Капля яда

Глава 26

Милла

Яркие краски распускающихся цветов поймали лучи теплого солнца. Это вызвало улыбку на моем лице, поскольку весна вступила в свои права. Это было мое третье любимое время года. Осень и зима прочно вошли в число двух лучших. Мне понравилась теплая погода, но изматывать себя, выполняя обычные повседневные задачи, было не из приятных.

— А как насчет этого? — поинтересовалась Лиззи, примеряя миллионное платье за этот час.

Не поймите меня неправильно, я любила красивую одежду, но я бы предпочла одним щелчком мыши заходить на сайт и заказывать ее, не заходя в магазин. Увы, моя лучшая подруга этого не сделала.

Я задумчиво наклонила голову.

— Мне нравится, хотя я и не люблю этот цвет. Я склоняюсь к нефритово-зеленому. Это был твой цвет.

Она фыркнула, топая обратно в раздевалку, ей не понравился мой ответ, но она хотела честности. Она должна была знать, что получила бы именно это.

— Почему ты так суетишься? Ты выглядишь сногсшибательно.

Так и было. Она была полной противоположностью мне. Высокая и худая, в то время как я была одарена изогнутыми изгибами, из-за которых было трудно носить одежду в одном стиле. В одном магазине один размер, в другом другой. Все было перепутано. Там, где у меня были темно-каштановые волосы цвета красного дерева, у нее были поразительные натуральные блондинки. Люди платили за этот цвет волос, но ей его подарили. Счастливая сучка.

Она снова появилась в нефритово-зеленом платье макси в пол, и я улыбнулась. Это было то самое.

— Меня пригласили на свидание сегодня вечером.

Она счастливо улыбнулась, и румянец залил ее щеки.

— О-о-о, кто? — спросила я. — Ты хранила это в тайне.

— Ладно,… так что не психуй. Ничего официального как такового нет, просто… мы тусовались и держали это в секрете уже несколько месяцев. Но сегодня вечером он хочет устроить настоящее свидание, вкусно поесть и все такое.

О, этот таинственный мужчина. Я вспомнила.

Меня охватило зловещее чувство, лучше бы это был не один из моих парней.

Мои парни? Черт возьми, Милла. Они не твои парни.

Я подождала, пока она вышла. После того, как она переоделась в свою обычную одежду и заплатила за платье, она взяла меня под руку, пока мы шли в кафе.

Лиззи заговорила:

— Это Адам. Я знаю, я знаю… он один из королей наследия на вершине башни, бла-бла-бла. А я всего лишь дочь деловых партнеров, связанных с ними.

— Важные деловые партнеры, — отметила я, заставляя себя отмахнуться от остальной части ее заявления, хотя внутри все кипело.

Ее родители не были наследниками, но они были важными и видными владельцами бизнеса в обществе. Меня бесило, что из-за этого она ставила себя на более низкую планку.

— Итак, что происходит со всеми этими тремя? Холлис, Престон и Техас? Выкладывай.

Она игриво пошевелила бровями, глядя на меня, когда мы взяли свои напитки и сели за свободный столик.

— Эх.

Я пожала плечами, надеясь, что она поняла намек оставить эту тему в покое. Но я должна была догадаться, что она этого не сделала бы. Я некоторое время отмахивалась от нее этим разговором. Меня удивило, что она продержалась так долго, прежде чем вытащила карточку лучшего друга и повысила мой ранг.

— О нет, ты делала это достаточно долго, Милла Джулия Росси. Ты скажешь мне, — потребовала она.

Черт возьми, она назвала мое второе имя.

Ты знал, что это серьезно, когда твое второе имя было задействовано в битве.

Я натянула свои трусики большой девочки и сказала ей правду, ну, часть правды. Сделав глоток чая, я тщательно обдумала свой ответ.

— Нельзя отрицать, что я чувствую определенное влечение к этим троим. А кто бы не стал?

Мы обе хихикнули, потому что каждая незамужняя женщина и мужчина с нормальным рабочим зрением тоже почувствовали бы это.

— Но дело не в этом. Это просто развлечение, чтобы скоротать время для всех нас. Они не захотят, чтобы я оставалась надолго, трое из них и одна я. Это нереально.

