Кольцо с изумрудом

ГЛАВА 24

Она была готова спустить с него шкуру!

Видя, что Элизабет наступает на него, сжимая в руке тяжелый меч, который она ухитрилась взять из коллекции оружия, Эмрис попятился. Он не был готов к такому обороту событий. Ее реакция превзошла все его ожидания!

– Положи меч на место, пока ты не поранилась, – приказал он.

Элизабет даже не замедлила шаг.

– Поранить кое-кого здесь очень даже следует! – злобно прошипела она и взмахнула мечом. Широкое лезвие сверкнуло на солнце. – И этот кое-кто – ты!

Меч прошел на расстоянии ладони от его головы.

– Хорошо, но почему бы тебе не взять тогда мой меч. Им ты быстрее сможешь меня убить. Он очень удобный, – Эмрис подошел к столу, – и, в отличие от того, что у тебя в руке, – хотя бы острый!

Взгляд Элизабет тоже переместился к столу. Ярость вспыхнула в ней с новой силой.

– Нет! – отрезала она. – Это будет слишком быстро, а ты этого не заслужил. Ты заслуживаешь долгой и мучительной смерти.

Совершенно озадаченный, Эмрис с удивлением взирал на ее пылающее гневом лицо. Было заметно, что разъярена Элизабет не на шутку.

– Ты не могла бы все же сначала объяснить мне, что происходит? – осторожно начал он.

Элизабет проигнорировала его вопрос.

– Итак, – кипя от гнева, прошипела она, – выходит, что он опоздал?

У Эмриса брови полезли вверх от изумления.

– Не прикидывайся невинной овечкой! Ты, волк в овечьей шкуре! Ты хотел, чтобы он вошел сюда, когда мы занимались на столе любовью? – Она наклонилась над столом и с размаху стукнула по нему кулаком. – Или ты надеялся на прошлую ночь? Ты наверняка поместил меня в его комнату в надежде, что он застанет нас, когда приедет!

Шотландец оперся кулаками о стол и озадаченно посмотрел на Элизабет.

– О ком ты гово…

Широкое лезвие мелькнуло над столом, Эмрис поспешно убрал руки, и вовремя, потому что меч воткнулся в стол как раз в том месте, где он только что опирался на него.

Гибким кошачьим движением он перехватил руку Элизабет и, вывернув кисть, отнял у нее оружие. С недоумением он взглянул на рассвирепевшую Элизабет. Не желая причинять ей боль, Эмрис наклонился через стол, чтобы перехватить ее поудобнее за плечо, но Элизабет резко отпрянула и, не удержав равновесия, шлепнулась на пол на спину.

– Послушай! Да о ком идет речь? Про кого ты говоришь? – Эмрис двинулся к ней, обходя стол.

– Не смей приближаться ко мне! – дернулась она в сторону.

– Кто такой должен был прийти, когда мы занимались любовью? – Он склонился над упавшей Элизабет, протягивая ей руку, чтобы помочь подняться.

– Не притрагивайся ко мне! – Элизабет увернулась от его протянутой руки.

– Элизабет! – Эмрис схватил ее и крепко стиснул, не давая ей вырваться. Но она извивалась и брыкалась, как разъяренная дикая кошка.

– Что такого я сделал? И про кого ты говоришь, что он должен прийти?

Попытавшись ударить его ногой в пах, она неловко зацепилась за край его сапога и опять стала падать. А поскольку Эмрис не намеревался выпускать ее из рук, то они покатились на пол вместе.

– Маркиз! Владелец усадьбы! И не прикидывайся дураком! – Элизабет вновь попробовала ударить его, но он увернулся. – Про кого я говорю! Он еще спрашивает! Герцог Бурбонский, вот про кого я говорю!

– Кто? – переспросил Эмрис, не веря своим ушам.

Элизабет воспользовалась его мгновенным замешательством и, изловчившись, нанесла ему удар в пах, а затем быстро откатилась в сторону. Вскочив на ноги, она обвиняющим жестом ткнула в висящую на стене картину.

– Он купил эту картину у меня!

Она посмотрела на Эмриса. Тот скорчился на полу, скривившись от боли. Элизабет бросилась к нему.

– Эмрис! Боже! Что я наделала! Эмрис!

Он одним молниеносным движением схватил ее и, повалив на пол, прижал сверху своим телом.

– Я еле могу дышать, – просипела Элизабет.

– Чудесно! Значит, мы в равном положении, – хрипло ответил Эмрис.

Элизабет попробовала вытащить из-под него руку, но безуспешно.

