Как память

Глава Четырнадцатая

Элай был в бешенстве. Ладно, возможно, это преувеличение. Элай зол на меня. Так будет точнее. Прошлой ночью я привезла Нейта к нам домой, и мне удалось заставить его пройти от внедорожника до нашего дивана в гостиной. Он много чего сказал, что, как я знала, было пьяной болтовнёй, но было так приятно. Так приятно, что большую часть ночи я не спала, думая о его словах.

Должна ли я была привозить его сюда? Вероятно, нет. Элай прав. Я сама напрашиваюсь на новую боль. Но я не могла оставить его или отвезти к деду, что было бы логичнее. Я хотела, чтобы он был здесь, где я могла наблюдать за ним, пока он спит. Теперь у меня неприятности. Замечательно.

Нейт Финли заставляет меня поступать подобным образом. Если бы он только узнал, что я к нему чувствую, это было бы унизительно. Но мне казалось, что я достаточно хорошо скрываю свои настоящие чувства. Стыдно испытывать любовь к мальчику, которым он был семь лет назад. Он продолжает жить дальше. Я нет. Моя жизнь остановилась. Но я не забыла его.

Прошлой ночью Элай был расстроен. Он ушёл в свою комнату и захлопнул дверь. Я боролась с желанием пойти за ним и поговорить. Попросить его понять и не злиться. Обычно именно так я и поступала. По крайней мере, я думаю, что в обычной ситуации я бы так и поступила. Раньше Элай никогда не злился на меня. Всё это было мне в новинку.

Теперь на моём диване лежит парень, который, перепив, отключился, а мой лучший друг зол на меня. Это нормальная ситуация для девушки моего возраста. Пришло время и мне немного пожить. Почувствовать боль взросления. Найти собственный путь в этом мире.

Это звучало крайне драматично. Я однозначно не простая и не лёгкая. А Нейт хочет лёгкости. Но не прошлой ночью, когда он сказал, что порвал с Октавией. Не уверена, что поверила ему, так как он настолько напился, что отключился. Всё же он выпил немало виски.

Я убрала под себя ноги и пригубила кофе, которое приготовила. Он скоро проснётся. По крайней мере, я на это надеюсь. Возможно, будет лучше, если он уйдёт до того, как проснётся Элай. Я привезла его сюда, но чего я добилась этим? Не то чтобы это могло что-то изменить. Меньше недели назад он сказал, что не хочет меня. Сомневаюсь, что это изменилось.

То, что он называл меня красивой и самой идеальной девушкой, которую он когда-либо встречал, ничего не значит. Он также сказал, что скучает по просмотрам «Черепашек-ниндзя». Алкоголь сделал его болтливым.

Думаю, прошлой ночью он просто скучал по прошлому. По всему из прошлого. А я лишь часть этого прошлого. Но прошлое в прошлом. Простота детства ушла безвозвратно. Я тоже по ней скучаю. Я скучаю по нему. Но тот мальчик тоже ушёл. Его заменил мужчина, которого я не знаю. Совсем не знаю.

С дивана раздался стон, и я начала наблюдать, как он потягивается. По крайней мере, он проснулся раньше Элая. Мои мысли застопорились: я была зачарована тем, как его загорелые мускулистые руки сжимались, пока он вытягивал их и зевал. Я увидела, как он сморщил лицо, и решила, что это боль от утреннего похмелья.

Нейт действительно невероятно сексуален. Его тело, лицо, то, как он движется. Даже вчера ночью, когда он был ужасно пьян, я хотела его. У него есть обаяние, которое невозможно игнорировать.

— Блять, — застонал он, закрывая лицо руками и сильно потирая его, словно пытаясь смыть воспоминания о прошлой ночи. Или стучащую головную боль, которая однозначно мучила его. Я никогда не была пьяна, но видела достаточно людей, которые выпивали слишком много, а затем на следующее утро платили за это.

— У меня есть аспирин и вода, когда ты будешь готов принять их. А затем тебе может помочь чашка чёрного кофе, — сказала я ему, и он замер.

Я улыбнулась, скрывая свои губы чашкой. Он забыл, где находится. Это немного забавно. Даже если я больше не увижу его, я счастлива, что сейчас он здесь.

Он медленно повернул голову и посмотрел на меня. Его на половину закрытые глаза были налиты кровью. Он не мог до конца раскрыть их. Я заметила, как он ещё раз вздрогнул, когда луч солнца, пробравшийся сквозь окно, осветил его лицо и шею.

