Как две капли воды

Глава 8

Чарлз и Джеффри Доусоны прибыли в Кротон в конце ноября ясным солнечным днем. В воздухе веяло холодком, пахло дымом горящих листьев, во всем чувствовалось приближение зимы. Как раз перед их приездом повар зарезал индейку. Завтра праздник, День благодарения.

Эдвард уехал в Тарритаун по делам, а Виктория отправилась кататься верхом по окрестностям. Никто не встречал гостей, и Оливия, хлопотавшая на кухне, по чистой случайности глянула в окно и заметила гостей. Она поспешно вытерла руки о передник и быстро выбежала во двор, даже забыв накинуть пальто. Она была так счастлива видеть Чарлза, что ей хотелось броситься ему на шею. Может, это и сбудется… когда он станет ее родственником.

Сдержавшись в последний момент, она улыбнулась, протянула руку, пробормотала вежливое приветствие и только потом взглянула на Джеффри.

Сердце ее перевернулось. Она словно встретила родного человека, с которым не виделась сто лет. Человека, бывшего неотъемлемой частью ее жизни.

Слегка наклонившись, она протянула руку, которую мальчик серьезно пожал.

– Здравствуй, Джеффри. Я Оливия, сестра Виктории.

Мальчик быстро взглянул на отца, и Оливия сообразила, что тот ничего не сказал сыну. Видимо, сначала хотел побеседовать с Викторией и понять, готова ли она к столь решительному шагу.

– Мы с Викторией близнецы, – пояснила девушка и мгновенно заметила в глазах ребенка искорки неподдельного интереса. – Это означает, что мы похожи как две капли воды, и бьюсь об заклад, ты не сумеешь нас различить.

– Спорим, что сумею! – храбро возразил мальчик, ероша светлые волосы. Он напоминал Чарлза, но не слишком, и Оливия могла только предположить, что Джеффри унаследовал внешность от матери. Она с первого взгляда ощутила, как близок ей этот осиротевший ребенок, и больше всего на свете желала бы стать его ангелом-хранителем, не допустить, чтобы его коснулись беды и несчастья. Странно, но она вряд ли осмелится поделиться этим открытием с кем-то посторонним. Даже с сестрой.

– Когда-нибудь, если мы по-настоящему подружимся и ты в самом деле будешь безошибочно нас различать, я открою тебе секрет, – заговорщически улыбнулась она и повела Джеффри в кухню, где на столе остывало печенье.

– А мне? – шутливо заныл Чарлз. – Почему я в стороне?

– Потому что тайна предназначена только для Джеффри, – сообщила Оливия, положив руку на плечо мальчика. Она сама не понимала, почему сделала это. Но он послан ей небом, и, что бы там ни было, она уже любит Джеффри как собственного сына. Он согреет ей душу, утешит в старости, ведь своих детей у нее никогда не будет. Ей уготована унылая жизнь старой девы. Отец одним махом лишил ее и сестры, и будущего. Теперь уже очевидно, что он не желает лишиться забот старшей дочери.

– И никто больше не узнает? – восторженно осведомился мальчик, гордясь своей исключительностью.

– Только Берти, – пояснила Оливия и представила его миссис Пибоди, Как раз входившей в кухню. Та была очень рада видеть Чарлза и сразу же проводила гостей в отведенные им комнаты и принялась раскладывать вещи. Через полчаса Доусон спустился вниз и объявил, что Джеффри помогает Берти.

– Замечательный мальчишка, – с улыбкой похвалила Оливия, но Чарлз, не отвечая, долго стоял, глядя на нее, и лишь потом с печальным вздохом отвернулся к окну.

«Какие невеселые мысли обуревают его?» – подумала Оливия.

– Совсем как мать, – тихо сознался Чарлз, снова повернувшись к Оливии. – А как поживаете вы, с тех пор как уехали из Нью-Йорка?

В его голосе звучали нотки искреннего участия, отчего Оливии стало еще больнее. Скорее бы вернулись сестра и отец, иначе она не выдержит!

– Прекрасно. Правда, дел было много.

Она не упомянула о болезни Виктории, хотя и гадала, знает ли об этом Чарлз.

