Капля яда

Глава 14

Милла

День Рождества Христова. Праздник в честь человека, перед которым многие склонялись в молитве. Я никогда не верила ни в это, ни в какую-либо другую религию. Для меня это был миф, в который верили дольше всех в истории. Чистый вымысел. Любого можно заставить поверить во что угодно, если он довел бы это до совершенства и достаточно громко кричал бы об этом.

Если бы там, наверху, в этих пушистых белых облаках, было высшее существо, готовое открыть жемчужные врата в рай для хороших людей после того, как они совершали свои добрые дела, несомненно, в этом мире не существовало бы нечеловеческих страданий и зла. Я не осуждала тех, у кого были религиозные взгляды, но для меня это было полной чушью.

Передайте мне индейку с горячим жарким на ужин и рождественский пудинг в завершение, когда моя самая близкая семья сидела за обеденным столом, это было настоящим рождественским событием. Но нет. Даже в этот семейный день я не получила отсрочки.

Я снова приехала в особняк мэра, уверенная, что с тех пор, как вернулся домой, увидела здесь больше, чем когда-либо в детстве. Как и ожидалось, папа, к сожалению, не вытащил нас из этого, но я могла сказать, что он все еще был недоволен этим.

Я не была уверена, что с ним такое. Его поведение было странным, когда мама сказала нам, что мы ехали сюда, он разогнался на целых три шестьдесят и бац, мы были здесь по его соглашению, но все же нет. Он вел себя странно, и я пообещала себе не спускать с него глаз. Он был тем маслом, которое обеспечивало бесперебойную работу нашей семьи, и без него трещины распространились бы слишком глубоко, слишком быстро и неизбежно оборвались бы, оставив нас плыть по течению.

Мама предложила нам сегодня одеться официально, поэтому я надела темно-синее платье в пол, которое ощущалось как нежнейший материал, целующий мою кожу. Длинные рукава, доходящие до запястий, а вырез украшен маленькими бриллиантами, вшитыми в округлый воротник. Но скрытый элемент сзади вызвал у меня восхищенную улыбку, когда я впервые увидела его. Оно выглядело как вполне приличное платье, соответствующее возрасту, подходящее для официального мероприятия в мэрии, но когда я повернулась, вы увидели бы это. Потрясающий материал удобно сидел над моей задницей, облегая очертания тела, как будто был сшит специально для меня, в чем я не сомневалась. Спасибо, мама.

Учитывая длину моей спины, выставленную напоказ, бюстгальтер носить было нельзя. Разрез на одной стороне платья, доходивший до середины бедра, подчеркивал гладкость моей выбритой ноги, когда я садилась или двигалась. Каждый раз, когда я ловила себя на одной из многочисленных зеркальных поверхностей в этом особняке, я улыбалась тому, какие ощущения вызывало у меня это платье.

Делейни прилипла ко мне, как приклеенная, пока мы кружили по комнате, ведя вежливую беседу. Я бы никогда не призналась вслух, что прямо сейчас моя двенадцатилетняя сестра удерживала меня на земле, когда я ничего так не хотела, как сбежать от этой катастрофы. Если бы мне пришлось проходить через все, что я делала, чтобы ни один волос не упал с ее потрясающей головы, я бы предпочла страдать каждый раз.

Было объявлено о начале рождественского ужина, и мы направились в столовую, где все огромное пространство занимали только длинный стол из черного оникса и значительное количество стульев. Делейни потянула меня за руку, чтобы привлечь мое внимание.

— На столе накрыты фирменные блюда, — недовольно проворчала она, зная, что нас разлучили бы.

Черт возьми, организованная рассадка за столом. Этот день становился все хуже. Пройдя вдоль стола, я нашла ее имя и вздохнула с облегчением, увидев рядом с ней имя моего отца. Зная, что с ней все будет в порядке, я оставила ее, в поисках отведенного мне места.

