К тебе

Глава 29

Дарби

Открыв глаза, я инстинктивно потянулась к той стороне кровати, которую занимал Трекс, тут же ощутив, что его нет. Схватив его подушку, я притянула её к груди, прижав к себе и вдыхая его запах. Это был мой любимый запах, накрепко связанный с тем ароматом, которым пахли волосы Мэдди после купания.

Я слышала её лепет по радио-няне. Матрас в её кроватке шуршал, когда она двигалась. Положив подушку на место, я села, свесив ноги с кровати. Мэдди обожала просыпаться засветло, как и Трекс. Хоть её появление на свет и было омрачено смертями, Мэдди всё равно была светом во тьме — даже несмотря на то, что погибли Лэйн и Шон, и… закрыв глаза, я запретила себе думать об остальных.

Натянув тапочки, я взяла свой халат, лежащий в изножье кровати, накинула его и пересекла коридор, направившись в детскую. В доме царила тишина, отчего он казался даже просторней, чем раньше. Теперь, когда Шон с его прихвостнями больше не были проблемой, я наслаждалась безграничной свободой. Никто больше не причинит нам с Мэдди вреда.

Я толкнула деревянную дверь в детскую, освещённую тусклым светом из кухни. Кроватка Мэдди была пуста.

— Доброе утро, мамочка, — тихо сказал Трекс, держа Мэдди на груди. Он укачивал её, нежно поглаживая светлый пушок на её головке. Она была такой крошечной и расслабленной у него на руках. Её крошечные пальчики обхватывали один из пальцев Трекса.

Я прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди.

— Вижу, вы тут веселитесь без меня, — прошептала я.

Мэдди пошевелилась, повернув голову на мой голос.

— Мы пытались дать тебе выспаться. Опять кошмары?

Я помотала головой.

— С тех пор как сенатор удостоверился в том, что против вас не будут выдвинуты обвинения, кошмары мучают меня всё реже. Это всё моя грудь. Она превратилась в будильник.

— Отсутствие кошмаров — это хорошо. А вот по поводу груди я не уверен.

Мэдди захныкала.

— О-о. Кто-то хочет завтрак, — заметил Трекс.

Он встал, и я протянула к нему руки. Мы поменялись местами, и я уложила Мэдди себе на колени, подняла рубашку и без труда приложила её к груди. Трекс передал мне подушку и помог засунуть её под присосавшуюся Мэдди. Взяв у него два слюнявчика, я закинула один из них на плечо, а второй под бюстгальтер для кормления, чтобы не испачкаться с другой стороны. Мы с ним уже работали как слаженный механизм.

— А как насчёт завтрака для тебя? — спросил он, наклонившись, чтобы поцеловать меня.

— Что угодно, — вздохнула я. — Я просыпаюсь зверски голодной последнее время.

— Сейчас сделаю яичницу с беконом, — ответил он, поскрипывая носками по ковру, а затем скрылся в коридоре. Его шаги были едва слышны, но я слышала, как он возится на кухне, стараясь не шуметь.

Я посмотрела вниз, встретившись взглядом с Мэдди. Она была моей точной копией — мои глаза, мой подбородок, мои черты лица. Жаль, что у меня не было моих детских фотографий, чтобы показать Трексу, насколько она похожа на меня, хотя ему и не требовалось доказательств.

— Доброе утро, любовь моя, — проворковала я, отталкиваясь ногами от пола и укачивая нас в кресле.

Трекс взял две недели отпуска в связи с рождением ребёнка, но все и так были на выходных из-за новогодних праздников, так что мы ждали в гости всех наших друзей. Весь отряд Трекса собирался приехать, а также Хэйли и родители Трекса, Ставрос и Андер и горный отряд пожарных, а также парочка знакомых мне пожарных из других частей, вроде Блэк Меса и отряда Крейга. Джей Ди с Карли и девочками также собирались приехать. Я не видела Карли с тех пор, как она высадила меня на автовокзале в Киллин, Техас. Мне не терпелось обнять её и поблагодарить. Если бы не Карли, нас с дочерью не было бы в этой комнате, а мой бойфренд не готовил бы мне завтрак дальше по коридору. Скорее всего, меня вообще бы не было на свете.

Я размышляла о том, как однажды рассказать обо всём этом Мэдди, без прикрас, но как можно мягче — оставалось лишь надеяться на озарение. Будет совсем непросто рассказать ей, что Трекс не был её настоящим отцом и что Шон измывался надо мной так ужасно, что я не в силах была говорить об этом. Что Шон был убит при попытке прикончить Трекса после того, как жестоко расправился с молодой женщиной, чья единственная вина заключалась в том, что она пыталась использовать Шона, чтобы вызвать ревность у бывшего любовника.

