Карамелька. Отыщи меня в своей памяти...

И все–таки даже пару часов сна творят с человеком чудеса. Открываю глаза с четким осознанием того, что мне нужно сделать.

Первым делом проверяю фотоотчеты моих сегодняшних нянек, Егора и Саши.

Удостовериться, что у гуляющей четверки не разбиты носы и колени. Дети довольные, сытые и все еще горящие энтузиазмом оставить без сил к вечеру старших.

Судя по кадрам, Егор, привыкший к ежедневным тасканиям за Лией, пока еще держится молодцом... В отличии от Саши, растянувшейся на скамейке с ягодным смузи и умостившей голову на детских рюкзаках.

Губы самопроизвольно растягиваются в улыбке. Кажется, после такого отдыха ей понадобится еще один выходной на восстановление и массаж у Таси.

Откидываю в сторону телефон, заставляя себя подняться в кровати. Первым делом привести себя в порядок. Душ, укладка, макияж…

Полноценно избавляем свой внешний вид от бурных последствий утреннего общения с предками.

В квартире непривычно тихо, но меня это вовсе не смущает. Открываю холодильник, проверяя наличие продуктов в доме и все–таки заказываю доставку.

Сколько бы Лия позже на меня не возмущалась, к вечеру у нее не останется никаких сил таскаться по гипермаркетам. Тут бы до ванной доползла, а не в гостиной вырубилась.

Пока никого нет, решаю собрать все необходимые документы по разводу для завтрашней встречи с адвокатом. Подкатываю коляску к кабинету Белова, мгновенно ударяясь колесом об порожек.

Единственное место, куда меня не пускает мое средство передвижения.

При переезде мы не успели доделать ремонт в ванной и кабинете мужа. И если в ванной мы все–таки переделали проход для моего удобства и помощи Лии с банными процедурами, то кабинет Белова так и остался без изменений.Гера всегда смеялся, что это будет его личным пространством, где он будет прятаться от доставучих женщин этого дома.

Допустим на Лию это никак не распространялось, а вот на меня… Без посторонней помощи я все еще не могла перебраться за порог этого помещения.

Окидываю взглядом деревянный паркет и «полосу препятствий». Разворачиваюсь, направляя коляску в прихожую. Закручиваю волосы, чтобы не мешали и сцепляю их намертво простым карандашом с поверхности комода. Открываю нижний ящик, вываливая оттуда часть инструментов в поисках чего–то подходящего. Нашла!

Расплываюсь в улыбке, взвешивая в руках тяжелый молоток с гвоздодером на конце. Сложно, но ведь возможно…

Решаюсь на собственную авантюру. Главное просто начать...

Дверной звонок в тишине квартиры звучит настолько оглушающе, что я вздрагиваю от неожиданности.

Доставка? Так быстро?

Выхватываю из ящика плоскогубцы и плоскую отвертку для верности. Пытаюсь его закрыть как можно скорее, но ящик перекашивает и заклинивает. Подпрыгиваю на месте от второго звонка в дверь и плюю на шкафчик, направляя коляску ко входу. Открываю дверь, замирая в проходе.

– Привет, – Дан оценивающе смотрит на меня сверху вниз. Недопонимающе сводит брови к переносице, глядя на инструменты в моих руках. – Помощь нужна?

Отмираю.

– Прости, у меня небольшой беспорядок в доме… и в голове видимо тоже, – продолжаю бурчать, откатывая в сторону коляску и пропуская Горского. – Проходи.

Закрывает за собой дверь, мельком осматривая погром в прихожей. Представляю, как выгляжу со стороны и виновато прячу за спину инструменты.

Стягивает с себя пальто и обувь.

Зависаю на его руках, пока расстегивает запонки, закатывает рукава белоснежной рубашки и снимает с запястья брендовые часы, откладывая предметы на комод. Нервно сглатываю, глядя как растирает след от браслета часов, проводя ладонью по вздувшимся венам предплечья.

– Что ломать будем? – переводит на меня взгляд.

Мира, прием! Мысленно даю себе подзатыльник.

– Сначала чинить, – виновато закусываю губу, взглядом показывая на ящик комода. – Его заклинило.

