Карамелька. Отыщи меня в своей памяти...

– Горский, научись трубку брать, когда тебе звонят! – Макс раздраженно хлопает папкой по столу, на мгновение улыбнувшись моей собеседнице. – Добрый день.

– Не добрый, – фыркает Лана, сводя брови к переносице. – Вас корпоративному этикету не учили, нет?

Макс удивленно приподнимает бровь, переводя взгляд с меня на Лану и обратно.

– Не думаю, что у вас здесь деловая встреча, поэтому позволю себе вмешаться, – наконец выдает мой помощник, усаживаясь на соседнем стуле и открывая страницу онлайн сетей, пестрящую фотографиями Колосова и его похождениями в клубе. Швыряет мне смартфон под нос. – Теперь проблем с проектами не оберешься.

Пролистываю страницу.

Чертово дежавю.

Ощущение, будто и не было этих шести лет, а на фото очередной раз красуется не физиономия бывшего министра, а моя.

– Твоих рук дело? – зыркаю исподлобья на девушку.

– Почему чуть что, сразу я? – Лана возмущенно тычет в мою сторону вилкой, тут же спокойно отпивая кофе из чашки. – Ты не хотел светить Белова, про Колосова у нас договора не было. И вообще, у меня был заказ, я его выполнила.

– Это вообще КТО? – Макс забирает свой телефон, осматривая Рыжика так, будто только что увидел.

– Тот же вопрос, – хмыкает она, откидывая копну волос за спину.

– Мелкая вредная ведьма… – представляю их друг другу. – Занудный трудоголик…

– Лана Давыдова, – цокает языком девушка, закатывая глаза на мои слова и тыча пальчиком в сторону спрятанного телефона. – Журналист той самой скандальной газетенки.

– Литвинов Максим. Заместитель этого лентяя, – тут же протягивает мне папку Макс. –Документы подпиши.

– Позже, – отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи, слыша откуда–то заливистый детский смех. Кидаю на стол банкноту. – Спасибо за компанию. Пообедайте тут без меня.

Не обращая внимания на их возражения, выхожу из ресторана. Оглядываюсь, вслушиваясь в доносящийся шорох, как сталкер, выслеживающий свою добычу.

Детские голоса доносятся из длинного офисного коридора. Прохожу на звук и не успеваю отреагировать, как в меня впечатывается ребенок из–за поворота. Ловлю его за шкирку, не давая рухнуть на пол со скейта. Мальчишка ошарашенно потирает впечатанный в мой живот лоб.

– Простите, – выдает виновато Никита, пока Лия хохочет так, что хватается за живот.

И как у такой мрази как Белов, получилось такое счастье, как она?!

Выдыхаю, стараясь не сравнивать Германа и мелкую. Она дочь Миры, а значит ее часть. Не Белова… Он ее не заслужил, ни единой клеточкой…

– Что вы оба здесь забыли? – стараюсь выглядеть как можно строже, но разносящийся эхом по всему коридору звонкий смех мелкой не позволяет мне этого сделать.

– Я учу Ника кататься, – не прекращая смеяться выдает ребенок и забирает у меня мальчика, крепко хватая его за руку и оттягивая себе за спину, чтобы не отчитывал.

– Кажется успехи так себе, – хмыкаю, подкидывая ногой скейт и подхватывая его на лету.

– Ого! – у обоих удивленно округляются глаза.

– А вы думали, только вы мелкие так умеете? – фыркаю, натягивая мелюзге кепку на нос. – И так, повторяю вопрос, что вы оба здесь делаете? Мама где?

– Попросила тетю Сашу и Ника присмотреть за мной, пока она на тренировке, – улыбается она, переворачивая кепку козырьком назад.

– А Егор?

– Мама с Герой сегодня утром очень сильно поругались, – тихо выдает мне моя находка для шпиона. – Егор куда–то перевозит его вещи.

– Настолько все серьезно? – передаю им в руки транспортное средство.

Кивает оглядываясь и подманивает меня пальчиком.

Послушно наклоняюсь, убирает волосы на другую сторону и заговорщески шепчет на ухо:

– Он так сильно держал ее за руки, что там остались фиолетовые следы.

Выпрямляюсь, сжимая ладони в карманах в кулаки, пока она показывает пальчиком размеры синяков на своей ручке.

– И часто с ним такое?

– Обычно, когда он злой, то просто уезжает из дома и возвращается утром уже спокойным, – пожимает плечами расстроенно. – Сегодня он уже с утра злой приехал... Они поругались сильно, даже дедушка звонил. Кричал так, что мне его из телефона было слышно в соседней комнате.

– Мама в порядке?

– Кажется, да. Только расстроилась.

– Заберет тебя после тренировки?