– Старались уладить отношения вашей сестры с полицией? – пошутил он, и оба рассмеялись, но тут на пороге возникла Виктория в амазонке и грязных ботинках. Волосы разметались по плечам темным грозовым облаком.

– Не нахожу в этом ничего забавного, – процедила она.

– Чарлз приехал, – нервно пробормотала Оливия, и Виктория с отвращением воззрилась на сестру.

– Вижу, но все же история с моим задержанием отчего-то больше не кажется веселой, – сообщила она, и Чарлз с Оливией украдкой переглянулись, совсем как застигнутые врасплох озорники. Прошу прощения, Виктория, – добродушно извинился Чарлз, пожимая ей руку. – Как прогулка?

Очевидно, он искренне пытался узнать ее получше, но та держалась холодно и скованно, отвечала односложно и вскоре упорхнула наверх переодеться к ужину.

– Похоже, у нее не слишком хорошее настроение, – заметил Чарлз.

Не слишком? Это еще мягко сказано! Но стоит ли заострять на этом внимание?

– Наверное, – уклончиво пробормотала Оливия. – Она очень расстроилась, что пришлось так неожиданно покинуть Нью-Йорк.

Оливия понятия не имела, насколько посвящен Чарлз во всю историю, но сама не собиралась ничего ему рассказывать.

– Кроме того, Виктория недавно болела.

– Полагаю, все это стало для нее нелегким испытанием, – откровенно заявил Чарлз. – Правда, и для меня это тоже оказалось некоторым потрясением, но зато Джеффри обретет мать.

«Именно поэтому вы и пошли на такое?» – едва не вырвалось у Оливии, но она вовремя сжала губы. Какое право она имеет допытываться? Они едва знакомы!

– Я не в силах один воспитывать ребенка, – неожиданно обронил Чарлз, словно в ответ на невысказанный вопрос.

– Мой отец сумел, – тихо возразила девушка.

– Отговариваете меня жениться на вашей сестре? – усмехнулся Чарлз.

Оливия искренне пожалела, что у нее на это не хватит мужества.

– Нет, просто считаю, что одной этой причины недостаточно.

– Уверен, что появятся и другие, как только мы получше узнаем друг друга.

Оба согласно кивнули, прислушиваясь к доносившимся сверху голосам. Должно быть, Виктория знакомилась с Джеффри.

– Вы совсем как она, – зачарованно протянул мальчик.

– Верно. А тебя как зовут?

– Джеффри, – без всякой застенчивости объявил он.

– Сколько тебе лет? – равнодушно спросила Виктория, и Джеффри с безошибочной интуицией ребенка мгновенно это понял. Как и то, чем именно она отличается от сестры.

– Девять.

Виктория вежливо улыбнулась, но не сделала попытки пожать ему руку или хотя бы дотронуться до плеча.

– Ты не слишком мал для своего возраста?

– Наоборот, высок, – терпеливо пояснил Джеффри.

– Я не очень разбираюсь в детях.

– А Оливия разбирается. Мне она нравится.

– Мне тоже, – заверила Виктория, провожая мальчика в библиотеку.

Сестры оказались рядом. Их сходство было поистине ошеломляющим. Словно один человек внезапно раздвоился. Волосы, глаза, улыбка, платье, туфли…

Джеффри, сузив глаза, долго смотрел на них и наконец, ко всеобщему удивлению, покачал головой.

– А по-моему, вы совсем разные, – серьезно заключил он, чем вызвал общий смех.

– Придется в понедельник заказать ему очки, – решил отец под одобрительные возгласы сестер, но Джеффри стоял на своем:

– Да посмотри же, папа. Неужели не видишь?

– Извини, сынок, но мы уже встречались, и довольно часто. И каждый раз им удавалось меня одурачить.

Если сумеешь различить их, тебя стоит поздравить.

Правда, он иногда инстинктивно понимал, кто перед ним. Они оказывали на него совершенно разное воздействие, но с первого взгляда Чарлз никогда не мог с уверенностью назвать каждую по имени. Для Чарлза это было вопросом чисто сексуального притяжения на подсознательном уровне, но Джеффри просто знал, кто есть кто.

– Это Оливия, – не колеблясь показал он, – а это Виктория.

