Как память

Глава Девятая

Наши дни…

— Ты простила меня за ложь? — Было первым, что он сказал, когда ушла его сестра. Присутствие здесь Феникс стало для меня облегчением. Оно достаточно долго откладывало этот разговор, чтобы я смогла взять себя в руки.

— Да, — ответила я, потому что простила. Я понимаю, почему он сделал это. Это не правильно, но я понимаю его.

— И ты подумала о том, чтобы мы стали друзьями?

Он не терял времени, подбираясь к сути дела. Впрочем, Нейт Финли никогда не терял время. Правда ждёт его, и ему придётся иметь с ней дело. Будет лучше покончить с этим до приезда Октавии. Вероятно, именно об этом он и думает в данный момент.

— Нам придётся вместе работать. Я имею в виду, ты будешь здесь помогать Октавии. Не вижу причин нам не быть друзьями. Это облегчить решение проблем.

Он нахмурился. Это не тот ответ, который он ожидал. Ну, а чего он ждал? Что он хотел услышать от меня? «Да! Пойдём купим мороженого, а затем поцелуемся под мостом, как делали это раньше?» Это воспоминание глубоко ранило. Я оттолкнула его. Подальше. Теперь эти воспоминания под запретом. Нельзя возвращаться к ним и переигрывать. Нет, если я собиралась забыть его.

— Октавия будет здесь через несколько дней… и… у меня есть вопросы о прошлом и тебе… о твоём болезни… как ты преодолела её.

Ну, хнык-хнык. Уверена, что есть. Но это не означает, что я собираюсь открыться и поделиться с ним. Я не хочу, чтобы он знал. Я хочу, чтобы в памяти мы оставались теми, кем были, что глупо, потому что у меня нет будущего с Нейтом. Полагаю, у меня нет причин не говорить ему, но я не хочу, не должна, а значит сделаю так, как решу сама. Я не расскажу всё под давлением, потому что он чувствует своего рода вину и ему необходимо снять эту тяжесть.

— Я не говорю об этом, — ответила я и продолжила работать над витриной. Мне нужно найти способ сделать так, чтобы шарфы вписывались в летнюю витрину, созданную мной. Это Южная Алабама. И летом здесь невероятно жарко. Октавии необходимо помнить об этом, когда она отправится закупать товар на продажу. Нам обеим предстоит многому научиться, и я была благодарна за то, что она наняла меня.

— Почему? — спросил он. — Почему бы не снять с себя этот груз?

Я закатила глаза. Да, я веду себя как подросток. Он хочет узнать кое-что, о чём я не хочу говорить, поэтому он спрашивает «почему». Он что, считает, что заставит меня раскрыться? Говорить об этом? Потому что ему любопытно? Я уже проходила через это, проделывала с огромным количеством людей и не собираюсь делать это и с ним.

— Потому что, Нейт. Просто потому что.

Он замолчал. Хорошо. Он должен заняться своей сегодняшней работой, и мне следует сделать то же самое.

— Ты не отвечала на мои сообщения и звонки. Я пытался. Прилагал усилия. Не я бросил тебя.

Я зажмурилась и вздохнула. Он не собирается отступать. Нам придётся обсудить это. Раскрыться и справиться. Что смешно. Мы были детьми. Я справлялась с этим так, как могла справиться девочка-подросток.

— Я столкнулась с самой страшной вещью, которую можно только вообразить. Что ещё тебе нужно знать? Я была не в состоянии поддерживать детскую влюблённость. — Это немного грубо, но это правда, а правда может жалить.

— Но я думал между нами что-то большее?

Возможно, между нами было что-то большее. Возможно, это была моя вина. Я столкнулась с чем-то, что изменило меня. И когда я была готова рассказать ему, было уже слишком поздно. Прошло слишком много времени, и я стала другой, абсолютно другой. Моя сказочная жизнь закончилась. Настоящий мир залепил мне пощёчину. Любящая семья и стабильный дом с самой огромной поддержкой на земле не могут спасти тебя от чего-то такого, как рак. Имели место лишь темнота и боль. Либо ты побеждаешь рак, либо он тебя. Пока ты сам не пройдёшь через это, ты не поймёшь всей глубины происходящего.