Хотя мне кажется, что это одна из единственных реальных вещей в моей жизни.

— Ты хочешь сказать, что кто-то причинил тебе боль, пока тебя не было, и это сделало тебя более скептичной по отношению к мужчинам и любви. Поэтому ты предпочла бы получать удовольствие и не воспринимать это всерьез. Так что тебе больше не будет больно, — резюмировала она, и я задалась вопросом, почему она не изучала психологию со мной, а английский, который выбрала. Я имею в виду, она была права. Просто не в том смысле, что она могла бы сделать правильный вывод.

— Да, думаю, можно и так сказать.

Мое внимание переключилось на то, чтобы посмотреть в окно, делая еще один глоток горячего напитка, не желая смотреть ей в глаза, когда я снова лгала ей. Меня тошнило от этого. Однако, в конце дня, я продолжала повторять это.

— Что это, черт возьми, такое? — спросила я.

Он осторожно затащил меня в пустой класс, и я переслала сообщения от него на свой телефон. Должно быть, это был один из немногих случаев, когда я искала его, так что знала, что это было либо серьезно, либо я сошла с ума. Но это стоило того, не ради меня. Ради нее.

— Маленький ангелочек, ты ревнуешь? — он ухмыльнулся, проводя рукой по своим коротко подстриженным светлым волосам.

Я недоверчиво посмотрела на него.

Он шутит.

— Око за око, — он пожал плечами.

— Что? — мои глаза расширились от недоверия.

— Это достаточно честный обмен. Ты решила взять троих мужчин, поэтому я взял одного из самых близких тебе людей, — его брови приподнялись. — Каково это — быть ответственным за это?

Нет. Ни за что. Мои руки задрожали. Смысл его слов стал кристально ясен. Моя вина. Это была моя вина. Моя ошибка в суждениях, последовавшая за эгоистичной жилкой, привела к тому, что еще один невинный человек подпал под его чары.

— Помнишь, что я тебе сказал?

Я в точности вспомнила слова, которые он сказал; твои действия причиняют боль другим.

— Это твоя вина! Ты, блядь, бредишь, — усмехнулась я, теряя терпение с этим человеком.

Я тут же пожалела об этом. Он прижал меня к стене; рюкзак слетел с плеча и тяжело шлепнулся на пол.

Я бы защищала тех, кого люблю, всем своим существом, и с этим обещанием, звенящим в моей голове, мое тело расслабилось, снова приспосабливаясь к этому безопасному пространству.

— Осторожнее, — пригрозил он, проводя рукой вниз по моему телу.

Дверь открылась, и я посмотрела на вошедшего. Кровь отхлынула от моего тела.

Этого не может быть.

Мне даже не настолько не повезло… но, очевидно, так оно и было. Я знала, как это выглядело, и снова играла в игру, чтобы удовлетворить его. Чтобы убедиться, что он счастлив.

— Шоу начинается, ангел, — прошептал он мне.

Должно быть, он это подстроил. Это было слишком случайное совпадение. Время для начала полноценного шоу. И это было бы через три, два, один…

— Не потрудишься объяснить? — потребовал Престон, адресуя свой вопрос нам обоим, с натянутой улыбкой на лице.

Паника пронзила меня.

Избежать этого было невозможно. Возможно, это было неизбежно. Они не могли знать. Это был один из моих самых больших секретов; последствия были бы катастрофическими, особенно для меня. Я знала, что происходило. Он выставлял нас напоказ, делая меня своей единственной как публично, так и в частном порядке. Некоторое время назад он сказал мне, что все изменилось, и я предположила, что основная тяжесть этого удара пришлась на мою плоть. Я недооценивала его и верила, что хуже уже быть не могло, потому что что еще он мог мне сделать?

На этот раз последствия были подобны тому, как костяшки домино переворачивались одна за другой. Он знал, что я никогда не смогла бы оправиться от этого. Он тщательно спланировал это, чтобы получить выигрышную комбинацию.

