Кошка из Валесса. Игра теней

Глава 13. Бой

Глава 13. Бой

Карета, которая изо всех своих лошадиных сил старалась увезти нас с Дейраном как можно западнее от Валесса, сейчас по комфорту напоминала скорее необъезженного коня, нежели дорогой и послушный кучеру экипаж. Она грубо подскакивала на каждой кочке, тряслась подобно карманной дамской собачке и трещала так жутко, будто готовилась вот-вот развалиться на части, оставив нас с графом лежать в придорожной грязи. И всё же ехать медленнее мы оба опасались: Ле’Куинд словно подсознательно чувствовал, что просто так убраться из города с украденным у Теалинда камнем у нас не выйдет, а я же ожидала погони вполне сознательно, с сожалением прожигая взглядом дыру в камзоле своего спутника и обвиняя в подставе лежавший в его внутреннем кармане агат Темнейшего. Будто ощущая робкие покалывания моих спинных мурашек на собственной коже, Дейран приказал возничему выжимать из экипажа всё, что только было возможно, лишь бы до наступления ночи покинуть границы Ксау. Благо денег Дейран не считал и вполне мог позволить купить нам новую карету и даже новых лошадей, если бы старые оказались загнаны этой безумной поездкой.

Мы с моим спутником молчали, словно звук нашего разговора мог заглушить шум возможной погони, хотя окружающий грохот и так не позволял слышать многое вокруг нас. Ладонь мужчины не отпускала рукоятку меча, лежавшего в ножнах рядом с ним на сидении, а моя с той же целью поглаживала дорожную сумку, готовая скользнуть внутрь неё и нащупать хоть что-нибудь из спрятанной в ней экипировки, как будто противник мог свалиться на нас прямо с неба и ударить в любую секунду. Раам же мало того что по какой-то причине не напомнил мне об установленной на границе ловушке, так ещё и теперь предпочитал безмолвно отсиживаться внутри тела графа, не то сберегая силы для будущей битвы, не то собираясь её попросту проигнорировать, предоставив мне, более-менее восстановившейся после ранения, на пару с Дейраном сделать всю грязную работу без него. Второй вариант, впрочем, казался мне довольно странным, учитывая все усилия, которые демон зачем-то приложил для сохранения моего инкогнито перед Ле’Куиндом. А потому я всё же склонялась к первому, хоть и понимала, что из-за амулета Амелии от Раама было бы столько же толка, сколько от обычного Посвящённого Агрифа.

Хотя рано было пока об этом думать. Может быть, нам с Деем и в самом деле удалось бы добраться до соседнего графства, Мермеро, не позволив солдатам Её Высочества нас догнать. Тогда Мира уже не смогла бы действовать против нас так открыто, оказавшись на чужой территории, и ей пришлось бы либо идти официальным путём обвинения через суд Коалиции, либо через неофициальное обращение к Длани. Которая, впрочем, едва ли предоставила бы Её Высочеству желаемое, стоило ей определить, что в деле была замешана я, и что всё происходившее являлось частью заключённого мной контракта.

Нет, единственным шансом волчонка на возвращение артефакта её почившего мужа было догнать нас с Дейраном, пока мы ещё ехали по землям Ксау, где графиня теперь была безраздельной правительницей. И пока нам с Ле’Куиндом удавалось выигрывать в этой гонке, ведь стражники Миры до недавних пор искали нас именно в городе, и им нужно было время, чтобы перегруппироваться и начать нас преследовать.

Вот только главной проблемой нашей с Дейраном кареты было то, что она была… Каретой. Громоздкой, медленной и совершенно не приспособленной к подобным дерзким заездам. А вот солдаты графини, скорее всего, для погони выбрали лошадей, и сейчас уже наверняка были где-то совсем неподалёку от нашей повозки…

— Ваше Высочество! — громко воскликнул один из стражников графа, поравнявшись с каретой на своей лошади.

Увидев его, Дей торопливо приоткрыл окно в дверце, чтобы лучше расслышать своего слугу, после чего тот продолжил:

— Сзади солдаты в форме Ксау, преследуют нас уже долго! И догоняют! Лошадей пятнадцать, не меньше! Что прикажете?

Вот ведь мрак. Как говорится, помяни демонов, они и появятся…

И между прочим, сейчас появиться было бы очень кстати, не так ли, Раам?

Истинный демон мои мысли, разумеется, услышать не мог, а потому продолжил сохранять молчание и отсиживаться в шкуре графа, который тем временем мрачно прикрыл глаза и, нахмурившись, сосредоточился на вопросе стражника. И я сделала то же самое, словно вопрос был задан именно мне, а вовсе не Дею. Ведь только я из нас двоих сейчас обладала полной картиной происходящего.

Предсказанная погоня всё-таки нас настигла. Причём, скорее всего, пока ещё только первая её волна, а остальные подчинённые Миры, и, может быть, даже Посвящённые или дакрасцы, догнали бы нас немногим позже, просто потому что им нужно было чуть больше времени, чтобы добраться досюда от замка. И если даже нам с Дейраном по милости Ирры каким-то образом удалось бы справиться с простыми солдатами, пускай и многократно превосходившими нас числом, то со следующими мы уже наверняка не смогли бы совладать, будучи в меньшинстве не только по количеству, но и по божественной силе.

Похоже, нам оставалось лишь бросать карету прямо здесь и смываться, используя для побега распряжённых из неё лошадей. Или пытаться использовать для защиты агат Темнейшего, разбираться с которым, правда, уже не было времени, и оставалось лишь положиться на чистую удачу, а ещё, может быть, на содействие демона…

— Останавливаемся и занимаем позиции для обороны, — вдруг произнёс Ле’Куинд, открыв глаза и решительно взглянув на своего подчинённого.

— Есть, Ваше Высочество! — без возражений воскликнул стражник и послал свою лошадь вперёд, чтобы передать приказ графа кучеру.

Я ошарашенно уставилась на Дейрана, надеясь увидеть в нём неожиданно проснувшееся коварство, породившее какой-нибудь любопытный план, однако мужчина, похоже, был совершенно серьёзен и прямолинеен в своём решении вступить с солдатами графини в открытое противостояние.

— Дей… — мягко произнесла я, намереваясь поспорить со своим спутником, — Ты уверен, что это хорошая идея? Их пятнадцать, а нас четверо…

— Трое, — вычеркнул меня из подсчёта Ле’Куинд, — Не лучший расклад, но бывало и хуже.

— Ты же понимаешь, что их больше пятнадцати? — не собиралась сдаваться я, — Пока вы будете сражаться, сюда подоспеет подмога.

— Значит, сразимся быстро, — уверенно сообщил Дейран, пожав плечами, словно этот расслабленный жест должен был вселить в меня спокойствие, — А потом распряжём лошадей и поедем в разные стороны, чтобы запутать наших преследователей. Стражников мы отправим дальше по тракту, а я с тобой поеду на север. Сделаем небольшой крюк, заночуем в одной из деревень по пути, и завтра днём приедем в Мермеро.

Карета уже давно остановилась, а звуки лошадиного топота становились всё громче, и потому, закончив с объяснениями, граф высвободил из ножен свой меч и решительно вышел наружу, собираясь встретить спешивших за нами стражников Её Высочества лицом к лицу. Как и подобало истинному правителю, не собиравшемуся трусливо прятаться за спинами своей охраны.

А я, как Кошка из Валесса, точно так же не собиралась прятаться за спиной Дейрана, немедленно вскочив с сидения с зажатым в ладони столовым ножом, извлечённым из сумки.

— Я иду с тобой, — заявила я, высовываясь наружу из дверцы кареты.

— Ты что, собралась приготовить нашим гостям ужин? — улыбнувшись и положив ладонь на моё плечо, остановил мою попытку вылезти из экипажа Ле’Куинд, — Даже для этого понадобился бы нож побольше, не находишь?

