Как забыть Гарри

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Гром, словно рычащий медведь, провожал их до самого входа в большой бальный зал. Слуги уже закрывали двери и помогали музыкантам расположиться на новом месте. Но Эмили была так надежно прикована к хозяину дома, что взбудораженные эмоции мешали ей вообще что-либо замечать.

— Вы еще не отказались от бурного романа с владельцем острова Греха, мисс Стоун? — спросил он ее на ушко.

Она бросила на него полный смятения взгляд:

— Отпустите меня!

— Сначала ответьте на мой вопрос.

— Может быть, вы не совсем в курсе, мистер Гэллант. Вы мне отвратительны, и я надеюсь, что больше вас никогда не увижу!

Он усмехнулся:

— Спасибо, я с удовольствием потанцую.

Не дав ей опомниться, он схватил ее в объятия. Лишь сейчас Эмили заметила, что оркестр успел привести себя в порядок и заиграл томную балладу под названием «Когда мужчина любит женщину». С угрожающей решимостью Гэллант привлек ее к себе и силой заставил прильнуть к нему. Она ахнула, а потом совсем перестала дышать.

— Мы можем начать занятия с того, как сделать простой танец соблазнительным, — пробормотал он, и она ощутила его теплое дыхание у себя на виске.

— Мы можем начать с того, что вы получите коленом в пах, — предупредила она сдавленным от напряжения голосом.

Он засмеялся коротким смешком, еще удобнее устроил свою руку у нее на талии и еще плотнее прижал ее к себе. Нервы Эмили завибрировали, когда его тело потерлось о ее тело. Она понимала, что он провоцирует ее на то, чтобы она привела свою угрозу в исполнение, но не могла этого сделать. Она была не в состоянии даже говорить.

Ей не хватало воздуха. Она задыхалась. Где они — в пещере или в подземелье? Она огляделась кругом. Большая комната, много воздуха. Хотя многочисленные люстры светили еле-еле, было видно, что вся комната белая, если не считать золотых прожилок на мраморном полу и позолоченных колонн, стоящих, подобно дворцовым часовым, в простенках между высокими окнами. В таком огромном зале кислорода должно быть в изобилии, почему же ей так трудно дышать?

За окнами сверкали молнии, стекла дребезжали от громовых раскатов. Но бушевание природных стихий было ничто по сравнению с душевным состоянием Эмили. Его прикосновения, его запах вызывали в ней какие-то незнакомые, томительные ощущения, идущие откуда-то из глубины.

Бунтарский внутренний голос дерзко влез в ее мысли. Ты помнишь его поцелуй, Эмили? К черту предосторожности. Лови его на слове, соглашайся на предложение! На своем горьком опыте она убедилась, что преуспевают в жизни те, кто хватает желаемое. Разве не этот урок преподала ей сестра, когда увела у нее Гарри? Захотев получить то, что есть у Эмили, она просто взяла это, и все. В чем же дело? Этот потрясающий мужчина предлагает научить ее заниматься любовью. Кто она такая, чтобы отказывать себе в этом?

— У вас все прекрасно получается. — Негромко произнесенная похвала отвлекла Эмили от беспокойных мыслей. Она дернулась, чтобы заглянуть ему в лицо, крайне удивленная его словами. Она была уверена, что он подшучивает над ней, потому что танцевала неважно. Гарри в свое время отчаялся научить ее.

— Вы так и будете все время меня высмеивать?

Он задумчиво приподнял одну бровь.

— Я думал, что делаю вам комплимент.

Почувствовав, что озадачена, она нахмурилась. Потом до нее дошло: она действительно танцует с ним, причем очень тесно, даже интимно прижимаясь к нему! Ее бедра двигаются в такт с его бедрами. Их ноги соприкасаются и ритмично трутся друг о друга, и она еще ни разу не наступила ему на туфли. Ее груди как-то уютно разместились у него на груди. У нее даже возникло ужасное подозрение, что ее голова лежала в изгибе его шеи, пока он не вывел ее из задумчивости.