Молча садится на корточки, закидывая обратно разбросанный инструмент. Несколько раз дергает его за ручку, приподнимая с обеих сторон и вставляя рельсу в пазы. Ящик щелкает и поддаваясь натиску плавно становится на свое место.

– Принимайте работу, хозяйка, – поднимается, взглядом пытаясь найти масштабы моей следующей трагедии.

– Не думала, что услуга «муж на час» настолько распространена в вашей организации, – хмыкаю, скрещивая руки на груди.

– Индивидуальный подход к каждому клиенту, – усмехается, вытирая бумажным полотенцем пальцы от смазки рельс комода.

Проезжаю мимо него, подкатывая коляску к порогу кабинета, открываю дверь, решительно оглядывая помещение внутри.

Егор вывез отсюда все вещи Германа и теперь это просто комната, обставленная дорогой офисной мебелью и стеллажами. Дан становится рядом, все еще не понимая, чего именно я от него хочу.

– Поможешь снять порог с кабинета? – враждебно поглядываю на злосчастный кусок дерева у колес кресла.

– Всего–то, – усмехается он, отбирая у меня инструменты. – Я уж подумал, кабинет разбирать придется.

– Не могу самостоятельно его переезжать, – фыркаю раздраженно, пытаясь объяснить. – Слишком неудобный. Меня это бесит.

Принимается за дело.

Внимательно слежу за каждым вытянутым гвоздиком, вслушиваюсь в хруст отстающего лака от пола и трескающихся дощечек порожка под усилием гвоздодера в руках Горского. Будто ломающийся барьер между запертым в стенах прошлым и таким многообещающим будущим, проваливаясь со звоном в другую реальность...

«Окидываю взглядом большое старое помещение в советской «Сталинке».

Двухэтажная квартира под крышей шестнадцатиэтажного здания.Огромные полукруглые окна под самый потолок, деревянная лестница, обилие света и воздуха, выход на две открытые террасы, с которых видно половину города. Мой личный рай посреди мегаполиса.

Моя мастерская…

– Принимай работу, хозяйка! – обнимает меня со спины, чмокая в шею.

Оборачиваюсь, попадаясь в кольцо мужских рук. Стягиваю с шеи Дана респиратор, зацеловывая щеки.

– Я весь в пыли, – смеется уворачиваясь.

– Мне все–равно, – качаю головой, забираясь пальцами в мужскую шевелюру и притягивая его к себе. – Она прекрасна, спасибо!

– Паркет на втором этаже отшлифован, пыль осела, собрали в бытовые мешки, – отчитывается Дан.

– Успеем покрыть сегодня лаком?

– Думаю, если взяться за это вдвоем, то до темноты справимся, – улыбается, чмокая меня в нос.

– Я привезла рабочий джинсовый комбинезон, - машу перед ним красочным шоппером.

– Мой любимый? – произносит с сарказмом. – В краске и разодранной штанине.

Счастливо киваю, выпутываясь из его рук.

– Ты в нем похожа на бездомную замарашку, – фыркает Дан.

– Любимую бездомную замарашку, живущую на крыше двухэтажной мастерской с афигенным видом на башни города, – кричу ему в ответ с террасы, оборачиваюсь, упираясь бедрами о перила. – Пообедаем? Я принесла с собой еду и термос с кофе.

Улыбается, закрывая собой весь проход в квартиру. Уставший, в пыльной серой футболке и затертых, когда–то голубых джинсах. Такай родной и бесконечно счастливый.

– Вид здесь конечно просто потрясающий, – смотрит на меня, опираясь плечом о дверной косяк и скрещивая руки на груди.

– И даже в рваном комбинезоне замарашки? – хитро щурюсь, закусывая губу.

– Я этого не говорил, – мгновенно качает головой, от чего меня тут же распирает от хохота».

– Мира, все в порядке? – смотрит на меня взволнованно, бросая на пол инструмент.

Возвращаюсь в реальность с адским звоном и головной болью. Пробегаю взглядом по его лицу, пытаясь собрать мысли воедино.