Я оглядела своё оружие и с неудовольствием признала, что для битвы оно и в самом деле ничуточки не годилось, если только я не планировала обезвредить своего противника приступом неудержимого смеха.

— Значит, достанешь мне нормальный клинок, а потом я помогу тебе сражаться, — выбросив бесполезный ножик на землю, заявила я, глядя прямо в глаза Дейрана и полностью отринув своё мнимое дворянство, — Я не собираюсь отпускать тебя туда одного.

— А я не собираюсь отпускать тебя туда в принципе, — Ле’Куинд предотвратил мою очередную попытку выбраться наружу, крепко сдавив моё плечо, — По закону Акроса, который я только что ввёл, виконтессам запрещается участвовать в сражениях. А в моей карете действуют мои законы, так что тебе придётся послушаться и подождать меня здесь.

Граф сейчас вовсю пытался казаться весёлым и легкомысленным, словно так мне, обычной не осведомлённой в битвах девушке, должно было быть проще к нему прислушиваться и повиноваться его указаниям. Вот только глаза его выдавали глубокую угрюмую сосредоточенность, с которой он готовился к схватке с толпой солдат. И даже не будь я наёмной воровкой, прекрасно сообразила бы, что на самом деле Дейран отчётливо осознавал опасность, которую представляло для него грядущее сражение.

А я, будучи Посвящённой Таящегося… И, что важнее, будучи Нисой, глубоко и предательски влюблённой в этого благородного и во всех отношениях открытого передо мной мужчину, ни за что не могла допустить его смерти.

— Да не виконтесса я! — окончательно отказываясь от собственной маскировки, громко воскликнула я, и попыталась преодолеть грубую силу графа, удерживавшую меня внутри кареты, — Я…

— Знаю я, что никакая ты не виконтесса, — вдруг произнёс Дейран, ласково взглянув в глубину моих глаз и одним лишь трогательным касанием пальцев к моему подбородку заставляя меня замереть на месте, так что я подзабыла даже дышать.

Знает? Он… Знает? Ему Раам сказал? О, Таящийся, и для чего тогда я продолжала весь этот цирк?

— Ты знаешь? — дрогнувшим голосом уточнила я, до сих пор не веря в услышанное.

— Знаю, — подтвердил Дей, продолжая трепетно поглаживать бархатистую кожу моей щеки, — Ты смелая южная дикарка, которая способна на всё на свете. За это я тебя и люблю, Аль.

Аль… Всё-таки он не догадался, кем я являлась на самом деле, несмотря на все мои проколы и случайные подсказки. И даже сейчас он подумал, что я имела в виду, будто мне был чужим лишь полученный от мужа дворянский титул, а не вся моя демонова личность.

Вот только не знаю, принесло ли это открытие мне облегчение или разочарование…

— Но я всё равно не могу выпустить тебя из кареты, — покачал головой Дейран, отнимая свою руку от моего лица, — Я ведь говорил, что больше никогда тобой не рискну. Поэтому оставайся, пожалуйста, внутри, или мне придётся тебя привязать. А мне бы совершенно не хотелось этого делать.

Я медленно опустилась на сидение, понимая, что пробиться в лоб у меня не вышло. Ле’Куинд ни за что не стал бы давать мне оружие, а самой мне его раздобыть было неоткуда. Без клинка же я на поле боя и в самом деле была бесполезна, совершенно лишённая божественных сил и даже мало-мальски пригодных божественных артефактов.

Впрочем, это было правдой лишь наполовину. Ведь я на самом деле прекрасно знала, где могла раздобыть один могущественный и невероятно полезный в бою артефакт.

— Дей, может быть, хотя бы оставишь мне агат? — поинтересовалась я, делая вид, что и в самом деле прекратила попытки сбежать, — Вдруг он выпадет из кармана во время боя? У нас потом не будет возможности его искать.

Сделаю вид, что просто хочу за ним присмотреть, а когда Дейран и его стражники вступят в бой, превращусь в ту самую тьму и попробую хоть чем-нибудь им помочь…

— Прости, Аль, но нет, — вопреки моим ожиданиям, отказался Ле’Куинд, — Ты знаешь, я готов доверить тебе что угодно, и свою жизнь в том числе. Но камень отдать не могу. Всё-таки именно за ним гонятся солдаты Её Высочества. Не хочу подвергать тебя такой большой опасности.

Топот копыт вокруг становился всё громче, и я даже отчётливо слышала, как солдаты графини перекрикивались между собой, скорее всего, договариваясь о дальнейших действиях и позициях.

Времени на разговоры у нас больше не оставалось. И Дейран это тоже осознавал.

— Не вылезай из кареты, что бы ни случилось, ты меня поняла? — вопреки обыкновению приказал, а не попросил граф, словно какая-то частичка Раама в нём пробудилась и услужливо подсказала нужную реплику, заставившую меня с решимостью посмотреть в лицо Ле’Куинда и попытаться по обыкновению ему возразить, но…

В ту же секунду, как мой своенравный янтарь встретился с уверенным и напряжённым багрянцем Дейрана, взгляд графа вдруг подхватил мой и закружился с ним в странном, гипнотическом танце, который каким-то неизвестным мне способом убеждал меня и в самом деле отпустить этого мужчину сражаться за нас обоих и просто дождаться его возвращения, как он того и просил. Потому что ему я впервые в своей жизни всецело и полностью… Доверяла. И откуда-то знала, что он и в самом деле сделает всё, чтобы защитить меня и не позволить никому притронуться ко мне даже пальцем, пускай ради этого ему придётся пойти на колоссальные жертвы.

— Поняла, Дей. Только, пожалуйста, постарайся не умереть, — потупив взгляд, выдохнула я, прекрасно понимая, что Ле’Куинд не стал бы внимать моему предложению не убивать напавших на нас людей просто потому, что именно я сейчас была под угрозой.

Так что, по крайней мере, своей наивной и искренней просьбой я попыталась предостеречь от бессмысленной гибели хотя бы его самого.

Вместо ответа, мужчина легко коснулся моей руки, словно это прикосновение и было его обещанием вернуться ко мне, а после закрыл дверцу кареты и пошёл назад, чтобы встретить наших противников прямо на трактовой дороге. Я повернулась и вскочила коленями на сидение, внимательно изучая происходящее через открытое мной окошко в задней стенке повозки: Дейран сейчас смело стоял впереди, угрожающе проворачивая в руке меч, словно привыкал к его весу и недвусмысленно сообщал приближавшимся к нам солдатам о своём намерении его использовать. Чуть позади от него на лошади восседал один из стражников, сменивший свой привычный меч на копьё, а ещё одного, который до сих пор управлял каретой, не было видно… Хотя по раздавшемуся вдруг грохоту на крыше экипажа, он прямо сейчас запрыгнул наверх и спрятался за размещёнными там чемоданами, по-видимому, вооружённый луком или арбалетом, с которым он получал преимущество на возвышении.

Солдаты графини были уже совсем близко, но атаковать с расстояния они не спешили: похоже, то ли среди них не было лучников, то ли им было приказано сперва поговорить с Дейраном, и только если не получится решить дело миром — вступить в вооружённое столкновение. Всё-таки с точки зрения законов Коалиции всё происходящее было не слишком законным, и даже само по себе преследование нашей кареты подчинёнными Миры можно было расценить как политическую агрессию в сторону Акроса… Если забыть о том, что солдаты просто рассчитывали вернуть украденное у их почившего господина, и обладали полным правом за нами гнаться. С другой стороны, это ведь Теалинд первым решил украсть у Дейрана, а значит, именно его графство считалось проявившим враждебность и несущим ответственность за столкновение…

А впрочем, ну её к демонам, всю эту высокую политику и дипломатию. Для меня единственными законами всегда были только клятвы моего Посвящения, правила Длани и условия заключённого мной в данный момент контракта. И большего для счастливой жизни и успешной работы мне никогда и не требовалось.

