Измена. Сказка (не) о любви (СИ)

Глава 41

Он их принес девять! Девять, чтоб его! И баночку для анализов.

– Егоров, я столько не написаю, – пытаюсь отшутиться я, но в его глазах самая настоящая паника. – Дай, – забираю у него пакет, закрываюсь в ванной. Шутки в сторону.

Раскладываю девять полосок на краю раковины и терпеливо жду. Там написано – три минуты. Слышу шаги Антона под дверью. Ну да, места же в квартире больше нет. Открываю дверь.

– Прекрати психовать, может, это роллы, – одергиваю его.

– Какие роллы? – у него безумно растерянный взгляд. Кажется, впервые в жизни мой Антон не знает, что делать.

– Вчера у Яра ела роллы. Жутко невкусные были, – кривлюсь.

– Зачем тогда ела?

– Затем! Мне вчера все невкусно было, – смотрю на полоски на раковине. – Вот черт!

Двойная! На всех двойная! Девять из девяти!

– Наташка! – он подхватывает меня под бедра, кружит по квартире. – Наташка! – орет нараспев.

– Ай, поставь, мне страшно, – луплю его по плечам. – И не крути меня, меня и без того тошнит!

Замирает, испуганно ставит, как китайскую вазу,

– И что теперь делать? Чего тебе хочется? Давай в магаз сбегаю!

– Да успокойся ты! – морщусь от нахлынувших эмоций. – Ничего не надо делать, – и все же не удерживаю слезы.

– Наташ, ты чего? – тихо спрашивает Антон.

– Чего-чего! – возмущаюсь я. – Я только на ноги встала, независимости добилась, вот карьеру начала, с тобой развестись собралась – и пожалуйста! Надо же было тебе припереться тогда в бабушкину квартиру!

Антон все это слушает с обалдевшим видом и вдруг начинает ржать. Совершенно искренне, заливисто ржать!

– Прекрати смеяться, – шиплю на него я, но он сгребает меня в охапку и крепко прижимает к себе, покачивая, как ребенка.

– Ташенька, девочка моя, как же я тебя люблю, – вдруг сам переходит на шепот. – Как же мне было страшно тебя потерять…

– Ага, а сейчас ты решил, что раз я беременная, то теперь твоя навсегда! – упираю руки в бока.

– А что, нет? – вроде как шутливо вскидывает брови.

– Да фиг тебе! Сейчас чаю выпью и к себе поеду, – отворачиваюсь к кухне и вдруг вижу бледное, испуганное лицо моего мужа. А что, пусть знает! Я ж могу!

– Наташ, – испуганно начинает он.

– Егоров, ну тебя к черту! Пойди сделай мне чай! – вскидываю руки. – Сладкий! А ехать все равно придется, – ловлю его взгляд. – Во-первых, у меня все вещи там, во-вторых, я хочу работать! – чеканю настойчиво.

Антон смеется с явным облегчением:

– Да сколько тебе угодно, жена моя! – идет на кухню, щелкает чайником. – Точно сладкий, ты же всегда без сахара пила?

– Антон, – я вдруг понимаю, что только что вернулась к мужу, и мне внезапно становится страшно. Глупость, гормоны, но вот так.

– Что? – он видит мой взгляд и тоже отвечает серьезно.

– Антон, пообещай мне одну вещь, – прошу его тихо. – Я хочу знать все, что происходит в твоей жизни. Сложная сделка, дурацкий суд, непонятно что происходящее с секретаршей, – качаю головой. – Я хочу знать.

– Таш, – Антон отворачивается, собираясь, похоже, мне возразить.

– Она тебя три месяца виагрой кормила, – выпаливаю я.

– Что? – он морщится, недоумевая.

– Я вчера случайно услышала разговор двух девиц из Анохинских, – сглатываю комок. – Вероничка тебя долго и упорно кормила виагрой. Это был продуманный план. Подготовить тебя, оказаться в нужном месте и в нужной позе.

– Черт, – Антон отворачивается, закрывает лицо руками. – Уничтожу тварь!

– Ты же не мог не чувствовать, что происходит что-то неладное! Мне кажется, если бы мы доверяли друг другу чуть больше, у нее ничего бы и не получилось.

– Таша, – он резко прижимает меня к своей груди, утыкается носом в мои волосы, замирает. Молчит. Молчу и я. Только слушаю биение его сердца и думаю о том, что я его люблю. Мерзкая коварная дрянь чуть не разлучила нас, но я люблю своего мужа. Трусь носом о его ключицу, аккуратно целую свою любимую ямочку, шепчу: – Я прошу тебя, доверяй мне. Не вытесняй меня из своей жизни, – он вздрагивает. – И сделай мне чай наконец!

Воскресенье. 29 июня. 8.40

– Антон, у меня тут даже сменных трусов нет!

Опять трусы. В который раз все почему-то упирается в эту кружевную деталь гардероба.

– Что, проблема купить, что ли? – в тон мне отвечает он.

– Слушай, ну успею я в женскую консультацию! – взмахиваю руками. – Это не смертельный случай, когда каждая минута на счету!

Антон недовольно смотрит на меня, фыркает, хмурится и вдруг расползается в широкой улыбке:

– Ташка, а если двойня?

– Блин! – почти реву я. – Егоров!

– Не, ну что? Ты ж таблетки пила, а там бросила. Ну может же быть?

– Хочешь, чтобы тебя в школу четыре раза в месяц вызывали, – упираю руки в бока, смотрю на него строго.

– Ага! – с совершенно идиотской интонацией отвечает он и снова стискивает меня в объятиях. Кажется, за это утро мы выполнили норму обнимашек за все потерянные полтора месяца. Он просто не выпускает меня из рук.

– Антошка, все со мной в порядке, – глажу его по лицу я. – И с ним, – киваю на живот.

– Или с ними! – он озорно щурится.

– Или с ними, – закатываю глаза я. – Давай я договорюсь встать на учет в среду! Как раз понедельник и вторник на выпуск нового номера работаем, а в среду обычно затишье. Вполне можно задержаться на часик.

– Ты что, там собралась на учет становиться? – с возмущением в голосе спрашивает меня муж.

– Антон, – я уже готова ругаться. – Общий анализ крови можно сдать и там!

– Ладно, уболтала, – наконец сдается Егоров. – Профессиональная журналистка, блин, – коварно улыбается. – Поедем туда, мне в понедельник тоже надо к главе города сходить. Ты ж наделала шума на пресс-конференции.

– К чему тебе все это? – хмурюсь я.

– А, не вникай! Немного политики!

– Антон, – смотрю на него укоризненно.

– Черт! Ну ладно, слушай…