Измена. У тебя есть другая (СИ)

Глава 12. Он

— И что ты там устроила? — рычу.

Догнал, конечно, дурочку эту! Она, увидев меня, едва под машину не сиганула, заливается слезами, кусает губы.

— Дура, что ли?! — встряхиваю.

— Моя смерть будет на твоей совести! — всхлипывает она.

Я разжимаю пальцы.

— Вперед, — киваю подбородком в сторону оживленной дороги.

— Ты серьезно?! — распахиваются ее глаза.

— Вполне серьезно. Мне осточертели бабские визгливые истерики, скандалы и ссоры! Меня вымораживают показательные выступления и желания манипулировать моим чувством вины. Ты, если не поняла, меня привлекла лишь сочной фигуркой и тем, что не делала мне мозги. ВСЕ!

Личико Маши сразу же меняет свое выражение, дрожит, а в глазах мелькает что-то осознанное.

Вот, пожалуйста, не дурочка!

Понимает свою оплошность.

— Зачем ты вообще полезла к моей жене?! — спрашиваю я.

— Я просто хотела с ней… подружиться, — мямлит.

— ПОДРУЖИТЬСЯ?!

— Чтобы она не держала на меня зла. За то, что мы с тобой… любим друг друга, и хотим быть вместе.

Покраснев, она дотрагивается до моей руки, пытается улыбнуться и ловко так подпирает свою грудь к моей.

В другой раз это бы сработало, как срабатывало всегда, не так ли?

В прошлом я, одуревший от желания, с опухшими, переполненными яйцами повелся на ее нежность и красоту.

По правде говоря, ничего, кроме ее сочной фигурки, перед глазами не видел.

Пользовался ей по полной программе, восстанавливая недостаток секса.

Она была хороша в роли нежной, милой девочки.

Внезапно я словно прозрел и понимаю остро, что это, мать его, всего лишь роль.

Не более того!

Потому что Маша, по возрасту, уже точно не девочка восемнадцати-двадцати лет, которой шли бы вот такие ужимки. Ей двадцать восемь лет, есть опыт за плечами.

Черт, а!

И все с чего началось?

С простой фразы жены, хотела бы моя любовница выйти из тени.

И, стоило нам немного поссориться с женой, Маша вдруг решила, что достойна реально выйти из тени и занять более выгодную позицию.

Пришла подружиться с моей женой, с которой мне светит развод?

Тридцать три раза — ха-ха! Потому что есть несколько вещей в мире, в которые я ни за что не поверю. И — женская дружба между соперницами — это одна из них.

Тем более, Света, непримиримая в своей ярости из-за моего левака, ни за что не подружится с Машей.

Да она бы ей, в лучшем случае, надела на голову этот тортик.

Чего Маша хотела на самом деле?!

— Не перегибай, — добавляю строго. — Я выбрал тебя не потому, что ты способна выстраивать какие-то многоходовки. Исправься, немедленно! — требую я.

— Я люблю тебя! — произносит она как будто с вызовом. — Люблю и хочу быть вместе! Разве это плохо?

— Вот только я никогда не видел тебя в роли своей спутницы жизни. В постели? Да, ок, тут все складывается. Но в жизни… — качаю головой. — Нет.

Лицо Маши аж передернулось, на нем четка проступила злобная гримаса ярости. Но она быстро попыталась взять себя в руки.

— Что в ней такого, чего нет во мне?! — спрашивает она. — Скажи, и я это сделаю, претворю в жизнь твое самое сокровенное желание.

Снова она — кокетка, ловно меняет роли.

Вот только я теперь четко увидел, что это лишь маски, и что она меняет их одну за другой!

— В ней? Она со мной на протяжении всей моей жизни. Взрослой, осознанной жизни. Она… — останавливаю сам себя, понимаю, что не там и не перед той женщиной распинаться собрался. — Она моя жена, так и должно быть, точка.

— Вот только она хочет развода, — хмыкает Маша.

Она достает из сумочки зеркальце и упаковку салфеток, стерла слезы, поправила на глазах поплывшие линии.

Движение четкие, выверенные.

— Сегодня ты меня очень расстроил, Георг. Мне нужно время побыть одной, — привстав на цыпочки, Маша целует меня в щеку. — К ужину оттаю, — дарит мне сладкую улыбку. — Я же девушка и могу чуть-чуть подуться, правда? Но ты не переживай, я отходчивая, а секс после ссоры всегда ярче и горячее.

***

Ни за что я не приду на этот ужин!

Но потом… я приезжаю домой и мне звонят.

Курьер.

Доставка.

Какого хрена. Я ничего не заказывал.

Выхожу встретить посылку, гадая, что же это может быть.

Смущенный курьер, парень двадцати с небольшим передает мне большую коробку, в которую свалены увядшие цветы.

— Что это?

— Что просили, то я и доставил, простите, — извиняется паренек. — Вам платить ничего не нужно, доставка оплачена магазином цветов.

Теперь я понимаю, что это.

— Ах ты… сука! — выдыхаю, сжав пальцы в кулак.

Парень испуганно отпрянул назад.

— Это не вам было сказано! — цежу сквозь стиснутые зубы.

Нет, посмотрите…

Это подарок жены! Света в буквальном смысле этого слова просто нарывается, еще глубже закапывает наш брак, подчеркивает, что ей на меня плевать.

Так же плевать, как было на протяжении этого года.

Я себя живым перестал чувствовать, перестал ощущать себя не то, что желанным, я перестал чувствовать себя мужиком, в принципе.

Я был кем угодно — боссом, хорошим отцом, мужем, который заедет по пути домой за таблетками, потому что ей плохо так, что она лежит пластом, я был жилеткой и просто отдушиной — такой, которая и половины бы из сказанного знать не хотела.

Ну, правда, к чему мне все это?

Я ведь хотел любви и тепла, немного ласки, внимания.

Черт, даже трахаться не всегда обязательно, хотя во главе всего я, конечно, поставил секс.

Но теперь понимаю, что мой левак — от отчаяния, это попытка спастись и спасти наш брак, как бы это ни казалось странным.

Каждый день — скандалы. Каждый вечер — ледяной холод вместо теплых объятий.

И я сбежал.. в постель той, которая не кричит.

Сбежал к той, которая смотрит на меня с восхищением!

В глазах жены восхищения я не замечал давно: лишь раздражение и бесконечную усталость.

Может быть, она права — и нам лучше окончательно расстаться.

Наш брак истлел дотла, осталась лишь одна зола, которая уже остывает.

Однако почему же меня так взбудоражила эта посылка, этот плевок мне в лицо от жены?

Потому что в этом жесте гораздо больше чувств и эмоций, чем я получал от нее на протяжении всего последнего года.

Я зол и будто немного пьян.

Я кручу в голове наш диалог и отвечаю ей — остро и красиво, но разговор уже закончен.

И все мои фразы — лишь разговор с самим собой.

Но если поставлена точка, к чему вот эти плевки в лицо?