Кошка из Валесса. Игра теней

Глава 9. Предложение, от которого (не)возможно отказаться

Глава 9. Предложение, от которого (не)возможно отказаться

Несмотря на то, что большую часть своей жизни я провела в Валессе и знала весь этот город почти наизусть, мне всё же ни разу не доводилось гулять в том парке, куда Дейран пригласил меня на прогулку. Во-первых, потому что парк этот находился в одной из самых богатых частей Брюха, куда я прежде заявлялась исключительно по работе или другой необходимости. А во-вторых, здесь всё равно было нечем поживиться, кроме редких сортов благоухающих роз да позолоченных кормушек для птиц. К тому же по тропкам и аллеям парка неустанно бродили вездесущие полицейские, которые оберегали спокойствие богатых лордов и леди, и от пристальных взглядов служителей порядка в свою сторону я периодически нервно почёсывалась, словно они, привычные к благородным лицам вокруг, могли редко угадать, что я всего лишь притворялась кем-то из высшего света.

Хотя если уж Дей после всего произошедшего между нами не угадал во мне ложную виконтессу, то мне не следовало переживать насчёт остальных людей. Тем более что маскировка у меня была под стать высокородной даме: длинное, струящееся зелёное платье, в котором мне было совсем не жарко даже под палящим Валесским солнцем, высокая причёска с вкраплениями золотых заколок и такие же золотые украшения в моих ушах и на шее. А ещё, вдобавок ко всему прочему, самый настоящий Высокий граф Акроса, который ни на секунду не выпускал моей ладони из своей крепкой руки и смотрел на меня с таким неподдельным теплом, что ни у кого не должно было остаться сомнений в моём положении рядом с ним.

Впрочем, несмотря на мои старания, Дейран будто бы всё равно чувствовал ту неуверенность, с которой мне приходилось держаться среди богачей и вельмож, и поэтому вскоре мы свернули с основной аллеи и направились куда-то в не менее живописную глубину парка, чтобы наконец-то остаться вдвоём.

Или, вернее, я всего лишь подумала, что граф каким-то образом догадался о моих скрытых переживаниях, поскольку уже минут через пять неспешной прогулки я выяснила, что в парк мы углубились вовсе не просто так.

Тропинка, что вилась среди высоких раскидистых деревьев, чьи ветви создавали над головой своеобразный навес, а под ногами — пёстрый ковёр из переплетения света и тени, вывела нас с Ле’Куиндом на очаровательную небольшую полянку. По ложу из гладких камней здесь лениво петлял грациозный ручей, чьё мягкое журчание вкупе с ароматом нежных полевых цветов успокаивало и очаровывало, а повсюду вокруг росли те самые необычные розовые деревья, по-видимому, привезённые сюда аж из самого Акроса и цветущие до сих пор благодаря живительной силе Эльмы, несмотря на то, что их сезон уже должен был закончиться.

В этом месте всё казалось каким-то ненастоящим, будто бы слишком пленительным, и в то же время — напротив, самым естественным в целом свете. Мой разум немедленно предложил мне воспоминания из нашего с графом горного путешествия, в котором я впервые познала подобную ошеломляющую красоту неприступного Акроса, а вместе с ней — и впервые взглянула на Дея тем взглядом, которым продолжала смотреть на него до сих пор. Мне показалось, будто в этом уединённом уголке богатого парка даже время должно было течь совсем иначе, а то и вовсе останавливаться для тех, кому довелось его отыскать, позволяя забыть о внешнем мире и легко потеряться в наслаждении его потрясающим видом, от которого даже у меня невольно перехватывало дыхание.

