Коррида, женщины, любовь...

Глава 1

Стефани Мэдисон хотела услышать мнение редактора о своей статье про бездомных, которую она отправила ему электронной почтой для воскресного выпуска.

— Неплохой материал, — сказал Боб, когда Стефани до него дозвонилась. — Я хочу, чтобы ты взяла интервью у Джона Стивенса, этого деятеля с телевидения, который учредил в Санта-Монике продовольственный пункт для бездомных. Сегодня вечером он ждет тебя в своем доме на побережье.

— Не получится. Сегодня вечером я иду на обед к брату. Он собирается познакомить меня со своим новым клиентом, испанским тореро. Я позвоню Стивенсу и договорюсь на другое время.

Стефани вытянулась на постели, неожиданно почувствовав усталость. По правде говоря, у нее не было большого желания знакомиться с испанским тореро. Что за бредовая идея! Скорее всего ее невестка Эйдрия опять собирается выступить в роли сводницы.

— Матадора зовут Мигель Рафаэль? — поинтересовался Боб.

— Да, верно. Откуда ты знаешь?

— Выясни, что он делает в Калифорнии.

Эта просьба прозвучала как приказ. Стефани резко села.

— Я уже знаю, что он здесь делает. Занимается инвестициями при посредничестве фирмы моего брата. А зачем тебе?

— Вокруг этого парня много шумихи. И не только потому, что он один из известнейших испанских матадоров. Его не раз видели в компании голливудских звезд, в том числе Дженны Старр. Это своего рода латинский любовник для богатых и знаменитых.

«Дженна Старр… В прошлом — темпераментная исполнительница панк-рока, а ныне — актриса и светская львица… Очень интересно! Только почему Эйдрия опустила эту подробность?» — задумалась Стефани.

— Организуй статейку для нашего испанского выпуска.

А это уже точно приказ!

— Ладно, Боб, я попытаюсь договориться об интервью, но тебе придется найти журналиста, который хоть что-то смыслит в корриде. Может, попросишь Рея? Он безупречно говорит по-испански, бывал в Испании и фотографировал тореадоров.

«Или подряди Сьюзи Мюллер, ведущую "Голливудской хроники"», — мысленно добавила она.

— Мигель никогда не согласится на запланированное интервью, иначе я передал бы эту работу редактору «Варьедадеса». Я прошу тебя, потому что у тебя есть доступ к Мигелю.

Стефани фыркнула:

— Ричарду не понравится, если я буду докучать его инвестору на званом обеде. И потом, что с того, что у меня есть доступ к Мигелю? Все равно я ничего не понимаю в корриде. И по-испански я не говорю.

— Придумай что-нибудь, ты же профессиональный репортер! Считай это редакторским заданием.

Стефани покрутила в руке телефонный шнур, мечтая на нем удавиться. И зачем вообще она позвонила Бобу? Да еще ляпнула про матадора!

— Постарайся, Стефани. Очаруй его. Говорят, он падок на женщин.

— Боб! Если ты будешь давать такие советы всем своим журналисткам, то в конце концов угодишь на скамью подсудимых!

— Да, но Стефани Мэдисон меня не подведет. Это свой парень. Кстати! В последнем номере «Пипл мэгэзин» есть статья о Мигеле. Прочитай для ознакомления.

Стефани положила трубку и поспешила к стопке непрочитанной почты. «Свой парень!» Она получила это прозвище, проработав несколько лет в качестве обозревателя местных спортивных новостей. В числе ее материалов — парочка интервью в раздевалке.

Найдя «Пипл мэгэзин» за эту неделю, Стефани плюхнулась на диван и принялась листать страницы. Вот он, матадор! Она громко застонала. Обе ее кошки, мирно дремавшие у камина, удивленно вскинули головы.