Солдаты Ксау тем временем приблизились к карете метров на тридцать и замерли, рассредоточившись полукругом и будто бы перекрыв для нас пути к отступлению. Один из вражеских стражников спешился и, передав поводья своего коня соседу по построению, приблизился к Ле’Куинду, пока ещё направлявшему острие своего меча в землю и выжидавшему, что именно предпримет сторона противника.

— Ваше Высочество! — коротко кивнул подошедший солдат, приветствуя Дейрана без особой вежливости, — Простите за беспокойство. Мы не хотели причинять вам неудобства в дороге, но всё-таки нам придётся отнять у вас некоторое время. Вы ведь наверняка слышали о том, что Его Высочество Теалинд был убит недавно при ограблении замка? Так вот, до нас дошли сведения о том, что тот самый украденный у него предмет мог определённым образом оказаться у вас. Поэтому по воле Её Высочества Теалинд нам поручено произвести обыск ваших вещей, чтобы удостовериться в том, что это не так. Вы позволите нам приступить?

— Не позволю, — отрезал Ле’Куинд, преграждая путь начавшему было движение навстречу стражнику, — Подобные обвинения оскорбительны для меня. Я Высокий граф Акроса, а не грязный вор. И поэтому у меня есть законное право отказываться от любых проверок, неважно, по чьей воле они были назначены. Если только у вас нет бумаги от Верховного графа.

Я едва удержалась от того, чтобы демонстративно фыркнуть. Тем более что привлекать к себе лишнее внимание сейчас было совсем ни к чему.

— Позвольте, Ваше Высочество, — дипломатично поднял руки подчинённый графини, — Мы не хотим с вами конфликтовать. Отдайте украденное по доброй воле, и мы разойдёмся мирно. А иначе, по приказу Её Высочества, вас будут ожидать серьёзные последствия.

Одна из ладоней солдата, вопреки только продемонстрированному им миролюбию, опустилась на рукоять его меча, пока ещё лежавшего в ножнах, и недвусмысленно обняла её пальцами, готовая в любой момент обнажить оружие.

Насколько я могла вообразить, не видя сейчас лица Дейрана, тот на действие собеседника лишь усмехнулся:

— Зачем же им меня ожидать. Давайте постараемся их приблизить.

Клинок солдата едва успел показаться из ножен, как меч Ле’Куинда уже пронзил его плечо почти насквозь, пройдя между наплечником и грудной пластиной доспеха и обрушив мужчину этим мощным ударом на землю. Я улыбнулась: всё-таки сил графу было не занимать, и пускай на нём не было сейчас даже простой кольчуги для самозащиты, зато его движения благодаря отсутствию брони были полностью свободны и оттого превосходили стремительностью заточённых в металл подчинённых Миры.

Впрочем, стоило второму росчерку графского клинка резво пройтись по шее поверженного на землю противника, оставляя на ней отчётливый алый след, как мой восторг угас с такой же стремительностью, с которой угасла отнятая Дейраном жизнь посланца Её Высочества. А другие четырнадцать жизней, которым ещё только предстояло угаснуть, увидев поступок Ле’Куинда, громогласно закричали и послали вперёд своих коней, выдвигаясь в атаку, которая должна была стать для всех нас смертельной.

Грохот стали угрожающим эхом разнёсся по окружающей нас равнине, а по земле оглушительным, будто подземным гулом зазвучал стук лошадиных копыт, по мере приближения поднимавших в воздух облака пыли и клочья травы. Граф бесстрашно возвышался над поверженным солдатом, сжимая обеими руками свой меч, которым он едва ли мог серьёзно посоперничать с кавалерией, и всё же он не собирался перед ней отступать, выжидая подходящий момент для дальнейших действий.

Стоявший подле Дейрана всадник с копьём прицелился и метнул своё оружие в одного из приближавшихся воинов, ударив того в грудь и точным ударом сбив не успевшего защититься мужчину с коня. А затем, торжествующе вскрикнув, охранник Ле’Куинда пришпорил свою лошадь и сосредоточенно помчался в сторону правого фланга, извлекая из ножен меч и почти врезаясь в мчавшихся ему навстречу солдат.

Лучник на крыше, напротив, направил свои усилия на тех врагов, которые приближались к карете слева, неустанно пуская в них словно по несколько стрел одним разом. По крайней мере, именно так мне казалось с той точки, откуда я наблюдала за битвой. Первая из полетевших в противников стрел попала точно в шею тому из них, кто ближе всего успел подобраться к Дейрану, и невезучий солдат немедленно без дыхания повалился с коня. А следом по одному упали на землю ещё несколько воинов, словно не заметивших укрывшегося сверху кареты слугу Ле’Куинда и оттого не ожидавших воздушной атаки. Впрочем, другие солдаты быстро сообразили поднять над собой щиты, и оставшиеся залпы моего защитника на крыше остались безрезультатными.

Меня посетило пьянящее чувство, будто прислужники Миры на какое-то время оказались ошеломлены ожесточённым сопротивлением, которое им демонстрировали всего трое противников. Некоторые из них даже замедлили лошадей, не то струсив, не то пытаясь придумать что-то иное, нежели просто скакать на врагов напрямую. Однако воины Ксау всё-таки быстро восстановили самообладание и снова бросились вперёд, устремляясь к карете и к графу со всех сторон.

Несмотря на старания лучника, один из солдат всё же приблизился к Дейрану на достаточную для атаки дистанцию, тем более что в руках у него был не меч, а копьё, достать которым до противника верхом было проще. Однако Дей в очередной раз подтвердил ту сноровку, что я уже видела в его движениях ранее, и ловко скользнул под оружие врага, одновременно с этим безжалостно полоснув по ногам промчавшейся мимо лошади. Та споткнулась, оглушительно заржала и повалилась на землю, придавливая своим мощным телом атаковавшего Ле’Куинда копьеносца, отчего тот застонал с таким мучением, что даже я в окружающем грохоте сумела услышать его из кареты. Отвлекаться на то, чтобы добить выбывшего из битвы противника, Дей не стал, сосредоточив внимание на новом солдате, который приближался к нему навстречу уже с боевым топором. Однако тут, откуда ни возьмись, на того налетел с обнажённым мечом стражник графа, ловкой атакой выбивая прислужника Миры из седла и позволяя своей лошади пробежать прямо поверх его упавшего тела навстречу новым врагам.

Воспользовавшись удачной для себя ситуацией, Дейран лихо поймал поводья освободившегося вражеского коня и разом вскочил в его седло, будто безо всякого труда подчиняя животное своей власти и направляя его в сторону противников, между прочим, уже весьма поредевших, несмотря на первоначальное численное превосходство. А теперь, когда граф больше не был в проигрышном положении и тоже мог сражаться верхом, казалось, будто разгром подчинённых Миры был и вовсе предопределён Шестью ещё с самого начала битвы.

Вот только удача не могла постоянно улыбаться одному Дейрану, ни разу не сыграв на стороне его смертоносных врагов. Первым под их атаками пал тот из стражников графа, что скакал на коне, поверженный жестоким ударом палицей прямо по голове, от которого его шлем промялся и треснул, позволив вражескому оружию пробить череп мужчины и тем самым отправить его в Нижний мир. Лучник после этого тоже продержался на этом свете недолго: похоже, мы с ним оба так сильно сосредоточились на Ле’Куинде, как не заметили, что один из врагов подобрался к карете сбоку и ловко вскочил на её крышу, судя по топоту, немедленно бросившись на моего защитника, который едва ли был готов к подобной атаке. Какое-то время потолок надо мной трещал так страшно, что казалось, будто он сейчас провалится под весом двух сражающихся мужчин, и меня задавит их облачёнными в доспехи телами. Однако уже скоро оба солдата рухнули на землю рядом с повозкой, и ни один из них так больше и не поднялся: по-видимому, смертельные раны они всё же сумели нанести друг другу одновременно и оба выбыли из этого боя.