Девушки поменялись местами, но сбить с толку Джеффри оказалось невозможно. Только когда они закружились в объятиях друг друга, он ошибся, но всего раз. В дальнейшем Джеффри оказался непоколебим, и все, даже Виктория, утверждавшая, что ненавидит детей, были потрясены. Позже Оливия попросила сестру не упоминать о своей нелюбви к детям.

– Почему? – закапризничала та. – Может, Доусон передумает жениться на мне!

– И тогда отец исполнит обещание и отошлет тебя на край света. Пожалуйста, Виктория, не раздражай его,

– Хорошо, так и быть, не стану, – отмахнулась она. И сдержала слово. Почти все время молчала, даже за ужином. И вообще только Оливия и Чарлз поддерживали беседу.

– Почему бы тебе не выйти за него? – спросила Виктория перед сном. – Похоже, он тебе нравится.

– Отец хочет, чтобы я продолжала вести дом, и кроме того, моя репутация в отличие от твоей не запятнана, – отрезала Оливия. В планы отца действительно не входило замужество старшей дочери, так что и речи не могло быть о браке с Чарлзом. – Джеффри просто чудо, верно? – сменила она тему разговора.

– Не знаю. Не обратила внимания. Ты же знаешь: все, что связано с Чарлзом, меня не интересует.

– А вот Джеффри просто без ума от нас, – улыбнулась Оливия, вспоминая, как мальчик с первого взгляда мог их различить. Очевидно, он, как и Оливия, чувствовал незримую, но крепкую связь между ними: узы приязни, дружбы и, возможно, любви. Правда, несмотря на равнодушие Виктории, она, похоже, ему нравилась.

Джеффри поужинал в утренней столовой вместе с Берти, и та была ужасно рада появлению в доме ребенка. Эдвард тоже с удовольствием общался с мальчиком. На следующий день он даже отправился с ним на прогулку.

Оливия присоединилась к ним, не желая мешать Чарлзу с Викторией, которые тоже вышли в сад и о чем-то серьезно беседовали. Им нужно многое сказать друг другу, и Оливия надеялась, что сестра примирится со своей участью и не станет оскорблять жениха. Если Чарлз откажется жениться, отец будет вне себя.

– Все это несколько необычно, не правда ли? – спросил Чарлз Викторию, когда они медленно шли по саду. – Не знаю даже, что вам сказать. Ваш отец застал меня врасплох, когда заговорил об этом. Но сама идея мне понравилась. Для меня, вдовца с ребенком, все это имеет смысл.

– И лишь потому, что некому воспитывать Джеффри, вы и решили жениться? – резко бросила Виктория, не в силах представить, как способен мужчина примириться с тем, что жена его не любит.

– В основном да, – честно ответил он. – Но и одиночество меня измучило. Недаром ваша сестра считает, что в моем возрасте нехорошо оставаться неприкаянным. Видите ли, я очень любил мать Джеффри. И для меня никогда и никто не сумеет с ней сравниться. Мы знали друг друга едва ли не с детства. Она была немного необузданна и очень взбалмошна. Все время смеялась и обладала по-мужски сильной волей. Совсем как вы. – Его глаза затуманились воспоминаниями. – Кроме того, Сьюзен была очень упряма. В конце концов это и стало причиной ее смерти. Она обожала детей.

– Отец упоминал, что она погибла на «Титанике», – заметила Виктория, в отличие от сестры далеко не преисполненная сочувствием. Но как ни странно, именно поэтому с ней было легче говорить о трагедии. Оливия так участливо смотрела на Чарлза, что у него иногда выступали слезы на глазах.

– Верно. Сьюзен должна была сесть вместе с Джеффри в спасательную шлюпку, но слишком много детей оставалось на борту и она отдала одному свое место. Наверняка шлюпка могла вместить и ее, но она старалась помочь оставшимся ребятишкам. Даже пожертвовала свой спасательный жилет. Те, кто видел ее последним, утверждали, что у Сьюзен на руках был ребенок. Благодарение Богу, что хоть не Джеффри. – И после долгого молчания Чарлз добавил: – Она была необыкновенной женщиной.

– Мне очень жаль, – пробормотала Виктория, на этот раз вполне искренне.

