Канарейка Великого князя

Глава 26. Тренировка

Для тренировки мне пришлось переодеться. Хорошо, что в доме нашлись вещи, которые Рылеев приобрёл для меня у модистки. Плащ я была вынуждена оставить, в нём было бы крайне неудобно. Вместо него я надела тёплый короткий жакет.

Во дворе меня ждал Каховский, держа под уздцы гнедую лошадь. Костюм для верховой езды сидел на Петре как влитой, и я в который раз отметила про себя, что мужчина прекрасно сложен, за годы в отставке военную выправку он не потерял.

— Ольга, можно я буду называть вас просто по имени? — обратился ко мне он. — Мы же не на официальном приёме.

— Можно, — кивнула я, немного задумавшись. Произносить постоянно имя с отчеством тяжело, тем более сейчас на тренировке важнее сосредоточенность и умение реагировать, а не соблюдение речевого этикета.

— Отлично. Тогда приступим, — мужчина погладил лошадь по морде, и та ласково фыркнула на него. — Знакомьтесь, это Бэлла. Правда красавица?

Колдовские глаза буравили меня, и от их взгляда тёплая волна прокатилась по всему телу.

— Да, красивая, — ответила я, не глядя даже на животное. — Смирная? Не будет кусаться, если я поглажу её?

— Угостите Бэллу, познакомьтесь с ней, — Пётр вынул из кармана кусочки моркови и протянул мне. Лошадь, учуяв лакомство, сунула морду между нами, но я успела перехватить гостинец. — Подавайте только на раскрытой ладони.

Я всё сделала так, как сказал Пётр, и угостила животное, затем погладила её по морде, за что в ответ получила одобрительное ржание.

— Вот теперь можно приступить к обучению, — улыбнулся мужчина, и опять моё сердечко затопили нежные чувства от его улыбки.

«Держи себя в руках, Ольга. Ты же Демидова!» — мысленно напомнила я себе и принялась внимательно слушать своего учителя.

Сначала Пётр рассказал о правилах безопасности при общении с животным, потом мы рассмотрели дамское седло, его детали. Затем колдун объяснил мне теорию верховой езды — как садиться, спешиваться и управлять лошадью. Только после этого мы приступили к практике.

Когда я слушала Петра, мне казалось, что ничего сложного в технике езды нет, но когда я очутилась в седле и села, свесив ноги на один бок, поняла, что дело это непростое.

— Самое главное, научитесь чувствовать животное, — мужчина подал мне поводья и хлыст. — Запомните, вы с ним единое целое.

— Легко сказать, — фыркнула я, — того гляди свалюсь.

— Если что, я вас поймаю, — улыбка снова сияла на его наглом лице. — Нужна, конечно, сноровка, но у вас получится обязательно. Кстати, юбка на амазонке длиннее с одного бока, имейте это в виду, — улыбнулся мужчина, покосившись на мои сапожки, которые наполовину торчали из-под задравшейся немного юбки.

— Смерти моей хотите? Я же запутаюсь в этих юбках, — вздохнула я, крепко держа поводья.

— Думаю, всегда найдутся желающие помочь вам оседлать лошадь, — в голосе Каховского прозвучала ирония. Это на кого он намекает? Уж не на Михаила ли? Или на себя? Но я промолчала, поджав губы. Не время сейчас препираться.

Я долго каталась по заснеженному парку. Сначала Пётр держал лошадь под уздцы, ведя её шагом, а я привыкала к езде и ловила ритм, чтобы подстроиться под него. Потом колдун отпустил животное, предоставив мне самой управлять кобылой. Получилось не сразу, но когда я смогла направить Бэллу в нужном мне направлении, обрадовалась как дитя.

— Ура! Умничка, — погладила я шею животного.

— Это вы умничка, Ольга, — слова Петра прозвучали искренне, я даже зарделась от похвалы, — делаете успехи. Может, закончим на сегодня? Пора двигаться в сторону дома. Солнце клонится к закату, а вам ещё нужно успеть вернуться во дворец.

— Хорошо, — я повернула лошадь влево к тропинке, которая вела к особняку. Мы не спеша близились к финалу тренировки. — Что насчёт завтра? Мне снова приезжать сюда, чтобы практиковаться в езде?

— Да. Думаю, так будет лучше. И возьмите с собой костюм для верховой езды, в котором отправитесь на охоту, чтобы привыкнуть к нему.