Из всех моих союзников в живых пока оставался только Дейран, который упрямо отказывался сдаваться, несмотря на то, что против него стояли ещё четверо всадников. Обычно сиявшие золотом волосы мужчины перепутались и померкли, целиком покрытые смесью грязи, пота и чужой крови, в которой Ле’Куинд был вымазан будто с головы до ног. Его грудь тяжело вздымалась от неприкрытой усталости, которая была очевидна и его противникам, которые, кажется, уже уверились в своей безусловной победе и оттого не спешили переходить к финальной атаке, с надменным превосходством сжимая образованное лошадьми вокруг Дейрана кольцо.

Я могла бы начать переживать за графа, выскочить из кареты, подхватить одно из валявшихся повсюду оружий и попытаться отчаянно броситься на окруживших Ле’Куинда противников, но всё же из своего укрытия я отчётливо видела, что даже несмотря на боевое изнеможение, Дей по-прежнему крепко удерживал меч в своей могучей руке. И она не дрожала, поднимаясь для очередного удара, а значит, всё было ещё совсем не предопределено.

Только я из всех присутствующих здесь знала, что за свою Алиан, за ту девушку, которая поистине была всей его жизнью, Дейран и в самом деле готов был пойти на что угодно. Моё благополучие было для него куда важнее его собственной усталости, и оттого он не собирался себя щадить, пока все опасности для меня не остались бы позади. И уж я-то на собственной шкуре понимала, к чему могла привести такая самоотдача Ле’Куинда: сама сражалась с ним в таком состоянии на складе, рассчитывая на безоговорочную победу, и потому едва не погибла, существенно недооценив графа в роли соперника.

А значит, мне сейчас нужно было просто довериться Дею и позволить ему защитить меня, не путаясь у него под ногами…

Всадник, вооружённый палицей — тот самый, что ранее лишил жизни охранника графа — первым из всех оставшихся противников выдвинулся вперёд, замахиваясь на Дейрана своим страшным оружием, однако тот ловко увернулся от удара и почти наугад черкнул мечом в сторону врага, удачно для себя попав тому по лицу. Глаза прислужника Миры немедленно залила кровь, струями захлеставшая из глубокой раны, и мужчина, тщетно пытаясь остановить её своими руками, не удержал равновесия от боли и рухнул вниз, не в состоянии больше сражаться бок о бок со своими товарищами.

Второй всадник оказался чуть более осмотрительным и бросился на Ле’Куинда с копьём, нацелившись графу точно в грудь, не защищённую ни доспехами, ни щитом, однако Дей будто предвидел эту атаку и успел направить свою лошадь в сторону, почти избегая вражеского удара. Копьё лишь скользнуло по левому плечу Дейрана и с безжалостным треском разорвало графский камзол, немедленно обагрившийся вытекшей из его раны липкой кровью, тут же перемешавшейся с кровью людей и лошадей, что уже успела порядком насытить одежду мужчины. Воспользовавшись заминкой, Дей вонзил свой меч в бедро пробегавшей мимо него лошади, и та, оглушительно заржав, встала на дыбы, и копейщик не сумел удержаться в седле, рухнув на землю, но пока ещё способный сражаться.

Вот только на графа уже неслись одновременно два новых противника, решивших для верности атаковать в унисон: один с длинным мечом, а другой с мечом и щитом. Так что у Дейрана уже не было времени добивать упавшего врага. Едва увернувшись от удара длинного меча, Дей всё-таки не смог полноценно уйти из-под атаки второго стражника, и лишь в самый последний момент выскользнул из седла своего временного скакуна, позволяя росчерку короткого клинка прийти по лошади вместо себя.

Спрыгнув на землю и ловко перекатившись в сторону, чтобы его не затоптал обозлённый от боли раненый конь, Ле’Куинд остался пешим против такого же лишённого лошади копейщика и двух всадников, которые пока ещё уверенно держались в седле. Пользуясь возможностью, поверженный ранее копейщик бросился на Дейрана, снова целясь точно по центру его беззащитной груди, однако Дей будто бы совсем без труда ускользнул от его атаки и изо всех сил взмахнул своим мечом, нанося обеими руками настолько мощный удар, что разом отделил правое плечо солдата от его тела, заставляя того завопить от нестерпимой боли и рухнуть на землю, по которой он тут же с душераздирающими завываниями начал кататься из стороны в сторону, словно это могло утешить его страдания.

Обозлённые выходкой графа мечники снова попытались атаковать Дейрана одновременно, однако сделать это теперь, когда он лишился лошади и стал намного более юрким, оказалось сложнее, чем прежде. Удар длинного меча, направленный в свою сторону, Дей отразил своим собственным клинком, а от удара короткого попросту увернулся, одновременно с этим рассекая подпругу седла своего противника, отчего тот, проехав какое-то время вперёд, упал на землю вместе с конской амуницией, впрочем, стремительно поднявшись на ноги. Второй из мечников быстро сообразил, что, оставаясь верхом на лошади, он может ненароком наехать на своего же союзника, так что он одним умелым прыжком спешился и тоже встал против Ле’Куинда рядом со своим товарищем, свирепо хватаясь обеими руками за рукоять своего длинного клинка.

Что ж, похоже, теперь исход битвы был окончательно предрешён.

Солдаты разом шагнули в сторону Дейрана, выставив вперёд своё оружие, но тот, оказавшись, наконец-то, в своей излюбленной стихии, вдруг превратился в ужасающий стальной вихрь, немедленно обрушивший всю свою мощь и ярость на тех противников, которым не посчастливилось до сих пор остаться в живых. Меч Ле’Куинда, пускай и обагрённый чужой кровью в несколько слоёв, лучезарно сверкал на солнце, с лёгкостью парируя атаки вражеского оружия, а сам мужчина, хотя и был уже на грани истощения, двигался быстро и точно, словно вальсируя с собственной смертью, которой он категорически не позволял вести себя в этом танце. Первым из оставшихся посланцев Миры пал перед натиском графа тот, что был с длинным мечом, не сумевший вовремя уклониться от рваного удара по своему животу, лишившего его доброй половины всех органов, которым полагалось быть внутренними. А следом за ним не устоял и второй, пропустивший подлый удар Дейрана в плечо, из-за чего у него из пострадавшей руки на землю вылетел щит, без которого солдат уже не смог отразить другую атаку, жестоко перерубившую его ничем не прикрытое горло.

На этом всё было кончено. Из пятнадцати солдат Миры в живых не осталось ни одного. С нашей же стороны потерь было куда меньше, по крайней мере, если судить по количеству.

И всё же Дей был так сильно измождён поединком, что теперь, казалось, едва стоял на ногах, не падая на землю лишь потому, что нам ещё нужно было успеть сбежать отсюда до появления второй волны посланных за нами солдат. Спина мужчины устало сгорбилась, свидетельствуя о колоссальном напряжении во всём его теле, а его тяжёлое, рваное дыхание было слышно будто бы аж изнутри кареты.

В которой мне, между прочим, больше не было смысла отсиживаться, раз бой был закончен. Отперев дверцу, я подобрала подол юбки и выпрыгнула наружу, едва не наступив в лужу крови, растёкшуюся из тела погибшего лучника, а затем, с неприязнью оглядываясь по сторонам, медленно пошла к замершему посреди дороги Ле’Куинду, стараясь как можно меньше наступать на оставленные битвой последствия.

