Кошка из Валесса. Игра теней

Глава 15. Что-то заканчивается. Что-то начинается

Глава 15. Что-то заканчивается. Что-то начинается.

— Вот ваш эль и колбаски, ещё чего-нибудь желаете? — поинтересовалась совсем молоденькая подавальщица, опуская передо мной блюдо с едой и уже вторую по счёту кружку терпкого пойла, поскольку первую я осушила слишком быстро и не успела даже дождаться закуски.

Я молчаливо покачала головой, отказываясь от предложенной добавки, а затем достала из кармана и щёлкнула пальцами серебряную монетку, которую обслуживающая меня девушка ловко поймала и радостно упорхнула на кухню, стоило ей узнать, что сдачу я от неё не требовала. Угрюмо оценив не самое аппетитное содержимое тарелки, я наколола на вилку одну из колбасок и откусила от неё внушительный, пышущий жаром кусок, а затем, не дожевав до конца, взялась за кружку и выпила разом чуть ли не половину её содержимого.

В целом, мой организм сейчас требовал исключительно алкоголя и к еде ощущал полнейшее равнодушие. Однако я убедила себя в том, что пить на пустой желудок будет крайне безрассудной затеей, тем более учитывая, что я теперь осталась совершенно одна, и напиваться вдрызг было равносильно тому, чтобы просто повесить на себя табличку “пырните меня ножом и заберите все мои деньги”.

Нет, конечно, в таверне вокруг меня сейчас выпивала и веселилась целая толпа разномастного и с виду довольно дружелюбного народа, которому до меня не было никакого дела и которого, вероятно, опасаться не было смысла. Вот только это была случайная незнакомая мне таверна на окраине Акроса, в каком-то городке, название которого я даже не стала запоминать. И раз уж я теперь снова путешествовала в неожиданно непривычном одиночестве, чреватым щекотливыми проблемами со стороны любых встречных людей, то не должна была уж слишком наседать на алкоголь и терять привычную бдительность. Тем более что впереди у меня было много дел, несмотря на то, что я совсем недавно настигла очередную добычу и, казалось, вполне могла позволить себе отдохнуть.

Первым делом мне нужно было положить обоим моим контрактам законный, или, вернее, установленный правилами Длани финал. Уведомить наёмническую организацию об исполнении моих обязательств в присутствии заказчиков или, что мне подходило намного больше, в присутствии работающего на Длань Посвящённого Агрифа, способного подтвердить достоверность моих слов и разрешить долгожданную передачу оплаты. Вот только в Валесс, где обитал единственный из известных мне Посвящённых Темнейшего, дорога для меня была теперь закрыта минимум на ближайший год, а то и на куда больший срок. Всё зависело исключительно от принципиальности и упорства Её Высочества Теалинд, мастерски повесившей на меня убийство своего супруга, а ещё от её способности достаточно крепко удерживаться на троне столь вероломно занятого ей графства. В любом случае пока объявления о поиске Кошки из Валесса висели по всему Ксау, украшенные заманчивой цифрой с неприличным количеством нулей в качестве суммы вознаграждения, о спокойной жизни в любимом городе мне следовало забыть. И вообще, держаться от него как можно подальше.

Впрочем, Длань на то и была Дланью, что простёрла свои когтистые лапы далеко по всему Касэту, отчего я была почти не ограничена в выборе своего нового места жительства. Во-первых, я всегда могла вернуться в один из тех городов, где уже бывала когда-то. Да хоть в тот же Авалинг, где у меня ещё оставались старые связи, благодаря которым я быстро взошла бы на прежний уровень славы. А во-вторых, я могла бы отправиться в совершенно новое место, и этот вариант для меня, пожалуй, был даже заманчивее. Во всяком случае, он здорово подначивал мою притихшую в последнее время внутреннюю охоту вновь поднять голову и с прежним азартом ринуться в путь.

Но что бы я ни выбрала, сначала мне нужно было убраться из Акроса. И причём как можно скорее.