Стерев все эмоции со своего лица, я улыбнулась Престону, который наблюдал, как его руки обхватили мою талию, собственнически прижимая меня к себе. Это должно было произойти быстро, пока я не сломалась и не призналась в том, чего не могла — не стала бы.

Я пожала плечами, как будто в этом не было ничего особенного, отошла от стены и встала лицом к нему. Я положила обе свои руки поверх его, когда он подошел ко мне сзади, подтверждая, как это выглядело. И внутренне разрывая мое сердце в процессе, когда лицо Престона преобразилось в понимание. Я увидела, как в его глазах промелькнула искорка боли, прежде чем он отключился. Его лицо превратилось в хорошо знакомую маску, его поза стала пугающей и конфронтационной. Престон уже вынес решение, в течение нескольких секунд, полагая, что его разыграли. Если бы он только знал правду.

Когда чье-то сердце разбивалось, разбивалась и часть мира. Это создавало трещины в земле, чтобы показать нам постоянные переломы.

— Адам? — Престон огрызнулся, глядя прямо поверх моей головы на мужчину, о котором шла речь. Глаза в глаза, карие в голубые.

Он верил, что смотрел в лицо моему парню, моему любовнику, тому, кого я выбрала и даже не подумала рассказать ему, им, об этом. Но он смотрел на воплощенный в жизнь мой худший кошмар, который держал карты моей судьбы в своих жадных, мерзких руках.

ДА… Адам. Тот Адам Уэст. Сын нечестного и коррумпированного мэра, близкий друг Престона, Холлиса и Техаса. Один из королей наследия. Когда-то давно он был одним из моих лучших друзей — как и все остальные, — пока не стал чем-то большим.

Его одержимость мной стала его величайшим хобби, а сломать меня — одним из его величайших достижений. Потому что, давайте будем честны, я была не единственной, кто пострадал от его рук. Но я была единственной, кто привлекал его постоянное внимание, к большому неодобрению других.

Расстояние и деньги не знали границ. Я никогда не могла сбежать от него, он позаботился об этом. Я так старалась. И все же он следовал за мной… звонками, сообщениями, визитами.

Его ухаживания делали мою жизнь невыносимой, и чем сильнее я отстранялась, тем сильнее он притягивал меня к себе.

— Как долго это продолжается? — спросил Престон напряженным голосом, скрестив руки на груди.

Я потеряла его, я потеряла их. Я знала это.

Я бы не сломалась, я отказывалась. Я зашла так далеко не для того, чтобы просто сваливать свои проблемы к ногам других людей и молить о пощаде.

Они никогда не узнали бы; они никогда не узнали бы…

Руки Адама неуловимо сжались, предупреждая.

Не говори.

Я хорошо понимала его, мне пришлось. Я держала рот на замке, потому что все, что я сейчас сказала, было бессмысленно. Бесполезно. Не стоило затраченного кислорода.

— Несколько лет, время от времени. Ты знаешь, как это бывает, — его голос был спокоен, но я уловила в нем нотку волнения. Он получал от этого огромное удовольствие.

Престон издал какой-то горловой звук, прежде чем прервал его. Он сердито посмотрел на меня с чистой, неразбавленной ненавистью.

Я не дрогнула от бурных эмоций, направленных на меня. Мои глаза ни разу не выдали и намека на бурные чувства, бушующие внутри.

Мне очень жаль…

Я никогда не хотела причинить тебе боль. Хотя, думаю, это было неизбежно.

Он задумчиво наклонил голову:

— Интересно… Так вот куда ты пропадал целыми днями? — Престон заявил, игнорируя меня, но обращаясь к Адаму. — Ты ходил к… Милле, — он с отвращением выплюнул мое имя.

— Я так и делал, — подтвердил Адам. — Извини, что я не посвятил тебя в ситуацию заранее. Мы пытались разобраться с некоторыми лежачими полицейскими в частном порядке, что позволило нам немного расслабиться в свободе действий.

В его голосе не было ни малейшего извинения.

Свобода действий, ха. Это же шутка.

— Хм.

— Итак, я уверен, ты можешь согласиться с тем, что все, что происходит между Миллой, тобой и двумя другими, может быть прекращено прямо сейчас? Особенно после того, как мы разобрались в наших разногласиях, — добавил Адам, еще немного потыкав зверя.