Раньше мне ещё никогда не доводилось бывать посреди поля боя. Тем более, сразу после завершения этого самого боя, когда оно было сплошь усыпано совсем ещё недавно живыми людьми, чьи совершенно пустые глаза теперь созерцали безоблачное небо. В воздухе вокруг меня стоял оглушающий запах железа, из-за которого даже залитая солнцем равнина становилась ещё больше похожей на кладбище, а стрекочущие над головой весёлые птицы словно радовались тому, что всё, наконец, закончилось, и им можно было вернуться к привычной беззаботной жизни.

Нет уж, такое я предпочла бы больше никогда не повторять. Видеть одно, два мёртвых тела — ещё ничего. Но не семнадцать сразу.

Хотя моему желанию, судя по всему, было всё-таки не суждено сбыться. Далеко на горизонте вдруг высокими клубами поднялась дорожная пыль, и каждая существующая в моём теле мурашка резко ударила по низу моей спины однозначным предсказанием того, кто именно так спешил по дороге на запад от Валесса прямо навстречу к нам.

Понял это, разумеется, и Дейран, который, услышав мои шаги в свою сторону, обернулся и посмотрел на меня уже без толики былого веселья, с которым он уговаривал меня остаться меня в карете.

На сей раз у него уж точно не было ни единого шанса выстоять против надвигающейся на нас опасности. Да и на успешный побег времени оставалось уже недостаточно. Лошади наших противников были либо ранены, либо разбежались в разные стороны. А те, что были запряжены в карету, слишком устали, чтобы соперничать в скорости с нашими преследователями на свежих конях.

— Дей, — окликнула я мужчину, понимая, что ситуация вполне могла стать безвыходной, если только я не рассказала бы ему об истинной силе агата в его кармане, как и о том, откуда она была мне известна, — Я должна тебе кое в чём признаться.

Ле’Куинд попытался улыбнуться мне в ответ, а затем, поняв совершенную тщетность этой затеи, поморщился от боли и сплюнул кровь, бежавшую из кем-то разбитой губы.

— Знаешь, Аль, а ведь я как раз хотел сделать то же самое, — неожиданно сообщил мне Дейран, отчего моя отчаянная решимость преобразилась в более привычное для меня любопытство, заставившее меня замолчать и прислушаться к собеседнику.

Увидев неприкрытый интерес в моём взгляде, мужчина отвернулся от меня и оценивающе уставился на приближавшееся к нам издалека пыльное облако, от которого даже сейчас отчётливо веяло нависшей над нами с Деем неминуемой и весьма неприятной гибелью, холодом пробиравшейся мне под кожу и напоминавшей о моей первой попытке отправиться в Нижний мир.

И предпринимать вторую так скоро я уж точно была не намерена.

— Помнишь, ты когда-то советовала мне поговорить с демоном, который во мне сидит? — с глубокой задумчивостью вдруг поинтересовался Ле’Куинд, не отрывая напряжённого взгляда от горизонта.

Помню, конечно. Это было уже давно, ещё в его замке, когда я пыталась разобраться в ситуации, в которую завёл меня заключённый контракт. Только не понимаю, при чём тут это вообще сейчас.

— Да, — коротко ответила я, чтобы граф мог поскорее перейти к сути.

— Так вот, я всё-таки это сделал, — наконец-то решил сообщить мне Дейран, отчего мне жутко захотелось воскликнуть, что я и так давно уже это знала.

Вот только это было не всё, чем хотел поделиться со мной Ле’Куинд, ведь, не дав мне вставить ни слова, он продолжил:

— Пожалуйста, только не бойся сейчас, хорошо? Просто доверься мне. И помни, что я никогда не сделал бы ничего, чтобы тебе навредить.

Бросив на меня исполненный необычайной ласки и тепла взгляд, но не решившись на что-то большее, чтобы не лишать нас и так весьма ограниченного времени до прибытия наших противников, Дей сделал пару шагов вперёд и встал прямо над растёкшейся по земле кровавой лужей, в которой тут же отразилась хорошо знакомая мне плутоватая физиономия.

— Всё видел? — спросил у багрового пятна Ле’Куинд, — Сможешь её защитить?

— Там Посвящённые Идсига и дакрасцы, — немедленно отозвался демон, цокнув языком и покачав головой из стороны в сторону, — Так что даже не надейся. Только не с этой штукой у тебя на шее.

Дейран несколько помрачнел, а затем вновь обратил свой взгляд в сторону клубов пыли, среди которых уже можно было различить отдельных лошадей и управлявших ими всадников, и ненадолго замолк, внутренне что-то для себя взвешивая. А я смотрела на него с непередаваемым удивлением и искренне не могла поверить в то, что видела сейчас своими глазами.

Ле’Куинд, который всем сердцем презирал слугу Темнейшего, непрошенно захватившего его тело и использовавшего его облик для собственных тайных делишек, действительно собирался пойти с демоном на сделку ради того, чтобы меня защитить. Просто потому, что знал, что какими бы разными они с Раамом ни были, и какие бы цели перед собой ни ставили, я была очевидно небезразлична для них обоих. И лучшей, а заодно и самой неожиданной атакой, которую обессиленный схваткой Дейран сейчас мог использовать против стремительно приближавшихся к нам врагов, было выпустить демона на свободу и позволить ему сметать противников своей тёмной силой с такой лёгкостью, словно люди для него были лишь смешными игрушками.

Что ж, раз так, может и с его ненавистью к моей благородной профессии всё-таки получится как-нибудь совладать?…

— А если снять амулет? — Дейран нахмурился, приняв очевидно непростое решение, которое в прошлый раз почти закончилось для него гибелью, и настороженно посмотрел на своё по-прежнему беспечное отражение, — Тогда ты сможешь защитить Алиан?

Раам осклабился так широко, будто именно этого предложения давно уже ждал.

— О, тогда, конечно, смогу. Эти людишки мне не ровня, — демон вдруг лукаво наклонил голову в сторону и сообщил, — Но только при одном условии.

Дей вопросительно поднял бровь, внимательно уставившись в глаза своего собеседника, казавшиеся ещё более бездонными из-за тёмной крови, в которой Раам сейчас отражался. А вместе с ним внимательно уставилась на демона и я, пытаясь предположить, что именно тот мог попросить у Дейрана в обмен на свою помощь.

Ведь если подумать, лишь от слуги Темнейшего сейчас зависело то, осталась бы я в живых или нет. А ничего важнее для Ле’Куинда на всём Касэте как будто просто не существовало. Так что Раам сейчас мог диктовать графу вообще любые условия. Включая…

— Пока я в этом теле, ты больше не будешь им управлять, — озвучил появившуюся у меня догадку демон, — Вообще. Главным буду я.

— Исключено, — рявкнул на Раама Дейран, по-видимому, глубоко раздосадованный предложением своего отражения, — Я не могу на это пойти.

— Это только до тех пор, пока она не проведёт ритуал, — крайне миролюбиво улыбнулся демон в ответ, — Я поклялся перед тобой, не забыл? После ритуала с камнем я уйду. А до тех пор хочу насладиться временем в человеческом теле, пока оно у меня ещё остаётся.

Ле’Куинд крепко стиснул пальцы на рукояти своего меча, словно едва удерживаясь от желания рассечь им собственное лицо, отражённое в крови. И в то же время гул вокруг нас становился всё громче, сообщая о том, что у нас оставалась в лучшем случае пара минут до прибытия нежеланных гостей.

— Тебе бы поторопиться с решением, — облокачиваясь на край багровой лужи, расслабленно сообщил демон, — А то ведь я с тебя ещё клятву попрошу, чтобы ты не попытался меня обхитрить.

