Камень, жнец и мандрагора (СИ)

Глава 14

Поцелуй одновременно и навевал воспоминания о произошедшем на том злосчастном тюке, и был совершенно иным. Он был живым, страстным, без намёка на притворство и игру на публику и о-очень настойчивым. Настойчивым настолько, что поначалу я от растерянности не среагировала как следовало, а потом… даже немного сама увлеклась. Где-то на краю сознания заходилась в истерике мысль, что сейчас Алессандро терзает не мои губы, Халционы из рода Пепельного гранита, а неведомой Лауры, но этот нетерпеливый поцелуй так будоражил, так туманил разум, что не хотелось прерываться…

По крайней мере, не сразу.

В какой-то с трудом перехваченный мной момент Алессандро отпустил мои запястья, неспешно провёл одной ладонью вниз по телу. Пальцы задерживались на открытых участках кожи, лаская умело, но платье, к счастью, было обычного фасона, приличное и в меру закрытое, не традиционная горгулья туника. Разве что юбка от рывка задралась и сбилась складками в районе талии, и добравшимся до ноги шаловливым пальцам открывался немалый простор для активной деятельности. Этим они и занялись, касаясь так, что на коже словно пожар разгорался. Я невольно выгнулась и Алессандро, оставив мои губы в покое, опустился ниже, на шею. Пальцы же, не удовлетворившись поглаживанием моей ноги, скользнули на внутреннюю сторону бедра. И тут сквозь стремительно расползающийся по голове сладкий дурман и пробилось-таки здравое напоминание, что «немного увлеклась» как-то чересчур быстро перешло в стадию «слишком увлеклась».

Надо прекратить.

Желательно вот прямо сейчас.

Снова изогнулась, на сей раз в попытке оттолкнуть распалившегося жнеца. Помогло мало.

Вцепилась в его плечи, попробовала отпихнуть.

— Алессандро… — и хорошо бы ещё голос звучал нормально, без страстного придыхания, и «нет» походило именно на «нет», а не на плохо замаскированное «да, да, о да». — Алессандро!

Он что-то пробормотал, планомерно спускаясь с шеи на плечо. Факт, что оная часть моего тела закрыта тканью, его, вероятно, не останавливал.

— Да пусти же ты меня! — я толкнула его сильнее, дёрнулась раз-другой, подтверждая красноречиво, что на продолжение не настроена.

— Лаура?

— Я не Лаура!

Он поднял голову, удивлённо посмотрел на меня. Лаура ему не отказывала, что ли?

Хотя как тут откажешь…

Не о том думаешь, Хэл!

— Не видишь, я не Лаура, — пользуясь моментом, я отползла ближе к краю постели и села. — Ты вообще понимаешь, что я говорю?

Алессандро тоже сел, пригляделся ко мне повнимательнее. Лампа на столике оказалась за его спиной, да и свет мягкий, рассеянный, но не настолько же в комнате темно, чтобы не разобраться, знакомая ли девушка перед тобой?

Или я похожа на неё?

Жнец что-то спросил, однако я смогла лишь головой отрицательно помотать.

— Я тебя не понимаю.

Он наконец соизволил посмотреть по сторонам.

Ага, по меняющемуся выражению лица вижу, что начало доходить. Правда, следующий адресованный мне острый взгляд радовал мало. Сопровождала его россыпь коротких требовательных вопросов, примерное содержание коих можно угадать и без перевода.

— Я Халциона, — указала я на себя. — Халциона. Ты, — я ткнула пальцем в его сторону и сразу перевела указующий перст на окно, — в Скарро. Скарро — город горгулий. Слышал о таком?

Алессандро проследил за движением моего пальца, затем оглядел себя. Подцепил свою висюльку, повертел её и сказал. Знать бы ещё, что именно.

— Скарро? — повторил внезапно.

На всякий случай я кивнула.

— Горгулия? — указал на меня.

Снова кивнула.

— Давай я твои вещи принесу, хорошо? Вдруг поможет? — соскочив с кровати, я оправила платье и бросилась на первый этаж.

Надеюсь, за время моего отсутствия он не сбежит.

Я бы на его месте точно свалила.

Алессандро не сбежал. Вернувшись с его сумкой, я застала жнеца стоящим возле окна и рассматривающим открывающийся вид на озарённую фонарями улицу. Большинство горгулий уже собрались на арене и улицы пока пустовали. Даже в «Крыле горгульи» тихо.

— Это твои вещи, — я поставила сумку на стул и включила остальные лампы.

