Коррида, женщины, любовь...

Глава 13

Пульс Стефани участился. Она подозревала, что и у быка сейчас так же колотится сердце. Вдруг какой-то мужчина перебежал животному дорогу, волоча по песку плащ, бык ринулся вперед, и человек быстро отступил за ограду.

Рей щелкал фотоаппаратом.

— Они проверяют быка, — объяснил он. — Смотрят, хорошее ли у него зрение, какой его рог опаснее и вообще какой у него характер. Мигель внимательно следит за происходящим.

Матадор стоял у прохода, все так же держа подбородок на ладони, и пристально разглядывал животное.

Мужчина с плащом еще несколько раз пробежал перед быком, и Мигель вышел на арену.

Аменаса выскочил в центр круга, утверждая свою территорию.

— Этого быка, Стефани, специально растили для корриды. В его роду были тысячи покалеченных особей, рискнувших вступить в бой с человеком. Он предпочитает действовать левым рогом, и Мигель наверняка это заметил. Матадор должен очень тщательно изучить животное, чтобы знать все его особенности.

Стефани записала пояснения Рея в маленький блокнотик, чтобы потом использовать их в своей статье, расправила шляпу, безжалостно смятую руками Доминго, и водрузила ее на голову.

Мигель, который стоял боком к быку, развернул свой плащ, вонзив в песок мыски туфель. Аменаса отвлекся на яркую ткань. Стефани зачарованно смотрела, как матадор перебирает ногами по арене, словно в балетном танце. Плащ на мгновение обернул бедра Мигеля, потом распахнулся и завис в воздухе.

— Оле! — ревела толпа.

Стефани затаила дыхание. Сбитый с толку бык развернулся всей тушей и бросился на плащ. Мигель, который уже изучил повадки животного, выполнил серию решительных движений, подпуская быка все ближе.

Наконец он дернул плащ на себя. Аменаса пролетел мимо и резко остановился, не понимая, что происходит. Матадор перекинул плащ через руку, повернулся спиной к животному и торжественно отступил.

— Оле! — неслось отовсюду.

Мигель ответил на аплодисменты небрежным взмахом руки.

Стефани наклонилась к Рею:

— Я думала, зрители будут более враждебны к Мигелю.

— Пока у Мигеля есть шансы, они будут подбадривать его криками и махать платочками. Посмотрим, как близко он подпустит к себе быка. Аменаса нападает слева, а это очень опасно. Когда Франкосис будет сражаться со своим быком, ему придется показать такой же уровень мастерства — или еще выше.

Между тем на арену вышли лошади с черными повязками на глазах и стегаными холщовыми попонами, закрывающими бока. Всадники были в больших фетровых шляпах, расшитых жакетах-болеро и золотистых брюках. В правой руке у каждого была пика — шест длиной в восемь футов. Эти люди звались пикадорами. Среди них Стефани узнала Галлео, брата Мигеля.

Рей взял ее за руку.

— Сейчас начнется самая жестокая, кровавая часть боя. Лучше смотри в свой блокнот.

Но Стефани не могла оторвать взгляда от арены. Ею владело то же нездоровое любопытство, которое притягивает людей к месту дорожной аварии.

Бык злобно уставился на пикадоров, выставил рога и бросился всей своей черной тушей на коня Галлео. Всадник вонзил копье ему в спину, и арена огласилась диким ревом.

— О Боже! — вскричала Стефани. — Это нечестно!

— Своим ударом пикадор ослабил шейный мускул быка, чтобы Мигель смог подойти и убить животное, — объяснил Рей. — Ты что, не приготовила домашнее задание?

— Приготовила, но одно дело — изучать теорию, и совсем другое — увидеть все своими глазами!

По мнению Стефани, стеганые попоны плохо защищали лошадей. Бык буквально поднял коня Галлео на рога и повалил всадника. Мигель бросился к поверженному брату, размахивая плащом. Пока он отвлекал быка, другой мужчина помог Галлео встать. Толпа шумела.

Из раны быка сочилась кровь. Красная струйка текла на песок, сверкая на солнце. Стефани сомневалась, что долго выдержит это жестокое зрелище. Еще несколько ударов, и пикадоры уехали с арены.

Она облегченно вздохнула.

Мигель вышел из-за ограды, держа в руках пару бандерилий — украшенных дротиков. Увидев его, публика обезумела. Под вопли болельщиков он переломил дротики пополам о колено, с восхитительным изяществом пробежал по арене и умело вонзил короткие палки быку в загривок. Его бандерильеро[15] воспользовался другой парой дротиков, но движениям этого мужчины недоставало грации и проворства Мигеля.