В другой раз я отругала бы себя за то, что стала слишком мягкой и восторженной, и что мне определённо не следовало допускать лучезарную виконтессу О’Санна так близко к своей укрытой тенями душе. Однако Таящийся мой свидетель, едва ли моя жизнь должна была стать хуже от того, что я научилась восхищаться чем-то помимо пылающих кровью Валесских закатов и пьянящего зова охоты, что пробуждался во мне в тот же миг, стоило последнему солнечному лучу укрыться за чертой горизонта. И я не собиралась игнорировать свою потребность впитывать в себя всё то новое, что появилось в моей жизни вместе с Дейраном Ле’Куиндом, просто потому что могла не суметь от него отказаться.

Около ручья стояла скамейка, с которой открывался замечательный вид на поляну, и граф предложил мне присесть, предположив, что мои ноги должны были устать от прогулки на каблуках. Это и в самом деле было недалеко от истины, так что я легко согласилась с Деем, и уже скоро мы устроились рядом друг с другом, продолжая держаться за руки, как два влюблённых подростка. Где-то вокруг заводили свои весёлые трели сокрытые деревьями птицы, и мне почему-то ужасно понравилась мысль, будто они пели сейчас именно для нас с графом.

— Ты знал об этом месте? — поинтересовалась я, предполагая, что как раз поэтому Дейран и привёл меня на эту поляну.

Владыка Акроса покачал головой:

— Только примерно. Помнил, что какое-то время назад мы с кем-то из виконтов обсуждали поставку туонов в Ксау, но не был уверен, что именно в Валесс, и уж тем более в этот парк. Я рад, что нам повезло так быстро его найти. После всего, что мы с тобой пережили, нам обоим не повредит хоть ненадолго почувствовать себя дома.

Я улыбнулась, вспомнив то отчётливое ощущение непостижимо гармонического единства Дея с его дикими, неприветливыми землями, что впервые посетило меня около горного озера, куда он привёл меня будто бы для того, чтобы показать истинный облик своей души. Позволить мне понять, что несмотря на все страдания, которые ему пришлось вынести ради своего народа, он всё-таки сумел сохранить свою человечность, точно так же, как за внешней суровостью Акросских гор на самом деле скрывались красоты природы и богатства земли. И я снова, как и тогда, невольно залюбовалась волевыми и строгими, но притом и пленительными чертами мужского лица, как будто бы воплотившими в себе каждую частицу его оставшейся вдалеке родины.

— Похоже, это была судьба, — шутливо протянула я, а затем пояснила: — Даже здесь ты каким-то образом умудрился найти частицу Акроса, хотя на это практически не было шансов. Что это, если не твоя судьба, как истинного Высокого графа. Всегда оставаться рядом со своим домом, где бы ты ни был.

— Судьба, — задумчиво произнёс Ле’Куинд, внимательно наблюдая за журчавшим потоком воды, а затем крепко сжал мою ладонь и обратил на меня свой тёплый, чарующе винный взгляд, от которого у меня в груди сверкнуло что-то восхитительно-приятное, — Хочешь, расскажу тебе одну историю о судьбе?

Я с любопытством склонила голову в сторону и несколько раз кивнула, выражая своё очевидное нетерпение. Когда речь заходила о каких-то интересных рассказах, Кошка из Валесса попросту не умела от них отказываться.

Впрочем, с каждым новым словом этой слишком знакомой истории я всё сильнее начинала жалеть, что всё-таки согласилась её услышать…

— Однажды я встретил женщину, которую никогда не должен был встретить, — начал Дей, ласково поглаживая тыльную сторону моей ладони, — Она была прекрасна, как дикая орхидея, и её нежная кожа сияла подобно росе на невесомых золотых лепестках. В её постоянно улыбающихся глазах полыхало янтарное пламя ума, а в своей своенравности она была похожа на песчаный вихрь своей жаркой родины, оставшейся далеко позади. Меня завораживала её грация, чем-то похожая на кошачью, восхищала каждая её улыбка, смешила даже самая глупая шутка… Меня пугало её безрассудство, в котором она могла сама себе навредить, и в то же время я жаждал его, поскольку оно по какой-то причине раз за разом толкало её ко мне. К человеку, который совершил над ней столько зла, что любая другая могла бы не вынести. Который был для неё опасен и даже этого не скрывал.