Мигель Рафаэль был красавцем мужчиной. Не таким смуглым, как она ожидала, с густыми темно-каштановыми волосами. Единственный видимый изъян — тонкий белый шрам в форме вопросительного знака на его правой щеке. Статья гласила:

«Мигель Рафаэль, известный как Эль Пелигро, что означает «Опасность», является матадором номер один и вот уже почти десять лет удерживает этот титул, на каждом выступлении поражая своим искусством толпы зрителей. Один из величайших матадоров современности, он получил немало наград за бои с самыми свирепыми испанскими быками.

Недавно он принял вызов более молодого матадора. Состязание состоится через две недели в Мадриде на арене «Лас-Вентас». Все билеты были распроданы за несколько часов. Теперь их можно купить лишь за астрономические суммы у перекупщиков. Этот бой объявлен последней корридой Мигеля. Ставки делают на его юного соперника, Франкосиса Гаону. Полагают, что победит он, а Мигель погибнет геройской смертью.

Впрочем, самого Мигеля явно не тревожат эти зловещие пророчества. Он был замечен в Голливуде, на премьере нового фильма Дженны Старр "Женщина-вамп"».

Погибнет геройской смертью? Не слишком ли драматично? Мигель прохлаждается в Калифорнии, заключает сделки и резвится со старлетками. Через пару недель он устроит очередной спектакль, единственной жертвой которого станет беззащитное животное. Куда охотнее Стефани написала бы статью о правах несчастных быков!

Мигель и голливудская дива Дженна Старр представляли собой великолепную пару. На актрисе было черное бархатное платье от Версаче, верхнюю часть и юбку разделяли две тоненькие золотые цепочки, обнажавшие безукоризненно плоский живот. Мигель был в сером костюме и черной водолазке — классическое сочетание, которое никогда не выйдет из моды.

Стефани взглянула на свой платяной шкаф. Джинсы отменяются! У нее еще есть время, чтобы распушить перышки ради удачного журналистского репортажа.

Ровно в восемь Стефани стояла на просторном балконе, примыкавшем к гостиной брата. На ней было роскошное новое платье от Донны Каран. Красный шелк облегал фигуру, а смелое декольте привлекало внимание к ложбинке на груди. Правда, эта покупка заставила ее полностью исчерпать свой счет.

Чтобы морально подавить матадора, Стефани надела черные замшевые шпильки, которые добавляли к ее пяти футам шести дюймам еще три дюйма. Она была совершенно уверена в том, что Мигель Рафаэль — коротышка, ведь ему приходилось лавировать между бычьими рогами.

Срочно вызванная парикмахерша уложила ее светло-русые, до плеч, волосы и придала им медовый оттенок. Стефани знала, что выглядит отлично, однако сомневалась, что может соперничать с Дженной Старр. А вдруг Мигель встречается только с богатыми и знаменитыми пустышками? Эта мысль заранее настроила ее против испанца.

Дом Ричарда на острове Бальбоа был обращен в сторону залива. Отсюда открывался чудесный вид на полуостров. Весенний океанический бриз обдавал лицо приятным холодком. К берегу причалил паром, с него скатились машины, велосипеды, детские коляски, сошли влюбленные. За весь день Стефани так и не удалось расслабиться. Не помогло даже вино.

После телефонного разговора с Бобом Стефани только и думала о том, как бы заполучить статью. Она надеялась, что ее новое платье поможет ей по крайней мере воздействовать на либидо Мигеля. Стефани предполагала, что матадор ненавидит журналистов, поэтому собиралась действовать осторожно, чтобы не навредить делам брата.

Сейчас Ричард был преуспевающим бизнесменом, а как скромно они начинали!

Отец бросил их мать, когда они были совсем маленькими. Оставшись с двумя детьми на руках и не имея достаточной подготовки для устройства на хорошую работу, бедная женщина выбивалась из сил, чтобы только свести концы с концами.

Стефани сосредоточила взгляд на далеких огнях нью-портского яхт-клуба и тут же вспомнила своего бывшего мужа, Стивена Фишера. Именно там они играли свадьбу. Перед глазами возникли перила, увитые цветочными гирляндами, мерцающие под навесом свечи и огромный трехъярусный торт. Стивену нравился этот пейзаж, он завидовал ее брату, но вкалывать, как он, не хотел.