– Я ненавижу тебя!

– Миледи, врать очень нехорошо, но давай все же выясним все по порядку. Что такое ты сказала насчет герцога Бурбонского?

– Ты отлично меня слышал! Ты, свинья!

– Какого черта тебе такое пришло в голову?

– Сначала отпусти меня, ты, лживый пес! Тогда и поговорим!

– Ну нет, милая, ни за что! Мне еще дорога моя жизнь. – Он прижал ее еще сильнее к полу, так, что Элизабет и в самом деле еле могла вздохнуть.

– Ну как? Ты согласна говорить?

Элизабет нехотя кивнула, и Эмрис сдвинулся, чтобы ей было посвободнее.

– Осел! Моя картина! Та, что на стене. Я продала ее герцогу Бурбонскому четыре года назад. Это было в Золотой долине. Он коллекционировал картины.

– И?

– Да разве это не его усадьба? Не его охотничий домик? – процедила она сквозь зубы. – Титул, поместье? Разве все это не его?

– Какая разница, кому все это принадлежит?

– О! Никакой! – презрительно фыркнула она.

– Ну и что дальше?

Элизабет глубоко вздохнула.

– Послушай, если ты думаешь, что я куплюсь на невинное выражение твоих голубых глаз, то ты глубоко заблуждаешься.

Элизабет ожидала, что он станет ей возражать, протестовать, но он просто продолжал молча пристально глядеть на нее. В конце концов она не выдержала.

– Разве это не твой подлый план – завлечь меня сюда с тем, чтобы потом появился герцог Бурбонский и застал нас вдвоем? И не изображай такое изумление! Я в курсе всех мужских уловок. Сама живу и вращаюсь в их кругу вот уже четыре года! Знаю, на что способны мужчины, когда им что-то нужно.

Элизабет глубоко вздохнула, пытаясь умерить охватившее ее разочарование.

– Ты хотел выставить меня перед ним, похвастаться! Трофей! Как будто я дикое животное, на которое можно охотиться! Знаю я такие фокусы! И кроме того, последний раз, когда вы встречались, вы еще и дрались из-за меня. Учитывая все это, разумно предположить, что ты просто хотел, что называется, утереть ему нос. Продемонстрировать, что вот, мол, – она моя! Похвастать добычей перед тем… как от меня избавиться!

Эмрис смотрел на нее некоторое время с недоверчивым изумлением, потом по губам его скользнула улыбка, и через минуту он уже трясся от хохота.

Скатившись с Элизабет, он сел на пол, не переставая трястись от смеха. Элизабет молча наблюдала за ним. У него от смеха даже выступили слезы. Ей казалось, что она сейчас разорвется на части от душивших ее чувств.

– Все так и было? – деревянным голосом пробормотала она.

Как жаль, что она не может скрыть своего глубокого разочарования! Элизабет попробовала встать, но Эмрис вдруг притянул ее к себе, не давая двинуться с места.

– Послушай! Ну да, я привел тебя сюда. Но ведь я не соблазнял тебя. Если припомнишь, то это ты сама пошла в решительное наступление. И кроме того, у меня нет привычки хвастать тем, что мне принадлежит. Я очень дорожу всем, что имею или достиг. Может, это оттого, что я второй сын в семье и мне все не так просто достается. Но не люблю ничего демонстрировать на публике. И, наконец, хотя мне и жаль тебя разочаровывать, но я ни в коем случае не намерен от тебя избавляться. Я собираюсь быть с тобой рядом и лелеять в меру моих сил. Вопрос заключается в том, как мне это осуществить.

– Не пытайся меня одурачить! Все это красивые слова. В них нет ни крупицы правды. Ты все выдумываешь! – Элизабет отвернулась от него. Слезы брызнули из ее глаз.

– М-м, видишь ли, Элизабет. – Эмрис говорил, тщательно подбирая слова. – Видишь ли, все, что рассказал тебе я, – чистая правда. Тогда как та занимательная драматичная история, какую я услышал только что от тебя, это… м-м, это чистая фантазия от начала до конца.

– Это правда!

– Нет, моя дорогая, ничего подобного.

– Ну, может, я не знаю деталей, может, все происходило немного иначе, но в основном я права, – безнадежно сказала Элизабет.

– Я же тебе сказал, что ничего подобного!

Элизабет устало пожала плечами.

– Можешь продолжать врать, если это тебе так нравится.

Эмрис открыл рот, чтобы возразить, но она не дала ему говорить.

– И знай, Эмрис Макферсон, что я с этой минуты не поверю ни единому твоему слову!