Мужская ладонь легла мне на щёку, ласково поглаживая мою бархатистую кожу и согревая её своим нежным теплом, но на сей раз я не стала льнуть навстречу касанию графа, замерев подобно кролику перед неминуемым броском дикой рыси, понимавшему, что от грядущей смертельной атаки его спасёт только настоящее чудо.

— Я понял, что полюбил её. Полюбил сильнее, чем думал, что способен любить, — к моему неподдельному ужасу, признался Дейран, взирая в мои опасливые глаза со всей той глубокой искренностью, которая прежде казалась мне столь заманчивой, — Я понял, что больше не могу без неё дышать. Что моё сердце больше не сможет биться, если огонь её взгляда будет принадлежать кому-то другому. Я осознал, что постоянно думаю лишь о том, как заключить её в свои объятия и почувствовать тепло её тела, по какой-то причине льнущего мне навстречу. Что я надеюсь исполнить каждое её желание, защитить от всех проблем и страданий, которые могут встретиться у неё на пути. И что больше всего на свете я мечтаю подарить ей собственное имя.

В своей небывалой растерянности я не успела заметить, как на ладони Дейрана появилось потрясающей красоты кольцо. Оно было исполнено из полированного розового золота, простое, но при этом элегантное, с двумя изящными поворотами, объединявшимися в центре украшения, где был установлен искусно огранённый бриллиант необычного коньячного оттенка. Когда на этот камень, сперва казавшийся совершенно непримечательным, попадали лучи Валесского солнца, он сразу же начинал переливаться удивительным внутренним теплом и даже становился отчасти похожим на яркий оттенок моего янтарного взгляда.

Дей снова взял меня за руку, так мягко и почти невесомо, что моё сердце вдруг забилось намного быстрее от искреннего испуга, который с каждым новым признанием мужчины становился всё более осязаемым. Глаза Дейрана сияли надеждой светлее самого яркого солнечного дня, а его губы улыбались так ласково, словно они уже давно мечтали спросить:

— Виконтесса Алиан О’Санна… Ты согласишься стать графиней Алиан Ле’Куинд?

И я, совсем даже не колеблясь, произнесла единственное, что во всей этой запутанной ситуации ещё оставалось разумным:

— Нет, Дей. Не соглашусь.

Судя по тому, что та любовная трепетность, с которой мужчина касался моих ладоней, ничуть не угасла, а пламя решимости в его взгляде зажглось лишь сильнее, он и не рассчитывал с первой попытки услышать что-то иное. Понимал, что между нами всё было совсем не так просто, и был готов побороться за наше с ним счастье.

Вот только он не знал, что бороться ему нужно было не против всего мира, не против демона или моего мнимого мужа, а против меня самой. И пускай эта битва страшила меня до самых глубин Нижнего мира, я была вовсе не намерена в ней проигрывать.

Несмотря на те трудности и невзгоды, куда порой заводил меня зов охоты, я всегда оставалась Посвящённой Таящегося в тенях. Я почитала своего бога сильнее, чем хищный отблеск клинков во тьме холодных ночей и лихую ухмылку в янтаре своих глаз. Я любила его сокровенней, чем пронзающий тело прожорливый трепет, предвосхищающий добычу чего-то запретного. И несмотря на всю жестокую необъяснимость молчания Ирры, я всё равно во что бы то ни стало должна была сохранить ему верность. Пускай даже ради этого мне нужно было разбить пару влюблённых сердец.

Тем более что я всегда понимала, что так всё между нами с графом и закончится. Просто не думала, что это случится так скоро. Надеялась, что смогу избежать подобного разговора и просто исчезну в тенях, как будто меня и не было…

— Ты говоришь так потому, что ты замужем? — уточнил Дейран, а затем, не дав мне ответить, продолжил с горячностью, — Аль, я ведь Высокий граф, я могу расторгнуть любой брак одним своим словом. Если хочешь, я могу хоть сейчас освободить тебя от обязательств перед виконтом, и мы сможем быть вместе совершенно законно…

Я медленно покачала головой из стороны в сторону, заставляя словесный поток Ле’Куинда утихнуть.