Я чувствовала напряжение, исходящее от Престона.

— Это само собой разумеющееся, — протянул Престон, оглядывая меня с головы до ног, на его губах появилась усмешка.

Его отношение было таким, какого я ожидала от Техаса. Думаю, это была та его сторона, к которой у меня не было доступа. Казалось, закончив разговор и всю ситуацию в целом, он распахнул дверь. Она с громким стуком ударился о стену, заставив меня подпрыгнуть. Этот гнев…

— Как только он побежит и расскажет остальным, они все узнают, кто ты на самом деле, — он жестоко издевался надо мной, но я держала себя в руках, я должна.

Руки опустились мне на плечи, пальцы больно впились, пока я ждала разрешения двигаться.

— Они узнают, что ты хорошая маленькая шлюха. Но также они узнают, что ты вся моя, маленький ангел. Не могу дождаться, когда увижу их реакцию, — злорадствовал он, радуясь возможности причинить боль людям, которых я считала одними из его лучших друзей.

— Почему? — пробормотала я, пропустив вопрос мимо ушей.

Я должна была знать, что они с ним сделали, раз ему так радостно захотелось вонзить нож им в спины. Была ли когда-нибудь причина?

Просто почему? Почему?

Он выпрямился.

— Все просто. Ты моя.

Я всегда знала, что ничего не получила бы от него, если только он сам не решил поделиться этим? А когда он это делал, то только потому, что это обычно шло ему на пользу. У него был план, в этом я была уверена.

Я оттолкнула его, схватив свой рюкзак, который все еще валялся на полу, и в оцепенении вернулась в свою комнату. Моя голова была заполнена всем и ничем одновременно. Жужжащий, низкий гул размытого небытия звучал в моих ушах, отгораживая меня от внешнего мира.

Я заперлась в своей комнате, намеренно прячась. Потому что, если мне нужно было продать историю о том, что выдвинул Адам, я должна была быть готова, а в данный момент я не была готова. Я знала, что задвигалось на этой лжи. Слишком много ударов за такой короткий промежуток времени было нанесено именно туда, куда он хотел — в мою израненную душу. Мы готовились к грандиозному финалу, из которого я никогда не смогла бы вернуться.

Он сломал не те части меня. Он небрежно подрезал мне крылья; со временем у меня выросли когти. Но что еще более тревожило, когти соскальзывали, я теряла хватку.

Я отключилась за последние пару дней. Мой телефон был выключен. Я не выходила из здания, мне нужно было заделать трещины в стене, которую я построила вокруг себя. Они начали ужасно рассыпаться. Я впустила людей. Мне не следовало этого делать.

Как только я вернулась бы в реальный мир и посмотрела в лицо сюжету, который был создан для меня, все системы рухнули бы. Мне нужно было быть готовой. Морально, физически.

У этой истории всегда было три стороны. Моя правда, его правда и настоящая правда. Но мы играли по его правилам.

Мой телефон безжалостно звонил после его повторного включения, на него посыпались уведомления и сообщения. Я собралась с духом, прежде чем нажала на первое.

Лиззи: Как ты могла? Все это время ты тоже с ним встречалась. Ты хоть представляешь, какой ты меня выставила? Как ты выставила тех троих парней? Если ты увидишь меня, обязательно отвернись в другую сторону.

Вау… что ж, слухам не потребовалось много времени, чтобы распространиться. Хотя я бы приняла на себя ее гнев, чтобы обезопасить ее. В таких сценариях всегда обвиняли женщину. Что за гребаное клише. Я предположила, что это была абсолютная ложь, которая сделала это за нее. И все же я не стала бы умолять ее о дружбе. Как бы сильно она ни была якорем, который удерживал меня на земле в течение последних нескольких лет, это того не стоило. Я того не стоила.

Мне было лучше одной, как он и хотел. Поскольку он успешно добился этого. Я не могла отрицать, что это тоже выдвинуло на передний план в моем сознании уровень наплевательства.

Пошли они все к черту. Они никогда не поняли бы.