На светильники Алессандро как-то странно покосился и подошёл к стулу. Заглянул в сумку, перебрал разворошённое мной содержимое. Современные рубашки вызвали у него недоумение, некоторые предметы личного туалета вроде бритвы тоже, книгу по некромантии он пролистал и небрежно запихнул обратно, зато пузырьки и мешочки удостоились внимательного изучения. Алессандро перенёс их на столик у стены, расставил и рассортировал. Подумал минуту, выбрал один мешочек и повернулся ко мне.

Спросил.

Ну да, а я так всё и поняла.

Вероятно, он тоже понял по моему лицу, что от его расспросов никакого толку, и потому выразительно потряс мешочком.

— Я не знаю, что это. Точнее, я знаю, что там какой-то чёрный порошок, но конкретно этот порошок собой представляет и для чего он — нет.

Дальше, полагаю, Алессандро подробно мне рассказал, что это за порошок и методы его использования.

— Моя твоя не понимай, — развела я руками.

Вздохнул, достал из сумки книгу по некромантии, пролистал заново и повернул раскрытыми страницами ко мне. Указал на сложную схему ритуала, увенчанную гексаграммой и размеченную неизвестными мне значками.

— Порошок связан с некромантией? — озвучила я напрашивающийся вывод.

Настал черёд жнеца кивать. Убедившись, что донёс до меня хоть что-то, он нашёл на схеме один из значков и постучал по нему пальцем.

— Без понятия, что он означает.

Алессандро уткнулся в книгу, опять пролистал, но уже помедленнее, внимательно просматривая текст. Что он рассчитывал найти в книге, напечатанной на неизвестном ему языке, я не знала, да и даже дилетанту в некромантии вроде меня ясно, что никто не станет в серьёзном труде, ориентированном отнюдь не на новичков, расписывать азы и основные обозначения. Всё равно что к каждому художественному роману букварь прикладывать.

В дверь постучали.

И кого там принесло? Кахалон что-то забыл или хозяин дома вспомнил, что мы тут самовольно спальню заняли?

Открыла дверь.

— Так и думал, что вы здесь, — как ни в чём не бывало сообщил… Оливер собственной беспечно ухмыляющейся персоной. Можно подумать, он не растворился бесследно в пространстве почти сутки назад, а всего-то отошёл на полчасика.

— Ты… какого демона ты тут делаешь? — опешила я, судорожно оглядывая незваного гостя в попытке понять, у него ли сейчас кристалл.

Хотя за такой срок камень можно раз десять спрятать и перепрятать, благо что расстояния для возрождённого не преграда.

— Ты незабываема, Халциона, — серьёзно заверил Оливер и переступил порог. — Невозможно оставить столь совершенный бриллиант сиять в одиночестве и…

Закончить очередной витиеватый и бессмысленный комплимент он не успел. Из-за моей спины вышел Алессандро и с размаху впечатал кулак в челюсть Оливера. Возрождённый мешком повалился на пол — демоны разберут, почему он не увернулся или не блокировал удар, — а Алессандро добавил ещё и словесно. В точности перевода не уверена, но, кажется, это были ругательства.

Цветастые такие, отборные.

Оливер промычал нечто невразумительное, держась за пострадавшую часть лица, а Алессандро смерил его презрительным взглядом, развернулся и отошёл к пуфику, где лежала его верхняя одежда. Взял рубашку, покрутил-повертел небрежно, отложил и потянулся к куртке. Её оглядел уже куда внимательнее, с искренним удивлением — не иначе как признал вещь из прошлой жизни?

— От Ала, конечно, всякого можно ожидать, но чтоб такого… — Оливер поднялся, отряхнулся, ощупал нижнюю челюсть и со странным, немного пугающим хрустом подвигал её вправо-влево.

Впрочем, выглядела та вполне себе целой и невредимой — уж если после недавней стычки жнеца и возрождённого ни у одного не осталось ни синяка, ни ссадины, то чего хотеть от простого хука?

Переживёт.

— Так что ты здесь делаешь? — повторила я. — Только серьёзно, без этих твоих дурацких метафор.

— Тебе не нравятся мои метафоры? — Оливер с исследовательским интересом наблюдал за действиями Алессандро.

— А ты полагаешь, я должна всенепременно растаять от бесконечных сравнений себя с сиятельным бриллиантом?

— Он вообще в своём уме?

— В своём.

Вопрос только, в каком именно периоде своего прошлого Алессандро нынче находится. Он явно помнил и воспринимал себя таким, каким был при жизни, говорил на родном языке и совершенно не понимал современную речь. Чудо, что он не попытался сбежать или, того веселее, убить меня. Ну а что? Очухался человек неизвестно где, полуголый и с сумкой, полной чужих ему вещей, какая-то незнакомая девица уверяет, что она горгулья, а сам он находится в городе каменного народа, никто друг друга не понимает и ничего толком объяснить не может. Как тут не заподозрить худшее и не попробовать избавиться от потенциальной угрозы, мало ли чего от неё, то есть от меня можно ожидать?