— Не в этом дело, Дей.

Он ни за что не поверил бы мне, если бы я использовала это как своё оправдание. Не после того, что между нами было. Не после того, как я сама сказала ему, будто он стал мне намного ближе супруга.

Но как же ещё я могла перед ним объясниться… Что должно было заставить его передумать?

— А в чём тогда? В демоне, который засел у меня внутри? — Дейран попытался достать что-то из-под полы своего камзола, — Посмотри, я заключил контракт… Уже скоро у меня будет камень, и тогда…

Моя ладонь мягко легла поверх его руки, останавливая суетливые движения мужчины.

— И не в этом тоже, — с лёгкой досадой в голосе произнесла я, — Твоя одержимость не делает тебя хуже в моих глазах. Ты ведь знаешь.

Во взгляде Дея, наконец, появился проблеск непонимания, которого я ожидала с самого начала. По-видимому, все варианты, что он попытался предугадать заранее, закончились, и теперь он лишился всякого представления о причинах моего отказа.

— Но… Почему тогда, Аль? — медленно произнёс граф, подтвердив мои предположения, и его рука непроизвольно вздрогнула на моей ладони, как и всегда, когда он пытался сдержать волнение.

А ведь действительно… Почему, Ниса? Почему бы тебе не забыть о том, кто замолк, и немного подумать о том, кто не собирался молчать?

Дейран же казался тебе идеальным. Красивым, как незаконнорождённый сын Светлейшей, атлетичным, словно умелый воин, которым он, как выяснилось, являлся на самом деле, и решительным подобно тебе самой. Даже его благородную доброту, которую он испытывал к своему народу, ты не считала глупостью или блажью, доступной лишь тем, кому ни разу в жизни не приходилось сталкиваться с голодом или смертью. Почти всё в его характере восхищало тебя, тянуло изучить его воспоминания и истории, провести, быть может, даже целую вечность, наслаждаясь его присутствием рядом с тобой…

А что самое главное — он всегда был искренним в своих поступках и чувствах. Пожалуй, единственным в твоей жизни, кто был непререкаемо и подлинно честен. Его глаза никогда не скрывали своей любви, а даже если пытались, то получалось так плохо, что ты всё равно без труда её видела. Его руки касались твоих с таким трепетом, как будто боялись тебя испугать, и всё же они не могли тебя не касаться, потому что только это было единственно правильным. Его душа согревала тебя своим уютным теплом, а голос журчал подобно освежающему ручью, вплетая между обычных слов признания и надежды Дейрана, которым едва ли суждено было сбыться.

Единственное, что он когда-либо скрыл от тебя — это то, что лишился контроля над Раамом, но и в этом он следовал своему искреннему, пускай и неоднозначному порыву удержать тебя рядом с собой. Не потому, что хотел обладать тобой или принудить к изгнанию демона. А потому что, как он сам и признался, больше не мог без тебя дышать.

Вот только… Без тебя ли, Ниса? Ты прекрасно знаешь, что нет.

Без виконтессы О’Санна, которой никогда не существовало. Девушки, которую ты создала специально для него, в точности по тому образу, который должен был ему угодить. И который позволил тебе задержаться рядом с ним так надолго, что граница между тобой и Алиан начала размываться, смягчая тебя и заставляя тебя забыть о том, кем ты на самом деле являлась…

Как долго ты собиралась притворяться виконтессой? Стоило вам с Дейраном вернуться в Акрос, изображая счастливую влюблённую пару, и рано или поздно правда неминуемо всплыла бы на поверхность твоего наспех выстроенного обмана. Тебе повезло уже и в том, что Дей до сих пор не смог обнаружить, что настоящая Алиан давно уже вернулась в Лестан, и что он по-прежнему принимал тебя за одну из обычных девушек, которая волей его закона насильно оказалась в его постели.