Те сообщения, которые Лиззи прислала мне на днях, были причиной, по которой я пошла искать его, ворвалась к нему в поисках объяснений. Я верила, что он оставил бы ее в покое. Но он связался с ней, потому что мог. Для него нет логических доводов. Я пришла, чтобы научиться этому.

Месяцами она спала с ним.… занималась с ним сексом по собственной воле. Все это было до того, как она рассказала мне об их свидании, или что бы это ни было. Она не знала монстра, который заползал ему под кожу. Что я могла сделать? Я не могла сказать ей, но я могла противостоять ему. Посмотреть, как хорошо это обернулось.

Люди говорили, что любовь должна спасать тебя, выявлять в тебе лучшее. Я громко рассмеялась, в тишине комнаты это прозвучало ровно и резко. Любовь убивала медленно, кусочек за кусочком.

Я знала это слишком хорошо.

Престон, Холлис и Техас назвали меня своим ядом. Они были правы, так оно и было. Но я также была их противоядием. Больше нет.

Я крепко зажмурилась. Я пожелала, чтобы боль в груди ушла, чтобы трещина, которую они пробили, снова открылась и похоронила себя внутри. Как только просачивалось одно чувство, просачивались все остальные. Я не могла с этим справиться.

Последние несколько месяцев это были они, так как и до этого они никогда полностью не расставались. Они были везде, во всем… Они, они, они.

С того момента, как мы встретились, с того момента, как нас соединило нечто большее, чем дружба, и мы почувствовали это первобытное притяжение, эту связь между нами, все это заперто в самых глубоких уголках нас. Я крепко держалась за образ каждого из них, за скрытую напряженность в их глазах, когда я была потеряна, плыла по течению без спасательного плота.

Грязно-коричневый, изумрудно-зеленый, льдисто-голубой.

Эти чертовы улыбки, которые, казалось, созданы только для меня. Они были моей зависимостью, я принадлежала им. Была их, прошедшее время. Я была слишком занята, будучи такой эгоистичной в своих потребностях и желаниях, что не видела, какой хаос создала для окружающих, и я подожгла его, чтобы он мог ворваться и неосознанно поджечь фитиль.

Мне следовало вырвать их, вырезать из своих эмоций много лет назад. Они манипулировали моим разумом и навсегда запятнали мое сердце. Я никогда не оправилась бы. Я этого не заслуживала.

У меня не было никаких сообщений от них троих, ни одного. Я решила стиснуть зубы, взяв свой телефон и набросав сообщение человеку, которому я должна была сообщить в первую очередь.

Милла: Мне очень жаль.

Это было все, что я могла предложить; жаль, что я не могла объяснить подробно, но это было бы невозможно. Отложив телефон с открытой веткой сообщений, я наблюдала, как она переключился на чтение. Загорелся пузырек, показывающий, что он печатал, затем он остановился. Запустился снова, снова остановился. Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы успокоиться, когда гложущая тошнота, которую я чувствовала, удвоилась. Я встала, расхаживая взад-вперед.

Я снова посмотрела на свой телефон, увидев, что сообщение, которое он набрал, перестало появляться навсегда.

Соберись с мыслями. Скорее всего, он даже не ответит.

Отвлечение внимания, вот что мне было нужно. Я выключила беззвучный режим на своем телефоне, увеличив громкость, чтобы было слышно в конце коридора, и направилась в свою спальню, разбирая свою одежду и все остальное. Упаковав вещи, которые мне больше не были нужны, я сделала пометку отнести их вместо этого в магазин Гудвилл.

Лиззи ничего от меня не понадобится.

Ей нравилось покупать одежду, которую, как я решила, мне больше не нужна, она всегда говорила, что у кого-то что-то старое, у другого человека что-то новое.

Из соседней комнаты громко пикнул мой телефон, и я бросилась обратно и подняла телефон. Я прочитала это сообщение как последнюю надежду, которая у меня была на него, и две другие упали мне в живот. Слезы навернулись на глаза, но не упали.

Престон: Так и будет.

Я была не просто девушкой, сыгравшей трех королей наследия, я также была девушкой, которая вонзила нож в спину своей лучшей подруге. Предположительно.