— Некролог Лэйн наконец напечатали в газете, — заметила я.

— Я видел, — отозвался Трекс с мрачным видом. — Она была вредной, но такого она не заслужила.

— Я знаю, каково ей пришлось, — покачала я головой. — Мне знакома эта боль, я на своей шкуре ощутила то, через что она прошла. Я не могу перестать думать об этом. А тут ещё Андер и Ставрос горюют по Тильде…

— Ты тоже горюешь по ней.

Я кивнула. Мы теперь так свободно разговаривали с ним о чём угодно. Учитывая всё произошедшее, иначе и быть не могло.

— Как ты это делаешь? Как можно жить нормально после того, что случилось… после того, что ты видел?

— Это новая норма. Нужно время. Иногда помогает психотерапия, и это хорошо.

— Отличная мысль, — согласилась я, глядя на Мэдди и зная, что должна справиться ради неё.

— Можем ходить вместе, если хочешь.

Я взвесила за и против того, чтобы скрыть правду и позволить моей малышке прожить жизнь, не зная этого бремени. Идея Трекса, озвученная несколько недель назад, о том, чтобы скрыть правду от Мэдди, уже не казалось мне такой уж плохой. Никто кроме нас с Трексом не знал, что Мэдди не была его биологической дочерью. Никому это знать и не нужно.

Когда Мэдди поела, я прижала её к груди, поглаживая и похлопывая её спинку, пока она не срыгнула, а затем я уложила её обратно в кроватку. Она поёрзала пару секунд, а затем уснула.

— Трекс? — позвала я, направившись на кухню с радио-няней в руке.

— Да, детка? — отозвался он, стараясь не уронить яичницу, которую он перекладывал со сковородки на наши тарелки.

— Я тут подумала… Я практически управляю гостиницей. Не хочу, чтобы она закрывалась. С ней столько приятных воспоминаний связано.

— К чему ты клонишь?

— Ну… может… мы могли бы подумать о том, чтобы заняться гостиничным бизнесом.

— Ты отлично справишься, — сказал он без раздумий. — Готов поспорить, что Ставрос сделает тебе заманчивое предложение.

— Правда? — улыбнулась я.

— Правда, — кивнул он уверенно. — Тебе там нравилось.

— Может, я так и сделаю, — заколебалась я.

— Что-то ещё?

— Ты кое-что говорил про удочерение Мэдди.

— А? — переспросил он, щипцами перекладывая бекон на тарелки. Выключив конфорки, он повернулся, держа в каждой руке по тарелке.

— Я размышляла над тем, как нам всё объяснить Мэдди. Тебе следует удочерить её и всё. Она твоя. Она всегда была твоей.

— О чём ты? — спросил он, нахмурившись.

— Думаю, ты прав. Скрыть правду, чтобы защитить того, кого любишь — это не самый плохой поступок на свете. Мне не приходит в голову ни одной причины, почему мы должны обременять Мэдди правдой о Шоне. Думаю, нам стоит забыть об этом и никогда больше не вспоминать.

— Значит… мы не скажем ей…

— Ты её отец. Я её мать. Вот и вся правда.

— Ты уверена?

Я кивнула.

— А ты?

Трекс поставил тарелки на стол и обвил меня руками. Он нежно поцеловал меня, позволив своим губам задержаться на моих подольше, прежде чем ответить.

— До самой смерти.

Я уселась за обеденный стол рядом с Трексом, взяла его за руку и произнесла быструю молитву, а затем принялась за его знаменитую яичницу-болтунью, блаженно мурлыча.

— Уф, как же мне не хватает этого звука, — вздохнул Трекс.

— Придётся подождать ещё четыре с половиной недели, — захихикала я.

— Вполне обоснованно, — поморщился он, — но всё равно пытка.

— Нас ждёт куча дел сегодня, — сказала я. — Я займусь уборкой, а ты займёшься припасами и…

— Сниму рождественские гирлянды с дома и уберу украшения. А ещё отпраздную первый новогодний день, который я встретил без похмелья.

Я улыбнулась, подперев подбородок ладонью.