Боже правый! Он не только эксперт по поцелуям, а еще и чудесно танцует — умеет вести и направлять так, будто и она тоже хорошо танцует! Однако у этого таланта есть и отрицательная сторона, которую она открыла сейчас для себя впервые в жизни: мужчина может заниматься любовью с женщиной даже на площадке для танцев. Лайон Гэллант, без сомнения, очень талантлив, ибо ему без единого слова удалось всего за несколько минут подвести ее к полной капитуляции посреди зала в толпе танцующих!

Она с трудом проглотила стоявший в горле комок, стараясь сохранить рассудок.

— Итак, вы получили, что хотели. Теперь, пожалуйста, уходите. — Было нелегко произнести столько резких слов подряд и так, чтобы голос не прерывался, но ей это удалось. Музыка кончилась, и Эмили вскинула подбородок, готовясь повторить свое требование.

— Но, мисс Стоун, мы ведь только начали занятия. — В его взгляде сквозила уверенность в собственных силах, в своей способности к бурному удовлетворению желаний, и ее сердце пропустило один удар.

— Зачем вы… — Его пристальный взгляд действовал угнетающе, и дрожь в голосе выдала ее. Но она мужественно продолжила: — Зачем вы солгали мне о том, кто вы такой?

— Разве я лгал?

— Вы сказали мне, что работаете у мистера Гэлланта!

Пожав плечами, он сунул руки в карманы смокинга с беззаботным видом.

— Я вам ничего не говорил, дорогая. Вы сами так подумали.

— А вы мне позволили! — воскликнула она. — Это еще хуже!

Он неторопливо изучал ее. Сверкнула молния и зажгла огонь у него в глазах. Зрелище было такое, что дух захватывало.

— Честно говоря, меня задело то, что вы придумали историю о романе… со мной. — Наконец он улыбнулся, но веселья в улыбке было мало. — Так вы в самом деле упрекаете меня?

Эти слова заставили ее замолчать. Ей нечем, абсолютно нечем было оправдаться. Он думает, что она дизайнер по интерьерам. Она ненавидела себя за эту ложь, но ничего не могла поделать. Она ощутила в животе какую-то ползучую, тошнотворную тревогу. На одной лжи он уже поймал ее, а на другой, на главной?..

Эмили внимательно посмотрела на него.

— Ладно, хорошо. Давайте считать, что мы квиты, и никогда больше не заговаривать друг с другом.

— Квиты? — с сарказмом повторил он. — Да что я такого вам сделал? Всего лишь предложил то, о чем вы просили.

Она уловила шепот желания, эхом отдавшийся в ней при этих словах, но решительно заглушила его.

— Я скажу вам, что вы сделали! Вы поцеловали меня против моей воли!

Несколько секунд он молчал и, прищурившись, оценивающе смотрел на нее. Эмили начала нервничать, ею овладевало странное возбуждение.

— Если не ошибаюсь, — напомнил он ей тихим голосом, — вы ответили на мой поцелуй.

Она задохнулась от обиды.

— И я… я еще думала, что он… что вы — джентльмен! — Она чуть не подавилась этим словом. Резко повернувшись кругом, она бросилась прочь.

Довольно долго она пряталась в одной из великолепных туалетных комнат и наконец, почувствовав себя глупенькой школьницей, вернулась в бальный зал. Несмотря на неяркое освещение, это было сверкающее, праздничное пространство, полное музыки и смеха. Гости танцевали или стояли вокруг стола с закусками и разговаривали. Она увидела Лайона, вальсирующего с женой кого-то из своих служащих. Он улыбался, слушая болтовню женщины. Потрясающий, идеальный хозяин дома. Мэг тоже была здесь, ее платье искрилось, словно синий фейерверк, — она танцевала с застенчивым Клодом.

Тихо вздохнув, Эмили посмотрела на двери в патио. Они снова были распахнуты настежь, и в зал залетал прохладный после дождя ветерок. Очевидно, гроза прошла, пока она пряталась в туалете. Обойдя по краю толпу гостей, девушка вышла на террасу и вдохнула наполненный озоном воздух. Это ее сразу взбодрило, и она, сбежав по ступеням лестницы, вошла в неосвещенный сад. Там все сверкало и переливалось под струящимся с неба лунным светом.