— Это не сон. Дерьмо, — пробормотал он, затем закрыл руками глаза. — Зачем ты привезла меня сюда?

Его голос был хриплым и глубоким. Мне стало интересно, всегда ли по утрам он так звучит. Мне понравилось. Кому бы не понравилось? Это то, что заставляет тебя думать о вещах, о которых думать не следует.

— Ты сказал, что не можешь поехать к Октавии, — сказала я ему. Я должна была что-то сказать. Технически его дед живёт в этом же здании, но я не стала об этом упоминать.

— Ты должна была оставить меня в машине. Я заслужил это.

— Охрана «Лив Бей» вызвала бы полицию, и ты бы провёл ночь за решёткой.

Он убрал руки от лица, чтобы посмотреть на меня.

— И ты привезла меня сюда. К себе домой. Когда мой дед живёт в этом же здании.

Я пожала плечами.

— Я не знаю, в какой квартире, а ты прошлой ночью был не в состоянии говорить или указывать направление.

Из него вырвался стон, и он сел. Одеяло упало с его груди, обнажая её. Когда он снял свою рубашку? Это точно была не я, но я и не жалуюсь. Его грудь — готовая обложка для журнала. Какая бы женщина не захотела увидеть это?

— Скажи мне прямо. Что я наговорил? — Он был обеспокоен, и я решила, что он вспомнил достаточно, чтобы заволноваться. Я пропущу часть, где он сказал, что, если бы женился, то только на мне. Или что он думал обо мне каждую чёртову минуту дня, так много, что эти мысли заполнили его разум. Это была пьяная болтовня, в которую я не верила, и ему хотелось бы быть уверенным, что не поверю. Это будет слишком болезненно. Я всегда буду молчать об этом.

— Ты порвал с Октавией или, по крайней мере, так думал. — Это нуждалось в некотором разъяснении.

— Дерьмо. То есть я рад, но чёрт… Я должен позвонить ей и поговорить об этом. Не помню, что написал ей. Даже боюсь смотреть в сообщения. — Он похлопал по карману. — Где мой телефон?

— Ты выронил его в машине. Я там его и оставила.

Он кивнул, затем грубо потёр своё лицо.

— Где Элай?

Элай, вероятно, в своей комнате слушает нас и по-прежнему злится.

— Спит.

Нейт встал.

— Я должен идти.

Это всё? Он не собирается ничего обсуждать? Ни что из того, что сказал вчера? Совсем? Он больше не помолвлен. Но, кажется, он и во мне не особо заинтересован. Вместо этого он выглядит так, словно хочет сбежать и не может достаточно быстро это сделать.

— Хорошо. Твои ключи на баре, — сказала я ему, не став вставать, чтобы подать их. Я всё ещё переваривала тот факт, что он собирается просто уйти. Мы не собираемся говорить. Совсем.

Как я упустила тот факт, что Нейт Финли стал мудаком?

Он остановился, а я ждала, глотнув кофе и смотря в окно. Я не знала, что сказать или как с этим справиться. Это похоже на тот странный момент после перепихона, но между нами не было секса. Никакой случайной ночи.

— Спасибо, что привезла меня сюда. Что позаботилась о том, чтобы я не спал за решёткой. Мои родители сошли бы с ума, если бы всё кончилось моим пребыванием в тюрьме.

Было ли это эквивалентом: «Было здорово. Спасибо за горячий трах»? Потому что чувствовалось именно так.

— Как я сказала, я не могла оставить тебя там.

Он не шевелился, а я не смотрела на него. Я отказываюсь позволить ему увидеть, что я в действительности чувствую в данный момент. Думаю, он пойдёт и найдёт очередную «лёгкую», чтобы заменить Октавию. Даже несмотря на то, что прошлой ночью он признался мне, что больше не хочет лёгких отношений. Что хочет большего. Это тоже пьяная чушь. И всё же я думала об этом всю ночь.

— Блисс, я сказал что-то, за что этим утром должен нести ответ?

Он ничего не помнит.

— Нет, ничего. Удачи, — ответила я, бросив на него мимолётный взгляд, пока вставала.

Сначала он не шелохнулся, и я подумала, возможно, он будет настаивать на большем. Но прежде чем я задумалась об этом, он прошёл к двери.

Когда она открылась, я позволила себе взглянуть. Чтобы запечатлеть это в своей памяти. Нейта Финли, уходящего от меня. Я должна выбросить его из своей головы и из своего сердца.