Я сложила шарф и посмотрела на него.

— Я была слишком напугана, чтобы думать о мальчиках. О дружбе или драмах. Потому что у меня не было никакой уверенности в собственном будущем после визита к доктору. Однажды я проснулась и распланировала свою жизнь определённым образом. Она была такой волнительной, полной надежд, но затем после одной консультации у врача мне сказали, что у меня рак. Что нет никакой гарантии в продолжительности моей жизни. После этого ничего не было как раньше и никогда не будет.

Нейт продолжал смотреть на меня. Не было жалости или страха, которые могли отражаться в серебряных озерах его глаз. Я часто видела эти эмоции в людях. Не увидеть их в его глазах стало облегчением. Это бы причинило мне боль. Сломало бы меня. Но я всегда знала, что Нейт другой. Он не похож на других парней.

Он по-прежнему видел именно меня. В отличие от большинства людей. Они видели лишь болезнь внутри меня. Ту, которую я победила, и всё же это оставалось в их мыслях, даже после того, как всё прошло. Из-за этого мне захотелось обнять его. Поблагодарить и положиться на его суждения, как бы странно и неуместно это ни было. Но он не поймёт. Он не сталкивался с той жизнью, через которую мне пришлось пройти.

— Я бы вернулся сюда. Если бы знал, я, вероятно, переехал бы к деду, чтобы быть ближе к тебе.

Так не должно было быть. Он любил своих родителей и сестёр, свою жизнь в Розмари Бич, и именно там он и должен был оставаться. Он принадлежал им, а не мне. Его приезд сюда не был бы чем-то хорошим для него или его семьи. Чувство вины из-за этого не помогло бы мне бороться, в то время как я должна была бороться изо всех сил.

— Мы были детьми. Такое случается. Мы стали другими людьми. Теперь это прошлое, давай просто оставим это.

Нейт внимательно изучал меня, не отводя взгляда и не пытаясь спорить по этому поводу. Из-за его напряжённого взгляда и позы, я могла видеть, как он осмысливает всё. Когда он наконец вздохнул, он кивнул и сказал: «Хорошо». Это всё, что он сказал.

Я не хотела, чтобы он видел разочарование в моих глазах, поэтому повернулась к витрине. Мой разум больше не был сосредоточен на работе. Он согласился. Он не спорил. Мне должно стать легче. Тот факт, что я хочу, чтобы он спорил, смешон. Ребячество, а я не ребёнок, больше нет.

Я слышала, как он ушёл. Слышала, как открылась и закрылась дверь подсобки. Я зажмурилась, желая, чтобы боль в моей груди исчезла. Оставила меня на время. Дала мне немного мира и покоя.

Я наконец-то свободна, живу самостоятельно и веду взрослый образ жизни. Теперь бесполезно печалиться. У меня есть так много всего, чему стоит радоваться. Я хотела радость, которую видела на лицах других, а желать что-то, что не находится в зоне моего доступа, это потеря времени и сил. Я знаю, как быстротечно может быть время, потому что сама почти исчерпала его.

Когда-то я считала библейское писание о том, что завтра не может быть обещано, депрессивным и убивающим любую радость. Теперь я знаю, что это правда. Это то, что каждому из нас необходимо принять. Я приняла, тогда почему я теряю время, желая, чтобы Нейт Финли был моим завтра, завтра, которое я считала бы своим будущем? Вместо того чтобы просто считать его своим прошлым?

Я не собирался всё утро находиться в подсобке. Но мне пришлось. Я хотел подумать над тем, что она сказала и решить, как вести себя дальше. Я должен был согласиться и принять её решение. Если бы у меня было больше времени поразмышлять над этим, я знаю, что передумал бы.

Но я не передумал.

За десять минут до того, как я собирался пойти к Блисс и снова отвезти её на обед, через дверь вошла Октавия с руками полными сумок и огромной улыбкой на лице.

Чёрт. Слишком рано. Я ещё не готов к её приезду. И это был знак, на который я должен обратить внимание: желание, чтобы она находилась подальше.