С роскошной растительности ее взгляд переместился на дом — величественный трехэтажный особняк, расположенный на холме. При всей современности архитектурного решения в этом здании из желтовато-коричневого кирпича было что-то классическое, и оно смотрелось по-особому эффектно на фоне тропического ландшафта с буйной растительностью.

Когда она впервые увидела этот дом, еще с вертолета, он показался ей похожим на египетский храм или на суровый, обнесенный стеной монастырь. Однако потом Эмили убедилась, что его архитектура удивительно современна. Неожиданно ее мысли перескочили на Лайона Галланта, точно в доме отразилась личность хозяина. Современный, но и классический, дерзкий, но и отстраненный.

Эмили резко развернулась в другую сторону, и ей захотелось рассмеяться горьким смехом. Да, он действительно отстраненный, но только пока вы не попались ему на узенькой дорожке в лунную ночь. А тогда он становится…

Она закусила губу, не желая думать, каким он становится. Притягательным, чувственным, неотразимым. Много разных эпитетов промелькнуло у нее в голове, но слова «отстраненный» среди них не было. И не могло быть — ведь все проведенное в ее обществе время он потратил на то, чтобы дразнить и оскорблять ее.

Заметив отражение луны в небольшом пруду в центре пышного сада, девушка ощутила странную слабость. Луна! Лайон всегда появляется при лунном свете. Хотя она только что видела его в доме, доверять ему, стоя под луной, она не могла. Да и себе тоже. В доме безопаснее. А еще лучше — улизнуть к себе в комнату.

Взбегая наверх по ступеням, она чуть не налетела на Мэг.

— А, вот ты где! — Подруга схватила ее за плечи, чтобы удержать равновесие. — Я тебя везде ищу. — Она улыбнулась победной улыбкой. — Хочу угостить тебя отменной «клубничкой». Я знаю, почему мистер Гэллант появился на приеме с опозданием. Он был у Белинды Бейн, этой шикарной кинозвезды, в ее укромном особняке в Колорадо и вел с ней переговоры о возможности ее участия в каталоге. Плохая погода помешала ему вылететь, когда он рассчитывал. — Мэг остановилась, чтобы перевести дыхание, и бросила на Эмили лукавый взгляд. — Но разве мы не знаем, что означает слово «переговоры», если речь идет о Лайоне Гэлланте и красивых женщинах? — Она не стала ждать, что ответит Эмили. — Оно означает бурный, крутой секс!

У Эмили все внутри перевернулось. Увидев, что произвела на подругу нежелательное впечатление, Мэг сжала ей плечи.

— Кстати говоря, у тебя все получилось! Я видела, что он тобой заинтересовался. Но почему ты здесь? Играешь в неприступность?

— О, Мэг… — простонала Эмили, которая была не в силах выбросить из головы образ Лайона Гэлланта и длинноногой суперзвезды, запутавшихся в шелковых простынях. — Этот человек заинтересуется и телеграфным столбом, если на столб нацепить юбку.

— Ну и что тут такого? Ты же не замуж за него собираешься, а просто хочешь кое-чему у него научиться!

— Я решила, что нет ничего такого, чему я бы хотела учиться у мистера Гэлланта.

— В чем дело? — растерялась Мэг. — Он что, извращенец? Хотел, чтобы ты согласилась на какую-нибудь гадость вроде секса втроем? Или что?

Эмили поморщилась, чувствуя, как у нее начинает болеть голова.

— Разумеется, нет. Просто он слишком… слишком… — Она помотала головой, не найдя нужного слова, и почувствовала себя круглой идиоткой. Что с ней происходит? Почему она не может просто переспать с человеком и порадоваться этому? — Слишком он бесцеремонный, наверное.

Мэг театрально выдохнула, подняв глаза к небу.