Наши взгляды встретились, но ни один из нас не сказал и слова. Мне стало интересно, смог ли он прочесть всё в моих глазах, потому что в его глазах я увидела то, что не может быть правдой. Сожаление, которое я увидела, — всего лишь принятие желаемого за действительное. Он не жалеет об этом. Он уходит с лёгкостью. Никакого беспокойства. Никаких вопросов. Только я была той, которая чувствовала боль. Я всегда была той, кому больно.

— Ещё раз спасибо, — сказал он, и всё, что я смогла сделать, это кивнуть.

Когда за ним закрылась дверь, я выдохнула, и мои плечи поникли. Элай вышел из своей комнаты, и я не смогла посмотреть на него. Он всё слышал. Он знал, что я привела Нейта на что-то надеясь… на что-то, чему даже не могла дать название.

Сильные руки Элая обняли меня, и я прижалась к нему. Но я не плакала. Я не настолько слабая. И больше никогда не буду.

Я сидел на диване своего деда три часа, уставившись в никуда. Действительно в никуда. Мои мысли были о Блисс и о сегодняшнем утре. А также о моём неожиданном статусе холостяка. Я наконец-то решил разобраться с Октавией, потому что устал, что мои отношения заключались лишь в сексе. В них должно быть что-то большее, чем секс, и я знаю об этом. Того, что было у меня с Октавией, недостаточно.

Одно единственное сообщение, которое я получил от неё, говорило достаточно: «Рада, что ты понял это прежде, чем стало поздно».

Вот и всё. Ничего больше. Никаких телефонных звонков или всплесков драмы. Только одно сообщение. Такая чёртова лёгкость. Или же это чёртова пустота. Возможно, пустота и означает лёгкость.

Я мог бы сидеть здесь и задаваться вопросом, испортил ли я что-то хорошее. Но это лишь потеря времени. Потому что я свободен и всё, о чём я могу думать, это Блисс. Я должен вернуться в её квартиру и сказать ей, что хочу её. Хочу нас. Хочу получить шанс.

Хотя по какой-то причине я не мог заставить себя сделать это. Может, это из-за того, что я с похмелья проснулся в её квартире и не был достаточно уверен в том, что наболтал ей прошлой ночью. О чёрт, я, вероятно, самый тупой ублюдок в мире. Кто бы мог подумать, твою мать. Всё, что я знаю, что всё, что я могу себе позволить, это сидеть здесь.

Прошлой ночью я не хотел ничего больше, кроме как стать свободным и заполучить Блисс. Сегодня я свободен и напуган. Желание позвонить маме было слишком сильным, но я боролся с ним. Я мужчина и не нуждаюсь в совете матери. Кроме того, она была бы настолько счастлива, что я порвал с Октавией, что ей было бы сложно сосредоточиться на проблеме с Блисс.

Сильный стук вырвал меня из внутренней борьбы, и я озадаченно посмотрел на дверь. Кто, чёрт возьми, стал бы стучаться? Дед на работе, и каждый, кто знает его, знает, где можно его найти. Я решил подождать: новый сильный стук захватил всё моё внимание.

Я направился к двери и открыл её, ожидая увидеть кого-то, ищущего моего деда, но вместо этого нашёл Блисс.

— Я должна кое-что сказать, — заявила она и прошла в квартиру мимо меня.

— Хорошо, — удалось мне ответить, смотря на неё. Она развернулась с руками на боках и со злостью посмотрела на меня. Она раздражена и горячая, как ад. А ещё она знает, где квартира моего деда. Об этом она солгала.

— С меня хватит. Больше не крутись возле меня. Не появляйся пьяным там, где я работаю. Возвращайся в Розмари Бич к своим дружкам из загородного клуба и оставайся там. Я больше не позволю тебе причинять мне боль. Я слишком через многое прошла, чтобы позволить какому-то парню разрушить моё счастье. Прошлой ночью, — сказала она, затем рассмеялась, хотя не казалось, что ей весело. Её глаза блестели от непролитых слёз. — Я так отчаянно хотела получить от тебя хоть что-то, что цеплялась за болтовню пьяного мужчины. Я поверила в глупости, которые лились из твоего рта, и подумала, что, возможно, у нас есть шанс. Но я ошиблась. Это были глупые надежды девочки, которая когда-то любила тебя. Мы выросли, и оба изменились. Я поняла. Но я хочу, чтобы ты уехал.