Блестяще начавшаяся карьера в области маркетинга сменилась случайными заработками. В конце концов он нашел другую женщину, Кимберли Харрис (к несчастью, знакомую Стефани), которая и обеспечила ему шикарную жизнь. Для Стефани этот брак был неудачным во всех отношениях, но измена мужа добила ее окончательно. Она всегда подозревала, что Стивен гонялся за деньгами и женился на ней только затем, чтобы подобраться к ее богатому брату. Теперь эти опасения подтвердились.

— Еще вина? — спросил Ричард, прервав ее невеселые воспоминания.

— Конечно.

Она вернулась в дом и протянула брату пустой бокал. Кроме Ричарда, у нее больше не было родных. Их разница в возрасте составляла всего полтора года, и оба усердно работали, чтобы выбраться из трущоб Сан-Диего.

Ричард наполнил ее бокал до краев и поставил графин на стол. Стены столовой были отделаны зеркальными панелями. Повсюду горели свечи, делая роскошную обстановку изящной и романтичной.

— Ты спас меня от неприятных мыслей, — призналась Стефани. — Выходя на этот балкон, я всегда вспоминаю Стивена.

— Без него тебе живется гораздо лучше. — Ричард улыбнулся. На его правой щеке появилась такая же ямочка, как у нее. — Кстати, в этом платье ты просто великолепна. Хочешь сразить матадора наповал?

— Спасибо за комплимент.

Она повертелась перед братом, как маленькая девочка, хвастающая своим праздничным нарядом. Ричард прав, без Стивена ей действительно лучше, но в душе остался горький осадок. Стефани сомневалась, что сможет еще когда-нибудь доверить свое сердце мужчине. Как видно, женщинам семьи Мэдисон на роду написано быть одинокими.

— На эту покупку я потратила кучу денег, но твой клиент привык видеть женщин в платьях от Версаче, а не в джинсах. Впрочем, ты тоже выглядишь щеголем, Ричард.

Синий костюм прекрасно оттенял его темно-русые волосы и голубые глаза. Ричард всегда пользовался успехом у девушек, в том числе и у Эйдрии, лучшей подруги Стефани. Однако он заметил свою будущую жену, только когда она окончила колледж в Сан-Диего и пришла работать в его брокерскую фирму. Впрочем, Эйдрия не задержится там надолго: в конце этого месяца она должна родить.

Ричард слегка передвинул графин на столе и отступил назад, чтобы оценить сервировку.

— Эйдрия опять занимается сводничеством? — спросил он. — Поэтому ты и приняла ее приглашение?

— Она неугомонна, но твой клиент не интересует меня как мужчина. — Стефани завела за ухо прядь волос и глотнула вина. — Как твой бизнес?

Ричард перестал возиться с посудой и внимательно посмотрел на сестру.

— Хорошо… даже отлично.

— Отчасти благодаря Мигелю Рафаэлю. — Она взяла со стола полотняную салфетку, встряхнула и принялась размахивать ею, словно плащом матадора. — Богатому иностранцу, который зарится на американские владения и американских женщин. Ну и где же твой звездный клиент? Что-то он опаздывает.

Ричард выхватил у нее салфетку, сложил и вернул на прежнее место — возле дорогой фарфоровой тарелки.

— Ничего, придет. Ты права, это важный клиент. На те деньги, которые имеет моя компания благодаря Мигелю, я мог бы спокойно отойти от дел и жить припеваючи. Так что очень прошу, веди себя хорошо.

Стефани выпятила губу, притворяясь обиженной.

— Я всегда веду себя хорошо!

— Да, если не охотишься за материалом для статьи.

— С чего ты взял, что я охочусь за материалом для статьи?

Брат догадался! Ну что ж, этого следовало ожидать.