— Я тебя не понимаю, дорогая. Мы сделали невозможное: достали тебе мужика что надо, одного из самых сногсшибательных в Америке, и он готов заняться с тобой сексом, а ты не желаешь!

— Но… но я как подумаю, что он будет прыгать из постели Белинды Бейн в мою, а из моей в чью-то еще…

— А как, по-твоему, он стал таким искушенным в этом деле? Штудируя самоучитель? — Мэг уперла руки в бока. — Постарайся выкинуть из головы все сказки о том, что заниматься любовью можно только тогда, когда взяты какие-то обязательства. Мы говорим о реальностях жизни, дорогая! И ради твоей реальности необходимо потрудиться!

Конечно, Мэг пыталась помочь ей, но все равно Эмили стало неприятно.

— Я больше чем уверена, что Ларри не был сексуальным маньяком, когда вы познакомились.

— Спокойные натуры по-своему интересны, — хихикнула Мэг.

— Я тоже спокойная натура.

— Ты спокойная плюс закомплексованная! Не очень хорошая комбинация. — Она снова схватила Эмили за плечи и слегка встряхнула. — Сосредоточься, Эм. Позволь Лайону Гэлланту быть твоим учителем. Пойми, ты будешь учиться у эксперта. А потом, когда встретишь свою настоящую любовь, ты будешь во всеоружии и не промахнешься.

— Убийственная метафора.

— Не люблю, когда ты швыряешься в меня своим словарным запасом, — скривилась Мэг и потащила ее в зал.

— Нет, я иду к себе.

Мэг остановилась, внимательно посмотрела на подругу, потом кивнула:

— Может, ты и права. Это заставит его скучать по тебе. — В знак одобрения Мэгги выбросила большой палец и подмигнула: — Нам с тобой никто не страшен!

Весь день шел дождь. Мэг и Айви засели в комнатах, погрузившись в шахматное сражение. Эмили была в беспокойном настроении и не могла читать, но и выйти на прогулку под луной тоже не осмеливалась. Ни в коем случае, пока Лайон Гэллант на острове. Хотя Айви и сказала, что он принимает гостей. Верная домоправительница никогда бы не выдала секретов своего работодателя, но Эмили сама догадалась, что у него женщина.

У нее вдруг заныло сердце, и она не могла объяснить себе почему. Этот человек ей глубоко неприятен, и если он ведет образ жизни плейбоя, то это совершенно не ее дело.

Настроив себя на более спокойные и светлые мысли, она решила, что поскольку мистер Гэллант «принимает гостей», то можно без особого риска выйти на террасу патио. Его личные апартаменты располагались в другом крыле, на дальней стороне дома, где имелся и отдельный дворик. Вероятность встретиться с ним была очень невелика.

После вчерашнего приема на террасу снова вынесли плетеную мебель с яркой обивкой, но сидеть Эмили не хотелось. Она подошла к перилам, вдыхая пахнущий морем воздух и негу тропической ночи. И вдруг поймала себя на том, что улыбается. Что за славное местечко этот остров Греха! Его надо было бы назвать Небесным островом, или Малым Эдемом, или… Ее размышления прервались, и она нахмурилась, прислушиваясь. Что это, свист? Да, так и есть. Вдалеке кто-то насвистывает мелодию. Она узнала песню, под которую вчера танцевала с этим несносным хозяином дома.

Теперь до ее слуха доносился и звук приближающихся шагов. Дурное предчувствие сдавило грудь. Она обернулась. Это был Лайон Гэллант! Он не спеша направлялся к ней, освещаемый падавшим из окон светом. На нем была белая трикотажная рубашка и белые брюки; золотистая подсветка подчеркивала широкие плечи и узкий таз. Лицо было в тени, но свист показывал, что он в хорошем настроении. Чего она не могла сказать о себе.

— Добрый вечер, мисс Стоун. — Подойдя к ней, он облокотился боком на перила. — Как вам это?

Ей хотелось заплакать, закричать, но она заставила себя сохранить невозмутимость и дерзко парировала:

— Выгибаетесь мастерски, как профессионал. Поздравляю вас.