— Постой-ка, это его после контакта с потерянным камешком… так приложило? — возрождённый покрутил указательным пальцем возле виска.

— Скорее всего, — ответила я уклончиво.

Вдоволь налюбовавшись на единственный знакомый предмет, куртку Алессандро всё же отложил и снова взял рубашку. Ещё раз повертел, надел и начал застёгивать пуговицы.

— Выходит, ему память отшибло?

Я пожала плечами. Подумала и решила-таки добавить капельку подробностей:

— Когда он только проснулся… вот таким… то вовсе принял меня за некую Лауру, — о стадии «человек первобытный, неразумный» промолчала, не уверена, что Оливеру нужна эта информация.

— А-а, прекрасная Лаура, — протянул возрождённый негромко, избегая привлекать внимание Алессандро упоминанием известного ему имени.

— Ты знаешь… знал её? — растерялась я.

— Лично — не знал, но видел её портрет. По-моему, он и по сей день сохранился в целости. Дева слыла первой красавицей той провинциальной дыры, откуда он, — движение подбородка в сторону жнеца, — родом. Прекрасна и грациозна, словно богиня любви, весьма образованна по тем временам, благородного рождения и голос слаще, чем у сирены морской. И выйти замуж ей надлежало максимально выгодно для семьи, глава которой был весьма озабочен поддержанием и укреплением своего положения. Однако трепетное девичье сердечко отдало предпочтение не высоким лордам, но сыну всего-навсего повара. Я же говорил, вы, женщины, падки на смазливых типчиков…

Сын повара… вот откуда у Алессандро кулинарные умения.

— К слову, его отец был отличным поваром, известным в определённых кругах…

— И хотел, чтобы сын пошёл по его стопам, — пробормотала я.

Он учился, осваивал отцовское ремесло… но продолжать дело родителя не желал.

— Возможно. В любом случае, ровней дочери знатного человека он не был. Сложностей этому мезальянсу добавил факт, что нашего общего друга по молодости лет понесло в… дали, куда соваться не стоило.

— В некромантию, — да, я подозревала. Не с потолка же возникла столь престранная идея изображать именно некроманта? В магии куча направлений, так почему не боевой маг, или целитель, или алхимик, на худой конец?

Разобравшись с рубашкой, Алессандро огляделся в поисках обуви. Я тоже огляделась, ибо после его дневных метаний в спальне образовался тот ещё бардак.

— А вслед за нашим другом туда же понесло и нежную деву, причём она на этом поприще даже преуспела.

— И чем всё закончилось? Их поймали и… сожгли на костре?

— Эта история обошлась без столь радикальной развязки, хотя оно, конечно, ещё как посмотреть… порой не знаешь, что хуже. Наш безрассудный друг получил кинжал в спину, а даму его сердца вернули под отчий кров и выдали-таки замуж. Шептались, будто того мужа она посредством тёмной силы со свету сжила, слишком уж быстро после свадьбы он отошёл в мир иной. Правда или нет, нынче никому в точности неизвестно, однако клеймо чёрной ведьмы преследовало красавицу до конца её дней и только высокое положение и влияние её семьи ограждало от желающих копнуть поглубже. Дева успела сменить парочку любовников, вышла замуж повторно и умерла от родильной горячки.

Обувь Алессандро разыскал самостоятельно. Надел тоже. На нас он мрачно косился, но в разговор не вмешивался. Я заметила, как Алессандро подозрительно присматривается к Оливеру, щурится и хмурится, словно не уверен, кого видит на самом деле. Может, он и возрождённого принял за человека из своего прошлого?

Наверняка.

— И откуда ты столько знаешь о его прошлом? — полюбопытствовала я.

— Поинтересовался в своё время.

Алессандро надел куртку, сложил в сумку всё, что успел оттуда достать, закрыл и повернулся ко мне. Что-то сказал и тут же поморщился с досадой, сообразив, что мы по-прежнему друг друга не понимаем. Глянул пытливо на Оливера и спросил, упомянув имя Паоло — единственное, что я разобрала из быстрой речи жнеца.

— Я не Паоло, я Оливер, — отрицательно покачал головой возрождённый. — И не знаю ни одного из той кучи диалектов, на которых говорили на твоей родине.