– Хорошо, Элизабет, я понял, – задумчиво сказал Эмрис.

– А теперь отпусти меня. Мне надоело здесь валяться!

– Э-э, нет, так не пойдет! Я тебе не доверяю. – Эмрис пристально вглядывался в лицо Элизабет. – Может быть, ты все же выслушаешь меня?

– Ты что, глухой? Я не верю ни единому твоему слову!

– Это я слышал, – подтвердил Эмрис.

– А что я тебя ненавижу?

– Тоже слышал.

– Тогда…

Эмрис вдруг зажал ей рот рукой.

– Поскольку ты отказываешься помолчать хоть минуту и выслушать меня, то я просто вынужден временно заставить тебя умолкнуть.

Элизабет что-то яростно промычала сквозь ладонь, закрывавшую ее рот.

– Вот и хорошо, – спокойно ответил Эмрис. Хотя слов ее было не разобрать, но взгляд говорил сам за себя.

Эмрис понимал, что надо действовать быстро и попытаться объяснить ей все покороче, пока она не вздумала придумать еще чего-либо или не попыталась возобновить нападение.

– Элизабет! Тебе должно быть понятно, что титулы, по сути дела, ничего не значат. Многих они вводят в заблуждение, но ты не должна обманываться на сей счет. Для тебя, дорогая, я всегда был и останусь Эмрисом Макферсоном. Но в глазах света я являюсь также и бароном Роксбургом, и лордом-протектором пограничных земель Шотландии. Франциск I, король сей прекрасной страны, счел своим долгом наградить меня титулом маркиза города Труа, и я таким образом стал коннетаблем провинции Шампань. Это просто почетный титул и ничего более. Но в любом случае здешний замок, охотничий домик, принадлежит мне, так же как и усадьба, и та галерея картин, где мы с тобой находимся сейчас.

Эмрис увидел, что его сообщение потрясло Элизабет. Довольный, он отнял руку, закрывавшую ей рот.

– Врун несчастный! – захлебываясь от злости, выкрикнула она.

Эмрис, вздохнув, отпустил ее и, подойдя к двери, громко крикнул:

– Джейк!

Элизабет, почувствовав себя на свободе, вскочила на ноги. Эмрис распахнул двери и впустил в галерею старика-дворецкого.

– Джейк, объясни ей, кто хозяин этого дома! Втолкуй ей это!

Старик недоуменно взглянул на Эмриса, потом на Элизабет. Тут его взгляд упал на коллекционный меч, валявшийся на полу.

– Вы не обязаны лгать ради него, – обратилась Элизабет к старику. – Я смогу вас защитить от его гнева.

– Лгать? Миледи, я никогда не лгу. – Джейк смотрел на нее в полном изумлении.

– Джейк, расскажи ей, как мы здесь все перестроили, – подсказал ему Эмрис. – Втолкуй это миледи!

Старый слуга заговорил. Его слова подтверждали все, что только что рассказал ей Эмрис. Что прошло уже несколько лет, как милорд получил в собственность эту усадьбу. С гордостью старик стал описывать все перестройки и особенно строительство охотничьего домика. А также, что барон является благодетелем и покровителем художников и знатоком искусства. Упомянуты были и родители Эмриса, лорд Александр и леди Элизабет Макферсон, которые, несмотря на преклонный возраст, часто навещают усадьбу. Потом он начал перечислять и другие замки и владения милорда, который, будучи дипломатом и много путешествуя по свету…

Он все продолжал говорить, но Элизабет уже не слушала. Эмрис, стоя у стола со скрещенными на груди руками, не сводил с нее глаз. Во взгляде его читалась укоризна.

Дворецкий был готов и далее продолжать повествование, но Эмрис остановил его.

– Хватит, Джейк, – приказал он. – Ты можешь идти.

Старик коротко поклонился им и вышел из галереи, плотно прикрыв за собой дверь.

Элизабет тщательно изучала замысловатый резной узор на широкой дубовой двери. Потом перевела взгляд вниз. Она чувствовала себя последней дурой. Трудно даже представить какой.

– Ну?

Элизабет нерешительно посмотрела на Эмриса. Потом кивнула в сторону валявшегося меча.

– Можешь воспользоваться, если хочешь.

– Зачем?

– Не знаю зачем! Может, чтобы отрезать мой длинный язык? – пробормотала Элизабет.

– Ну, в данном случае это не поможет! Он отрастет снова! – засмеялся Эмрис. Интересно, как ей удается в один момент перескакивать от ярости к совершенно ангельскому смирению. – Ну, иди сюда!