Я повернула голову в сторону окна, возле которого находился мой столик, и изучающе взглянула на развернувшуюся за его пределами тёмную ночь, заботливо объявшую незнакомый мне город и приглушённо шуршавшую по крыше таверны тёплым летним дождём, в каплях которого мне невольно мерещились весёлые отблески демонической тьмы.

Уже три дня прошло с тех пор, как мы с Раамом провели ритуал и освободили силу его хозяина. Три дня, как я бросила Дейрана одного среди начертанных на земле символов и ускакала прочь из долины, не позволив ему со мной попрощаться. И даже не оставив ему никаких ответов на те вопросы, которые у него не могли не возникнуть. Быть может, прямо сейчас граф выходил из дома четы О’Санна, который находился в Лестане, на другом конце Акроса, в полнейшем недоумении от знакомства с настоящей виконтессой, за которую я себя выдавала. И, немигающе глядя в ночное небо, совершенно терялся в догадках о том, кому он на самом деле так истово клялся в любви.

Я понимала, что ещё несколько месяцев назад с нескрываемым жестоким наслаждением залюбовалась бы подобной сценой. Искренне восхитилась бы своими способностями к перевоплощению и коварством своего хитроумного плана, который позволил мне провернуть лучшую кражу за всю карьеру. Но теперь…

Ох, Таящийся, теперь мне от этой мысли почему-то было совсем не весело.

Надеюсь, я не слишком размякла для этой работы. Нет, все мои навыки, конечно, оставались при мне, и в этом смысле я не утратила ни капли профессионализма. Но вот за подобные контракты с необходимостью притворяться кем-то другим, пожалуй, лучше будет пока не браться. По крайней мере, до тех пор, пока не перестану так часто вспоминать журчащий весенним ручьём голос графа в своей голове…

— Не возражаешь, если я присяду? — прозвучал вопрос прямо у меня за спиной.

И немедленно окунул мои мысли в тёплую лазурь оставшегося в прошлом чарующего горного озера, окружённого стайками льнущих друг к другу необыкновенных розоволистных деревьев и целыми россыпями пряных и сладких цветов. Где-то вдалеке моего подсознания деликатно загрохотал водопад, словно не решаясь нарушить идиллическое спокойствие над долиной, а моих губ коснулось почти настоящее ощущение нежнейшего, упоительного поцелуя. Такого, который дарил мне только один мужчина за всю мою жизнь. И который было ни с чем не спутать.

Я резко обернулась, даже не пытаясь скрывать своего лица от стоявшего позади человека, поскольку и представить себе не могла, что и в самом деле услышала его бархатный голос.

Но я не ошиблась. За моей спиной действительно стоял сам Дейран, совершенно не скрываясь от своих многочисленных подданных, набившихся в эту таверну во избежание проливного дождя. На нём был один из его повседневных и оттого совсем не роскошных, но по-прежнему опрятных камзолов. Его золотые волосы, украшенные несколькими мелкими косами, опускались на его плечи сверкающими солнечными лучами. А его лицо было по обыкновению благородным, ласковым и спокойным. Даже слишком спокойным для человека, который только что обнаружил, что бросившая его женщина, которую он бесконечно любил, бесцеремонно хлестала эль в далеко не самом приличном заведении, к тому же облачившись в воровской костюм, который она прятала под чёрным дорожным плащом.

Но всё-таки, несмотря на казавшуюся невозможность происходящего, я всё равно была уверена, что видела перед собой именно Дейрана. Ведь слишком хорошо успела запомнить его винный, полный тепла и нежности взгляд, которым он всегда на меня смотрел. И его серьёзные, слегка улыбающиеся губы, которые даже сейчас готовы были сообщить мне о неподдельной и чуткой любви этого мужчины ко мне.

— Дей… — одним движением сбросив с головы капюшон, только и смогла произнести я, до сих пор не осознавая, как граф умудрился меня найти.

Я не оставила никаких следов. В первый же день после ритуала убралась от его замка как можно дальше. Я даже Длани ещё сообщить о своём местоположении не успела.