Общий смысл ответа Алессандро понял и без перевода. Отвернувшись от Оливера, показал последовательно на меня, на себя и на дверь за моей спиной.

— Ты хочешь уйти? — предположила я.

— По-моему, он хочет, чтобы ты пошла с ним, — поправил Оливер.

— Но куда?

— А куда он пойдёт без проводника?

Резонно.

Я метнулась за сумкой, принесённой Кианой, — хотя демоны разберут, зачем я собралась таскать с собой ненужные сейчас вещи, — и мы покинули дом друга Кахалона.

Оливера с нами никто не звал, он сам пошёл.

На улицах незнакомого города Алессандро держался столь же уверенно, спокойно, как и прежде, и не похоже, чтобы он действительно нуждался в проводнике. Тем более какой из меня, самой впервые в жизни оказавшейся в Скарро и совершенно в нём не ориентирующейся, проводник?

Хотя, возможно, это Оливер ошибся с доморощенным переводом.

Жнец поглядывал по сторонам с интересом и вниманием. Глазами нашёл арену и двинулся прямиком к ней. Я не отставала, Оливер неспешным прогулочным шагом плёлся в хвосте.

— Камень у тебя? — поинтересовалась я, когда крайние дома расступились и перед нами засияли огни арены, а в воздухе разлился доносящийся изнутри шум. Вероятно, последние соревнования были в самом разгаре.

— Ты что-то сказала? — Оливер явно решил поиграть в дурочка.

— Сказала, — я остановилась и резко обернулась к возрождённому. — Где камень?

— Какой камень? — и лицо невинное, как у заправского шулера.

— Потерянный кристалл Смерти, из-за которого мы все сейчас находимся в этом престранном положении. Только не уверяй, будто понятия не имеешь, о чём я толкую. Сам недавно предположил, что из-за контакта с камнем Алессандро мог лишиться памяти.

— А-а, этот кристалл! — изобразил Оливер внезапное просветление. — У меня его нет, если тебя это так волнует.

— Какой сюрприз, — заметила я саркастично.

–Если сомневаешься, можешь меня обыскать, — возрождённый с готовностью распахнул куртку и ещё посмотрел… этак подначивающе.

Ага, я, наивная такая, взяла и полезла его щупать. Ну да, ну да, размечтался.

— Мне и самой иногда приходится убалтывать… разных людей. И я прекрасно знаю, как можно переключить внимание оппонента, рассказывая ему что-то… душещипательное, важное по-своему, но к делу не относящееся. История жизни Алессандро штука, несомненно, печальная… однако о камне я больше не услышала ни слова. Равно как ты не потрудился объяснить, какого демона вернулся.

— Ты поверишь, если я скажу, что вернулся из-за тебя?

Недовольный задержкой, Алессандро поравнялся со мной, задал нетерпеливый вопрос, но я вскинула руку, обозначая, что хочу послушать Оливера. Врёт он, конечно, знатно, почище того шулера, однако бывает, и что дельное может сказать.

— Нет.

— Жаль, — и ни капли искреннего сожаления ни в голосе, ни во взгляде. Ладно, не больно-то они мне нужны, сожаления эти.

Заботило меня другое.

— При себе камня у тебя нет, это-то понятно, — не отставала я. — А где он есть? И почему на тебя он не подействовал так же, как на Алессандро?

— Потому что я не жнец?

— Предположим. И куда ты его заныкал? Припрятал где-нибудь на другом краю мира?

Оливер посмотрел на мрачно на него взирающего Алессандро и адресовал мне бесшабашную улыбку.

— Поскольку наш не совсем мёртвый друг нас всё равно не понимает, то я отвечу тебе честно…

Сомневаюсь, что прямо таки честно.

— Для меня потерянный камешек — залог одной очень важной сделки.

— То есть ты признаёшь, что забрал кристалл.

— Возможно, — честно или нет, но на некоторые вопросы возрождённый категорически не желал отвечать прямо. — И позволить себе упустить такой шанс… — Оливер покачал головой. — Нет, мой маленький сверкающий бриллиант, отказаться от этого шанса я не мог. И ты на моём месте не отказалась бы, поверь. Я хотел в долю, Хэлли, я предлагал Алу свою посильную помощь. Открыто, без утайки, ты свидетель, Хэл. Он моим участием в этом деле пренебрёг… что ж, его выбор.

— Так ты знал? — насторожилась я.

— Знал что?

— Что камень может сделать с Алессандро… вот это вот всё? — я неопределённо помахала рукой перед носом жнеца.

— Не знал, — возразил Оливер, но не успела я мысленно выдохнуть с облегчением, как он добавил: — Было такое предположение.