Что будет, когда он узнает, что ты не одна из них? Ты расскажешь ему о том, кто ты на самом деле? Что тебя зовут Ниса, Кошка из Валесса? Что ты переспала с ним только ради того, чтобы подобраться поближе к его амулету? Что ты совсем не собиралась освобождать его от демона, когда разыгрывала всю эту схему с агатом, и просто его использовала?

И что это тебя он пытался убить на складе, приняв тебя за похитительницу его возлюбленной виконтессы?

Пожалуй, не стоило ожидать, что после такого его сердце по-прежнему не сможет без тебя биться… А вот твоё вполне способно будет остановиться навечно. В зависимости от реакции Дея на твою откровенность.

Он никогда не примет тебя такой, какая ты есть на самом деле. Не смирится с той бесконечной свободой, которая течёт в твоих венах и насыщает янтарь твоих глаз таким ярким огнём. Не станет всего лишь одним из твоих мужчин, к которым ты можешь вернуться, когда тебе вздумается, а в остальное время бродить сама по себе.

И даже если по какой-то глупости, не иначе как внушённой ему самим Иррой ради потехи, узнав правду, Дейран не отзовёт своего предложения о замужестве… Ты всё равно не должна будешь пользоваться этой возможностью.

Ты ведь всё это время паразитировала на нём. Пила его искренность так хищно, как будто ты потерялась среди пустыни, и тебя мучила страшная жажда. Рано или поздно ты иссушила бы его до капли и оставила погибать в одиночестве, не сумев изменить своей истинной сути, которая была ничуть не похожа на благородную нежность графа.

Уже сейчас ты пыталась подстроить его под себя. Как тогда, во время вашего секса в театре. Он был с тобой так ласков и чуток, как умел только он… Целовал и прикасался к тебе с благоговейной любовью, пускай даже тогда ты ещё не осознавала, что его чувство к тебе было так глубоко… А ты заставила его отринуть собственные желания и угодить твоим потребностям в страстном, пылком соитии, похожем скорее на состязание, нежели на душевное единение, которого на самом деле хотел Дейран.

Пускай это была всего лишь мелочь… Но что могло ожидать вас дальше? Будешь просить у него деньги на новое снаряжение? Хвастаться перед ним количеством побеждённых противников? Приносить ему милые сувенирчики с новых краж? Или и вовсе возьмёшь его с собой на дело? Сколотите банду, назовёте себя “Кот” и “Кошка” и будете грабить богатых в угоду бедным? Так ты себе это представляешь?

Нет, Ниса. Ты прекрасно понимала, что у вас с Деем не могло быть совместного будущего. И дело было даже не в Таящемся, за веру в которого ты так отчаянно пыталась цепляться, чтобы не совершить безрассудную глупость. Одну из тех, за которые тебя так сильно ценил Дейран.

Ты не могла быть перед ним истинной собой. Ты ни за что не смогла бы ему открыться. Как не могла и лгать ему всю его дальнейшую жизнь.

Только не ему. Он заслуживал лучшего.

Вы оба заслуживали.

— Дей, ты ни в чём не виноват, никогда не был и не будешь, — произнесла я, заглянув во встревоженную глубину графских глаз и разглядев в них собственное благородное отражение, которое одновременно с этим и не было моим.

На удивление это не сбило меня с толку ещё сильнее, а наоборот, заставило собраться с мыслями. Откровенность слов как будто резала мой язык, но я знала, что должна была продолжать. Хотя бы потому что я уже слишком много обманывала Дейрана раньше, и теперь совсем не хотела, чтобы одни из последних слов, что я собиралась ему сказать, оказались очередной удобной для меня ложью.