– Нет, – мотает головой. – Тетя Саша отвезет, как Егор освободится.

– Понятно, – киваю, взлохмачивая шевелюру Никитоса. – Лоб себе только не разбейте, пока катаетесь, экстремалы.

– Хорошо, – смеются они убегая.

Смотрю им вслед, и улыбка мгновенно слетает с лица.

Знал ведь, что этим все закончится. Хотел сделать все аккуратно и правильно, но нет. Как всегда, все через жопу.

Спускаюсь вниз по лестнице, прокручивая в голове варианты развития событий. Если уже и Громов вмешался, то ничего хорошего ждать не приходится. Он просто так в покое мелкую не оставит. Нужны аргументы посерьезнее.

Вхожу в кабинет, запуская со смартфона на печать принтера файл с судебным делом об аварии в Мюнхене, выписки со счетов и данные психиатрической клиники. Скидываю фото с флешки Ланы на компьютер. Быстро просматриваю кадры. Красивые. Рожи его и Колосова видны четко, как и порошок, высыпаемый в бокал девушки. Добавляю пару фото вдогонку к печати.

Терпения ждать не хватает. Нервно прохаживаюсь по кабинету, разминая пальцами шею. В голове крутятся слова Рапунцель «фиолетовые следы на руках».

Сука! Бью кулаком в стену, совсем не чувствуя боли. Лишь онемение…

Был бы лет на семь моложе, уже добивал его ногами где–то в подворотне.

Хотя и сейчас не в силах отказывать себе в этом удовольствии. Но уже без последствий.

Прокручиваю в руках телефон, набирая номер Саши и аккуратно выпытывая у нее номер Егора. Она его точно знает. Оба теперь работают на Миру.

Неохотно, но соглашается. Скидывает номер в директ.

С Егором сложнее... Просит все вопросы решать через Мирославу Александровну. Через какое–то время все–таки сдается, называя адрес, куда можно отправить документы шефу.

Зачем отправлять, если в моем распоряжении есть «персональная доставка» и «индивидуальный подход» к каждому клиенту нашего бизнес–центра! Мы ведь почти семья, верно?

Вкладываю документы в большой бумажный конверт и срываюсь с места.

Добираюсь до съемной квартиры Белова довольно быстро.

Мозг холодный, движения нервные. Звоню в дверь, зажимая глазок пальцем.

– Кто? – слышу сонный голос Геры.

– Доставка, – отвечаю, ожидая пока мне соизволят открыть.

Щелчок, второй… Открываю дверь одним резким движением.

– Ты? – встречаюсь с удивленным взглядом.

– А ты кого ожидал увидеть? – замах и первый же удар выбивает весь воздух из легких Германа, заставляя сложиться пополам. Хмурюсь. – Что так, бьешь только женщин? На равных кидаться силенок не хватает?

Сгребаю его за ворот футболки и тащу в комнату, захлопывая за собой дверь.

Швыряю на середину комнаты. Жду, пока поднимется.

Хватается за бутылку с вискарем с силой разбивая ее об угол стола.

– Хочешь по–плохому, будь по твоему… – рычит бросаясь вперед.

Отшатываюсь, когда осколок пролетает в пяти сантиметрах от моего лица. Еще один замах. Уклоняюсь в сторону, перехватывая его за локоть и протягивая вперед. Летит по инерции, впечатываясь в стену, но не падает. Разворачивается, теряя из рук бутылку.

– Мразь трусливая, – шиплю, откидывая стекло носком кроссовка. С разворота, не церемонясь бью по лицу, еще раз и еще. Пока не начинает сползать по стенке. – Еще раз увижу тебя рядом с ней и ребенком, прибью тварь.

Губа разбита. Под глазом начинает заплывать синяк. Откидывает голову на стену, растягивая рот в усмешке.

– Ты кое–что забыл, Горский…– смеется, закашливаясь от боли. – Она МОЯ жена…

– С безболезненным разводом я тебе тоже в состоянии помочь, – оглядываюсь в поисках брошенного на пол конверта. Поднимаю, медленно вытаскиваю документы стоя над Беловым, аккуратно посыпая красочными листами его голову. Цепляет окровавленными пальцами некоторые из них. Просматривает и откидывает в сторону, раздраженно прикрывая глаза. – Я надеюсь, ты меня правильно понял… Оригиналы документов хранятся в надежном месте. И если ты, падаль, хоть пальцем к одной из них прикоснешься, я дам ход любому из этих эпизодов, а от тебя мокрого места не оставлю. Это понятно?

Кивает, устало сглатывая.

– Она тебя все–равно не помнит…

– А тебя забудет, как страшный сон, – перебиваю, засовывая руки в карманы брюк. – Заруби себе это на носу… Я ее никому не отдам...