— Нет, я имел в виду свист, — засмеялся он. — Мне не хотелось, чтобы вы думали, будто я опять выскакиваю на вас в темноте.

Она оцепенела, ощутив ужасную неловкость при этом напоминании.

— Как вы любезны.

— Ну а теперь, может быть, начнем? — Положив руку на перила, он слегка наклонился в ее сторону. — Скажите мне, что вам необходимо знать в первую очередь.

Ее дыхание участилось, стало невыносимо жарко.

— Вам еще не надоело дразнить меня этими уроками секса? — воскликнула она. — Я уже давно выбросила их из головы, и если бы вы были истинным джентльменом, то поступили бы точно так же!

У него в глазах мелькнуло нечто вроде удивления, но быстро исчезло, уступив место легкой иронии.

— Я имел в виду ваш проект.

— Знаю! Вы вечно твердите об этом! Я жалею, что вообще… — Эмили остановилась: какая-то частица мозга подсказывала ей, что надо прервать тираду и задать один важный вопрос: — Какой проект?

Лайон кивнул, и пронесшийся по патио ветерок взлохматил ему волосы.

— Западное крыло, — подсказал он, усмехнувшись. Было очевидно, что он пытается оставаться строго в деловых рамках, но ее эмоции затрудняют задачу. — Ваша коллега, мисс Дилберг, сказала, что вам надо обсудить со мной, причем весьма срочно, какой-то вопрос о новом решении интерьера.

Мэг! Это все Мэг подстроила! Она поклялась себе задушить подругу при первой же возможности. Что же делать? Ведь она не знает ни о каком проекте.

— Ах, ну да. Извините. Дело в том, что… — В памяти мелькнула зацепка: статья, прочитанная в каком-то журнале несколько дней назад, когда она сидела возле бассейна. Статья была о новомодном дизайнере. Работы этого человека ей не понравились, и, вероятно, именно поэтому она так хорошо запомнила статью. Она молилась всем богам, чтобы Лайону Гэлланту этот стиль тоже не понравился. — Я просто… просто хотела кое-что уточнить относительно одной из комнат второго этажа. У меня в компьютерной распечатке сказано, что вы заказали туда золоченую кушетку в стиле барокко, с золотыми кистями и… и черные обои в полоску.

— Похоже, я открываю бордель, — иронически заметил Лайон.

Она сглотнула. Пока все идет хорошо.

— По-поэтому я и спрашиваю. Вы знаете о сбое в нашем компьютере. Так вот, учитывая ваш… ваш классический вкус, я и подумала, что это на вас не похоже.

— Весьма польщен. — Лайон наклонил голову, и выражение его лица из насмешливого превратилось в скептическое. — А на самом деле почему мы здесь?

— Не понимаю, что вы хотите этим сказать. — Она сделала все, что смогла. Эти несколько слов полностью исчерпали ее запас терминов из области оформления интерьеров. Если он этому не поверил, то ей конец.

— Я хочу сказать, что, насколько мне известно, ваша фирма никогда раньше не допускала таких серьезных ошибок.

На патио было темно, лишь бледная полоска света падала из высоких дверей. Тени от пальмовых листьев метались по его лицу, но она все равно заметила, что взгляд выражает явное недоверие. Девушка провела руками по юбке, расправляя ее и гадая, что у него на уме.

— Что вам нужно, дорогая? — спросил он почти с нежностью. — Еще один поцелуй?

Румянец обжег ей лицо. Она и понятия не имела, что он все еще думает об этих глупостях.

— Разумеется, нет! — задохнулась она.

— У вас неплохие инстинкты. Вызвать меня сюда под таким ничтожным предлогом! Я и не знал, что в вас так много хитрости. — Он придвинулся, встав прямо перед ней, и добавил: — Смело, но как подобает леди.

— Вовсе нет! — возразила девушка. Ее охватило такое смятение, что она и сама не знала, что именно отрицает.

— Вовсе нет что? — Лайон взялся руками за перила по обеим сторонам от нее.