На пару секунд Дейран крепко зажмурился, в которой раз за эту короткую беседу заставляя себя примириться с решением, которое в любой другой ситуации он предпочёл бы не принимать, а затем распахнул глаза и одним длинным шагом оказался прямо передо мной, прижимаясь своим лбом к моему и будто бы в последний раз наслаждаясь моим теплом.

— Прошу тебя, Аль, доверься мне, — ещё раз повторил свою просьбу Дей, тихим, но привычно сильным и рокочущим, словно водопад, голосом расслабляя меня так легко, будто я и в самом деле была наивной и ничего не понимающей виконтессой, — Он не причинит тебе вреда. Он поклялся мне в этом. И он тоже хочет освободиться, как бы странно это ни звучало. Слушайся его и проведи ритуал точно так, как он тебе скажет. И тогда он уйдёт, а я снова вернусь. Я тебе обещаю.

Его губы нежно припали к моим, не позволяя мне возразить хоть что-то в ответ на его решение, которое обязательно должно было показаться Алиан опрометчивым и безрассудным. Точно таким же, как все те решения, которые принимала она сама, и теперь невольно передала эту черту мужчине, для которого она была самым важным существом в этом мире. В мой рот случайно попала кровь с разбитой губы Дейрана, однако она ничуть не сделала его ласку хуже: скорее наоборот, воплотила в ней саму суть любви, защиты и нежности, которую питал ко мне Ле’Куинд, действительно готовый ради меня на всё. Его поцелуй опьянял меня, согревал мою душу и сердце, обещал мне вечное счастье. А ещё он был слишком коротким, чтобы успеть насытиться им до нашей следующей встречи.

— Я люблю тебя, Алиан. Никогда об этом не забывай, — оторвавшись от моих губ, с безграничным сожалением от нашего расставания прошептал Дейран.

А затем отстранился, заранее зная, что не услышит от меня ответного признания, и спешно вернулся к багровой луже, начав произносить слова клятвы под диктовку немедленно оскалившегося от радости демона:

— Услышь меня, о Темнейший, ибо я нуждаюсь в твоём беспристрастном свидетельстве. Я обещаю, что не буду вмешиваться в управление своим собственным телом до тех пор, пока не будет завершён ритуал над чёрным агатом, и я не останусь единственным хозяином своего тела. А коли нарушу своё обещание или попытаюсь его обойти, то пускай меня на том же месте постигнет твоя справедливая кара.

В последний раз посмотрев в мою сторону, Дей поднял руки к своей шее, готовый навсегда освободить Раама от власти амулета Амелии, и решительно опустил свои пальцы на замочек цепочки, расстёгивая её одним точным движением, словно не давая себе времени передумать.

И одновременно с этим на его лице расплылась знакомая торжествующая ухмылка, а глазницы заполнила почти родная для меня первозданная тьма, по бездонности которой я уже успела соскучиться.

Оказавшись хозяином графского тела, да ещё и вернув себе полноценную силу, Раам гордо выпрямился, словно в нём не было ни капли усталости, а тело, которое он носил, не было покрыто синяками и ранами. А затем, бегло осмотревшись по сторонам, демон нашёл меня взглядом и, даже не поздоровавшись ради приличия, осведомился:

— Что встала? Помогать собираешься вообще?

Откровенная наглость Раама ввела меня в кратковременный ступор.

— Ты же сказал, эти людишки тебе не ровня, — справедливо подметила я, кивая в сторону подступавшей к нам толпы противников.

— Я это кому сказал, Ле’Куинду или тебе? — насмешливо фыркнул демон, — Могла бы и догадаться, что тут одному многовато работы.

— Да у меня даже оружия нет! — воскликнула я, расставив в сторону пустые ладони и очертив взглядом вокруг себя пространство, в пределах которого не было ни намёка на подходящий клинок.

Вместо ответа, Раам усмехнулся, а потом запустил руку под полу камзола и извлёк оттуда какой-то тёмный продолговатый предмет, который подбросил в мою сторону так, чтобы я поймала его прямо за предполагаемую рукоять.

— Как это нет? А вот это тебе для красоты, что ли? — кивнул слуга Темнейшего в сторону постепенно принимавшего форму теневого клинка, который я когда-то давно отдала ему на хранение.

Я с удивлением и со слегка растерянной улыбкой воззрилась на демона, не в силах так просто признать перед собой, что за этим с виду обычным поступком Раама на самом деле скрывалось нечто поистине значительное.

Стало быть… Я и в самом деле могла ему доверять?

Я не была убеждена в этом даже после того, как он спас мою жизнь, хотя, по его словам, это было исключительной редкостью. Ведь демон и в самом деле мог преследовать какие-то свои интересы, о которых мне пока было неизвестно, и оживить меня исключительно потому, что это по какой-то причине шло вразрез с выстроенными им планами. А вот хранить клинок, и уж тем более отдавать его мне, Рааму было совершенно необязательно. Но всё же именно это он и сделал просто потому, что я его попросила. И почему-то моя просьба оказалась для демона важной.

Приняв возвращённое оружие, превратившееся в моей ладони в почти точную копию одного из утерянных мной дамаринских кинжалов, я решительно отстегнула от своего дорожного платья юбку, оставшись в куда более удобных для сражения брюках, и указала остриём клинка в сторону почти добравшихся до нас противников.

— Осталась одна маленькая проблемка. Мы с тобой вдвоём против целой толпы всадников!

Демон усмехнулся и подобрал с земли короткий меч одного из поверженных Дейраном солдат, а затем подбросил оба клинка в своих ладонях и ловко перехватил их обратным хватом, припадая к земле и готовясь броситься в атаку на наших врагов.

— Предоставь это мне, — с предвкушающей ухмылкой заявил мне Раам, сверкая плутоватыми искорками в глубине своего бездонного мрака.

Но прежде, чем демон успел помчаться вперёд, навстречу надвигавшейся на нас опасности, я резко протянула к нему руку, едва не дотрагиваясь до его плеча, и остановила его:

— Погоди!

Мужчина с видимым неудовольствием выпрямился и уставился на меня глубоко разочарованным взглядом:

— Ну что ещё? Киса, ты мне весь пафос испортила. Ты вообще понимаешь, как долго я ждал этого момента?

Я с дружелюбным извинением улыбнулась, стараясь привести Раама в более благоприятное расположение духа для моей необычной просьбы, и осторожно предложила:

— Давай постараемся их не убивать?

Демон посмотрел на меня таким взглядом, будто убить теперь собирался уже меня, просто потому что я помешала ему насладиться ничем не ограниченным могуществом, а затем, ехидно наклонившись ко мне, уточнил:

— Ты же понимаешь, что они не будут стараться нас не убивать, да?

Я снова улыбнулась, только на сей раз как можно более обворожительно, чтобы расположить недовольного мужчину к себе, и пару раз коротко кивнула:

— Понимаю. Но ведь так веселее.

С Дейраном такой фокус ни за что не сработал бы. Если он был готов пожертвовать самим собой ради меня, то что уж говорить о напавших на нас противниках. Тем более, в предыдущем сражении преимущество и в самом деле было далеко не на нашей стороне, так что и речи ни о каком веселье идти не могло. Основным приоритетом для нас тогда было лишь выживание.

А вот с демоном всё было совершенно иначе. Мало того что он сам по себе был намного сильнее Дейрана, обладая могучим даром своего тёмного бога. Так ещё и однажды он уже прислушивался к моей просьбе, подобной этой, оставив в живых тех незадачливых бандитов, которые напали на нас ночью после фестиваля начала лета.

Сейчас на месте бандитов, конечно, была толпа вооружённых Посвящённых в компании ожесточённых наёмников-северян, да ещё и конных, в отличие от безлошадных и скудно вооружённых нас… Но я надеялась, что хотя бы мои слова о веселье смогли бы разжечь внутри Раама своеобразный интерес и даже жажду экспериментов.