Аменаса принялся тереться головой о песок, пытаясь избавиться от дротиков.

Мигель сорвал с головы берет и махнул им в сторону ложи председателя жюри, показывая, что готов к финалу корриды, и спрашивая разрешения на убийство быка.

Рей опустил фотоаппарат и взглянул на Стефани:

— Он хочет посвятить кому-то этого быка.

Мигель остановился перед их ложей. Вдруг оказавшись в центре всеобщего внимания, Стефани ощутила болезненные спазмы в желудке. Это мгновение показалось ей вечностью. Лицо и волосы матадора блестели от пота. Его темные глаза умоляли ее не уходить после корриды, дождаться его.

Внезапно он дернул головой и подбросил свой берет в воздух. Стефани поймала его на лету. Толпа одобрительно взревела, осыпав ее цветами.

Мигель взял у своего помощника пику и мулету, потом быстро хлебнул воды из бутылки, намочив подбородок.

Трибуны вновь затихли.

Мигель выпрямился, горделиво тряхнув плечами, вышел на середину арены и укрепил ноги в песке, показывая, что именно здесь пройдет финальная часть корриды. Зрители замахали платочками.

Матадор небрежно взмахнул мулетой, покрутил ею в воздухе и медленно прижал к себе.

— Торо! Торо! — позвал он быка.

Бык красиво пошел по арене. Каждый раз, когда он пробегал мимо, Мигель поворачивался на триста шестьдесят градусов и совершал серию быстрых шагов, подпуская животное все ближе. Наконец он буквально прижался к быку, испачкав костюм его кровью.

Стефани пыталась побороть страх. Это было самое прекрасное и самое ужасное зрелище в ее жизни. Сзади кто-то крикнул по-английски:

— Эль Пелигро! Убей его, пока он не убил тебя!

Все произошло слишком быстро. Стефани едва успела заметить, как Мигель вонзил пику животному между лопаток.

Аменаса качнулся, растерянно огляделся, сделал шаг вперед и замертво рухнул к ногам матадора. Из смертельной раны фонтаном хлестала кровь.

Толпа неистовствовала. Мигель благодарил зрителей, махая рукой и медленно поворачиваясь во все стороны. Потом его взгляд остановился на Стефани. Он слегка наклонил голову и улыбнулся.

Стефани как завороженная смотрела на бесформенную, истекающую кровью тушу и не могла отвести от нее глаз.

— Это был потрясающий спектакль! — воскликнул Рей, вскочив на ноги и размахивая своим носовым платком. — Зрители просят председателя жюри, чтобы он наградил Мигеля.

— Два уха и хвост! — кричали с трибун по-испански.

— Мне надо в туалет. Я сейчас приду.

Стефани протиснулась к выходу, осыпаемая новым дождем из цветов, и побежала по длинному цементному коридору. Чтобы отдышаться, она прислонилась спиной к холодной шершавой стене. По лицу катились слезы, в ушах звучало «оле!». У нее было такое чувство, как будто это она получила смертельный удар пикой.

Найдя туалет, она плеснула в лицо холодной водой и уставилась на свое бледное отражение в зеркале. Ее мутило. Она заскочила в свободную кабинку и опустилась на каменный пол, обхватив лицо ладонями. Где взять силы, чтобы вернуться на трибуны и смотреть на убийство очередного животного? Но надо преодолеть себя! Надо завершить задание и дождаться Мигеля!

Но Стефани не сделала ни того ни другого. Она уехала из «Лас-Вентас», к великому разочарованию бедняги таксиста, который имел несчастье работать в день корриды, но надеялся до конца выступления простоять возле арены, слушая крики толпы.

На вилле она схватила свои чемоданы и поспешно начеркала Мигелю записку, прислонив ее к женской статуе в комнате, пахнущей ладаном.

«Мигель!

Отпусти меня. Я хочу вернуться домой. К моим кошкам, к той жизни, которую я понимаю. Я всегда буду тебя любить, но мы с тобой принадлежим разным мирам. Тебе нужна женщина, которая понимает испанские традиции. Которая оценит твою профессию и будет с честью принята в твоей семье. Которая придет в восторг от того, что ей посвящают убийство быка. Я не такая… и никогда не стану такой.

Стефани».

Она помчалась в аэропорт и взяла билет на ближайший рейс из Мадрида в Нью-Йорк.

Позже она узнала, что второй бык ранил Франкосиса, что травма оказалась легкой и матадор должен поправиться. Стефани представила себя на месте Паломы, и по спине ее пробежал холодок. Это ужасно, когда у тебя на глазах бык цепляет на рога твоего возлюбленного! Злой рок отпустил Мигеля и взялся за Франкосиса.

