Когда я стану кошкой. Ева вне рая и ада

Сентябрь

1 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА

По уши увязла в кошачьей еде. Что может убедить владельца кошки купить своему любимцу паштет по цене черной икры? Спросить, может, у Келлера? Правда, его Кики пекинес… Кошки и собаки разве не одно и то же?

По традиции отпрысков неблагополучных семей Жан-Жак, автор синяка Натали, явился (наконец) в наше агентство. Джанни уже давным-давно, естественно, вернулся в свою комнату почтовой службы. Мари-Анник, ни о чем не подозревая, впустила посетителя. Ей ничего не было известно о сомнительном возлюбленном Натали. Едва войдя в комнату любимой, парень принялся размахивать билетами на «Изи-Джет», словно ковбой своим кольтом. Он хотел увезти Натали в Барселону на выходные, прямо сейчас, она ему обещала, так что и говорить не о чем. Суматоха. Вопли. Мари-Анник побежала за Патрончиком. Я побежала за Джанни. Им на пару удалось выдавить интернет-кандидата из нашего космического пространства. Натали стучала зубами:

— Это была моя мечта… — Стук, всхлип, стук… — поехать в Барселону. Жизнь так несправедлива… — Стук, всхлип, стук..

Она боялась теперь оставаться вечером одна. Мари-Анник предложила ей провести ночь у нее на диване. Я вдруг, подталкиваемая Болтуном, едва слышно повторила то же самое…

— Ладно, Ева, не будь эгоисткой, — уговаривал меня голосок, — прояви немного сочувствия, черт побери, ты ведь хотела бы, чтобы тебе протянули руку помощи, будь ты в положении Натали, не так ли?

— Так я и не ставлю себя под удар киберкандидатов…

— О-ё-ё-ёй, у тебя все прекрасно, да?

Тронутая сочувствием, Натали записала номера наших мобильных:

— Ваша солидарность, девочки, для меня просто бальзам на раны!

Болтун блаженствовал. Я старалась убедить себя в том, что до вечера Натали успеет найти в ночные спутники нового киберпоклонника…

2 СЕНТЯБРЯ, СУББОТА

Прогноз не сбылся: Натали позвонила в полночь. Отличный ход: мой мобильный был отключен. Я обнаружила ее sms сегодня в три часа дня. Когда я ей позвонила, она была с другом, специально приехавшим из Монпеллье, чтобы ее утешить… Все хорошо, что опять хорошо начинается. Для Натали, по крайней мере.

Столкнулась на лестнице с Келлером. Он вел под ручку госпожу Гюло, ворчунью с четвертого этажа. Вот так так, а я-то думала, что они насмерть поругались! Мое мнение основывалась на рассказе Дюму о случившейся однажды утром страшной перебранке, во время которой вдова Гюло утверждала, что сломала себе копчик, поскользнувшись на собачьих фекалиях, а Келлер отрицал всякую причастность к ним его Кики… Создавалось впечатление, что с тех пор все изменилось. Отношения у них самые дружеские. Он зовет ее Николь, а она его — Марсель.

Я воспользовалась случаем расспросить их о кормовом бюджете их любимцев. Вдова Гюло погрузилась в тему со всей присущей ей страстностью. Она удостоила меня целой импровизированной, но, несмотря на это, сверхпрофессиональной лекции о меню своего сиамского кота по имени Леонардо, исключительно умного и отвергающего любую пищу, если только она не приготовлена лично его хозяйкой и не куплена ею на рынке…

— Когда я покупаю что-то в супермаркете, он это чувствует, сморщит мордочку и замороженные продукты ни за что есть не станет! — одобрительно качала она головой. Мой «Королевский кот» не дотягивает до уровня Леонардо. Проследив, как Келлер и Гюло, словно парочка влюбленных, идут к ней в квартиру, я стала свидетельницей того, как такая же дружная парочка — Деми с Бенжи — заходит в свое логово. В нашем доме царит любовь. Везде, кроме моей квартиры.

3 СЕНТЯБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Погода великолепная. Небо еще синее, чем за все последние дни. Словно ему захотелось преподать урок отпускной погоды всем, кто возвращается из отпуска… Позвонила Селесте.

— Ну что, Ева? Всю воду вычерпала, лапочка?

Спокойствие, только спокойствие. Опять она обходит меня на повороте. Несколько секунд я пыталась сообразить, о чем это она. Ах да, мой виртуально-реальный потоп! Я о нем давно забыла!