– Почему-то мне кажется, что на ее месте вы сделали бы то же самое, – великодушно заметил Чарлз, но она покачала головой, поскольку слишком хорошо себя знала.

– Оливия – возможно, но только не я. Слишком я эгоистична. И равнодушна к детям.

– Все придет со временем, – мягко пообещал он. – А как насчет вас? И разорванной помолвки? Эдвард, правда, утверждал, что она была неофициальной?

– Можно сказать, что так.

Она спала с женатым человеком, так что если это вежливая форма объяснения ее поступка…

– Это вам папа сообщил?

– Не совсем, – улыбнулся он, не желая ранить ее чувства. Эдвард был с ним достаточно честен. – Должно быть, вам тяжело пришлось. Но у меня нет никаких иллюзий относительно возможности романтических чувств между нами. Думаю, мы сумеем стать хорошими друзьями. Мне нужна мать для Джеффа, а вам – спокойное убежище после перенесенной бури.

К сожалению, Чарлзу было известно лишь о флирте с женатым мужчиной, обещаниях, которые тот не сдержал, и о разбитом сердце, но о подробностях неприятной истории, включавших выкидыш, едва не убивший Викторию, Эдвард не посмел признаться.

– Собственно говоря, нам повезло больше, чем остальным. Мы вступаем в брак с открытыми глазами. Ни погубленных грез, ни лживых клятв. Единственное, что я хочу, – обрести надежную опору.

Он и представить не мог, что снова влюбится, и не собирался давать волю тем зачаткам чувства к Виктории, которые едва зарождались в его сердце.

– Почему бы вам попросту не нанять домоправительницу или гувернантку для мальчика? – чистосердечно выпалила Виктория. – Кого-то вроде Берти?

Чарлз, расхохотавшись, весело покачал головой.

– Должно быть, вы считаете меня не совсем нормальным лишь потому, что я женюсь из подобных соображений. Но я не ищу любви, потому что боюсь снова потерять любимую женщину. Просто не вынесу еще одной трагедии.

– А что, если мы со временем полюбим друг друга? – полюбопытствовала Виктория, скорее из потребности возразить, чем допуская подобную возможность.

– Вы считаете себя способной на это? – в свою очередь осведомился Чарлз, в полной мере сознавая степень ее равнодушия к нему. – Находите меня настолько неотразимым?

– Ни в малейшей степени, – отпарировала Виктория, с удивлением отмечая, что Чарлз начинает ей нравиться. Весьма приятный человек, хотя не в ее вкусе. – С этой стороны опасность вам не грозит.

– Превосходно. А если я найму экономку, вы останетесь без мужа. Во всяком случае, придется искать другого жениха, а это куда как хлопотно. Гораздо проще выйти за меня. Но с одним условием, – серьезно добавил он.

– Каким именно? – с подозрением спросила она. Глаза Чарлза озорно блеснули.

– Я предпочел бы, чтобы вы не ввязывались в неприятности с полицией. По крайней мере не слишком часто. Для моей карьеры это может оказаться роковым.

– Сделаю все, что в моих силах, – усмехнулась девушка, уже гадая, как поведет себя, если встретит в Нью-Йорке Тоби. В эту минуту она ненавидела его с такой силой, что была готова выцарапать ему глаза или перерезать горло. Но с Чарлзом она должна быть откровенной.

– Я по-прежнему стану ходить на собрания. Я феминистка и суфражистка. Но если вас это смущает… что ж, мне очень жаль.

– Ничуть не смущает. Я нахожу ваши устремления весьма интересными и не вижу причин заставлять вас отказываться от политических воззрений. Вы имеете право на собственное мнение.

– Не понимаю почему, – вздохнула она, не подозревая о том, как его тянет к ней. Правда, он всячески сопротивлялся, упрекая себя в глупости. Ведь он знает, как она избалованна, своевольна, порывиста, и все же в глубине души жаждет укротить ее. Для Чарлза принять брошенный вызов стало делом чести, пусть она и не любит его. Да, их союз обещает стать весьма необычным.

– Я сам не понимаю, – откровенно признался он, – но объяснять слишком долго и сложно. Вероятно, всему виной моя глупость. – И, провожая ее к дому, задал последний вопрос – словно затем, чтобы скрепить сделку: – Когда вы хотите, чтобы это произошло?