Неудивительно, что это было дальше от моей семьи, на другом конце стола, и это расположило меня между Техасом и Престоном, а Холлисом — на противоположной стороне стола… а через несколько мест был он. И я знала, я просто знала, что за мной наблюдали. Каждое мое движение, каждая мелочь, которую я сказала бы или что было сказано мне, тщательно отлеживалось бы, позволяя ему вести собственное повествование, позволяя ему еще раз насладиться наказанием моей плоти.

Принесли первое блюдо, и люди принялись за еду, потекли разговоры, а напитки были выпиты. Я оторвала взгляд от тарелки и незаметно огляделась. Взгляды были прикованы ко мне, хорошие и плохие. Лучшие и худшие люди в моей жизни сосуществовали. Я жила в реальности, где каждый божий день притворялась, что жизнь не издевалась надо мной. Разве не было бы разумнее для меня заслужить то наказание, которое мне было бы назначено? Каждое наложенное на меня покаяние было за преступления, которых я никогда не совершала. Я всегда была виновата, несмотря ни на что.

Я чувствовала себя смелой, возможно, это было из-за компании, в которой я находилась. Частичка бунта расцвела внутри моего тела и быстро распространилась, как птица, готовая расправить крылья и воспарить к величайшим высотам. К свободе.

Не успела я опомниться, как мы добрались до главного блюда рождественского ужина, представленного в качестве третьего блюда. Конечно, я с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза от такого снобизма. Официант наполнил бокал шампанским, и я благодарно улыбнулась ему, прежде чем сделала еще один глоток. Я уже сбилась со счета, сколько бокалов выпила.

Честно говоря, кто-то автоматически доливал их, когда жидкость достигала определенного низкого уровня, так что я никак не могла знать. Но по ощущению невесомости, разлившемуся по моим венам, и румянцу, который, как я чувствовала, разливался по моим щекам, я поняла, что немного перебрала. Упс. Я икнула, привлекая внимание окружающих, когда поставила свой стакан и прикрыла рот рукой, пытаясь удержать звук внутри, но безуспешно.

Я последовала за остальными за столом и приступила к основному блюду. Набив рот индейкой, я удовлетворенно заурчала, когда вкус взорвался у меня на языке, и добавила к нему немного жареного картофеля, идеально поджаренного с хрустящей корочкой. Еда была невероятной, позор всей компании в целом.

— Ты что, не в состоянии справиться со своим напитком? — Техас усмехнулся, но мне показалось, что он шутил со мной, а не говорил это со своим обычным гневом.

— Не будь тупицей, конечно, я справилась, — я повернулась к нему лицом, еще одна икота вырвалась наружу, вызвав неосторожную ухмылку на его лице.

— У тебя красивая улыбка, — похвалила я, поглаживая указательным пальцем изгиб его твердой челюсти, восхищаясь тем, как потрясающе он выглядел сегодня. О да, эти крылья заставили меня воспарить.

Его светлые волосы были собраны в мужской пучок, а борода аккуратно подстрижена вплотную к коже, сохраняя прежний суровый вид; он определенно приложил больше усилий. Его челюсть сжалась, а глаза вспыхнули, прежде чем он напрягся и откинулся назад, когда мой палец убрался.

— Отчаяние — не лучший образ, — заявил он.

Я громко вздохнула, закатив на него глаза, что он заметил и снова крепко сжал челюсти. Он собирался сломать зуб, если продолжил бы в том же духе. Сообщение ему об этом привело к рычанию, прежде чем он набил рот едой, чтобы избежать продолжения разговора. Престон хихикнул рядом со мной, к нему присоединились Ли, Адам и Дэниел. Даже Холлис, сидевший напротив, выдавил едва заметную улыбку, прежде чем снова превратился в бетонную статую.