— Дело во мне. Это я не та, кто тебе по-настоящему нужен. Всё, что случилось между нами, должно было оказаться лишь временным. Я совсем тебе не подхожу…

— Что ты имеешь в виду? — воспротивился граф, и его руки сильнее, почти до боли сжали мои пальцы, заставляя прочувствовать каждую искру его непоколебимой решимости, — Твоё происхождение? Оно для меня совсем не важно. Будь ты хоть рабыней, я всё равно почувствовал бы к тебе то же самое. Ты не из Акроса? На это мне тоже плевать. Я не обязан выбирать себе жену из своих подданных, только чтобы приблизить к себе народ. Ты намного младше меня… Но я совсем не чувствую этой разницы. Мы с тобой как будто ровесники. И твоя мудрость в моих глазах значительно превосходит количество прожитых тобой лет.

Ле’Куинд наклонился ко мне навстречу, и теперь уже настала его очередь изучать выражение моего взгляда: беспокойное, задумчивое и горькое одновременно.

Возможно, Дей подумал, что я просто боюсь решиться. Что не могу представить себя рядом с ним на графском троне. Что считаю, будто недостаточно хороша для него, или что сомневаюсь в его предложении из-за какой-нибудь другой глупости.

Ладонь Дейрана ласково приподняла мою руку за запястье и тут же приложила её к мужской груди, где под рубашкой отчётливо ощущалась гулкая пульсация неподдельно любившего меня сердца. И от осознания того, что каждое его биение, каждый стук, из-за которого кровь Ле’Куинда продолжала бежать по его телу, согревая его и поддерживая в нём жизнь, всецело посвящался лишь мне одной, у меня во рту стало так неприятно горько, что уголки моих губ задрожали сами собой.

— Меня не волнуют никакие обстоятельства, — ласково, доверительно произнёс мужчина, тем самым чарующим голосом, пленительности которого мне было столь сложно сопротивляться, — Меня волнует только твой взгляд, в котором я хочу раствориться с той самой секунды, когда впервые тебя увидел. Меня волнуют только твои губы, которые я никогда не устану покрывать поцелуями. Меня волнуют любые твои слова, и не важно, что именно ты говоришь: шутишь ли ты, ругаешь ли меня или признаёшься, как сильно я тебе дорог. Само твоё существование отзывается в моей душе порывом свежего ветра, и пока ты есть в этом мире, я буду тянуться к тебе, как растение тянется к солнцу. Я люблю тебя, Алиан. И хочу быть с тобой до последнего вздоха, ни на секунду не выпуская твоей руки из своей.

Слова Дейрана легли на меня непомерной ношей, настолько тяжёлой, что я едва ли смогла бы найти в себе достаточно сил, чтобы сбросить её с себя. Я поняла, что Дей уже начал жить той воображаемой жизнью, которую он для нас с ним распланировал, и не готов был от неё отказаться. Он уже знал, какой будет наша свадьба. Примерял на меня фамильную графскую тиару, унаследованную им от матери. Брал на руки и прижимал к своей груди нашего первого ребёнка…

Ребёнка…

Я вдруг чётко и ясно осознала, что именно должна была ответить. Посмотрела мужчине прямо в глаза, по-прежнему взиравшие на меня со светлым, восторженным обожанием, и с нехарактерным для себя надрывом произнесла:

— Я бесплодна, Дей. У меня не может быть детей.

Вино во взгляде мужчины ненадолго померкло, отразив глубокое разочарование, на секунду завладевшее его мыслями от моего неожиданного признания, но затем самообладание вернулось к нему, и он прижал мою руку к своей груди немного сильнее, обратившись ко мне с принятием и нерушимой любовью:

— Это ничего не меняет, Аль.

