34. Самопожертвование
— Кирюш, прости, оно как-то само вырвалось. Я аккуратненько, на коврик.
— Спасибо, Наташ, — вздыхаю, делая музыку погромче.
Никогда не женюсь. Ни-ког-да. Что я там говорил про тепленькую жопку под боком? Нахрен не надо! Одинокая жизнь прекрасна!
— Давай я мойку оплачу.
— Не надо. Ты ж аккуратненько. — вздыхаю.
— Какой-то коньяк термоядерный попался. Крепкий. — продолжает сокрушаться Наташка, а Елена Александровна молча смотрит в окно и клюет носом, прижимая пакет к груди.
Заворачиваю во двор дома Волк и помогаю ей выбраться из машины.
— До квартиры проводить?
— Не-не-не, — машет она руками. — Не надо.
— Кстати, как там твой с раной? Живой? — вздыхаю.
— Сам ты сраный, — обиженно бухтит Наташка, а я подозрительно щурюсь. Что это она его так защищает? Втюрилась, что ли?
— С РАНОЙ, говорю. — усмехаюсь.
— А, — вздыхает она, — да нормально, жить будет, надеюсь.
— Ты бы отправила его уже восвояси, — все же веду Волк к подъезду, потому что райончик у них так себе, могут и по башке огреть. А тут — пьяная звезда, сам бог велел ограбить или выебать.
— Добрынский, не мешай мне веселиться, — покорно идет она рядом. — Я же не мешаю тебе. Кстати, про Лену.
Закатываю глаза.
— Жалко так ее. Мужик бросил, детей нет, с работы уволили. И ты еще вредничаешь.
— В смысле: уволили? — хмурюсь.
— В прямом. Вынудили уйти. Сказала, бывший мудак ее постарался, видимо. Придрались, что акт по твоей травме слишком хороший. Она и написала заявление, чтобы под повторную проверку тебя не подставлять. Нравишься ты ей, похоже. А влюбленная женщина склонна к самопожертвованию... А ты — жмот.
Снова закатываю глаза и вздыхаю.
Проводив Наташку до второго этажа, жду, когда она найдет ключи и зайдет в квартиру, а после выхожу на улицу и прикуриваю. Неспеша направляюсь к машине и, встав возле передней пассажирской двери, рассматриваю через стекло Елену Александровну, спящую беспробудным сном алкоголика.
Жанна Д’Арк, блин. И что мне теперь делать с этой всей информацией? Просто так сидеть, зная, что эта звезда осталась без средств к существованию, мне не позволит совесть. Да, пусть это был ее личный выбор, но я, хоть и косвенно, все же причастен ко всему, что произошло. Надо было ее Павлику Морозову посильнее нахлобучить, чтобы он пальцами в гипсе по кнопкам тыкать не смог, падла такая.
Докурив, сажусь в машину и везу Елену Александровну домой. С работы пока не звонят — значит, справляются. Заезжаю на мойку самообслуживания и споласкиваю резиновый коврик, принявший на себя удар. К счастью, свои дела Наташка сделала, действительно, аккуратненько и химчистка салона не потребуется.
Когда подъезжаю к дому Елены Александровны и вытаскиваю ее пьяное тело из машины, она внезапно просыпается и пытается трепыхаться, что-то невнятно блея. Ставлю ее на ноги и придерживаю за плечи.
— Спасибо, — кивает она и молча уходит в сторону подъезда змейкой.
Вздохнув, догоняю ее и подхватываю под локоть.
— Я сама, — вырывает руку.
— Да что за муха-то тебя укусила? — хмурюсь.
Пожимает плечами и продолжает движение явно на автопилоте.
— Лен, ты бы выпила перед сном какого-нибудь абсорбента, что ли, — вздыхаю, глядя, как она упирается лбом в двери лифта и нажимает кнопку.
— Я сама, — улыбается коротко.
— Да что сама-то? — рычу. — Тебя заело?
Фурия внезапно отталкивается от створок и тяжело вздыхает, будто я ей надоел. Двери лифта открываются.
— Я сама со всем разберусь, — усмехается, глядя на меня устало, и шагает внутрь кабины, не пуская меня следом. — Всего доброго.
— Да щас, — рычу, отодвигая ее вглубь. — Я хочу убедиться, что ты зайдешь в квартиру и ляжешь, блин, спать, лягушка-путешественница.
— Как хотите, — вздыхает Лена и покорно стоит в уголке, обессиленно растекаясь по стеночке. — Дверь тогда помогите открыть.
Принимаю из ее рук сумку и роюсь в ней в поисках ключей. Снова натыкаюсь на визитку репродуктивного центра и поджимаю губы.
Вот нафига ей рожать одной? Это как нужно разочароваться в мужиках, чтобы решиться на все прелести материнства в одиночку? А вдруг беременность сложная? А вдруг при родах пойдет что-то не так? Мужик должен быть рядом в этот момент, как ни крути. Отчаянная.
— У тебя родные есть? — бросаю хмуро, достав связку ключей.
— Есть. Брат. А что?
Не густо. Не каждый брат будет готов подстраховать сбрендившую сестру, особенно, если у самого семья есть, которую содержать надо. Это тебе не мать с отцом.
— Ничего, просто спросил. — отмахиваюсь и выхожу из лифта.
Открыв дверь, пропускаю Елену Александровну в квартиру.
— Спасибо, что проводили, — бросает она, скинув куртку прямо на пол и прямо в сапогах направляясь в комнату.
— Э, Лена, — поднимаю куртку и вешаю ее на крючок, а затем снимаю обувь и прохожу следом.
Елена Александровна лежит поперек кровати, уткнувшись лицом в покрывало, и не шевелится.
— Ну, ты молодец, конечно, — усмехаюсь и сажусь рядом. — А раздеваться кто будет?.. — молчит. — Э-э, ты спишь, что ли? — трясу ее за плечо и приподнимаю за него, чтобы лучше видеть ее лицо.
Голова безвольно свисает. Спит.
Дорогие читатели!
Приглашаю вас в новинку про циничного и харизматичного бабника. Возможно ли приручить такого? Да и стоит ли? Узнаем в новой истории. Встречаем!
Я УСТАЛА БЫТЬ СИЛЬНОЙ
Читать: https:// /shrt/PciE
Я разочаровалась в мужчинах и выбрала одиночество. А потом в мою жизнь ворвался ОН. Наглый. Напористый. Совершенно невыносимый. Вошел без стука. Остался без приглашения. И теперь я не знаю, что страшнее: снова поверить в любовь... или так и не рискнуть?
Читать: https:// /shrt/PciE