— А-а-а… Э-э… Нет… У меня есть симпатичный сосед, который мне помог…

— Да ты что? Ты мне о нем не рассказывала! И кто это?

Ахтунг, ахтунг, моя подружка сверяется со своими разведданными…

— Пенсионер с пекинесом, ничего интересного…

Селеста пребывает в портфельно-тетрадной лихорадке… Жюльетта идет в этом году всего лишь в подготовительный класс, но хочет, чтобы у нее было все точно такое же, как у ее брата. Я дорого (история с бейсболкой) заплатила за то, чтобы убедиться в этом. Слушая вполуха оглашаемый список школьных принадлежностей, я все ждала, упомянет ли Селеста о моем стремительном отъезде и о том, сожалела ли о нем тукешная (тукская, туковая?) компания… Не упомянула. Селеста прекрасно воспитана, но не до такой степени. Но она вспомнила о Ж-Г.

— Ты ему очень понравилась…

Интересно, кто врет, он или она? Селеста стала угрожать приглашением на обед: кажется, она стремится любыми доступными медицине средствами продлить жизнь больного.

— Э-э… Это было бы очень мило с твоей стороны. — Больше всех вру, несомненно, я! — Дай мне только разгрести дела: я сама приглашу вас к себе… Недельки через две-три, ладно? У меня сейчас работы невпроворот…

Селеста проглотила отговорку. Она знает, что значит быть перегруженной. Она сама перегружена настолько, что через две-три недели забудет про это приглашение, надеюсь…

В конце дня я пошла рисовать, расположилась недалеко от Эйфелевой башни. На скольких миллиардах фотографий красуется эта чертова старая башня со своими четырьмя растопыренными лапами, служа фоном для радостных лиц? Я сделала набросок двух детей, готовивших для кукол суп из травы. Почему Прекрасный Принц никогда не приходит заглянуть мне через плечо? А если он появится? Что он мне скажет? Посмотрит на рисунок, и — любовь с первого взгляда: «Мне ужасно нравится то, что вы рисуете». Помечтать-то можно? Уж лучше, чем знакомство по Интернету? Вместо Прекрасного Принца на скамейку рядом со мной опустился старый мечтательный итальянец. Не для того, чтобы восхититься моим рисунком, он на него даже не посмотрел, а затем, чтобы продать мне свой сборник стихов, изданный на средства автора… Самое страшное, что он в этом преуспел: я купила у него стихи:

Девяносто шесть страниц в этом роде. Отойдя подальше, я оставила книжку на скамейке. Так все делают, мне Жеральдина рассказывала. Нарочно оставляют книгу в общественном месте для того, чтобы новый читатель познакомился с ней. Только обычно так поступают с любимой книгой…

4 СЕНТЯБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Машар изводит меня по поводу «Королевского кота». Я предложила сфотографировать кота в короне. Рекламный слоган: королевский кот — пир Его Величества Кота. Босс тут же поинтересовался, почему я не перестаю издеваться над ним в режиме нон-стоп, с тех пор как мы приступили к разработке этого проекта? Я тут же парировала, что у меня на котов аллергия, а это в свою очередь блокирует мне вдохновение, и хотелось бы, чтобы он перевел меня на какую-нибудь другую работу, ну, пожалуйста?

— А кто будет заниматься «Королевским котом»? — промяукал он.

А ведь и правда, в креативную группу нашего агентства входят только Стан и я, после ухода Вавы и Томаса больше никого не осталось. Напряженка с кадрами. Мне надо срочно найти хорошую идею, и побыстрее.

5 СЕНТЯБРЯ, ВТОРНИК

Сегодня утром несказанно удивилась, придя на работу: на моем столе красовался большой букет. Розы всех возможных цветов и оттенков. Великолепные! Кто бы это мог мне их прислать? Бертран? Вроде бы мы с ним познакомились когда-то именно пятого сентября… И даже отпраздновали эту дату через год в том же бистро, где первый раз поцеловались… Это было… Да, точно, три года назад. Но ведь мы с Бертраном уже давным-давно расстались. Если не он, тогда кто? Мама? В честь чего бы это? Машар? Для стимуляции моего интереса к кошкам? Ты бредишь, Ева!

Когда появилась Мари-Анник, я все еще терялась в догадках.

— Кто тебе прислал эти чудесные цветы? — спросила она и добавила после паузы, словно извиняясь за свое любопытство: — Мне их передал курьер…

Разворачиваю целлофан. Внутри сложенный вчетверо листок бумаги: «Спасибо за великолепную работу. Результаты пост-теста замечательные». Подпись: Франк Рато.