— Увидев это платье, я сразу понял, что ты пришла с заданием. Но Мигель не станет с тобой разговаривать. Он терпеть не может журналистов, а я не хочу, чтобы он тебя возненавидел, ведь ты моя сестра.

Ричард шагнул в гостиную.

— О Боже, еще одна знаменитость, которая терпеть не может журналистов!

— Стеф…

— На меня насел мой редактор. — Стефани провела рукой по шелковой скатерти, которую подарила брату и Эйдрии на свадьбу. — У «Экспресс» есть испанское издание, «Варьедадес», которое выходит огромными тиражами. Им нужна статья.

Ричард отрегулировал звук на проигрывателе компакт-дисков, потом обернулся к Стефани. В его взгляде читалось неодобрение.

— Нет, Стефани.

— Мигель не возненавидит меня, если я задам ему несколько вопросов.

— Ну хорошо, задавай, но если он откажется отвечать, не упорствуй, ладно?

— Ладно. А где Эйдрия?

— Одевается. Никак не выберет себе платье. Ей кажется, что все они ее полнят.

— И это понятно. Трудно сохранить стройность на девятом месяце беременности. — Стефани подняла свой бокал и покрутила его в руке, любуясь переливами света в хрустальных гранях. — По-моему, у Мигеля варварская профессия. Трудно поверить, что в преддверии нового тысячелетия этот вид спорта все еще пользуется популярностью. — Она допила вино. — Наверное, мне следует проявить интерес или хотя бы сочувствие к его работе, ведь она досталась ему в наследство от предков. Впрочем, что мы знаем о собственных предках? Что мы помним о нашем отце, кроме того, что этот негодяй бросил маму с двумя малышами на руках?

Ричард вернулся в столовую и взял у нее бокал. Подняв глаза, она увидела тревогу на красивом лице брата. Наверное, внешне он был очень похож на отца, вот почему мама так сильно его любила. Где-то сейчас Мэдисон-старший? Вспоминает ли о них?

— Не надо копить обиды, Стефани. Это вредно для здоровья.

Она выдавила улыбку и прижалась к Ричарду, который обнял ее за плечи.

— Неужели тебя не волнует, что он ушел из семьи?

— Раньше волновало, — серьезно ответил он, — но надо забыть прошлое и жить дальше.

— И развлекать матадора?

Ричард ослабил объятия, но оставил руки на плечах сестры.

— Я не это имел в виду. И все же постарайся… приятно провести сегодняшний вечер.

— В компании с испанским спортсменом?

— Коррида — это не спорт. Это традиция, которая живет и процветает. Надеюсь, ты не собираешься выражать свое неодобрение? Инвестиции Мигеля обеспечат надежное будущее моему еще не рожденному сыну. — Он поставил бокал с вином на стол. — Так что будь с ним полюбезнее.

— Не волнуйся, даже рта не раскрою!

— Если не напьешься.

Она виновато посмотрела на свой пустой бокал.

— Просто я немножко нервничаю в таком непривычном наряде. Несколько дней назад я щеголяла в костюме бездомной нищенки.

— Мигель увидит, что новое поколение Мэдисонов не бедствует. Никто не просит тебя во всем ему потакать. Веди себя непринужденно, отдыхай.

Ричард отправился на второй этаж поторопить Эйдрию. «Легко говорить!» — подумала Стефани, глядя ему вслед.

Повернувшись к столу, она плеснула себе еще вина и бросила взгляд в зеркало. Ей и впрямь редко приходилось надевать такие откровенно сексуальные платья. Она нарочно выбрала красное: этот цвет должен понравиться матадору.

— Рыдай, Дженна Старр! — усмехнулась Стефани.

В этот момент в дверь позвонили.

Ричард и Эйдрия наверху, значит, ей придется взять на себя роль радушной хозяйки. Стефани отошла от зеркала и открыла дверь. Первое, что она увидела, были темно-зеленые глаза в обрамлении длинных черных ресниц, которые медленно оглядели ее с головы до пят.

— Buenos tardes, señorita[1], — сказал мужчина, обнажив безупречно белые зубы.