Поймана! Здорово он ее подловил! Какая-то предательская часть ее натуры ликовала, в то время как другая возмущалась. Эмили была уверена, что, начни она сопротивляться, он ее отпустит, даст уйти. Но ей не удавалось вызвать в себе ни малейшего желания уйти. Скованная собственной слабостью, она стояла перед ним побежденная и в то же время полная радостного волнения.

— Что? — тихим эхом повторила она, почти перестав понимать, о чем они говорят.

— Пора провести урок номер два, дорогая. — Его горячее дыхание приятно согрело ей губы. — Во-первых, поднимите повыше подбородок.

Прерывисто вздохнув, она подчинилась, удивляясь самой себе. Ей казалось, будто она беспомощно смотрит на то, как ее тело избавляется от последних обрывков моральной стойкости. Его сильные руки коснулись ее рук. Такие теплые, такие крепкие! Она боялась, что он заглянет ей в глаза и уловит колебание, страх и, что еще хуже, томление…

— Хорошо. Теперь слегка отклонитесь назад, но одарите меня улыбкой.

Ей удалось без труда справиться с отклонением назад, но с улыбкой было хуже. Мозг все еще управлял ее губами, и они отказывались флиртовать.

— Постарайтесь, дорогая, — уговаривал он, и его голос звучал тихо, обезоруживающе. — Мужчине требуется небольшое поощрение.

— Я… я не умею. — Она с удивлением услышала собственный голос, но еще больше удивилась сказанному. Неужели она в самом деле собирается брать у него уроки секса?

— Тогда попробуйте подумать об ударе коленом в пах, — предложил Лайон.

Уголки ее губ тут же вздернулись кверху.

— Отлично. — Белые зубы сверкнули в ответной улыбке. — А теперь представьте себе, будто я — Брэд Питт.

— Кто?

Всякий интерес к тому, кто такой этот Брэд Питт, сразу же улетучился, потому что в следующий момент Лайон завладел ее губами, рассылая по всему ее телу неудержимую волну наслаждения. Рот Лайона был жарок, но нежен, а движения губ дарили сладкую ласку, которая нашла у нее внутри какую-то давно запрятанную пустоту и начала заполнять ее.

Отпустив перила, Лайон сомкнул вокруг нее руки, притянул ближе к себе и сжал крепче, не давая ей почувствовать робости или стеснения. Эмили была поражена, когда оказалось, что и ее руки тоже двигаются и, похоже, сами знают, что надо делать. Его спина была широка, и от прикосновения к мышцам покалывало кончики пальцев.

— Лайон! — раздался в отдалении женский голос. Эмили услышала его тихий стон и поняла, что поцелуй, которым она упивалась, кончается. Он медленно оторвался от ее губ.

— Вы быстро учитесь, — шепнул он. — Для урока номер три потребуется меньше одежды. — И легонько укусил за мочку уха, перед тем как отпустить. — А пока, боюсь, я оставил без внимания свою гостью.

— Лайон! — Теперь голос слышался ближе, из-за стеклянных дверей.

Он отступил на шаг и отвернулся с вежливой улыбкой, будто только что сделал ей комплимент за изысканный вкус в выборе обоев.

— Я здесь, Атена, на террасе, — откликнулся он с едва заметной хрипотцой в голосе.

Словно лишившись стержня, Эмили обессилено повисла на перилах, охваченная чувством утраты. Горло болело от усилий сдержать рыдание. Она почувствовала себя такой дешевой, такой легкодоступной! Это совсем на нее не похоже!

Лайон отступил в сторону, и она увидела двойные застекленные двери и выходящую из них женщину. Даже находясь в таком горестном настроении, Эмили приоткрыла рот в благоговейном ужасе. Гостья Лайона была выше шести футов ростом и обладала изящными, удлиненными конечностями, напоминая дорогую фарфоровую статуэтку. У нее были волосы платинового цвета, коротко, по-мальчишески подстриженные, с зачесанными на лицо прядками. На затылке шелковистые локоны шевелились от легкого ветерка и делали ее похожей на ангела с баскетбольными наклонностями.