Франк Рато? Это еще кто такой? Черная дыра вместо памяти. Мой жесткий диск буксует на месте:

— Это, наверное, ошибка…

Мари-Анник берет конверт у меня из рук, переворачивает:

— Здесь визитная карточка! Франк Рато. Директор по связям. Фирма «Свиньон». Мясная промышленность. Клиент «Свиньона» в тебя влюбился!

— Ты смеешься? — Я встала в позу суперпрофессионала. — Просто классно выполнила свою работу по колбасному стаканчику! Это тебя удивляет?

6 СЕНТЯБРЯ, СРЕДА

История с розами в одно мгновение облетела все агентство. Сегодня Машар ворвался ко мне в комнату с таким видом, будто у него возникала крайняя необходимость срочно увидеть этот букет и убедиться в его существовании. Слишком поздно, Патрончик, розы были присланы мне, я их унесла к себе домой.

— Вы хотя бы поблагодарили клиента? — спросил шеф.

Откуда взялось это презрительное хотя бы? При всем при том, действительно, поблагодарить букетодателя мне даже в голову не пришло (честно признаюсь). Франк Рато… Франк Рато… Пытаюсь вспомнить его лицо. Размытый образ утекает, как вода сквозь пальцы. Пальцы его, кстати, вижу отчетливо — большие, волосатые, нервно постукивающие по столу в глубине зала заседаний. Мне кажется, в нем было что-то… От игрока в регби, что ли? Я полистала календарь с фотографиями игроков в регби в комнате Натали в надежде, что это натолкнет меня на нечто конкретное. Нет, ничего.

7 СЕНТЯБРЯ, ЧЕТВЕРГ

Снова вспомнила о Франке Рато, делая покупки в супермаркете. Смягчающее обстоятельство: я была в колбасном отделе. Отягчающее обстоятельство: черт, я опять забыла поблагодарить его! Надо сделать завтра в ежедневнике пометку красным: спасибо за цветы. Лучше поздно, чем никогда. Розы, кстати, уже начали клевать носом. Где бы еще записать: открыть ежедневник.

— У тебя никаких идей нет, Болтун?

Вот вам, пожалуйста! Когда Болтун нужен, он себе дрыхнет. Разевает свой рот только тогда, когда хочется тишины.

8 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА

Чертовы кошки задурили мне всю голову. Несмотря на это, я думаю, что нашла выход из ситуации в виде истории про кошку в лабиринте, которую я придумала вчера вечером на последнем издыхании. Машару понравилось. Он даже воодушевился:

— Вы видите, Ева, когда вы хотите…

Я обожаю тебя, Патрончик! Удалось дозвониться Франку Рато. Он не дал мне закончить выражения благодарности, а в ответ пригласил на следующий день в бар «Лютеция». Я не отказалась. Вовсе нет! Интригующе. Забавно. Страшно интересно дополнить имя лицом…

— А вдруг даже симпатичным? — раздается в ушах ехидный голосок.

— Я этого не говорила, Болтун!

— Да, но ты подумала…

— Ты уже лучше меня знаешь то, что я думаю?

— Может быть…

9 СЕНТЯБРЯ, СУББОТА

Франк Рато — не регбист! Я его с трудом узнала. Он сменил костюм на ирландский пуловер из серо-голубого хлопка. Под цвет глаз. Он моложе, чем я думала. И симпатичней, кстати, чем я могла ожидать. Спортивный, крепкий. Уроженец Гренобля. Любитель лыж. Голос низкий, мягкий и при этом журчащий, как вода по гальке…

— Любитель лыж, фу-у-у!

— У тебя лыжефобия, Болтун?

— Извини, но подниматься-спускаться вверх-вниз, как детишки на горках… Ты, кстати, почему не стала развивать эту тему?

— Я, скажем, интересовалась тем, что нас объединяет: «Свиньоном», его положением, его сегментами рынка, его планами…

— Да хватит врать!

— Это кли-ент, Болтун! Это не вранье, а стратегия! И потом, он так хвалил мою работу, с какой стати мне на него нападать.

— И чтобы не нападать на него, ты согласилась пойти с ним на ярмарку «Ферай э Жамбон»,[4] в то время как ни то, ни другое тебя не интересует? Он нравится тебе, давай, признавайся…

— Скажем так… Я не думала, что он такой… Привлекательный. На обсуждении проекта у меня не было времени на него смотреть, я была сосредоточена на своей теме…

— Деловой колбасы! Какая ты, однако, профессионалка!