– Триггерит, – запинаюсь, держась пальцами за виски. – Больно.

Жмурюсь, пытаясь словить картинки за хвост, но они вновь разлетаются, оставляя за собой болезненные полосы, будто ожоги в собственном мозгу.

– Отнести тебя в комнату? Воды дать?

– Само пройдет, – качаю головой, хватая его за руку. – Не ходи никуда.

Опускается на пол, забирая руки в свои ладони.

– Смотри на меня, – проводит большими пальцами по запястьям. – Чтобы не произошло, ты должна помнить, что это всего лишь прошлое. Не накручивай себя. Просто отпускай…

Открываю глаза, закусывая до боли край губы, чтобы не разрыдаться.

– Мира, поговори со мной… – смотрит мне в глаза, старательно пытаясь увидеть в них ответ.

– Мне так… жаль… – выдыхаю запинаясь. – Я не знаю, почему все так произошло... Ты мне верил, а я… Тебя даже не выслушала… Почему все так, Дан? Почему слова отца оказались важнее того, что было между нами? Мы ведь были счастливы вместе… Почему мы прекратили бороться друг за друга?

– Ты что–то вспомнила, да?

Теряюсь от вопроса. Не знаю, стоит ли рассказывать…

– Мастерская, – киваю, решаясь попробовать. Вжимаю ногти до боли в ладонях, заставляя себя продолжать. – Тот день, когда мы красили пол на втором этаже мастерской. Я видела крыши города и реку с террасы... Мы строили ее с тобой вместе с нуля... Почему она исчезла вместе с воспоминаниями? Будто стерли ластиком на бумаге из реальности… Она так много значила для нас…

– Успокойся... Это всего лишь стены… – пожимает плечами, выдыхая. – Квартира была арендована. Мы собирались ее выкупить позже… Но как–то не сложилось. Ее пустили с молотка сразу после нашего отъезда.

– Жаль, – глубоко вздыхаю. Дверной звонок заставляет собраться с мыслями и вернуться в реальность. – Это доставка.

– Я разберусь, – все еще недоверчиво смотрит на меня, сжимая руки в ладонях. – Голова прошла?

Быстро киваю.

– Это хорошо, – встает, направляясь ко входу. – Я скоро.

Смотрю на бледную полоску паркета, выделяющуюся на фоне остального пола.

Аккуратно проезжаю наконец исчезнувшую полосу препятствий, осторожно пробираясь к сейфу с документами. Открываю дверцу, вытаскивая оттуда стопку и шлепая ее на деревянный стол, отбирая для себя самое необходимое.

Загранпаспорта, свидетельства о рождении мое и Лии, внутренние паспорта, свидетельство о заключении брака, медицинская карточка Лии и… огромный талмуд… мой, с заключениями больниц, врачей, обследований, анализов, операций и программами лечения на ближайшее время.

Зачем–то перелистываю их, просматривая по диагонали. Все это есть у меня в электронном варианте. В бумажном выглядит более устрашающе… С живыми печатями, датами и подписями… Хмыкаю, добираясь до листов ведения беременности, останавливая взгляд на первом сохранении… Шесть недель…

Это оно?

«Угроза выкидыша, открытое кровотечение, тонус… Палата интенсивной терапии… Сохранение жизни плода…»

– Продукты оставил на кухне, – доносится голос Горского, отрывая меня от бумаг и появляясь в проеме кабинета. – Что–то еще сломать нужно или можно складывать назад инструменты?

Перевожу взгляд с него на документы и обратно. Набираюсь смелости, нервно сглатывая. Сердце стучит так сильно, что перекрывает дыхание от страха.

– Хочу показать тебе кое–что, – все же решаюсь, разворачивая к нему папку.

Сжимаю поручни кресла до побеления костяшек, пока слежу за тем, как подходит к столу и пробегает взглядом по документам, листая страницы.

Пульс от ужаса стучит в ушах так громко, что перестаю слышать все происходящее вокруг меня в кабинете… Если Дан меня прибьет после этого, то Лия останется жить с дедушкой. Господи, поделом мне… Отвратительный вариант, конечно, но меня же отец как–то вырастил…