ГЛАВА 9

«Жаль, что я на самом деле не мужчина», – сетовала Элизабет, с трудом прокладывая себе дорогу в царившем вокруг столпотворении.

Она пробиралась из лагеря в ту сторону, где за полями скрывалась деревня. Идя по проходам между шатрами, она не глядела по сторонам, опасаясь быть узнанной. Элизабет понимала, что ей надо срочно бежать в Италию. Но еще предстоит убедить отца Мэттью, что это ее личное дело и что она сможет справиться со всем сама.

Перед тем, как устремиться к месту пожара, они как раз говорили о том, что он не отпустит ее одну. Отец Мэттью беспокоился о дальней дороге и о том, что ей в одиночку не справиться с трудностями. Элизабет знала, что, даже если ей удастся убедить его в том, что она в состоянии преодолеть опасности по дороге в Италию, он будет настаивать на провожатых. Священник считает, что ей необходимы надежные попутчики и еще, обязательно, женщина-компаньонка.

Но Элизабет не хотела подвергать опасности дополнительно чьи-либо жизни. И она, да и отец Мэттью отлично понимали, что найти доверенную женщину-компаньонку, которая бы согласилась сейчас же немедленно поехать с ней в Италию, практически немыслимо. И Элизабет догадывалась, хотя он ни словом не обмолвился об этом, что он сам собирается сопровождать ее в трудном и опасном путешествии. Это было написано у него на лице. На самом деле, догадывалась Элизабет, священнику больше всего хочется обеспечить ее укрытием, поместить ее в какое-нибудь надежное место, может быть, в удаленный монастырь во Франции.

Но Элизабет считала, что это не решение проблемы. Она не может прятаться всю оставшуюся жизнь, позволяя другим заботиться о себе. Она не может сидеть и молча наблюдать, как мир вращается где-то там сам по себе, а она, Элизабет, в этом не участвует.

Девчушка, спешившая навстречу по дороге, пробормотала приветствие. Элизабет и не обратила бы на нее внимания, но что-то в невинном детском личике, какие-то черты, вдруг напомнили ей Анну. Интересно, как пережила их младшая сестренка весь этот хаос? Мэри удалось избежать лап Питера Гарнеша. И слава богу! Будет ли он преследовать самую младшую из сестер? Неужели он такой негодяй, что у него хватит подлости обратить свою месть на невинное создание?

Хотя, с другой стороны, их Анни отличалась с младых ногтей отменным умом и хитростью. Уже сейчас она умела использовать подворачивающиеся ей возможности на пользу себе самой. Элизабет знала, что девочка пристроена ко двору английской королевы. Да, с ней все будет в порядке, к тому же она в фаворе у отца. Нет, за Анни нечего беспокоиться. Вот Мэри – это совсем другая история. Что-то будет с ней дальше?

Оглядываясь по сторонам, она заметила его первой.

Эмрис окинул взглядом толпу. Неожиданно взгляд его встретился со взглядом какого-то юнца в низко надвинутой шляпе. Бог мой! Эти черные глаза могли принадлежать только ей.

Элизабет бросилась в спешке в спасительную тень, но шотландец не собирался так легко сдаваться. Он одним прыжком оказался на той стороне улицы и успел увидеть удаляющуюся фигуру в плаще и шляпе с большими полями. Элизабет как раз сворачивала за угол. Он убыстрил шаги. Догнать ее ему ничего не стоило.

Завернув за угол, Эмрис увидел, как она мчится вперед, время от времени испуганно оглядываясь. Однако он был уже рядом. Еще один шаг, и он схватил беглянку за руку. Элизабет попыталась вырваться, но не тут-то было. Он вовсе не собирался дать ей убежать еще раз.

Эмрис потянул Элизабет за собой в укромный уголок между шатрами.

– Отпустите меня! – Элизабет опять попыталась вырваться, но он не ослабил хватку.

– Не-ет! Во всяком случае, не раньше, чем я получу некоторые объяснения. Во-первых, от кого вы прячетесь и от кого убегаете сломя голову?

– Это вас не касается! – Элизабет подняла на него глаза.

Он не отрываясь смотрел на эту проклятую отметину. Взгляд его, казалось, способен прожечь кожу. Сочувствие и гнев попеременно отразились на его красивом лице.

– Кто это сделал?!

Эмрис еще крепче вцепился в ее плечо. Элизабет слышала искреннее сострадание в его голосе. Она отвернулась от него, чтобы скрыть уродливый рубец.

– Не имеет значения. Отпустите меня.

– Нет.

Эмрис неожиданно выпустил ее руку и, мягко развернув девушку лицом к себе, погладил ее по щеке… Их взгляды встретились. Он вдруг почувствовал, что она дрожит.