— Ты мне надоел, почему я должна оправдываться? Сколько можно повторять, я должна быть сво-бод-на! Я никогда не была на этом рынке. Встречаю человека, который предлагает мне возможность открыть что-то новое. Я использую шанс.

— Обращаю твое внимание на то, что ты оправдываешься…

— Все! У меня дела. Мне, например, надо голову помыть. Побарахтаешься в пене — успокоишься…

10 CЕНТЯБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Невероятный день. Залитый солнцем рынок железных изделий с Франком Рато посередине. Мне с ним весело. Он зовет меня леди Хмурка. Он говорит, что я слишком часто хмурю брови, что это портит мне настроение и что от этого у меня раньше времени появятся морщины. Еще он говорит, что лучший способ не хмуриться — глубоко дышать. А лучший способ глубоко дышать — это петь! Необычная идея! Он хотел, чтобы я спела вместе с ним песню Мишеля Фюгена «Прекрасный роман, прекрасная история…» Мишель Фюген! Абсолютно устаревший абсолютный любимчик тети Элен! Сначала я отказалась. Но он так настаивал, что я в конце концов согласилась. Жалобно промурлыкала вместе с ним до поворота пустынной аллеи. Идиотский эпизод. Он, правда, поет отлично.

— О-ё-ёй, вам есть над чем поработать, леди Хмурка!

Он хотел подарить мне серьги из бакелита, которые я имела неосторожность разглядывать довольно внимательно. Я отказалась.

— Ты дура, надо было соглашаться! Они были чудесные…

— Я знаю, что я делаю, я подарки от клиентов не принимаю никогда!

— А почему тогда ты не отослала ему обратно букет?

— Это было… Это было для работы!

— Правда? И сегодня ты с ним целый день болталась тоже для работы?

12 СЕНТЯБРЯ, ВТОРНИК

Месяц назад я в качестве лирического сопрано застряла с Принцем-Соседом в своем сне про лифт. Позавчера я пела между прилавками торговцев железяками для клиента-колбасника… Вещий сон? Разве жизнь не удивительна?

13 СЕНТЯБРЯ, СРЕДА

Я действительно хмурю брови. Тренируюсь не хмуриться. Это трудно, невероятно трудно. Перед зеркалом кое-как получается. Но как только я теряю себя из вида, все начинается заново, я это чувствую. Интересно, когда у меня появилась эта привычка? В детстве? В отрочестве? Не забыть бы проверить свои брови на тех фотографиях, что хранятся у мамы.

14 СЕНТЯБРЯ, ЧЕТВЕРГ

Я купила диск Фюгена с песней Франка Рато «Прекрасный роман». Попросила продавца получше его упаковать, как подарок или порнокассету. Как же я издевалась когда-то над тетей Элен и ее слабостью к Фюгену! Помню, она однажды сильно обиделась.

Любит ли она этого исполнителя до сих пор? Мы давно уже не поднимаем эту тему, так же давно, как не виделись. Для встречи всей семьей нужны похороны или… Свадьба. Моя? Боюсь, не скоро мы свидимся… Фюген и вправду веселый, зажигательный, к тому же вызывающий оптимизм. Такой талант, между прочим, не каждому дается… Развлекаясь, я весь вечер пела под диск. Если Деметриуш Улескаевич меня слышит, он сам съедет с квартиры.

15 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА

Мне очень хочется, чтобы Франк Рато снова подал мне какой-нибудь знак.

— Ну, наконец, хоть какой-то намек на честность! Ты думаешь, я ни о чем не догадывался после караоке с Фюгеном?

16 СЕНТЯБРЯ, СУББОТА

С какой это стати Ф. Р. будет интересоваться девушкой, которая хмурит брови и отвратительно поет? А я-то им интересуюсь? Кстати, не так чтобы уж очень. Мне слышится голос Болтуна:

— Ты уверена?

И это, быть может, хороший знак..

— Действительно, последние интересовавшие тебя мужчины, будь то Демет…

— Спасибо, я в курсе! Рато, между прочим, не похож ни на один из моих фантазмов.

— А попробуй новый фантазм: фантазм без фантазмов, чистый лист, мужчина-девственник!

— Он — девственник? Вряд ли. Красавчиком его, конечно, назвать трудно. Но, как бы это сказать… Он внушает… Он дышит…

— Сексом?

— Сразу банальные термины! Я сказала бы… Чувственностью.