Сердце Стефани чаще забилось в груди. Странно! Она никак не ожидала, что встреча с Мигелем Рафаэлем так на нее подействует.

— Perdóneme…[2] — Он заглянул ей за плечо и вытянулся во весь рост, который вопреки ее ожиданиям был никак не меньше шести футов.

Какое уж тут моральное давление!

— No hablo español[3], — сказала она.

— Ничего, я говорю по-английски, так что мы спасены.

— Если вы к Ричарду Мэдисону, то, пожалуйста, проходите. — Стефани отступила назад, давая гостю дорогу.

За ним тянулся приятный аромат — не слишком навязчивый, но явно мужской.

— С кем имею честь? — спросил он с сильным кастильским акцентом.

Эту ослепительную улыбку она уже видела в «Пипл мэгэзин».

— Ох, простите. Я сестра Ричарда, Стефани. — Она не могла оторвать от него взгляда. — Он сейчас спустится.

Как видно, Мигеля прозвали «Опасность» не только за его мастерство на арене.

— Очень приятно. — Он взял ее за руку.

Стефани не могла пошевелиться под его гипнотическим взглядом. Красивые глаза испанца напоминали зеленые оливки, сверкающие в лучах солнца. Он дерзко оглядел грудь Стефани и, словно спохватившись, отпустил ее руку.

Войдя в гостиную, Мигель остановился возле окна. Вдалеке, у парома, кружили парусники. Их огни мерцали в заливе.

Пока матадор любовался пейзажем, Стефани украдкой разглядывала его. На нем была темно-зеленая водолазка и желтовато-коричневый льняной костюм, явно сшитый на заказ.

Ей казалось, что человек, легко увертывающийся от быков, должен быть ниже ростом и тоньше. Но, несмотря на крупное телосложение, он обладал грацией танцора, его движения были точны и совершенны — даже сейчас, когда он стоял у окна.

Она представила его на арене: горячий песок, палящее испанское небо, у ног победителя — розы. От этой мысленной картины у Стефани пересохло во рту.

Мигель обернулся — наверное, точно так же он оборачивался к ликующей толпе.

— Стефани… — Он произнес ее имя на выдохе, и этот звук прокатился волной по ее спине, как будто Мигель был вещательной станцией, а она приемной антенной. — Bonito.

Красиво? Стефани знала несколько испанских слов, но не поняла, что именно показалось ему красивым — вид с балкона или она сама. Она шагнула к нему в гостиную, стараясь не обращать внимания на дрожь в ногах. Мигель волновал ее, и она пребывала в полной растерянности. Вот уже два года у нее не было мужчин.

Эйдрия твердила ей, что это уж слишком — в двадцать девять лет не отказываются от противоположного пола. Но до сих пор Стефани вполне устраивало такое положение вещей. Может, пришло время забыть прошлое и жить дальше, как говорит Ричард?

Как бы то ни было, этот парень будоражил ее воображение.

Его густые темные волосы были длиннее, чем на виденных ею фотографиях. Он нанес на них легкий гель и причесал на косой пробор. Модная асимметричная стрижка открывала прямой лоб и темные дуги бровей. Высокие скулы с чуть заметным шрамом на правой щеке и орлиный нос намекали на то, что в роду у их обладателя была испанская знать. Полные губы сулили женщине неземное блаженство. Огромные, пронзительные зеленые глаза буравили ее насквозь.

«Он способен дразнить не только животных», — подумала Стефани и мысленно спросила себя, когда она в последний раз была с мужчиной.

— Я журналистка, — сказала она, пытаясь скрыть волнение. — Газета «Варьедадес» хочет опубликовать о вас статью.

Он снова повернулся к окну, разом утратив к ней интерес.

— Но я пришла сюда не поэтому, — поспешно добавила Стефани. — Я знаю, что вы…

Мигель резко обернулся:

— Я не люблю журналистов. — В его речи явно обозначился испанский акцент.