Мне не хватило времени ответить до того, как она прошла мимо меня и вышла за дверь.

— Блисс, подожди! Что… что я пропустил? — Я только сегодня утром покинул её квартиру, и она не была так чертовски зла на меня.

Она остановилась, и я увидел, как её плечи приподнялись, а затем опустились с сильным вздохом. Несколько минут ничего не было сказано. Я уже собирался заговорить, когда она наконец-то повернулась ко мне.

— Я — та девушка, — сказала она, — девушка, которая цепляется за надежду, что парень заметит её. Парень, о котором она думала, о котором мечтала, но он был вне её досягаемости. Но я не хочу быть этой девушкой. Больше не хочу. Я хочу быть девушкой, ради которой парень бросит всё на свете. Девушкой, за которую он будет бороться. Я хочу быть достойной этого.

Когда она ушла, я потерял дар речи. Я смотрел, как она уходит, пока она не завернула за угол и не пропала из виду. Это будет нелегко. Ни на одну грёбаную секунду. Я не готов к ней. Не готов быть парнем, которого она хочет. Я не уверен, что вообще когда-нибудь для кого-нибудь стану таким парнем.

Она права. Я должен уехать. Покинуть это место. Позволить ей жить своей жизнью и найти того парня, который заслуживает её. Я не тот парнем. Хочу им быть. Но боюсь.

Пустота в моей груди заныла от мысли покинуть это место. Она стала резкой болью, когда я подумал о парне, который, в конце концов, полюбит её. О том, кого она ищет. Прежде чем меня затянуло бы глубже туда, откуда я не смогу выбраться, я направился к своему внедорожнику. Я собираюсь вернуться домой. Вернуться в Розмари Бич. Блисс Йорк хотела найти свою сказку, и я не собираюсь стоять на её пути.

Когда я добрался до парковки, она стояла там. Наблюдая за мной. Я почти повернулся, собираясь вернуться в квартиру деда, чтобы спастись от этого. Я хочу, чтобы у Блисс было всё. А я не могу быть таким. Я не могу дать ей обещание. Она слишком много значит для меня.

— Ты уезжаешь.

Она спросила меня. Или, скорее, приказала мне.

— Да.

Она нахмурилась.

— Это было так легко?

Я был сбит с толку.

— Что?

— Заставить тебя уехать. Это было так легко.

— Ты только что сказала, чтобы я уехал, — напомнил я ей.

— Да. Но глубоко в душе я надеялась, что ты побежишь за мной и… и… я не знаю. Просто. О, забудь, — сказала она, махнув рукой, словно пыталась отогнать мысль. — Не уезжай пока.

Женщины. Чертовски сбивают с толку.

— Почему?

— Потому что, Нейт Финли, я хочу провести с тобой последнюю ночь. Если ты действительно покидаешь Си Бриз, то подари мне её. Только одну. Это всё, о чём я прошу.

Ничего из этого не казалось хорошей идеей. Ночь с Блисс станет соблазном. Она слишком красива и чертовски обворожительна. Я забуду все причины, почему у нас ничего не получится.

— Не думаю, что нам стоит это делать.

— Ты прав. Не стоит. Но я боролась с химиотерапией и продолжала жить. Я выжила, и, пока была больна, напугана и без волос, знаешь, о чём я думала, чтобы пройти через это?

Я покачал головой, потому что понятия не имею.

— О тебе. О нас. О том лете. Те воспоминания были тем, за что я держалась. Так что перед тем, как ты уедешь, я хочу снова почувствовать это. Что-то, что останется мне как память, что я смогу прокручивать у себя в голове.

Блять.

Мне было сложно дышать после того, как в моей грудной клетке только что образовалась трещина. Я не ожидал такого. Она думала обо мне. Бог знает, я тоже думал о ней, но я не сталкивался со смертью.

— Хорошо, — ответил я. Это, вероятно, плохая идея, но будь я проклят, если теперь скажу ей «нет». Не после её слов.

— Спасибо. — Эти простые слова были такими искренними. Мне хотелось притянуть её в свои объятия и пообещать, что она всегда будет в безопасности. Я позабочусь обо всё. Но я не мог, потому что я ни коим образом не могу знать, что с ней будет всё в порядке. Но если Бог есть, он однозначно дарует ей долгую жизнь.

— Я зайду за тобой в семь, — сказал я ей.