Элизабет недоверчиво посмотрела на него. Поразительно! Похоже, он даже не сердится!

Эмрис шагнул к ней, и она бросилась навстречу в его раскрытые объятия. Спрятав лицо у него на груди, Элизабет прошептала:

– Я…

– Дай мне слово, что в следующий раз, когда между нами возникнут какие-нибудь разногласия, ты все же выслушаешь меня, прежде чем бросаться с оружием. – Подбородок Эмриса упирался в ее склонившуюся головку. До чего же приятно держать ее в объятиях. Ему нравилась ее кротость. Впрочем, ее боевой задор тоже был ему по душе.

«Он сказал – «в следующий раз», – мелькнула счастливая мысль. – Значит, у них есть будущее!» Она все еще боялась поверить в это.

– Я постараюсь запомнить, – всхлипнула она.

– У тебя есть еще какие-то невыясненные вопросы? – Эмрис чуть отстранил ее от себя, рукой смахнул слезинку с ее лица. – Например, насчет твоей картины. Тебе не любопытно узнать, как я ее приобрел?

Элизабет неуверенно кивнула.

– Я купил ее. У герцога Бурбонского, совершенно верно.

– Он много с тебя содрал?

– Целое состояние! Проклятый щенок!

Элизабет не знала, что и сказать.

Тут Эмрис рассмеялся.

– Мы с ним стали друзьями. Понимаешь, мы с ним подружились в тот день в Золотой долине, когда подрались из-за тебя. Но думаю, ты должна знать, что герцог не слишком долго страдал по тебе.

– Почему-то это меня не удивляет, – усмехнулась Элизабет. – Он не любил долговременных обязательств относительно женщин.

– Да? Ну что же, тогда это так и было, – Эмрис усмехнулся. – Однако с тех пор наш друг сильно изменился. Просто он нашел свою родную душу. И это его в корне изменило.

– Вот и хорошо! Я рада за него. – Элизабет чмокнула Эмриса в подбородок и опустила глаза. Ей не хотелось, чтобы Эмрис догадался о том, какие мысли о нем самом бродят у нее в голове. – А как тебе удалось купить у него картину?

– У него были в тот момент неприятности с Франциском I. Какие-то политические разногласия. Я пытался выхлопотать для него прощение, но король не очень-то склонен прощать тех, кто был в оппозиции. Короче говоря, герцог Бурбонский и его жена должны были бежать в Бургундию. Поскольку он нуждался в деньгах – и ни за что не взял бы их просто так, – я сказал, что хочу купить кое-что из его коллекции.

– И среди тех картин была моя?

– Да, но этот паршивец так и не признался мне в этом. Даже не намекнул. Уверял, что купил на ярмарке в Золотой долине.

– Он и сам не знал, – рассмеялась Элизабет. – Я продала ему картину, не признаваясь в том, что это моя.

– Ах, вот оно что! Тогда понятно, почему я так и не смог добиться от него имени автора.

Интересно, догадывался ли его друг об авторстве Элизабет? Эмрис не мог ответить в точности на этот вопрос. Между ними не было секретов, и герцог Бурбонский знал, что Эмрис испытывал к Элизабет глубокие чувства. Когда речь зашла о продаже картин, за это полотно он запросил до смешного мизерную сумму.

Элизабет удовлетворенно вздохнула, теснее прижимаясь к могучей груди Эмриса.

– Интересно, миледи, вы отдаете себе отчет в том, что вы делаете? – спросил он. Соблазняющие движения Элизабет невероятно возбуждали его.

– Извините, – промурлыкала она. – Ведь я должна быть уверена, милорд, что вы не затаите на меня зла за то, что я тут сегодня устроила.

– М-м… Тогда, думаю, извинения затянутся надолго. Потому что сначала тебе придется извиниться за то, что ты мне устроила той ночью в Золотой долине. – Он быстро стянул с нее камзол и с улыбкой крепко прижал к себе. – И вообще, предлагаю остаться здесь еще на одну ночь. Я уверен, Гэвин сможет проводить дам на ярмарку в Труа. Хотя в прошлом году в городе был большой пожар, говорят, торговые ряды уже отстроили. Ярмарка в Труа – это зрелище, которое стоит посмотреть.

– О, тогда, наверное, я смогу тебе продемонстрировать пеньюар, который прислала мне сестра, – у Элизабет непроизвольно вырвался смешок. – Думаю, это тоже достойное зрелище!

– Тогда договорились?

– Договорились, – счастливо прошептала она. Губы Элизабет сами собой приоткрылись для поцелуя.