В ответ на его слова я неожиданно разозлилась и резко выдернула свою ладонь из пальцев Ле’Куинда, который всё никак не начинал внимать здравым доводам, которые я пыталась ему приводить:

— Это меняет всё, как ты не понимаешь? — слишком громко для той, кому должно было быть всё равно, воскликнула я, — Ты последний в своём роде. Последний из Ле’Куиндов. Я не смогу подарить тебе наследника. У нас с тобой не родится ни мальчика, ни девочки, вообще никого. Мы состаримся и умрём вдвоём, оставив твоё графство без правителя. Что будет с Акросом, когда твоя династия прервётся? Кто придёт к власти? Какой-то граф из соседнего графства? Выбранный тобою преемник? Народный совет? Ты так переживаешь из-за того, что может случиться с твоими людьми, если кому-то откроется твоя тайна… Но если я стану твоей женой, то ты всего лишь отсрочишь это переживание лет на пятьдесят. Оно всё равно нагонит тебя, как бы ты ни надеялся от него убежать. Я… Я не могу обречь тебя на такое, понимаешь?

Моя рука коснулась ладони Дейрана, в которой лежало помолвочное кольцо, которое он так и не смог на меня надеть, и настойчиво сложила почти не сопротивлявшиеся мужские пальцы в кулак, закрывая украшение от моего раздражённого взгляда.

— Ты должен найти себе жену. Нормальную жену, которая сможет понести от тебя детей. Родит тебе наследников, которых ты достоин. Которых достоин весь Акрос. Ты всегда ставил свои дикие горы и их сильный народ на первое место. Ты жил ради них, ты страдал ради них… И ты не должен приносить всё это в жертву ради любви ко мне. Я этого не хочу.

Мужчина какое-то время задумчиво смотрел на свою руку, внутри которой скрывалось драгоценное предложение, от которого я отказалась. В его глазах перемешалось так много эмоций, что я едва могла отличать одни от других: любовь, печаль, гнев, надежда и чувство долга… Мне сложно было определить, о чём конкретно сейчас размышлял Дейран, и потому я могла только лишь дожидаться его решения, надеясь, что оно избавит меня от изобретения последующих отговорок.

Наконец, граф глубоко вздохнул и снова открыл свою ладонь, непререкаемо вкладывая кольцо в мою руку и запечатывая на сей раз уже моими собственными пальцами.

— Если твоё решение однажды изменится — просто надень его, ладно? — к моему удивлению, спокойным тоном попросил Дейран, не начав ни на чём настаивать или выпытывать у меня новые оправдания, — Я готов ждать достаточно времени, Аль. Столько, сколько тебе будет нужно. Я никогда не отступлюсь от своего желания быть с тобой. Никогда, понимаешь?

Ладонь мужчины почти невесомо огладила мою щёку нежным касанием, и на сей раз я всё-таки не смогла удержаться от того, чтобы не потянуться за этой лаской, словно боялась её упустить. На губах Ле’Куинда светилась печальная, но всё-таки тёплая улыбка, которую мне очень хотелось вкусить поцелуем. А его глаза… Они смотрели на меня с таким затаённым мечтанием, как будто он и в самом деле рассчитывал однажды услышать моё согласие, такое недостижимое для нас обоих.

— Ты и есть моя судьба, Аль, — произнёс Дейран, продолжая мягко касаться моей щеки пальцами, — В этом весь смысл моей истории. Всё то хорошее и плохое, что я делал за всю свою жизнь, вело меня к тебе, теперь я это отчётливо вижу. Но… Только тебе решать, стану ли я судьбой для тебя. Или ты отправишься искать собственный путь, на котором для меня не останется места.

Больше не требуя от меня ни слова, мужчина отпустил меня и выпрямился рядом со скамейкой, оборачиваясь туда, откуда мы с ним недавно пришли. Сиявшее на небе жаркое солнце сейчас притаилось за небольшим облаком, и из-за этого тропинка, укрытая ветвями деревьев, казалась какой-то неприветливой и жутковатой.

— Я думаю, нам пора возвращаться, — сообщил Ле’Куинд, дружелюбно протягивая мне ладонь, чтобы помочь подняться, — В “Золотой башне” уже скоро должны будут подавать обед. Но если хочешь, мы вместо этого можем зайти в ресторан. Уверен, мы легко найдём какой-нибудь с частной комнатой, чтобы нас никто не тревожил.