Немного подумав над моим предложением, демон усмехнулся и игриво наклонил голову в сторону, словно моя идея, как я и рассчитывала, показалась ему неожиданно любопытной:

— Идёт, киса. Твоему чутью на веселье я вполне доверяю.

Успокоив меня своим согласием, Раам отвернулся и направился прямо навстречу мчавшимся на нас во весь опор всадникам, до которых оставалось уже метров пятьдесят, не больше. Сейчас их количество куда превышало изначальные пятнадцать солдат, ставших первой волной наступления Миры, так что фигурка демона на фоне Посвящённых в тяжёлых доспехах смотрелась хрупкой и совсем незначительной. Быть может, даже совершенно смешной для наших грозных противников, готовых снести лишённого доспехов мужчину одним ударом укреплённого Идсигом оружия.

Вот только, пожалуй, даже самый самоуверенный из посланников графини немедленно перестал хохотать, стоило Рааму лихо провернуть в воздухе оба меча, которыми он собирался сражаться, и вонзить их острия прямо в землю, в ту же секунду распространив вокруг себя свою безграничную и голодную тьму, которая успела истосковаться по воле.

Внутренняя сущность демона клубилась над поверхностью солнечной Валесской равнины, словно неожиданно наступившая ночь, решившая отнять законное время у дня. Она свободно стремилась навстречу нашим противникам, пожирая почву под собой и застилая всю землю пугающе вязким ковром, в котором, казалось, можно было утонуть, если случайно на него наступить. Неглупые лошади попытались замереть у её границы, однако хитрая тьма всё равно их поймала, охватила их ноги и принялась забираться выше по их телам, заставляя животных вставать на дыбы и сбрасывать своих хозяев на землю. Порой кони от страха придавливали солдат своим весом, падая и больше не решаясь подняться, а порой просто сбегали куда подальше, один за другим лишая наших врагов преимущества.

Когда меньше трети наших противников остались сидеть верхом, по-видимому, исключительно благодаря смелости избранных ими животных, демоническая тьма решила, наконец, изменить свой подход: она начала собираться в плотные сгустки, росла, преображалась и меняла форму… Превращаясь в итоге в точные копии самого Раама, ничем не отличавшиеся от оригинальной версии, которая сейчас была покрыта толстой коркой боевых последствий и лихо держала обратным хватом оба своих меча: один графский, а другой чужой, подобранный с поля боя.

— Давай за мной, — подмигнул мне настоящий демон, который по-прежнему стоял ближе всего ко мне, а затем вдруг исчез, возникая буквально из ниоткуда уже прямо напротив одного из спешившихся Посвящённых, подсекая тому сухожилия на ногах, но и в самом деле не добивая, как я просила.

Впрочем, больше у меня не оставалось времени на то, чтобы наблюдать за действиями Раама, ведь и ко мне навстречу уже спешил один из лишённых лошади солдат: к счастью, всего лишь дакрасец, ведь я была совсем не уверена, что смогла бы достойно встретить Посвящённого бога войны в открытом бою.

Приблизившись ко мне достаточно для атаки, северянин оглушительно зарычал, как это было принято у их народа, а затем обеими руками занёс над головой свой боевой топор, словно намереваясь перерубить меня одним ударом. Я скользнула вперёд, сокращая расстояние между нами так, чтобы остриё оружия моего противника уже не смогло бы меня достать, а затем ловко обогнула мужчину, намереваясь повторить трюк демона с сухожилиями и подрезать их так, чтобы обездвижить врага, но ни в коем случае не лишить его жизни.

Вот только мой новый кинжал буквально отказался это делать, расплывшись зыбким облачком при одном лишь прикосновении своего острейшего лезвия к моему оппоненту и не нанеся ему даже самой крохотной царапины.

О, Таящийся! Это что ещё за шутки?

Я удивлённо уставилась на извлечённый из статуи моего бога клинок, но тот, лишившись прямого контакта с противником, незамедлительно принял свою изначальную форму и теперь выглядел по-прежнему острым и смертоносным, словно его издевательство надо мной мне лишь показалось. Тогда я попыталась повторить свой манёвр ещё раз, на сей раз попробовав ударить дакрасца по руке, стоило ему во второй раз промахнуться мимо меня. Однако и теперь кинжал превратился в размытую тень, стоило мне только дотронуться до северянина.

— Раам! — в отчаянии воскликнула я, не особенно ожидая, что в горячке боя тот сможет меня услышать.

Впрочем, мужчина почти сразу откликнулся на мой зов, возникнув рядом со мной из воздуха на пару с крепким Посвящённым Идсига в тяжёлой броне, от ударов двуручного молота которого демон прямо сейчас усердно старался уворачиваться, выискивая слабое место.

— Раам! — с обидой на оружие повторила я, — Кажется, этот кинжал всё-таки для красоты! В смысле он не работает!

— Что значит не работает? — фыркнул демон, исчезая перед своим противником и немедленно появляясь прямо у него за спиной, — Тебе инструкция нужна? Втыкаешь в человека, он кровоточит! Делов-то!

— Вот именно! — пожаловалась я, отклоняясь от атаки наступавшего на меня дакрасца, — Он не втыкается!

Раам тем временем нашёл брешь в пластинах брони своего противника, и ловко всадил в неё разом оба клинка, одновременно с этим едва уворачиваясь от налетевшего на него будто из ниоткуда всадника с палицей.

— Киса, с этим тебе придётся разобраться самой! Я тут немного занят!

И с этими словами демон снова исчез, непонятным образом оказываясь прямо позади дакрасца, восседавшего на недавно попытавшейся атаковать его лошади, и лихо сбросил всадника с неё на землю, занимая освободившееся место в седле и направляясь навстречу расположившейся неподалёку группе конных солдат.

Я вновь отпрыгнула от атаки северянина, почти пришедшейся по цели из-за моего откровенного замешательства, и постаралась сосредоточиться на разгадке тайны клинка, которая, вероятно, была напрямую связана с Таящимся в тенях, милостью которого этот кинжал и был послан смертным…

Стоп. Таящийся в тенях. Кинжал, сотканный будто из воплощённой тени…

А что, если вместо тела человека ударить клинком его тень, скользящую по земле под солнечным светом?

Давай, Ниса, хотя бы попробуй. Хуже-то от этого, во всяком случае, точно не будет. А проверить теорию не помешает.

В очередной раз увернувшись от удара дакрасца, которого, кажется, успела порядком взбесить моя проворность, поскольку он уже беспрестанно рычал и вопил, я отбежала в сторону, куда падала тень моего противника, и быстро, пока та не успела от меня убежать, вонзила лезвие кинжала в плечо мужчины, одновременно внимательно наблюдая за его реакцией на мой укол.

К моему удивлению, северянин отшатнулся и с несомненной болью на лице схватился точно за то место, куда пришёлся удар моего теневого кинжала. Казалось, будто на нём не было никаких внешних травм, да и вообще его тело в том месте слоем металла закрывала броня. Но всё же страдание моего противника было таким неоспоримым, что я на радостях от разгаданной загадки Ирры проткнула тень наёмника ещё несколько раз подряд в разных местах, продолжая изучать его реакцию на свои смелые действия.

Я не боялась случайно прикончить своего противника ударом по области сердца или, например, шеи, всецело доверяя своему богу, который наверняка не стал бы создавать для смертных подобное оружие и наделять его силой лишать жизни других людей. Такое было просто не в духе Таящегося, а потому, как я довольно быстро определила, никакие раны по тени и в самом деле не становились для моего противника смертельными, лишь только причиняя ему боль и довольно скоро заставляя его выйти из битвы на какое-то время.