В этом бою победил Мигель. Зрители на плечах вынесли его с арены. Он получил в награду два уха и хвост первого поверженного им быка. «Лас-Вентас» круто изменил его судьбу.

«Я больше не нужна Мигелю. Удача опять ему улыбнулась».

Стефани задержалась в Нью-Йорке на несколько дней. Она лежала в гостиничном номере, свернувшись калачиком, и пыталась понять, что же с ней произошло. Как она могла бросить задание? Как могла убежать от Мигеля?

Коррида навсегда останется для нее непостижимой тайной, пугающей и отталкивающей. Она любила Мигеля, но у нее не было сил смотреть, как он дразнит и убивает животных. Вот почему она предпочла уйти молча, без объяснений. Ей не хотелось его обижать. Впервые в жизни она встретила мужчину, который мог сделать ее счастливой… и добровольно от него отказалась. Впрочем, о каком счастье могла идти речь, если все, кто окружал Мигеля — болельщики, родственники, Доминго, — не желали видеть их вместе?

За какие-то две недели Стефани пережила слишком многое: бурный любовный роман, профессиональный срыв.

Она очень хорошо помнила свою мать, сгорбившуюся в старом кресле и совершенно сникшую после ухода отца. Только сейчас ей стали понятны мамины страдания. «Она любила папу так же сильно, как я люблю Мигеля. Эту душевную боль нельзя преодолеть, она калечит всю твою жизнь».

Стефани видела, как не похожи ее чувства к Мигелю на отношение к Стивену. Оказывается, Стивена она никогда не любила. Он не вызывал в ней того мучительного желания, которое она познала с Мигелем.

Мигель приводил ее в полное смятение. Это был человек-загадка. Невероятно ранимый и в то же время сильный, он бесстрашно выходил один на один с разъяренным тысячефунтовым быком, вооруженный какой-то пестрой тряпкой.

Его образ то и дело возникал у Стефани перед глазами, не давая покоя даже во сне. Красавец Мигель стоял на горячем песке под палящим иберийским солнцем, в блестящем костюме, испачканном потом и бычьей кровью. Вот он бросает ей свой берет, и на нее устремляются сразу двадцать три тысячи пар глаз.

Стефани просыпалась в холодном поту, в футболке с портретом Эль Пелигро.

Пока она пряталась от действительности, Ричард и Эйдрия не находили себе места от беспокойства. Рей звонил и повсюду оставлял сообщения, пытаясь ее найти. Когда Стефани в конце концов села в самолет и прибыла домой, ей понадобилось время, чтобы очистить «голосовой почтовый ящик» своего телефона от оставленных ей сообщений.

А вот Мигель молчал. И это было понятно. Покинув «Лас-Вентас» до окончания корриды, она нанесла ему страшное оскорбление — и это после того, как он посвятил ей быка, рискнув своей популярностью!

Ничего, когда-нибудь он скажет ей «спасибо» за то, что она вовремя прервала это безумие.

В доме Стефани было не прибрано, хотя обычно перед отъездом люди наводят в своем жилище порядок. Вороха одежды, грязный кофейный столик, незастеленная кровать и гора посуды в раковине — все напоминало об урагане по имени Мигель, учинившем погром в ее размеренной жизни.

Пара кошек ходила по пятам за наконец-то прибывшей хозяйкой, требуя ласки и внимания.

Стефани сняла телефонную трубку и набрала один из тех номеров, которые ее больше всего пугали.

— Отличная работа, Стефани! — возликовал ее начальник Боб. В его тоне не было насмешки.

— Да, я наломала дров… — Она села на диван и увидела в камине «Пипл мэгэзин» со скрученными почерневшими страницами, который Мигель бросил в огонь. Нагнувшись, Стефани взяла в руки остатки журнала и разлепила листы на фотографии Мигеля.

— Что творится в «Варьедадесе»! Те, кто считал, будто ты не справишься с заданием, теперь раскошеливаются на приличные суммы. Марк Гарсия собирается предложить тебе работу. Надеюсь, ты откажешься? Ведь ты моя самая любимая журналистка. Свой парень!

Стефани провела пальцем по лицу Мигеля, оставив на нем грязные отпечатки.

— Вот как?

— Алло? У тебя что, роман с Мигелем? Снимок, на котором он бросает тебе свой берет, попал во все газетные киоски мира. Разумеется, все сразу кинулись читать твою статью. Это просто фантастика! Глубинное исследование прошлого Мигеля, оригинальные цитаты, рассказ о мальчике Ренальдо и остальных ребятах, которые гоняются за матадорами…

Только тут до нее дошло, откуда появилась ее ненаписанная статья. Рей!