— Предположение?!

Алессандро помрачнел сильнее, коснулся моего локтя, ещё о чём-то спросил с явной угрозой в адрес нелюбезного собеседника. Я отмахнулась.

— Помнишь о происхождении камней согласно легенде?

— Помню. И?

— Предположительно — и только предположительно, Хэл! — один из камней мог влиять особым образом на… не вполне живую материю.

— Как влиять? — потребовала я деталей. — Что подразумевается под не вполне живой материей?

— Предположительно, Хэл, предположительно, — неожиданно ласково напомнил возрождённый. — Как говорил наш не мёртвый друг, это просто легенда, одна из многих, встречающихся у каждого народа.

— Попробуем подытожить, — и заодно успокоиться, потому как услышанное мне совсем не понравилось. — То есть ты, сам не вполне живой, подозревал, что искомый кристалл мог откинуть… такой фортель в отношении Алессандро… я-то однозначно живая, на меня и не подействовало бы… и даже не попытался предупредить?

— Это легенда. Где какой камень находился и какими свойствами обладал, известно в точности, разве что, самой Смерти. Проинформировали ли жнецов, я не знаю. Да и, честно говоря, мне ни к чему это знать. Меня это касается? Нет. Касается ли это тебя? Если бы Ала не шибануло и тебе не пришлось с ним нянькаться, то тебе было бы точно так же наплевать. Скажешь нет? Тебя используют, держат в прямом смысле за пропуск в Скарро, за козырь невысокого номинала, который не жаль сбросить в случае необходимости. Он же до последнего момент ничего тебе не рассказывал, просто крутил-вертел тобой, как ему было удобнее. Так почему тебя должны волновать все сопутствующие детали, коими с тобой не удосужились поделиться?

Не должны.

Но волнуют.

И куда сильнее, чем хотелось признавать вслух.

— Может быть, потому, что я сама во всём этом увязла? — нашла я оптимальный вариант ответа.

— Да, увязла. Сейчас. А если бы Ал и вся его мертвецкая компашка получили свой камень, то была бы ты нынче на полпути к свободе и думать о нём забыла, — Оливер небрежно указал на Алессандро.

Жнец смерил верхнюю конечность возрождённого таким взглядом, словно намеревался сломать её, если тот ещё раз помашет перед ним рукой.

— Но я увязла. И мне теперь выбираться из этого… из этих отходов.

— Пойдём со мной.

— Куда?

— Отсюда. Из Скарро. Прямо сейчас.

Я огляделась. Площадь перед ареной ещё пустовала, из-за стен доносился то нарастающий, то затихающий рёв толпы.

— Алессандро…

— Оставь его здесь, не пропадёт, — перебил Оливер.

Подозрительно присмотрелась к возрождённому. Лицо непроницаемо, взгляд совершенно серьёзен, ни насмешки, ни намёка на очередную попытку отшутиться и увести разговор в другое русло.

— Предлагаешь бросить Алессандро и уйти с тобой… куда?

— Куда пожелаешь.

— Ты же не перемещаешься с пассажирами.

— С пассажирами нет. Одну пассажирку прихватить могу.

И что ещё он может, но не говорит?

— И что будет дальше? Что станет с Алессандро?

— Ничего не станет, — в голосе проклюнулись ростки недовольства. — Сам будет разгребать кучу своих отходов. Твоими проблемами они точно быть перестанут. Ты… можешь начать новую жизнь. Или вернуться к прежней, если она тебе нравится.

Та-ак, это что сейчас Оливер делает?

Предложение?

Угу, руки для перемещения и возможности быстро и безболезненно отсюда свалить.

— Что взамен?

— Ничего.

— Совсем ничего? — усомнилась я. — А я думала, это тоже сделка…

— Это не сделка, Хэл. Соглашайся и пойдём.

Вот так просто? Моё согласие, несколько шагов через изнанку, и вся эта авантюра останется позади, как неудачный день? Алессандро рядом стоит, переводит хмурый взгляд с меня на Оливера и обратно.

Наверное, я могла бы согласиться.

Это же действительно просто.

Легко.

И в мгновение ока решит все проблемы, сваленные на меня жнецом.

Или нет.

Не знаю. Язык не поворачивался радостно завопить «да, да!», броситься возрождённому на шею и умчаться отсюда, ни разу не оглянувшись.

— А если нет? — спросила я тихо.

— Нет? — удивление появилось и исчезло, утонув в криках с арены.

— Нет, Оливер, — повторила я твёрдо.

— Значит, нет, — возрождённый посмотрел куда-то поверх моей макушки, отступил на шаг и исчез.