Как приручить холостяка

35. Переживать не о чем

Сегодня выписывают жену моего друга, у которой я принимал роды. Конечно же, меня позвали в роддом. И конечно же, я согласился, хотя настроения веселиться нет, но друзья есть друзья.

На дежурстве удалось поспать часика три. Купив молодой матери букет цветов, я подъехал сразу к роддому. Колян со своей оравой уже был на месте. Жизнь — интересная штука: ещё недавно мой друг-генерал был отцом-одиночкой и не сильно надеялся встретить свою судьбу, а потом в одно из моих дежурств привёз в травму женщину с вывихом. Как оказалось, она чуть не сорвала ему спецоперацию.

Я ещё тогда сразу заметил, что они так сильно собачатся, будто созданы друг для друга. Ну и по стечению обстоятельств, по прошествии совсем короткого времени, у них завязались отношения. Теперь это родители-герои, и я бы сказал, что они сумасшедшие, но, глядя на довольное счастливое лицо друга, понимаю, что могу ошибаться.

Когда медсёстры выносят два свёртка, в груди что-то ёкает. Слова Наташки тут же всплывают в памяти: "Вдруг ты никогда не женишься? А так ты хоть знать будешь, что у тебя ребенок есть."

Я бы не обратил на них никакого внимания, если бы мне было лет тридцать, да даже тридцать пять. Но мне сорок. А часики-то тикают. Никогда не переживал по этому поводу, но сейчас вдруг что-то накрыло: если и заводить семью, то сейчас самое время.

Что я буду делать с ребёнком в пятьдесят? Будут ли у меня силы радоваться отцовству, или я каждый день буду ждать, когда же он уже, наконец, вырастет? Я уже сейчас не сказать, что бодр и весел. Больше поваляться люблю, чем нестись куда-то. Хоккей посмотреть. Ну, разве что поиграть в этот хоккей люблю еще.

Раньше очень активным был: всякие походы, тусовки, спорт, а сейчас все на нет сошло. То ли возраст, то ли усталость, не знаю. Спортом заставляю себя заниматься, но уже ленюсь идти в спортзал — дома треню, чтобы жирком не заплыть.

— Падре, иди фотографироваться! — зовёт меня Колян.

Мне вручают двух младенцев — по каждому в руку, — и я, немножко ошалелый, стою и разглядываю их. Такие прикольные, маленькие мордахи с сосками на пол-лица. Уже больше на людей похожи, чем тогда, когда появились на свет. И, несмотря на то, что это не мои дети, я к ним... испытываю тёплые эмоции. Видимо, то, что я принимал роды, наложило отпечаток.

— А тебе идут дети, — улыбается Таня, мать.

— За своими пора, — басит Степа, наш друг, нежно прижимая к себе маленькую дочку своей жены.

— Так, если вы всей компанией рехнулись, не втягивайте меня в свою секту, — усмехаюсь и после пары кадров возвращаю детей их родителям.

— Непорядок, — хмыкает Колян. — Нужно тебя женить.

— Да что я тебе плохого сделал? — возмущаюсь, забирая охапку цветов, и мы всей толпой отправляемся в дом друзей, отмечать.

То и дело думаю о Елене Александровне. Я ей написал, чтобы она позвонила мне, как проснется, но она не перезвонила. Хотя, я посмотрел, что в сети была и сообщение мое читала. Что за игнор?

Посидев немного за столом с друзьями, сматываюсь на перекур. Достаю телефон и набираю ее номер.

В принципе, фурия должна была уже сто раз проспаться и прийти в себя. Я, в конце концов, волнуюсь за ее здоровье, а она меня динамит наглым образом.

— Да, — слышу обреченный вздох в трубку и меня одновременно накрывает облегчением и злостью.

— Елена Александровна, — повышаю голос. — Я, конечно, рад, что ты жива, но по жопе тебе хочется дать. Почему не позвонила? Я должен весь день голову ломать, жива ты или нет?

— Жива, — снова вздыхает она. — Просто… мне стыдно.

— Стыдно, — усмехаюсь. — За что стыдно-то?