— Снова врать Елене Павловне, что поехала проведать родных? — ох, не нравится мне это, ведь придётся каждый день проводить длительное время наедине с Петром.

— Скажите, что получили приглашение на чай или обед от подруг по институту. У Алединской точно их было немало, — невозмутимо продолжил Пётр. — Вам понравилось ездить верхом?

— Честно говоря, это сложно, но эмоции переполняют меня только положительные. Кажется, Бэлле я понравилась, — и ласково погладила лошадь.

— С этим не поспоришь, — пробубнил мужчина себе под нос, но я уловила его слова.

После тренировки я переоделась и не мешкая отправилась обратно в Петербург в карете вместе с горничной. Пётр провожал меня, держась со мной холодно, словно не с ним мы вчера упоительно целовались за шторой. Оно и к лучшему. Не уверена, что смогла бы устоять перед соблазном снова ощутить пьянящий вкус его губ, если бы Каховский проявил настойчивость.

Вернувшись во дворец, я вовремя успела к ужину. Михаил Павлович, как и говорил, отбыл в Варшаву. За столом присутствовали фрейлины и пара придворных сановников. Разговор зашёл о предстоящей охоте. Я узнала, что планировалось провести несколько дней в Гатчине в узком семейном кругу. И только одну фрейлину Елена Павловна берёт с собой в поездку — меня. Но она пока не спешила с пояснениями, почему именно на меня пал её выбор и с какой целью.

Перед сном я попросила горничную показать мне костюм для верховой езды и упаковать его завтра с собой. Пораньше отправимся в дом барона, чтобы подольше упражняться в конных прогулках.

А ночью мне приснился странный сон, очень реалистичный. Я сидела за роялем в гостиной особняка Штейнгеля и пела, мои пальцы выводили на клавишах лирическую мелодию. Рядом стоял великий князь и с улыбкой на губах слушал мой голос. Вокруг ни души, только я и Михаил.

Свечи дрожали, тени от предметов колыхались, а я снова пела песню из «Титаника» для великого князя. Стоило только музыке утихнуть, как моих плеч коснулись горячие пальцы.

— Не устаю восхищаться тобой, моя нежная канарейка, — ласково шептал Михаил, наклонившись к моей шее. Меня даже не смутило то, что он обращается ко мне на ты. — Оля, я скучаю по тебе.

Я поднялась со стула, и меня тут же заключили в горячие объятия. Мужские губы касались кожи возле уха, шепча нежности. Сердце бешено билось в груди от чувственного вулкана, что просыпался внутри меня.

— Ты нужна мне, моя канарейка, — продолжал голос князя продолжал будоражить душу, рождая во мне новые желания. Странно, что метка не реагирует на его касания.

«А князь ли это?» — осенила меня догадка.

Я развернулась и от удивления едва не задохнулась. Но не успела и слова сказать, как мои губы смял требовательный поцелуй Петра. Он жадно впивался губами, обхватив мои скулы ладонями. И вдруг я поняла, что не в силах сопротивляться его напору, что именно этого хочу — его губ, его рук, сумасшедшего аромата осеннего дождя.

И я сдалась, ответив на поцелуй. Мир закружился в чувственном водовороте, который захватил нас обоих. Меня сжигал огонь страсти, словно открыли ящик Пандоры и все чувства, которые я прятала глубоко, вырвались наружу.

— Оля, ты нужна мне, — шептал уже Пётр, обжигая мои губы. — Ты моё спасение…

И в этот момент сон оборвался, вышвырнув меня в реальность. Я долго всматривалась в черноту комнаты, приходя в себя. Это был сон, но очень странный и реалистичный. Как будто Каховский влез в мои сновидения и решил исправить сюжет по своему разумению.

Утром я уже не вспомнила о сне и спокойно отправилась вместе с горничной в загородный дом барона Штейнгеля. Сегодня Пётр решил устроить настоящую прогулку верхом по окрестностям. Во дворе нас ждали две лошади, Бэлла и вторая, вороной масти.

Каховский подошёл ближе, когда я собиралась взобраться в седло, и решил помочь мне. Стоило ему только коснуться моей голени, как меня обдало жаром и в голове всплыли картины из сна. Усевшись в седло, я недоумённо посмотрела на мужчину. Что это было?

— Ольга, что вам снилось сегодня? — и зелёные глаза с прищуром взглянули на меня.