Оставив северянина валяться на земле, я радостно подбросила клинок в ладони и помчалась навстречу своему новому противнику. Который, впрочем, пока ещё не знал о том, что он мой противник, а потому очень удачно для меня стоял ко мне спиной, выжидая момент для нападения на одну из копий Раама. Так что мне удалось очень ловко вывести его из строя парой-другой ударов по его предоставленной моим атакам тени, даже ни разу не подставив ему своей собственной шкуры.

Копия, а может быть, и оригинал демона, посмотрев на мои действия удовлетворённо кивнула и испарилась, довольно скоро спрыгивая откуда-то сверху на следующего врага, который как раз нёсся мне навстречу. А я, оглядев поле боя в поисках новой цели, с удивлением обнаружила, что пока я разбиралась с тем, как правильно использовать оружие Ирры, Раам успел разделаться если не с большинством, то, по крайней мере, с доброй половиной наших противников.

Двойники демона беспрестанно появлялись и исчезали тут и там, запутывая врагов и обездвиживая их своими ловкими манёврами. Некоторые из них сражались клинками, почти размываясь в движении и смело принимая на себя удары Посвящённых, казавшихся куда более сильными, нежели собранное в человеческую фигуру воплощение тьмы Раама, которое, впрочем, раз за разом умудрялось давать солдатам достойный отпор. Кое-какие из наших противников неподвижно лежали на земле, скорчившись в странных позах, словно их тени были перепутаны и хитро закручены между собой. Другие же просто распластались ничком, страдая от множественных, но совершенно не смертельных ран, воплощая собой очередную причину для моего укрепившегося доверия демону.

Впрочем, ещё многие из наших врагов оставались в силах сражаться, не собираясь сдаваться лишь потому, что столкнулись с чем-то неожиданным и непознанным. А поэтому я вдруг оглушительно расхохоталась, словно захваченная азартным весельем битвы, распространённым повсюду Раамом и его множественными копиями, и лихо помчалась вперёд, в атаку на совершенно не ожидавших моей новой способности солдат Миры, которой я хотя бы через них могла отомстить за то, как ловко она меня обдурила.

Не знаю, как скоро всё было кончено: через десять минут, а может быть, через целый час. В какой-то момент я просто обнаружила себя стоящей посреди щедро освещённой равнины, густо усеянной лежавшими вокруг меня телами солдат, ни один из которых больше не делал попытки меня атаковать. Впрочем, мертвецов среди них по-прежнему должно было оставаться только семнадцать, ведь ни я, ни демон, насколько я успела заметить, не нанесли нашим врагам ни единого удара, способного стать смертельным.

Кстати о демоне: тот точно так же, как и я, сейчас замер посреди поля, дожидаясь, пока все его копии соберутся вокруг него и обратятся намного более привычной для меня густой тьмой, которая обовьёт его руки юркими змейками и исчезнет под его кожей, словно её никогда и не существовало. Я медленно побрела в его сторону, одновременно и усталая, и довольная проделанной работой, и вдруг моё внимание привлекла одна из немногочисленных среди наших противников женщин, скрюченная атакой Раама в неестественной позе и внимательно рассматривающая меня исподлобья.

Точно! Это же одна из тех Посвящённых, с которыми я заключала контракт в самом начале!

— Раам, — хриплым от утомления голосом окликнула я демона, — А дай-ка мне сюда амулет.

Встретив вопросительный взгляд слуги Темнейшего, который будто не собирался так просто расставаться с опалом Амелии, я усмехнулась и добавила:

— Ты мне его, вообще-то, должен. За агат. Или он тебе ещё нужен?

Задумавшись на секунду, Раам пожал плечами, а затем вытащил из кармана камзола существенно побледневший опал на цепочке и подкинул его в мою сторону, рассчитав всё точно так, чтобы камень угодил в мои подставленные ладони.

Заполучив в свои руки долгожданную добычу, из-за которой вся эта история с графами, демонами и загадочными артефактами решила произойти в моей жизни, я опустилась на корточки перед недовольно взиравшей на меня заказчицей и безо всякого сожаления бросила камень прямо перед ней на траву.

— Контракт исполнен, — сообщила я Посвящённой, — Я сама уведомлю Длань об этом. Вам не нужно ни о чём беспокоиться. Светлого вам дня, уважаемая.

Женщина дёрнулась, словно собиралась в меня плюнуть или, быть может, даже ударить меня своей головой, но тут Раам, следивший за нами, дёрнул запястьем, и её тень извернулась немного иначе, больше не позволяя и самой Посвящённой даже смотреть в мою сторону.

Я поднялась и подошла вплотную к демону, собираясь поинтересоваться у него нашими дальнейшими планами, но тот меня опередил, широко улыбнувшись и добродушно посмотрев на меня своей лукавой тьмой сверху вниз:

— Получилось и правда весело, Ниса. Спасибо. Я это запомню.

От благодарности Раама, в которой внезапно не оказалось ничего “темнейшего”, я вдруг смутилась и неуклюже обняла себя руками, словно одна эта признательность демона почему-то была куда более откровенной, нежели наши нагие тела, прижимающиеся друг к другу на крыше храма Шести.

— Ты покажешь это Дейрану? — неожиданно для себя самой поинтересовалась я, — Или, может, уже показал?

Демон, ничуть не обидевшись на то, что я вспомнила о графе, и даже не изменив непривычной дружелюбности своей улыбки, слегка наклонил голову в сторону и поинтересовался:

— А это ты мне скажи. Хочешь, чтобы он увидел тебя такой, какая ты есть?

Вопрос Раама оказался для меня внезапным. С одной стороны, я уже почти решилась раскрыть графу истину о себе, и, возможно, это было бы лучше сделать именно так, позволив ему увидеть меня настоящую и понять, что истинная я по духу не слишком-то отличалась от Алиан. С другой стороны, я по-прежнему была не уверена, что моя судьба и в самом деле вела меня именно к Дейрану, а в этом случае открываться перед ним не было никакого смысла, ведь тогда моё неожиданное признание не принесло бы счастья ни одному из нас.

— Не хочу, — приняв решение, покачала головой я, — Пожалуйста, пусть он спокойно спит. Ему в последнее время и так несладко пришлось.

Демон приподнял плечи и слегка кивнул, обозначая, что услышал моё пожелание. И после всего, что я сегодня увидела на поле боя, я даже доверилась его обещанию, не потребовав у него поклясться передо мной Темнейшим или ещё как-нибудь подтвердить его намерение.

— Что теперь? — всё-таки вернулась к своему изначальному вопросу я, — Камень, наконец, у тебя, да и я в порядке. Проведём ритуал и отпустим тебя домой?

— Да, так и поступим, — согласился со мной Раам, небрежно утерев рукавом кровь со своей разбитой губы, — Только сначала постараемся убраться отсюда подальше. Для ритуала нужно какое-нибудь уединённое и большое пространство. Желательно в стороне от людей, храмов, артефактов и вообще чего угодно, способного нам помешать.

В моей голове вдруг всплыло одно очень заманчивое воспоминание, при мысли о котором я тепло улыбнулась и, подобно демону, наклонила голову в сторону:

— Я как раз знаю одно подходящее место. Только путь туда совсем неблизкий. Минимум неделя уйдёт, чтобы добраться.

Раам, похоже, немедленно догадался, куда именно я предлагала ему сейчас отправиться, и, снова дружелюбно улыбнувшись, с согласием кивнул:

— Я не спешу, Ниса. Я ждал этого момента три года. И вполне могу подождать ещё немного.

А после этого демон, совсем ненадолго замолкнув и будто бы вообразив что-то захватывающее в своём сумасбродном разуме, многозначительно сверкнул глазницами в мою сторону и намного привычнее для себя ухмыльнулся:

— Тем более, в твоей компании это время пролетит совсем незаметно.