— Да, я слышала. — Ей не хотелось сердить важного клиента Ричарда. — Я пришла сюда не для того, чтобы брать интервью… Вернее… — Она потупилась и, глядя на свои руки, попыталась собраться с мыслями. Это было нелегко. — Меня пригласила на обед моя невестка. Я здесь в качестве гостя, а не в качестве репортера. Но я все же надеялась задать вам несколько вопросов… неофициально, понимаете?

Она села и попыталась одернуть юбку. Мигель опустился рядом с ней на черный кожаный диван, сосредоточив взгляд на ее ногах. Она вновь ощутила исходивший от него легкий волнующий аромат.

— Никаких интервью! — отрезал он.

В его лице появилось что-то жестокое. Наверное, именно так он смотрел на быка, прежде чем сделать финальный удар рапирой. И на женщину, прежде чем ею овладеть… Пульс Стефани участился, ее бросило в пот.

— Позвольте предложить вам вина? — Она встала, пытаясь удержать равновесие на высоких каблуках, и взглянула в сторону лестницы. Где же Ричард и Эйдрия? Несмотря на предупреждения брата, ей очень хотелось добиться интервью с матадором.

Подойдя к стоявшему за диваном столу, она дрожащей рукой налила вино и подала Мигелю полный бокал мерло. Когда он протянул руку, манжета его рубашки задралась, и Стефани увидела на смуглом, поросшем темными волосками запястье блестящую золотую цепочку.

Он взял бокал, и их пальцы на мгновение соприкоснулись. По руке Стефани пробежал электрический разряд, лицо ее залилось румянцем. «Будь осторожна! — сказала она себе. — Ведь это испанский матадор, любовник Дженны Старр!»

— Что вам стоит ответить на несколько вопросов? — спросила она, сильно волнуясь.

Матадор буквально обстреливал ее своими невероятно активными флюидами. Впервые в жизни она испытывала влечение к мужчине, с которым только что познакомилась.

— Вы когда-нибудь видели бой быков? — спросил он снисходительным тоном, забросив руку на спинку дивана, чтобы было удобнее смотреть на собеседницу.

— Конечно!

Он нахмурился:

— Cuándo?[4]

— Что?

— Вы ни разу не видели боя быков, сеньорита.

Стефани вновь подошла к дивану и села.

— Почему вы не в Испании? Через пару недель у вас будет важное состязание. Разве вам не надо готовиться?

— Я уже сказал, что не желаю отвечать на ваши вопросы. А впрочем, мы можем договориться.

Он самодовольно усмехнулся, явно ожидая, что она будет шокирована его словами.

Стефани спокойно выдержала его взгляд, однако намек матадора был совершенно прозрачен: секс в обмен на статью.

— Назовите цену, и я подумаю.

В этот момент в гостиную спустились Ричард и Эйдрия, помешав матадору ответить.

За жареными артишоками и крабами Ричард говорил о местной недвижимости, которая могла заинтересовать Мигеля, в том числе о доме на полуострове, недавно выставленном на продажу. Испанец ни разу не взглянул на Стефани, сидевшую напротив него, и не сказал ей ни слова.

Его холодность озадачивала. Он пытался скрыть от Ричарда, что в его отсутствие между ними что-то произошло. Но Эйдрия почуяла неладное и не сводила со Стефани вопросительного взгляда.

После обеда Стефани вызвалась помочь невестке с десертом — сливочным мороженым, но Эйдрия отказалась от ее услуг и ушла на кухню одна.

За кофе мужчины продолжали обсуждать деловые вопросы. Стефани вышла на балкон. Опершись о перила, она дышала морским воздухом и думала о Мигеле. Этот мужчина взбудоражил ее чувства. Ей не хотелось с ним расставаться.

Когда еще они увидятся? Может, стоит хотя бы раз в жизни наплевать на приличия и позволить себе одну ночь удовольствия? Разумеется, она пойдет на это ради хорошей статьи, материал для которой ей вряд ли удастся собрать сегодня вечером. Мысль о физической близости с матадором пугала и одновременно пьянила. Неудивительно, что голливудские старлетки без ума от Мигеля Рафаэля. Это не человек — огнедышащий вулкан!