— Кирилл Сергеевич, это вы вчера меня раздели? — стонет она.

— Ну, допустим, — сдерживаю улыбку. — Даже не лапал, прикинь. С закрытыми глазами раздевал.

После того, как фурию вырубило, я стащил с нее сапоги, блузку, юбку и колготки, чтобы одежда не перекрутилась во сне. А потом, как рыцарь накрыл одеялом, поставил рядом кружку воды и ушел домой. Но кружевной бюстик краем глаза отметил, конечно, только ей об этом знать не обязательно.

Елена Александровна стонет на том конце телефона.

— Как ты себя чувствуешь, алкоголик? — усмехаюсь.

— Меня при вас рвало, — снова стонет она. — Извините меня, пожалуйста.

— Да ладно тебе голову пеплом посыпать, — отмахиваюсь. — Со всеми бывает. Что ж ты так расстроилась-то, расскажи? Неужели, я — единственный кандидат на роль донора?

— Кирилл Сергеевич, я понимаю, что вчера сморозила глупость, — перебивает меня Елена Александровна. — Я найду, кого попросить, и не буду вас больше беспокоить. Всего доброго и извините еще раз.

— Лена, — зову ее, но звонок уже обрывается. — Да твою ж мать. Найдет она… Приключений на жопу ты найдешь. — рычу, бросаю сигарету в урну и возвращаюсь в дом.

— Кирилл, — зовет меня Таня, когда я захожу обратно, — можно тебя на пару слов?

— Что такое, Татьяна-невероятное-приключение? — останавливаюсь и улыбаюсь ей.

Классная она. Настоящая. Я искренне рад за Коляна.

— Спасибо тебе огромное, — она внезапно обнимает меня. — Ты — настоящий друг. Ты какой-то задумчивый сегодня. У тебя все хорошо?

— Да все отлично, — отмахиваюсь, но внезапно поддаюсь порыву и решаюсь на разговор. Мне кажется, она меня поймет. — Просто, кажется, и на мою жопу нашлось приключение.

— Что случилось? — ахает она испуганно.

— Ну, слушай. — усмехаюсь. — Принял я, значит, у тебя роды. Поехал на работу — проверку ждал. Приехала какая-то тетка невменяемая, начала пальцы гнуть, ну я немножко побесил ее ради удовольствия. И… как-то так получилось… — пытаюсь покорректнее выразиться обо всем, что произошло. — что мы начали общаться.

— Встречаетесь, что ли? — понижает Таня голос, а я вижу, как в ее глазах вспыхивает то ли интерес, то ли радость.

— Да нет, — морщусь. — Ну, так… В гостях у нее был. В кино сходили. Суши поели.

— Ну, так здорово же, — непонимающе хмурится Таня. — Проблема-то в чем?

— Да нет проблемы. — вздыхаю. — Просто… проверка закончилась, и у нас все как-то резко на нет сошло. Я решил, что ей это все не интересно. Да и мне некогда — дергают с работы все время. Ну, и вроде как все на этом. А вчера она меня попросила стать донором спермы. Ребенка хочет.

— Оу, — брови Тани удивленно вздрагивают. — Ты согласился?

— Нет, — хмурюсь. — А она расстроилась.

— Конечно, расстроилась, — пожимает Таня плечами. — Если она к тебе пришла, значит, нравишься ты ей.

— Так у нас не было ничего.

— Так и не будет, видимо, — грустно усмехается она. — Женщина тебе доверилась с такой деликатной проблемой, а ты ее отбрил. Тебе жалко, что ли, материал сдать?

— Еще одна, — закатываю глаза. — Мне-то не жалко, но я за то, что отец должен воспитывать своих детей.

— Ну, значит она найдет того, кто считает иначе. — разводит руками Таня. — Возможно, даже семью с ним построит и будет жить долго и счастливо. Если у вас все равно все закончилось, и она тебе не сильно-то и нравится, то и переживать не о чем. Пойдем за стол?

— Пошли, — киваю, но спустя пару шагов притормаживаю и вздыхаю. — А если нравится?