворачивается к пешеходному переходу.

– Ну, – тяну я, – Степаныч на твою незаменимость намекал.

Сашка довольно ржет, а я веду его к скромной палатке, чьи пирожки заняли в моем конкурсе второе место. Кстати, баннер со знаком победителя гордо венчает вывеску. Здорово! Мы становимся брендом!

Среда. 18 июня. 15.15

Мы опоздали. Чуть-чуть, но… Все равно неудобно. Втискиваемся с Сашкой в опен спейс, где сгрудились все наши сотрудники.

– Ну и, конечно, вся наша команда всегда работала на совесть! Стараясь быть на острие, так сказать… – Степаныч явно нервничает, то и дело сбиваясь в перечислении наших достоинств.

Мне все равно, кто там новый владелец, мне бы до своего стола добраться. Надо текст интервью набросать. Учитывая ораторские данные нашего с Сашкой респондента, работы непочатый край. Я протискиваюсь на пару шагов влево, чтобы хоть сумку на свой стул поставить, и тут меня оглушает до боли знакомый голос:

– Я очень рад!