«Как можно позже», – едва не ответила она, но вместо этого пролепетала:

– Когда угодно. Никакой спешки.

Пусть никто не посмеет вообразить, что она беременна!

– Как насчет июня?

– Вполне разумно. У Джеффа к тому времени закончатся занятия, так что будет время получше с вами познакомиться. А как насчет свадебного путешествия? – деловито осведомился он. Беседа приобретала все более странный, почти неправдоподобный характер. – Куда хотите поехать? Может, в Калифорнию?

– Лучше в Европу, – возразила Виктория.

– Не хочу плыть на корабле, – отказался он по вполне очевидным причинам, но Виктория заупрямилась:

– Не желаю ни в какую Калифорнию.

– Значит, придется обсудить это позже.

– Прекрасно, – бросила она.

Они молча окинули друг друга взглядами, лишенными каких-либо эмоций. Ни романтики, ни сантиментов, ни любви, разве что неосознанное чувственное влечение с его стороны. Странная пара, решившая построить жизнь на песке. Но ему нужна мать для сына, а ей – честное имя. Значит, так тому и быть. Они молча направились к дому.

Несмотря на скрытые противоречия, День благодарения прошел на редкость гладко. Виктория вела себя дружелюбно и спокойно, чем немало удивила Эдварда. Она почти не разговаривала с женихом и не обращала никакого внимания на Джеффа, но тот уже успел влюбиться в Оливию, а Чарлз много времени проводил с будущим тестем за деловыми беседами. И хотя Оливии было нестерпимо больно видеть Чарлза рядом с Викторией, она была без ума от Джеффри. Она взяла его кататься верхом и дала свою любимую лошадь Санни. А в воскресенье утром они сидели в поле на большом камне, смеясь над игравшей рядом собакой управляющего, и Оливия показала ему крошечное родимое пятнышко на правой ладони, почти между пальцами, и взяла обещание никому не говорить, даже его отцу. Она заставила мальчика поднять руку и произнести старую индейскую клятву, которую выучила еще в детстве.

– Когда мы с Викторией были совсем маленькими, то часто разыгрывали людей, меняясь местами. Я притворялась Викторией, а она – мной. И все этому верили, кроме Берти. Вот мы веселились!

– И теперь собираетесь подшутить над папой? – обрадовался Джеффри, но Оливия рассмеялась:

– Разумеется, нет! Так нечестно!

– А с тех пор вы никогда так не поступали? – удивился мальчик. Для своих лет он был очень развит и к тому же с первого взгляда полюбил новообретенную тетку. Ему уже сообщили, что отец решил жениться на Виктории, и это, казалось, ничуть его не беспокоило.

– Бывало, но очень редко, – призналась Оливия. – Чтобы разыграть людей, которые нам не нравились, или если нас заставляли делать что-то совсем уж неприятное.

– Например, идти к зубному врачу?

– Нет, не совсем. Вот если кто-то из нас не желал ехать на очень скучный ужин или принимать какого-то противного гостя.

– А вы будете очень скучать по Виктории, когда она уедет?

– Ужасно, – печально вздохнула Оливия. – Зато вы будете чаще сюда приезжать, особенно ты. Я очень рада, что познакомилась с тобой.

– Я тоже, – кивнул мальчик, доверчиво вкладывая в ее ладонь свою. – И никому не скажу о родинке.

– Смотри, я на тебя надеюсь, – серьезно предупредила она и обняла мальчика. Как приятно хоть на минуту представить себя его матерью. Счастливица Виктория!

Вечером того же дня Чарлз увез сына, но пообещал вернуться на Рождество. Джеффри уже начал строить планы, а Оливия пообещала устроить грандиозный ужин в честь будущей помолвки и пригласить всю округу.

Отец остался очень доволен, но Виктория выглядела усталой. Правда, все было не так плохо, как она ожидала. Этим вечером она рано легла спать, а Оливия еще долго сидела у камина, предаваясь невеселым мыслям. Опять все перевернулось за один день. Виктория, Чарлз и Джефф стали семьей, а она… она неожиданно превратилась в старую деву.