Я проигнорировала отповедь Техаса, не принимая это близко к сердцу. Его гнев всегда был на переднем крае любого взаимодействия, это его естественная реакция. Каким бы неприятным это ни было, я принимала эту часть его характера, даже если временами это чертовски раздражало меня, когда он испытывал мое терпение.

Мы с Престоном обменялись едва уловимыми горячими взглядами, когда другие не смотрели, обещая большее, на что я была готова на сто процентов. Теперь, если бы он просто пригласил с собой двух своих лучших друзей… мы могли бы воссоздать сцену в классе еще раз, но с большим количеством действий. И если бы Техасу и Холлису удалось держать рты на замке и просто поделиться своими телами, я была уверена, что мы все смогли бы избавиться от зуда, который ощущался как постоянное скрытое сексуальное напряжение между всеми нами.

И они сказали, что женщины не могли просто наслаждаться физической разрядкой без того, чтобы это не привело к большему. Пожалуйста.

Почему женщин следовало осуждать за то, что они обладали таким же ненасытным сексуальным аппетитом, как и мужчины? Почему женщинам не нравилось наслаждаться жаждущей плотью мужчины без каких-либо других условий?

Мы жили в мире, где, несмотря на то, что женщин приветствовали и они стали генеральными директорами, высокооплачиваемыми и успешными по-своему в рамках своих прав, нас по-прежнему осуждали и недооценивали, потому что у нас была пропасть между ног. Все аплодировали сильной женщине, пока она не встала и не продемонстрировала свой голос, затем внезапно она забыла свое место. Ей нужно было не забыть занять место.

И все же сексуальные победы мужчины праздновались. Он получил бы высокую пятерку и навсегда стал бы известен как мужчина? Нет, не включен. Любая женщина, которая добровольно хотела насладиться телом другого человека, отдаться наслаждению, которое оно доставляло без всяких условий, должна быть прославлена за то, что это дало ей силы, за ее собственный выбор, за то, что она владела своим желанием.

Погрузившись в празднество до конца дня, я обменивалась любезностями с другими гостями, хотя предпочла бы спрятаться от некоторых из них. Алкоголь радостно разливался по моему телу. Я немного расслабилась в этой сомнительной компании.

Три пары глаз, выжженные линии на моем теле, продолжали смотреть, держа меня в поле зрения. Последовательно эти трое, только они. Престон был открытой книгой; я могла сказать, что он хотел продолжить то, что мы начали в моей комнате на прошлой неделе. Он ушел до того, как я проснулась, и я была благодарна ему за это, потому что не знала, как справиться с последствиями нашего совместного времяпрепровождения. Но теперь… теперь, когда у меня было время поразмыслить над этим, я хотела полностью ощутить удовольствие и похоть, в которых мы могли бы утонуть вместе.

Холлис с трудом оторвался от своего тяжелого наблюдения за мной. Я заметила, как его глаза на секунду загорелись голодом, прежде чем он скрыл это так быстро, что если бы я не смотрела, то ничего бы не увидела. Я была уверена, что из него получился бы отличный преследователь, если бы он когда-нибудь решил избрать этот необычный жизненный путь.

А в Техасе сердитые комментарии, которые он вставлял в разговор в течение дня, заставили меня понять, что он делал это ради внимания. Каждый раз, когда я отвечала ему своими, его глаза сверкали. Я могла бы погрузиться в глубины его неразбавленной жажды и томления, которые мелькали в его глазах, даже когда его язвительные замечания делали обратное. Его изумрудно-зеленые глаза рассказали всю историю. Все они так и сделали.

Акты желания и действия находились на противоположных концах весов друг от друга. Фантазия о полной сексуальной близости с каждым из этих мужчин, к чему это привело бы? Или реальность позволила бы мне немного развлечься для разнообразия, купаться в удовольствии от их рук и каждого мгновения, проведенного с ними, заглушать ужасы моей реальной жизни? Я окинула взглядом каждого из них, пряча легкую улыбку, игравшую на моих губах. Реальность, пожалуйста.