Женщина шла к Лайону в облаке из воздушной материи — должно быть, это было нечто надеваемое поверх купального костюма, так как под струящейся прозрачной туникой Эмили видела состоящий из двух деталей белый купальник. По крайней мере она надеялась, что это именно купальник.

У блондинки были полные, чуть припухшие губы, которым особую привлекательность придавал неправильный прикус. Ее скулы были смертельно опасны, веки томно прикрывали глаза, а ресницы были чересчур длинны для настоящих.

— Лайон, — заявила она высоким резковатым голосом, — я хочу искупаться в океане. — В босоножках на огромной платформе она была чуть ниже его. Вероятно, приятный пустячок для женщины, которая постоянно возвышается над большинством людей. — Составишь мне компанию? — Она переплела свои пальцы с его пальцами, и у Эмили создалось впечатление, что этот жест являет собой идеальный образчик жеманности.

— Я не надел плавки, — непринужденно усмехнулся Лайон.

— О, Лайон. Ты такой смешной, — засмеялась она. Голос у красавицы оказался не особенно приятным.

— Мисс Стоун, это моя гостья, Атена, — обратился Лайон к Эмили. — Может быть, вы слышали о ней?

Эмили растерялась.

— Если она греческая богиня[1], то слышала. — При взгляде на эту прекрасную женщину такое предположение не казалось большой натяжкой, если брать за эталон чисто телесную красоту.

Атена вновь издала тот скрипучий звук, который шел у нее за смех.

— Она фотомодель, — пояснил Лайон. — Некоторые сказали бы — супермодель.

— Некоторые? — Атена сделала вид, что недовольна. — А я думала, ты на самом деле хочешь, чтобы я была у тебя в каталоге.

— Атена, это мисс Стоун, мой дизайнер по интерьерам.

— Правда? — Атена впервые посмотрела на Эмили, и ее ленивые веки распахнулись от удивления. — А одеваетесь вы скорее как продавщица в магазине линолеума.

Эмили молчала, не зная, оскорбили ее или нет.

— Я уверен, что Атена сказала это в положительном смысле. — В голосе Лайона слышалась нотка раздражения. — Видите ли, она сама когда-то продавала линолеум.

— Не напоминай мне об этом! — Фотомодель снова засмеялась своим шершавым смехом, потом, похоже, уловила укор в словах Лайона, и улыбка ее потускнела. — О, простите. Я вовсе не хотела вас критиковать. Просто вы одеваетесь как-то немного небрежно для дизайнера. Не обижайтесь.

— Ну как она может обижаться? — мягко пожурил ее Лайон.

Но упрек, казалось, не задел даже волос на голове женщины. Было похоже, что она ничуть не раскаивается. Напротив, она игриво наклонилась к Лайону.

— Так как насчет того, чтобы искупаться? Потом можно будет вернуться к переговорам о моем контракте.

Он улыбнулся своей потрясающей улыбкой, и Эмили разозлилась на то, как эта улыбка на нее подействовала, хотя была адресована не ей.

— Я буду за спасателя, — сказал он Атене. Та хихикнула и захлопала ресницами.

— Предупреждаю тебя: я очень плохо плаваю!

— Спокойной ночи, мисс Стоун, — попрощался Лайон.

Эмили попыталась ответить, но голос пропал.

Она смогла лишь кивнуть. Когда парочка ушла, она в рассеянности провела языком по губам. И поняла, что на них сохранился еще вкус поцелуя. Сердце ее сжалось. Она уставилась на луну укоризненным взглядом.

— Постыдилась бы! — Говоря это, она понимала, что обращается больше к себе, чем к этой светящейся в небе горбушке. Если она чувствует себя подавленной, то сама в этом и виновата: зачем стояла как дура и позволяла целовать себя, хотя знала, как это на нее действует?!

Издали донесся скрежещущий смех Атены, и Эмили вздрогнула. Этого еще не хватает — видеть своими глазами, как Лайон Гэллант и Атена ведут «переговоры» на пляже.

Сжав кулаки, она пошла обратно в дом, намереваясь рассчитаться с Мэг.