— Помню, как впервые увидела тебя. Ты был так несносно настойчив в своей доброте. Ты заботился обо мне, хотя тебя об этом не просили, и ты не ждал ничего взамен. Ты приглядывал за мной. Ты показал мне, какой должна быть любовь, когда я ещё не знала, что люблю тебя. И когда я колебалась, упиралась и всячески сопротивлялась… ты всё равно меня любил, — я обвела рукой вокруг себя. — Ты купил всё это для нас, надеясь, что мне захочется всего этого, — я покачала головой. — Как? Как мне так повезло?

— Нет, это мне повезло, — улыбнулся он, взяв меня за руку и поцеловав ладонь.

— Я только и делала, что сопротивлялась тебе на каждом шагу.

— Это того стоило, — ответил он, жуя кусочек бекона, который он только что положил в рот, и оглядываясь. — Ты мой дом. Это наш дом. Мэдди дополняет картину. Поверь мне, я целую жизнь прожил, ни с кем не церемонясь. Если я и стал добрым, то только благодаря тебе — из-за тебя я хочу быть добрым.

— Я так тебя люблю, — я коснулась его щеки, позволив своим пальцам пробежаться по щетине на его челюсти.

Он вздохнул с видом полнейшего удовлетворения и тут его глаза загорелись.

— Вот блин. Я собирался сделать это позже, когда все съедутся сюда, — он встал и, подойдя к рождественской ёлке, выдернул коробочку откуда-то из-за задних веток. — Я просто не могу не сделать этого сейчас. Это слишком идеальный момент.

Он поставил передо мной коробочку и на мои глаза тут же навернулись слёзы.

— Предупреждаю: спойлер, — пошутил он.

— Это ведь не то, что я думаю? — спросила я, открыв крышку. Внутри оказалось моё кольцо. Вместо аметиста в нём был декабрьский камень-талисман Мэдди — танзанит насыщенного синего цвета. Справа от него располагался июньский камень Трекса, а мой камень был слева.

— Лунный камень для меня, потому что я мужчина и жемчуг — не для меня. А для тебя — аквамарин. Оказывается, некоторые месяцы, вроде марта, предполагают разные варианты. Тебе также подходит красный железняк, но мне больше нравится, как вместе с остальными камнями смотрится аквамарин. Надеюсь, ты не против.

Остальные камни по краям были бриллиантами.

— Оно прекрасно, — сказала я, вытирая слёзы.

— И раз уж я оказался в магазине… — он протянул мне второе кольцо.

Кольцо было золотым, в центре сиял овальный бриллиант, окружённый дюжиной маленьких бриллиантов, которые также украшали ободок. Я прикрыла рот рукой, уставившись на совершенство в его руке. Всё расплывалось от слёз у меня перед глазами.

— Давай по порядку, — сказал он, вставая на колено. — Я планировал всё иначе. Но когда ты так признаёшься мне в любви, любой план меркнет. Дарби… — он вздохнул и улыбнулся. — Я годами говорил, что встречу тебя в будущем. Когда я впервые тебя увидел, я понял, что любовь с первого взгляда существует. Та ночь, когда мы часами болтали в вестибюле гостиницы… наше первое свидание… первый вечер, проведённый вместе… наш первый совместный приём у врача… день, когда ты впервые призналась мне в любви… день, когда ты впервые увидела наш дом… Это всё самые лучшие дни в моей жизни… пока что. Но всё это вместе взятое не сравнится с тем моментом, когда я увидел, как ты впервые держишь Мэдди на руках. Ты и эта малышка, — сказал он, остановившись на миг, чтобы прочистить горло, — вы подарили мне нечто, чего я не знал прежде. И для меня будет невероятной гордостью и честью, если ты согласишься стать моей женой. Дарби Роуз Диксон, ты выйдешь за меня?

Вытерев слёзы, я кивнула. Мои плечи тряслись от беззвучных рыданий. Трекс, как всегда, терпеливо ждал. Всё встало на свои места. Я была потерянной, и он нашёл меня. Как только я смогла снова издавать членораздельные звуки, я ответила.

— Да.

Трекс надел кольцо мне на палец и привстал на коленях, чтобы обнять меня.

— Я люблю тебя, — прошептал он, уткнувшись лицом мне в шею. Его щёки были мокрыми от слёз, как и мои.

— Мы любим тебя, — ответила я, зная, что Мэдди не против того, что я говорю за нас обеих, пока она спит.

С этого момента у нас будут отличные дни, дерьмовые дни, трудные дни и те, что будут заканчиваться тем, что мы будем лежать в кровати рядом друг с другом, без сил, но держась за руки. Это тот идеал, где в обыденных и, временами, хаотичных моментах, мы обретём согласие и счастье, о которых мы оба мечтали.