Я сделала всё для того, чтобы исчезнуть…

— Не угадала, киса, — вдруг насмешливо сообщил Дейран, и глаза его незамедлительно свернули двумя чёрными полусферами, отчего лицо моего гостя сразу же существенно изменилось, пускай на первый взгляд оно осталось точно таким же.

Те же благородные черты, те же волосы, тот же голос… И вместе с тем ехидная ухмылка, исказившая мужские губы одновременно с исчезновением его радужек в кромешном мраке глазниц, и лукавый наклон головы, ни в коем случае не свойственный графу Ле’Куинду.

— Раам?! — даже не пытаясь скрывать своего удивления, воскликнула я, наблюдая за тем, как тот бесцеремонно рухнул на свободный стул напротив моего собственного и забросил ноги на третий, стоявший без дела сбоку от столика.

О, Таящийся, как я вообще умудрилась перепутать этих двоих? Каждый раз, когда Рааму прежде доводилось притворяться Дейраном, я могла запросто отличить его от настоящего графа. Несмотря на то, что им приходилось делить одно тело и одну внешность, демон всё равно всегда выглядел иначе, да и вёл себя тоже совсем по-другому. У меня получалось распознать его по одному лишь хитрому блеску в его глазах и по тени ухмылки на его тонких губах. Но сейчас я видела перед собой идеальную копию Дея, быть может, даже более совершенную, нежели сам Ле’Куинд…

И с каких пор Раам вообще снова выглядел как Дейран? Не может же быть, чтобы он опять отнял его тело? Учитывая, что он клялся перед Темнейшим, будто после ритуала оставит графа в покое…

Демон тем временем облокотился на стол и сложил свои ладони домиком, таинственно улыбаясь мне чужими губами:

— Ну же, Ниса, у тебя было столько подсказок. Неужели до сих пор не догадалась?

Я оторопело уставилась на своего собеседника, словно видела его впервые в собственной жизни, и внимательно присмотрелась к лукавой темноте его немигающего взгляда, которая видела меня будто насквозь.

Что за демонов бред тут вообще происходит? О каких таких подсказках он мне говорит?

И если сидящий передо мной мужчина всё-таки не Раам… То кто он тогда вообще?

Если подумать, в нём действительно всегда было много странного и загадочного. Того, что я пыталась оправдывать перед собой его демонической природой, которая не нуждалась в дополнительных объяснениях. И которая, видимо, на самом деле была очередной его ложью.

Например, он умел оказываться в разных местах столь стремительно, словно это было какой-то… Иллюзией. И ещё управлял чужими тенями, которые, по сути, не имели ничего общего с его внутренней тьмой.

Он всегда распознавал мою ложь, стоило мне только произнести её вслух. И при этом так виртуозно лгал сам, что в какой-то момент я перестала даже пытаться искать в его словах ту немногочисленную истину, которой он всё-таки решал со мной поделиться.

Всякий раз, когда он хватался за клинки, он предпочитал делать это обратным хватом, даже если в этом совершенно не было смысла с точки зрения битвы.

А ещё он слишком легко соглашался никого не убивать, когда я его об этом просила…

Тьма во взгляде моего собеседника подталкивающе сверкнула, намекая озвучить возникшую у меня догадку, которая, несомненно, успела отразиться на моём слишком удивлённом лице. И тогда мне подумалось, будто это мои глаза все последние месяцы были подёрнуты непроницаемой чёрной поволокой, которая теперь спала и позволила мне наконец-то прозреть.

— Ты — Таящийся в тенях, — прошептала я, до сих пор лишь краешком сознания понимая, что действительно видела перед собой собственного замолкшего бога.

Мужчина удовлетворённо, без тени ехидства, улыбнулся, а затем будто бы за один взмах моих век совершенно переменился, представая передо мной в намного более привычном и известном обличии, который отражала большая часть посвящённых ему смертными статуй и картин.