17 СЕНТЯБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Франк Рато мне позвонил! Он словно прочел мои мысли! У него есть два билета на хоккейный матч. Он предложил мне пойти с ним. Я сказала оʼкей.

— Оʼкей на хоккей…

— Болтун, прекратил бы ты свои дешевые шуточки, дай хоть немного передохнуть, честное слово!

В ожидании Рато я быстренько отыскала в Google определение слова «хоккей» и набралась ума, чтобы не выставлять себя настоящим пугалом в разговоре на эту тему…

— Без Гугала — ты пугала!

— Заткнись!

С хоккеем я разобралась. Франк мне очень помог. Когда он был студентом, то играл в составе университетской команды по хоккею. Мы объелись воздушной кукурузой. Погода была солнечная и мягкая, не очень жаркая. Он мне сказал, что я красивая. Я ему поверила. Это было мое лучшее воскресенье за очень долгое время. И не спорь, Болтун.

— А кто спорит?

18 СЕНТЯБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Послала Франку Рато по электронке письмо со словами благодарности за хоккейный вечер…

— И это для того, чтобы у него тоже был твой электронный адрес, да?

— П-ф-ф… Если бы он захотел его найти, то сделал бы это легко…

— Ну, теперь, даже если он его не искал, адрес у него есть.

19 СЕНТЯБРЯ, ВТОРНИК

Дочка Машара Романа провела весь день в МАЖИ. У Патрончика есть право на посещение по средам, но нет времени (а может, и желания) заняться своим ребенком, вот девочка и торчит в агентстве, как в тюрьме, со своими альбомами, фломастерами и кока-колой. Она толстенькая. Скорее хорошенькая. И не очень-то веселенькая. Ест конфеты тайком, прикрываясь рукой, словно это запрещено и ее могут наказать. Я спросила, что она любит. Ответ: «Котят и смотреть телевизор…» Я решила ей показать проект для «Королевского кота». У нее глаза загорелись. Вся засияла. Я думаю, и оттого, что она увидела, и оттого, что я уделила ей внимание. Такое приятное чувство, словно размазываешь мягкое масло по хрустящему поджаренному хлебу.

Мари-Анник так и вертелась вокруг нас.

— Все хорошо, Романа? Тебе не холодно? Есть не хочешь? Тебе не дует?

Будущая мачеха боится, что я украду у нее сердце ее будущей падчерицы?

20 CЕНТЯБРЯ, СРЕДА

Но ньюз от Рато. Я немного слишком внимательно слежу за своей почтой. Видимо, это новая болезнь, и она лечится. Электронная зависимость. Надо пытаться выдержать час-два, день-два без заглядывания в почту.

22 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА

Хорошо, что я не стала лечить электронную зависимость воздержанием, как абстинентка. Франк Рато прислал мне письмо сегодня утром! Тема: консультация по шопингу. Он извиняется за то, что беспокоит меня, но не согласилась бы я помочь ему купить костюм? Он не может сделать это без посторонней помощи, по его версии. Так, значит, он один в Париже. Купить костюм? Я лично никогда бы не наняла себя консультантом по стилю, но неважно! Если он мне доверяет, это его проблемы. Я сказала да.

23 СЕНТЯБРЯ, СУББОТА

Явилась в салон красоты «Фиджи» на улице Раймон-Лоссеран к самому открытию.

— К чему-то готовишься, Ева?

— Я тебя звала, Болтун? Последнюю эпиляцию я делала пятого августа. Ничего сверхъестественного не происходит, мне кажется…

24 СЕНТЯБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Мне кажется, я поплыла. Уже в машине, от его запаха: смесь оттенков лимона, мыла, сосны, табака. И еще от его идеи посадить меня за руль.

— Вы не водили два года? Но это смешно! Ну-ка, вперед! На кресло водителя, леди! И хмурить брови запрещается…

Ну и воротник: прямо-таки защита от перелома шеи! Такой модели я никогда не встречала. Почему он представил меня продавцу в «Прентан» своей сестрой? Глупо. Волнующе. Когда он начал говорить мне «ты» и опустил свою руку на мою, лежавшую на ручном тормозе, я подумала: «Нет, нет, это черт знает что такое, это клиент агентства, перестань, пе-ре-стань!»

Я все делала неправильно, все наоборот… Это было божественно. Почему я не предложила ему подняться в квартиру? Испугалась… Чего, своего желания? У меня кружилась голова. У меня уже заклинило нормальную реакцию.

25 СЕНТЯБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Я все время думаю о Франке Рато.