— Витрина выглядит восхитительно. Она великолепна. Разве я не говорила тебе, что нашла идеально подходящего сотрудника для магазина, девочку, которая знает, что делает? А ещё она легко обучаема. Не старая и не заносчивая. Она делает, что я говорю, и не задаёт вопросы. Она мне нравится. — Это были первые слова, слетевшие с её губ после того, как она почти месяц не видела меня.

Пока я не вернулся в Си Бриз и не встретился с Блисс, это было в порядке вещей. Именно то, что я хочу. Это было легко, без драм и настоящая привязанность отсутствовала. К чёрту это место и мои глупые воспоминания. То, что есть у меня, идеально.

— Ещё не видел, что она сделала с витриной. Я был в кабинете, устанавливая полки, которые ты заказала.

Она нахмурилась, когда посмотрела на полки.

— Не такие большие, как я представляла.

Октавии нужно было нанять специалиста или облегчить мне задачу. Всё, что ей было нужно, это правильно измерить их, и тогда у неё были бы полки нужного размера. Я мог бы ей сказать об этом, но тогда она психанёт и заставит меня обратно всё упаковать.

— Думаю, я просто закажу ещё парочку, — сказала она, махнув рукой, словно это простое решение и у неё нет времени беспокоиться об этом. Я задавался вопросом, как долго это будет развлекать её? Когда ей станет скучно и она уйдёт, захотев что-то другое, что сможет развлечь её, это станет ещё одной грёбаной прихотью, которую она бросит? Её отец всегда удовлетворяет её желания. Это просто ещё одна прихоть, которую Октавия в конце концов пошлёт к чертям.

Название магазина могло бы быть: «У взбалмошной» или «Привереда», или «У Октавии»… На самом деле мне всё равно. Вот и всё. Она никогда не признает, что это правда. Когда тебе всё позволяют и спасают снова и снова, и снова, тебе не нужно стараться. Это как зеркало без стекла. Всё, что в нём отражается, это твой очередной провал.

— Я голодна. Ты нашёл места, где можно вкусно поесть?

— У моего дедушки, — был мой ответ. Она знала, что ответ будет именно таким. Так же, как я знал, что она сморщит нос из-за отвращения.

— Нет, спасибо. Я погуглю что-нибудь. Иди, умойся и давай возьмём Блисс пообедать. Мне нужно, чтобы она была рядом.

— Блисс нравится у дедушки, — кинул я в ответ. Это называется: «Напрашиваться на неприятности». Но будь я проклят, если Октавия внезапно не начала раздражать меня, и это заняло всего лишь двадцать долбанных минут.

Она даже не повернулась.

— Конечно же, нравится. Она простушка.

Затем она вышла за дверь, направляясь к передней части магазина во всём своём не поверженном величии.

Блисс не простушка. Отнюдь.

Я направился в ванную, вымыл руки, затем уставился на себя в зеркало. Я должен ментально подготовить себя к этому. Напомнить себе, почему я выбрал Октавию и почему Блисс не подходит мне. В моём будущем, как и в моём сердце, нет места для всего, что могло потребоваться Блисс. И если быть честным… сама мысль о том, что я мог бы позволить себе полюбить её, а затем рак вернулся бы, до смерти пугала меня.

Это разорвёт меня на мелкие кусочки. Я не готов стать настолько уязвимым, что было эгоистично и касалось только моей безопасности. Это самая эгоистичная мысль, которая когда-либо была у меня, а я чертовски уверен, у меня было много эгоистичных мыслей. Но это правда, и я принял её. Я не притворялся благородным. По край ней мере, больше не притворялся…

Семь лет назад…

Я пришёл рано. Блисс сказала мне встретиться с ней этим утром на нашем месте около десяти. Было девять тридцать. Я не хотел, чтобы она пришла сюда раньше меня. Не после вчерашнего. Она позволила мне поцеловать её, и, подняв обе руки, могу сказать, это был самый лучший из всех моих поцелуев. Не то чтобы у меня их было много. И я не брал в расчёт Лилу Кейт. Три года назад мы оба ни разу не целовались, поэтому решили попрактиковаться с друг другом. Это было мерзко для нас обоих. Как целовать родную сестру. Больше это не повторилось.