– Господи, да вы дрожите! Вы так напуганы?

Элизабет отрицательно покачала головой, пытаясь скрыть свой страх, но глаза, полные слез, говорили сами за себя.

– Если бы я знал, кто это сделал… Я понимаю, вы испуганы. Но не бойтесь, скажите мне только кто. Позвольте мне вам помочь, Элизабет! Я могу взять вас под свою защиту!

Какой он добрый! Под его защиту… Слова доходили до нее сквозь пелену эмоций, которые пробуждали в ней его ласкающие прикосновения. Элизабет неожиданно стало жарко. Сердце сладко замерло, а потом учащенно забилось.

Нет-нет-нет. Ей надо сохранять ясность разума. Что есть такое в этом человеке, что в его присутствии все остальное отходит на задний план? Все безумные страхи и треволнения нынешнего дня, даже мысль о том, что за ней гонятся, что ее жизнь в опасности – все на мгновение как бы исчезло, отступило.

– У меня теперь будет шрам на всю жизнь, – почему-то жалобно пробормотала она.

Почему? Как это не похоже на нее! Почему его внимание так на нее действует? Она чувствует себя ранимой и незащищенной. Ей не надо смотреться в зеркало, чтобы знать, как она выглядит с этой уродливой отметиной. Ему, как и любому мужчине, она, конечно, кажется ужасной, отвратительной. В конце-то концов, ведь женщины должны быть приятными на вид, а она… Она теперь останется на всю жизнь уродиной. На всю жизнь.

– Из нас получится прекрасная пара, мы имеем столько общего, – шутливо произнес он, взяв ее за руку и прикладывая девичью ладонь к своему шраму у надбровья. – Элизабет, вы необыкновенно красивы, – убежденно произнес Эмрис, одновременно избавляя ее от этой немыслимой шляпы.

И тут же застыл, пораженный. Лицо его вытянулось.

– Что за черт! Что вы с собою сделали?

– Интересно, – с вызовом произнесла Элизабет. – Вы находите красивым мое обезображенное лицо и чуть не падаете в обморок при виде обрезанных волос!

– Ну-у… Первое, как я понимаю, есть результат жестокого обращения с вами кого-то. Но второе… Второе могло быть сделано только вами самой. – Следуя непреодолимому желанию дотронуться еще раз до ее чудесных волос, он провел рукой по коротким кудрям, доходившим ей теперь всего лишь до плеч.

Она оттолкнула его руку.

– Зачем вы это делаете, если находите их непривлекательными?

– Кто вам сказал, что я нахожу что-нибудь в вас непривлекательным? – протянул Эмрис, не сводя взгляда с ее пухлых губ. – Все наоборот! Моя беда как раз в том и состоит, что все, что я нахожу в вас, – просто потрясающе!

Для нее не было загадкой, что именно он собирается сделать сейчас. Он собирается поцеловать ее. Вернее, уже целует. Проникновенно.

Для нее тем более не было загадкой, чего хочется ей самой сейчас больше всего на свете. Ей хочется уступить ему. Вернее, она уже уступила. С готовностью.

Губы ее непроизвольно раскрылись ему навстречу. Ни шум толпы, ни дым догорающего вдали пожара, ни даже преследование Питера Гарнеша – ничто, ничто другое не имело для нее значения в этот момент – только его ласка, только его прикосновения, его волшебный поцелуй!

Когда она нежно обвила его руками за шею, тесно прильнув к нему, Эмрис почувствовал, что его собственное тело вопиет о полной готовности. Что он мог сделать? Он хотел погружаться и погрузился еще глубже в сладостные ощущения, которые дарили ее полуоткрывшиеся губы, ее готовность уступить ему, ее мягкое тело, которое он держал в объятиях. Правда, она сейчас в мужской одежде. Но он прекрасно помнил, как божественно Элизабет выглядит обнаженной, какие у нее упругие груди и какое невыразимое блаженство гладить и целовать ее бархатную нежную кожу.

Элизабет оторвалась от него. Она чувствовала слабость в ногах и уткнулась головой в его широкую грудь, пытаясь сдержать дрожь, на сей раз вызванную отнюдь не страхом. Сердечко сбилось с ритма и выбивало сумасшедшую дробь.

– Почему со мной так? – прошептала она, пытаясь совладать с голосом. – Ну, так быстро, я имею в виду… Я ведь вас едва знаю.

– Страсть, притягивающая людей друг к другу, вряд ли можно объяснить разумно. – В ответ на ее удивленный взгляд, устремленный на него, Эмрис продолжил: – Все в порядке, Элизабет. Нам хорошо вместе. Я думаю, что вы испытываете то же, что и я. Пойдемте со мной. Я никогда и никому не дам вас в обиду. Никогда. Вы будете под моей защитой. Я позабочусь о вас. Мы найдем такой уголок, где будем только мы двое и вечность. И еще наслаждение, которое мы можем принести друг другу.