26 СЕНТЯБРЯ, ВТОРНИК

Он не звонит. Мне ужасно хочется пригласить его на ужин.

27 СЕНТЯБРЯ, СРЕДА

Свершилось. Он сказал мне, что ждал моего звонка! У меня мурашки побежали по спине. Он придет в пятницу. Послезавтра.

28 СЕНТЯБРЯ, ЧЕТВЕРГ

Убиралась как сумасшедшая. Достала вышитые простыни. Нашла в «Топ-Деко» свечу с ароматом лимонной сосны. Безумно дорогую. Купила. Корпела над меню как ненормальная. Горячие пирожки к аперитиву.

Две дюжины улиток, четыре порции паштета фуа-гра с картошкой фри и мегамегадоза шоколадных профитролей.

— Прости невинное замечание, Ева, ни в коем случае не обижайся. Я знаю, ты вся немножко на нервах сейчас, но… Не покажется ли твое меню Франку Рато немного… э-э… тяжеловесным?

— Он не обязан доедать все. Он придет не только ужинать.

29 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА

В тот момент, когда я ставила в духовку замороженные мини-пирожки, раздался звонок. Черт, клиент пришел раньше! Разогревать надо двадцать минут, больше погрызть нечего. Если будем пить без закуски, это просто беда… Беда поднималась в лифте. Я вышла встречать Франка. И кого увидела? Маму и сноп оранжевых гладиолусов. А самое страшное: Франка, забившегося в угол кабинки.

— Ты слишком сильно накрасила глаза, дорогая, ужас, ужас! — бросилась с ходу в бой мама. — Я тебе принесла цветы, которые мне Симона подарила. Ей давно следовало бы запомнить, что я ни-ко-гда ничего оранжевого в доме не держу, это не сочетается с моими обоями. Ну да ладно, короче, неважно. Вы, молодые, любите яркие цвета, не так ли? Подарок!

Музыка, туш! Заметив Франка, шедшего следом за ней по лестничной клетке, Жанна метнулась ко мне.

— Ты… Ты знаешь этого месье?

— Да, мама! — вздохнула я.

Франк Рато нацепил на лицо широченную улыбку, специально разработанную для респектабельных дам в период менопаузы.

— Мадам, счастлив познакомиться с вами. У вас неимоверно очаровательная дочь! — проворковал он галантно.

В ручку — чмок! Ножкой — шарк! Маму к нему как магнитом потянуло. А он ей и про Высшую коммерческую школу, и про гренобльских друзей… Первый мартини пошел, второй мартини пошел, третий мартини пошел… Через какое-то время я поднялась с дивана, на котором мы сидели, нависла над ними обоими, как скала, и с посылом продекламировала:

— Скажите, Франк, а вы уверены, что наш столик в ресторане уже не занят?

Я знала, что рискую. Он мог ответить, например, так: «Какой ресторан? Я думал, мы здесь будем ужинать?» Или что-нибудь в этом роде. Ничего подобного. Он подхватил на лету, как в день презентации колбасного стаканчика. Честно говоря, я думаю, что у него есть радар, настроенный на мою волну. Он заговорщицки мне улыбнулся и вскочил как ужаленный:

— Да, действительно, Ева, вы правы, нам надо бежать!

Какая синхронность! Тоже стал опять мне выкать, и все такое!

— Господи, уже восемь часов, — подхватилась мама и просюсюкала: — С вами время бежит так незаметно!

В коридоре она мне прошептала:

— Ты мне о нем не говорила, это признак того, что все серьезно, и я понимаю почему, дорогая! Браво!

Затолкав ее в лифт, я испытала огромное облегчение, словно сдала в камеру хранения очень-очень-очень тяжелый чемодан. Он ждал меня за дверью квартиры. Его рука скользнула по моей талии. Он впился в мой рот голодными губами. Я впечаталась спиной в вешалку с одеждой. Боковое скольжение. Выступы. Впадины. Шарфы. Шапки. Головокружение. Нас остановил запах сгоревших мини-пирожков. Я быстро выкинула их в ведро, и мы продолжили в том же духе.

30 CЕНТЯБРЯ, СУББОТА

Около полудня звонок. Телефон. Мама.

— Ну, милая, как ужин в ресторане?

Какой ужин? Какой ресторан? Темная ночь. Туман. Который час? Где Франк? Рядом со мной под одеялом — никого. Я встала. На входной двери — квадратик желтой бумаги. Записка!

— Ева? Я тебя не слышу, дорогая! Что происходит? Алло! Алло!