Дверь у нее за спиной тихо отворилась, и на балкон вышел Мигель.

— Чудесный пейзаж, — заметил он и достал из кармана пачку сигарет. — Хотите?

Стефани не помнила, когда в последний раз мужчина предлагал ей сигарету… и когда она в последний раз курила.

— Нет, спасибо.

Он пожал плечами, убрал пачку и щелкнул зажигалкой.

Она заглянула через его плечо в столовую, но не увидела там ни Эйдрии, ни Ричарда. Не слишком ли часто случай оставляет ее наедине с матадором? Похоже, у случая есть имя — Эйдрия. Повинуясь инстинкту самосохранения, Стефани направилась к двери.

— Пойду спрошу Эйдрию, не нужно ли помочь.

Мигель быстро загородил ей дорогу, задев ее ногу своим бедром.

— Она справится, Стефани. — В его зеленых глазах горели странные искорки. — Вам нужно интервью. Хотите узнать мои условия?

Морской ветер подхватывал дым сигареты и уносил его прочь.

— Конечно, — прошептала Стефани. Во рту у нее пересохло.

— В Испании часто матадор платит журналисту за хорошую статью.

Вот как? Стефани слегка смутилась. Выходит, она неверно истолковала его предложение?

— Но мы не в Испании. — Она глотнула. — Сколько вы хотите?

Он сделал долгую затяжку.

— Денег у меня навалом.

Ага, все-таки она не ошиблась!

— Тогда какие могут быть условия?

— Приходите сегодня ночью ко мне в отель, и я дам вам интервью.

Мигель протянул свободную руку и коснулся ее плеча, потом провел пальцами по шее и подбородку.

Если бы она была электрической лампочкой, то осветила бы весь залив. «Я должна оскорбиться. Ударить его по щеке… Что-то сделать, в конце концов!»

— Дайте мне сигарету, — попросила Стефани, отводя его руку.

Он улыбнулся, достал из кармана пачку и протянул ей. Дрожащими пальцами она поднесла сигарету к губам.

— Что, цена для вас слишком высока? — спросил он, небрежно затянувшись сигаретой и выпустив струйку дыма себе за плечо. — Но вы одеты как женщина, которая готова на все.

Стефани смотрела на его влажные полураскрытые губы. Конечно, ей следовало немедленно убежать с балкона, но ноги будто приросли к месту. Она закурила и чуть не поперхнулась дымом.

Мигель стоял, прислонившись к перилам, окутанный лунным сиянием. На губах его играла легкая полуулыбка. Конечно, его забавляла ее растерянность.

— Я вас не понимаю, — наконец сказала она. — Почему вы меня оскорбили? Потому, что я журналистка? Неужели вы так сильно ненавидите прессу? А может, вы просто не любите женщин?

Темная бровь матадора поползла вверх.

— Я не люблю, когда люди делают вид, будто разбираются в корриде.

— Да, я ничего не смыслю в корриде. Мало того, до сегодняшнего утра я ничего не знала о вас. Но вы должны меня пощадить.

Мигель опять затянулся и оглядел ее с головы до ног.

— Я сделаю больше.

Стефани нервно стряхнула пепел со своей сигареты.

— Пожалуйста, оставьте меня в покое!

С этими словами она отвернулась к воде, все еще ощущая на своем плече тепло от его прикосновения. Внезапно он обнял ее за талию и повернул к себе. Она охнула от неожиданности.

— Ведь вы не хотите, чтобы я оставлял вас в покое.

Его руки скользнули к ее бедрам, туго обтянутым платьем, и остановились на ягодицах. Он прижал ее к себе, и Стефани почувствовала, как он возбужден. Когда он ее отпустил, она, спотыкаясь, попятилась. В этот момент дверь открылась и Эйдрия объявила, что десерт подан.