— Ты иди, — не принимая руки Дейрана, взглянула я в его сторону, — А я хотела бы ещё немного побыть здесь. Одна.

— Но… — начал было возражать мужчина, но я успела перебить его лёгкой улыбкой:

— Мы в парке, который патрулирует толпа полицейских, посреди богатого района города. Не думаю, что кто-то решится на меня тут напасть, — а затем, немного помедлив, добавила, сделав свой тон как можно более убедительным, — Мне правда это нужно, Дей. Подумать… Обо всём.

Глаза Ле’Куинда сверкнули тем самым пониманием, которое я и рассчитывала в нём вызвать своей просьбой. Мужчина не стал тревожить меня поцелуем руки или более тесным прощанием, отступив на шаг назад и галантно склонив голову в мою сторону:

— Тогда до встречи, Аль. Только прошу тебя, не задерживайся надолго.

Я кивнула ему в ответ:

— Пока, Дей.

Уже скоро граф оставил меня в одиночестве. Его шаги становились всё тише и приглушённей по мере его отдаления, и как я не старалась прислушаться, никак не могла распознать обмана в его неторопливой походке. Моя интуиция точно так же оставалась спокойной и не тревожила кожу ни единой мурашкой, позволяя мне наконец-то отвалиться на спинку скамейки всем телом и расслабленно выдохнуть.

Дейран действительно ушёл. И даже Раам, который наверняка испытал особое извращённое удовольствие, наблюдая за нашей с Ле’Куиндом сценой, не стал влезать и докучать мне своими издёвками. Вот уж действительно повезло.

Я запрокинула голову назад и теперь смотрела куда-то в небо, изучая глазами редко проплывавшие мимо облачка. В моём перегрузившемся после признания графа сознании, которое к тому же всё ещё не до конца оправилось после фестивального разгула, не было ни единой разборчивой мысли, зато где-то в груди неприятно щемило и царапало одновременно, заставляя злиться на себя саму и производить переоценку собственных жизненных принципов.

Ох, Ирра… Ты же знаешь, что это должен был быть обычный, пускай и сложный для исполнения заказ. Ничего особенного, если принимать во внимание те контракты, за которые я в последнее время нередко бралась. Каждый из них обладал какой-то особой изюминкой, пробуждавшей во мне профессиональный азарт, но притом выполняла я их без подобных проблем, легко перестраиваясь на новые интересы и новые цели, когда приходило время…

Так почему же именно в этот раз всё пошло совершенно иначе?

Как я, Кошка из Валесса, чуть не позволила себе забыться настолько, что всерьёз рассуждала о счастливом замужестве и жизни с Ле’Куиндом? Как стала такой наивной и кроткой, что позволила ему оставить в своей ладони это кольцо, которое теперь одновременно согревало и жгло мою кожу обличительным пламенем? И почему же сейчас, оказавшись в желаемом одиночестве, я продолжала размышлять над своими отношениями с графом, а не над одной из величайших краж за всю мою воровскую карьеру?

С этим определённо пора было заканчивать. Мои контракты всегда были для меня важнее всего. Именно они определяли мои решения и поступки, превращая меня в ту самую Нису, которой мне на самом деле всегда хотелось быть. Ту Нису, которая мне нравилась. Которую я не хотела предавать куда сильнее, чем собственного бога.

И мне давно уже пора было посмотреть в глаза очевидной правде: мне больше не нужно было оставаться с Дейраном ради того, чтобы исполнить свои обязательства перед Дланью и демоном. Всё, в чём я действительно до сих пор нуждалась, носило гордое имя Раам и было прекрасно осведомлено о том, где могло найти меня, если бы я ему для чего-то понадобилась. С точки зрения моего контракта, я могла перестать притворяться Алиан О’Санна и вернуть себе истинное имя, которое не собиралась менять на любые другие титулы и фамилии.

Я была Нисой, Кошкой из Валесса. Вот ей мне и следовало всегда оставаться.