Она несколько помедлила, глядя в его неотразимые глаза. Это было предложение, которое очень походило на то, чего она могла ожидать от герцога Бурбонского. Правда, здесь было и отличие, которое заставляло ее задуматься. Она бы скорее сошла в могилу, чем согласилась бы на подобное предложение герцога. В лучшем случае, он мог рассчитывать только на ее дружеское расположение, не больше. Иное дело Макферсон. Здесь ей надо было справиться с искушением другого рода.

Нет! Она отчаянно помотала головой. Как она могла даже на минуту сомневаться! Она что, забыла, что случилось с ее матерью? Она что, хочет повторить ее судьбу? Да ни за что! Разве этого она хочет? Чтобы в какой-то момент, когда она наскучит Макферсону, оказаться брошенной и одинокой? И что она тогда будет делать? Куда пойдет? Нет и нет. Ей не следовало даже и задумываться над предложением такого рода!

– Пожалуйста, не предлагайте мне больше ничего подобного. Я не могу.

Эмрис молча глядел в загадочную черную глубину ее глаз. Он никогда до сегодняшнего дня и не делал подобных предложений. Никому. Ему и в голову не могла раньше прийти странная мысль обзаводиться постоянной любовницей. Он не хотел терять свою свободу. И все-таки сам ей это предложил. А она отказала. Эта необыкновенная женщина уже в который раз удивила его.

Однако Эмрис Макферсон хорошо знал женщин. Он также был прирожденным дипломатом и мастером убеждать других в том, в чем считал нужным убедить. Если он сейчас использует это свое искусство, то, несмотря на ее изначальное сопротивление, ему удастся постепенно добиться от нее согласия. И все же… Нет. Почему-то ему не хочется сейчас дальше настаивать на своем предложении. Не сейчас. Что-то внутри подсказывало ему, что он сам еще не готов к такому обороту дел.

Элизабет пыталась подыскать подходящие слова, которые бы не задели его. Ей не хотелось обижать его и выглядеть неблагодарной. Но как она может объяснить ему, что, по ее мнению, жизнь в качестве чьей-то любовницы отнюдь не кажется ей привлекательной. Даже если этот кто-то – самый великодушный и привлекательный мужчина из всех, кого она видела в своей жизни. Она твердо посмотрела на него, и в глазах Эмриса промелькнуло разочарование. Он понял, что уговоры бесполезны. Тут Элизабет заметила свежий синяк на его подбородке.

– Неужели вы оступились?

– Нет, милая леди, это утренний поцелуй вашего разлюбезного французского друга.

– Герцога Бурбонского? Вы что, дрались? – изумилась Элизабет.

– О, да! – ответил он. – Мы дрались. Возможно, вас это разочарует, но вашему приятелю досталось больше, чем мне.

Элизабет улыбнулась.

– Вряд ли.

Эмрис недоверчиво посмотрел на нее.

– Этот джентльмен очень нежно относится к вам.

– О, этот джентльмен так же нежно относится ко всякой юбке, что мелькает перед его взором, – ответила Элизабет. – И это как раз тот момент, о котором я хотела вас спросить. Вы ведете себя так же?

– Конечно, нет! – тут же выпалил Эмрис.

«Конечно, нет! Не слишком ли поспешный ответ?» – подумала Элизабет. Она наклонилась, чтобы поднять с земли шляпу, и опять натянула ее себе чуть не на глаза.

– Ладно, мне надо идти.

– Куда? – спросил он.

– В рай! – отшутилась она.

– С ним? – коротко уточнил Эмрис. Если это не герцог Бурбонский, то кто-то еще. Она, должно быть, очень привязана к этому человеку, раз скрывает его имя и от него, и от герцога. – Что же это, интересно, ему удалось сделать такое, что вы до сих пор не можете с ним расстаться, несмотря ни на что?

– Почему же, могу! – Она привстала на цыпочки и быстро поцеловала Эмриса на прощание. – Я всегда буду вспоминать Золотую долину!

Элизабет повернулась, собираясь уйти, но шотландец схватил ее за руку и что-то вложил в раскрытую ладонь. Она с изумлением увидела сверкающий изумруд…

– Но я…

– Просто сохраните это на память обо мне, милая леди. Вспоминайте меня, глядя на него. Элизабет бросила на рыцаря прощальный взгляд. Потом, крепко зажав в кулак подарок, отвернулась и, не оборачиваясь, скрылась в толпе.

Загрузка...