Когда муж - оборотень...

Глава 42

Насладиться друг другом нам не дали. Пришла трутница, и сказала, что нас хочет видеть вожак. Яромир сообщил, что один из оборотней серьезно пострадал на охоте и ему нужна помощь, а еще если мы хотим, то можем перейти впустую теперь берлогу целителя. Она же была и здравницей у них, где лежали больные, требующие постоянного ухода. Мы с радость согласились. На мой вопрос, а как же Люция? Яромир ответил, что она добровольно покинула стаю и даже если и вернется, ее не примут обратно. Если уходишь, то навсегда.

Бежать к больному пришлось почти до границы с рыжими волками. Увидев больного, мы оторопели в бок огромного, бурого медведя, было вогнано целое бревно не иначе. Мишка тяжело дышал и страшно хрипел, из пасти бежала кровь.

— Легкое пробито, — заявил Борис.

— Что же делать?

— Даже если вытащим, он умрет от болевого шока и кровопотери раньше, чем регенерирует!

— Ты погрузи его в сон и следи за тем, чтобы душа не отошла, а я займусь остальным, — деловым тоном приказал Борис, — какое растение у вас здесь, используют для остановки кровотечения? — Спросил Борис, Яромира.

— Живицу. Она растет на южном склоне целыми полями, мы специально сеем, ее цветы это стойкий красный краситель для тканей, а стебли и листья лечебные.

— Отлично! Принеси, мешок, а то и 2, без нее ему не выжить.

Яромир, бывший, в медвежьем облике кивнул и умчался.

— Как же так случилось брат? — спросил бывший с нами Любомир.

— Я шел за медом, — ментально отвечал пострадавший, которого звали Добраном, — мы же всегда ходим через этот лес. Но вдруг услышал какой—то шум, замешкался, смотрю, а мне вбок летит эта штука. Она там острая как копье.

— С каких это пор, рыжие на нас охотятся?? — прорычал Любомир.

— Ульи на их территории? — Спросил Борис.

— Нет, еще на нейтральной. Мед и орех что растут только в этом лесу, нужны всем, поэтому, по завету богов, что изложены в древней книге Укладов, эта территория общая для всех и за блага ее не должно быть никакой брани, и тысячи лет этот кон соблюдался! Боги были к нам милостивы, и всем и всего хватало всегда.

Мне вдруг вспомнилось, что говорила душа Насти во мне.

Не доверяй рыжим! И именно на этих словах Демитрий метнул в меня нож, чтобы прервать контакт. Очевидно, ей было еще, что нам рассказать.

— Может, попытаться снова ее вызвать? — спросила я Бориса мысленно.

— Вряд ли получится. Думаю, Дима, уже сделал все, чтобы не выпустить душу, больше на контакт.

— За нарушение древнего завета, боги теперь разгневаются, и пошлют несчастья, — прохрипел Добран.

— Ни мы его нарушили, не нам и ответ держать, — прорычал Любомир.

Я знала, что оборотень не умрет, но смотреть на его мучения, было невыносимо, и я потихонечку начала погружать его в транс, слегка надавив на его вески и смотря в его глаза, стала шептать заговор, взывая к силе Мары. Пространство с готовностью откликнулось, и я прямо видела голубоватые искрящиеся потоки энергии. Стекающие по моим рукам, а через мои руки, переходящие к Добрану.

Яромир вернулся где—то, через час еще с двумя воинами каждый из них нес по мешку травы. Листы живицы оказались большими как у лопуха просто отлично!

Мы сшили несколько листов упругими стеблями какой—то высокой травы, росшей, повсюду здесь, как уверяли оборотни, она совершенна безвредна. И Борис, замерев с заготовленными компрессами в руках, приказал Яромиру быстро и резко вытянуть бревно.

Получилось, но кровь, брызнула фонтаном. Борис, так быстро, как только мог, начал запихивать траву прямо в рану. А я, набрав полные ладони крови, Добрана, плеснула в выкопанную мной раньше яму, символизирующую гроб. Сделав подношение Маре, пусть возьмет энергию его крови, но оставит душу в покое и позволит поправиться.

Потом, мы вместе с борей, читали заговор, для остановки кровотечения. Дважды сменили компрессы, не переставая питать больного своей энергией и, наконец, рана начала затягиваться! Радости моей не было придела! Сама от себя, не ожидая, я переживала за Добрана, уже как за родного.

Вскоре рана совсем затянулась, медведь задышал ровно и спокойно, ему бы нужно было хорошенько выспаться, чтобы окончательно восстановить силы, но мы были слишком далеко от дома, а учитывая обстоятельства, в которых произошло несчастье, было неизвестно, чего еще ждать от этого места. И оборотня пришлось вывести из наркоза.

— Как ты себя чувствуешь, — спросила я мишку, после того как он открыл глаза.

— Хорошо. Отлично выспался, — ответил он мне ментально.

— На лапы встать можешь?

— С этой штуковиной в боку вряд ли.

— А ее уже давно там нет, не чувствуешь разве? — улыбнулась я.

— И, правда, — констатировал медведь, прислушавшись к себе.

Осторожно перевернувшись, медведь, аккуратно встал на лапы. И с удивлением уставился на бревно, валявшееся в стороне.

— Как ты брат? — заботливо спросил Любомир.

— Голову чуть кружит как после смородиновой настойки, а так нечего.

— Ничего не болит и дышится легко? — спросила я.

— Да, все хорошо.

— Ну, и отлично. Пойдемте домой тогда, — скомандовал Яромир, — С рыжими позже разберемся.