— Все только об этом и говорят!

Стефани целых полчаса слушала неожиданные дифирамбы в свой адрес, потом повесила трубку, вытряхнула содержимое своих чемоданов на кучу грязного белья, надела футболку-сувенир с портретом Мигеля и устроилась на диване с обгоревшим «Пипл мэгэзин» и беретом. Понюхав шапочку, она надела ее на голову.

Зазвонил телефон. Сидя на диване в головном уборе матадора, Стефани сняла трубку.

— Алло.

— Как дела? — спросил Рей. — Мы все волнуемся. Где ты пропадала?

— Прости.

— Я еще в Мадриде, еду в Кадис.

— Рей, просто не знаю, как тебя и благодарить! Я же говорила тебе, что ты сам должен писать эту статью.

— Ее написала ты и, по счастью, удирая, оставила свой компьютер. Я только дописал сцены корриды.

— Как Франкосис?

— Поправляется. Он и Палома официально обручились. Мигель устроил пресс-конференцию сразу после корриды.

— Я рада за них, — искренне сказала она.

— Я послал тебе бандероль. Не пропусти.

— Хорошо.

Ей хотелось спросить про Мигеля.

— Ты обидела Мигеля своим отъездом.

— Знаю.

— Стефани, я предупреждал тебя насчет него, но теперь беру свои слова обратно. Он очень расстроен.

«Очень расстроен…»

Стефани повесила трубку и села на подушки перед фальшивым камином — там, где раньше сидел Мигель. Интересно, сможет ли она его забыть? Она прижала к груди мятый журнал. Увидятся ли они еще когда-нибудь? Едва ли. Она причинила ему столько неприятностей! К тому же он матадор… А ей нужна нормальная, обычная жизнь с двумя домашними кошками.

«Зачем мне нормальная жизнь?»

Ночью позвонил Ричард и сказал, что Эйдрия рожает. К десяти часам утра на свет появился еще один Мэдисон — маленький крикун с рыжим хохолком.

После того как Эйдрия вернулась из больницы, Стефани стала проводить много времени в семье брата, помогая по мере сил и стараясь избавиться от мучительных мыслей. Ричард и Эйдрия не говорили о Мигеле, и она была им за это благодарна, понимая, как трудно Эйдрии обходиться без ее любимых «подробностей».

В загадочной бандероли, которую прислал Рей, оказался красивый фотоальбом. Он начинался с того дождливого утра, когда они вылетали из международного аэропорта Лос-Анджелеса в Мадрид, и заканчивался снимком, на котором Стефани стояла в ложе арены «Лас-Вентас» и ловила брошенный Мигелем берет.

Рей собрал все вырезки из испанских газет и из «Варьедадеса». Статья Стефани была напечатана также и в «6 Торос 6», иллюстрированном испанском журнале, и в еженедельнике, посвященном новостям корриды: «Любовница Эль Пелигро ушла из «Лас-Вентас», так и не увидев его блестящей победы. Читайте ее статью!»

В бандероли еще лежал аккуратно сложенный плакат, возвещающий о корриде в «Лас-Вентас». Стефани повесила его над своей кроватью и всю ночь любовалась Мигелем.

Фотоальбом перекочевал в ее постель, и она рыдала над красивыми портретами своего сказочного возлюбленного, навеки запечатленного не только на снимках, но и в ее сердце.

Утром у Стефани начались месячные, а с ними — обычное недомогание. Значит, ей не суждено родить смуглого черноволосого малыша.

Через три недели после ее возвращения домой позвонил Рей и сказал, что Мигель бросил корриду, не объяснив причины. Рей прочел об этом в «Варьедадесе».

«Мигель уже не матадор? Невероятно!»

Стефани ждала от него звонка, но так и не дождалась. Да и с какой стати он будет ей звонить, ведь она столько раз от него отрекалась! Интересно, чем он сейчас занимается? Наверное, живет в «Ла Либра» и играет в корриду с Ренальдо, имитируя быка рогатой доской.

А еще через неделю Стефани стояла перед зеркальными стенами дома Ричарда и Эйдрии на острове Бальбоа — там, где все начиналось. Она подозревала, что Ричард по-прежнему ведет дела матадора в Америке, только ей об этом не говорит. И слава Богу!

Сегодня вечером ее брат выглядел красавцем. Он надел темно-синий костюм и собрался вывести жену в свет — впервые после рождения ребенка. Пока Эйдрия наверху кормила Джастина, он протянул Стефани бокал с вином.

— Помнишь, ты спрашивала, волнует ли меня судьба нашего отца?