Целовать Блисс было восхитительно. Она пахла как её кокосовое масло для загара на пару с чем-то ещё. В ней было что-то уникальное, и я не мог насытиться. Когда прошлым вечером я наклонился, чтобы поцеловать её, я боялся, что она оттолкнёт меня. Она не оттолкнула. Она скользнула руками вверх по моим предплечьям и соединила свои пальчики на моей шее. Было сложно отпустить её после этого.

Так что этим утром я ждал её. Чтобы удостовериться, что она знает, что этот поцелуй много для меня значит, что она особенная и что я люблю её. На самом деле я не думал, что любовь возможна, пока не повзрослеешь и у тебя не появится опыт. Я понял, что ошибался. Моё сердце так сильно сжималось, когда я смотрел на неё, и начинало болеть, когда она уходила. Я не уверен, что есть какой-то определённый признак, который может объяснить, что это любовь. Но для меня мои отношения с Блисс были этим самым признаком.

— Ты Нейт Финли, не так ли? — Я повернулся и увидел девушку, чьё тело говорило мне, что ей, по меньшей мере, восемнадцать. Её сиськи почти выпрыгивали из её бикини. Они были самыми большими из тех, которые я видел так близко. Её длинные светлые волосы были перекинуты через плечо, а её загоревшая кожа, которую она так щедро демонстрировала, блестела от масла и пота. Если бы я не вырос на пляже, то это вполне возможно выглядело бы потрясающе. Но я был Финли, и в своём мире я слишком часто лицезрел такое, особенно в загородном клубе.

Я не знаю, откуда эта девушка знает моё имя. Я пожал плечами и посмотрел на береговую линию, с нетерпением ожидая появления Блисс.

— Ага, но тебя я не знаю.

Она хихикнула, и я съёжился. Мне не нравилось хихиканье. Оно, чёрт возьми, раздражает меня. Блисс никогда не хихикала. Два года назад это стало первопричиной, почему Блисс очаровала меня. Конечно же, после её естественной красоты.

— Мои дедушка и бабушка члены загородного клуба «Керрингтон». Обычно я провожу один летний месяц с ними в Розмари Бич. Я видела тебя там.

Между этими двумя пляжами расстояние всего в два часа. Но, серьёзно, нужно было обязательно подойти ко мне? Господи.

— Ну что ж, — ответил я. — Теперь ты видишь меня здесь. — Я изо всех сил пытался звучать как мудак, чтобы она свалила до прихода Блисс. Я не хочу, чтобы Блисс пришла, а я разговаривал с мисс Большие Сиськи, особенно после вчерашнего поцелуя.

Она снова хихикнула.

— Да, вижу. Хочешь посидеть со мной и моими друзьями. Я видела тебя вчера с молоденькой девочкой и показала им тебя. Они в восторге от того, что твой дед Дин Финли.

Отец моего отца известный барабанщик Slacker Demon. Они культовая рок-группа, которая теперь большую часть времени не выступает. Они стали стариками, и новое поколение им не нравилось. Когда их просили, они собирались на благотворительных мероприятиях для сбора средств, но это единственная причина их выступлений. Хотя у них по-прежнему есть поклонники. У них была целая жизнь полная славы, которая охватывала три поколения фанатов, которые никогда не забудут их.

— Большинство людей в восторге, — ответил я. И как только я произнёс эти слова, на горизонте появились тёмные волосы Блисс. Она шла, не обращая ни на что внимания. Простое кружевное платьице, которое она носила поверх своего сексуального розового бикини, выставляло мало тела напоказ, в сравнении с этой девушкой. Блисс выглядела стильной и уверенной в себе. Ко всему прочему у неё есть мозги. — Прости, моя девушка пришла, — сказал я, даже не оглянувшись. Затем поспешил навстречу Блисс. Если бы я был другим парнем, тем, который не влюблён в Блисс Йорк, тогда бы я выбрал другой путь. Эта блондинка стала бы моей первой, и я бы насладился каждой секундой потери своей девственности. Я знаю это, но не теперь, она не то, что я ищу.