— Да.

«Это было в тот вечер, когда я улетела в мир фантазий».

Он почесал нос.

— Так вот, она меня волнует, Стефани. Больше того, я попытался его найти.

— Что?

На нее нахлынула волна самых разных чувств — от радости до гнева. Этот человек бросил их с мамой!

— Он живет во Фресно. Но не с той женщиной, к которой ушел от мамы, а с другой. Он женился на ней лет десять назад.

Эта новость ошеломила Стефани.

— Когда ты это узнал?

— Неделю назад. Собирался тебе рассказать, но все как-то… — Он не закончил свою мысль. — В общем, он хочет приехать посмотреть на ребенка. Что ты на это скажешь? А еще он хотел бы встретиться с тобой.

— Со мной? Я не желаю его видеть! — прорычала она и увидела, как потемнело лицо брата.

— Стефани, с каких пор ты стала такой упрямой? Это влияние Стивена? Или мамы? За последние два года ты сильно изменилась, я тебя просто не узнаю.

Она растерянно заморгала, пытаясь сосредоточить взгляд на лице Ричарда. Он никогда так с ней не разговаривал!

— Ч-что ты имеешь в виду?

— Ты стала другой. Всех сторонишься, в том числе и Мигеля!

«В том числе?!»

— Честно говоря, мне кажется, что он не заслуживает такого обращения. Он звонит сюда каждый день и спрашивает о тебе, а не о бизнесе. Я пытался не вмешиваться — так сказать, сохранять нейтралитет, — но больше не могу. Я вижу, что ты ведешь так себя со всеми.

«Мигель… звонит каждый день?»

— Конечно, отец поступил нехорошо. Но он раскаивается, и прошлого уже не вернешь. Я должен дать ему хотя бы один шанс. Он этого достоин. И Мигель тоже.

«Отец и Мигель! Как можно ставить этих людей в один ряд?»

— Давай поговорим об отце потом, а сейчас закончим о Мигеле. Почему же он не позвонил мне?

— Он слишком горд, черт возьми! Он боится, что ты опять от него отвернешься.

У Стефани закружилась голова. Она сделала глубокий вдох и хлебнула вина.

— Ричард, ты просто сразил меня известием об отце!

— Может быть, я выбрал не самый удачный момент для такого разговора…

Он поставил свой бокал и поднялся навстречу жене. Эйдрия сходила с лестницы, ослепительная, как королева.

— Думаю, он будет спать, — сказала она про ребенка, — а если вдруг проснется и захочет есть, я сцедила ему молока. Оно в холодильнике.

— Не волнуйся. — «Твоя нянька только что узнала, что ее хочет видеть отец после двадцати лет разлуки, а ее любовник, испанский матадор, каждый день звонит ее брату. Итак, все под контролем!» — К тому же у меня есть номер твоего пейджера.

Эйдрия подошла к Стефани и крепко ее обняла.

— Желаю приятного вечера.

— В компании с грудничком?

Они дружно расхохотались.

Стефани показалось, что в глазах ее лучшей подруги мелькнул странный огонек. Неужели Эйдрия опять что-то затеяла? Да нет, не может быть!

Попрощавшись с братом и его женой, Стефани поднялась наверх — посмотреть, спит ли Джастин. В детской пахло младенцем, и ей стало немного грустно. Она хотела такого же малыша — только с черным, а не рыжим хохолком!

Стефани вернулась в гостиную, включила стереосистему, настроив ее на испанскую радиостанцию, и вышла на балкон. Был теплый апрельский вечер, и она оделась как раз по погоде — джинсы и легкая майка. Раньше, выходя на этот балкон, она думала о Стивене. Теперь же ей вспомнились Мигель и та лунная ночь, когда он дерзнул предложить ей интервью в обмен на секс.

Стефани улыбнулась. «Приду домой и позвоню ему, — решила она. Черт возьми, этот мужчина запал ей в душу! — Мне не нужен никто другой. Я хочу вдыхать ароматы лавров и маслин, любоваться зелеными холмами и пасущимися вдали племенными быками. Я хочу, чтобы рядом со мной всегда был Мигель».

Внизу прогуливались парочки, по блестящей воде залива скользили моторные лодки. Солнце почти зашло, осталась лишь оранжевая дымка на горизонте. Кто-то курил — ветерок принес запах табачного дыма. Стефани закрыла глаза, вспоминая, как Мигель угостил ее сигаретой. А потом, в Испании, это стало ее привычкой.

В Испании… Сердце ее вдруг наполнилось необъяснимой радостью, по спине пробежала легкая дрожь. В этот момент в дверь позвонили.