Чёрный плотный костюм, сродни моему, только мужского покроя, скрывающий поджарое сильное тело. Длинные пепельно-белые волосы, убранные в высокий хвост на затылке. Яркие янтарные глаза, точно такие же, как мои, за исключением шрама, переходившего с его лба на левую щёку, не задевая глазницы. Только вот привычной полумаски или хотя бы капюшона на боге коварства сейчас не было, и я могла впервые рассмотреть его губы: они были почти такими же тонкими, как у Дейрана, и их пересекал ещё один, более мелкий шрам, словно от удара кошачьей лапой.

— Для тебя — просто Ирра, — улыбнулся мне тот единственный, которому я давно уже поклялась в вечной верности, — Или Ир, если хочешь.

В моей голове завертелись сразу тысячи вопросов, воспоминаний и догадок, перекрутившихся в один чудовищных размеров комок, к которому страшно было даже притронуться, чтобы он немедленно не погрёб меня под собой. И поэтому вместо того, чтобы сказать что-то достойное происходящего, я лишь легонько кивнула в сторону сидевшего напротив меня мужчины и произнесла:

— Твоё лицо…

Услышав моё недоумение, Таящийся рассеянно провёл пальцами по своему лишённому бороды или хотя бы щетины подбородку, как будто ему и самому это было в новинку, а затем наклонил голову в сторону и весело усмехнулся:

— После всего, что мы с тобой пережили, ты вполне заслуживаешь того, чтобы его увидеть. Одно из них, по крайней мере, — ненадолго задумавшись, Ирра вдруг выставил в сторону руку, и вокруг неё тут же завертелась столь хорошо знакомая мне, живая тьма, на которую бог указал мне своим поясняющим взглядом, — Тем более, учитывая, что ты единственная из всех смертных видела мою истинную сущность. И мне нет смысла скрывать перед тобой свои людские обличия.

Стало быть… Пускай в это было невероятно сложно поверить, но получалось, что эта тьма была вовсе не даром, которым, как я полагала, обладал посланный Агрифом демон.

Всё это время я видела самого Ирру. Его тело, если так можно сказать. Саму его сущность. Его благословение, которым он наделял своих жрецов и Посвящённых. Которое когда-то струилось и в моих собственных венах.

Именно поэтому на ощупь эта тьма казалась такой ласковой и родной — потому что она такой и была. Я слишком хорошо её знала. Провела в её обществе долгие годы своего Посвящения. Вот только раньше она ни разу не показывалась мне на глаза, не раскрывая истинного облика своего обладателя, и никогда не дотрагивалась до моей кожи, насыщая меня своим теплом лишь изнутри.

Зато тогда, во время ритуала в долине, я впервые смогла увидеть Ирру во всей его зловещей, могущественной, и в то же время завораживающей красе. Непостижимого и недосягаемого ни для кого из смертных. Обычно рассеянного по всему миру в виде теней и частиц сумрака, существовавшего одновременно повсюду и таившегося в ночной темноте, но собравшегося воедино ради своего освобождения от сковавшего его мощь артефакта…

Мимо нас с Иррой вдруг пронеслась подавальщица, спешившая отнести заказ одному из своих клиентов, и я, прекратив изумлённо таращиться на сущность моего бога, мерно клубившуюся вокруг руки его человеческого обличия, напряжённо огляделась по сторонам, пытаясь определить, не заметил ли нас кто-то случайно.

Таящийся, похоже, проследил за моим вниманием, а потому растворил свою тьму в окружающем воздухе и расслабленно отклонился на стуле, успокаивая меня объяснением:

— Насчёт свидетелей можешь не беспокоиться. Я отвёл всем присутствующим глаза. Так что можем говорить о чём угодно. И делать что угодно.

Янтарные глаза моего бога на секунду сверкнули той самой будоражащей хищностью, к плотоядным вспышкам которой во взгляде Раама я успела привыкнуть. И в ответ на этот неприкрытый намёк Таящегося в тенях вдоль моего позвоночника суетливо разбежались волны горячих мурашек, немедленно возродивших на моей коже ощущения его пылких прикосновений и упоительных поцелуев.

Теперь мне наконец-то стало понятно, почему я почувствовала странное притяжение к Дейрану с первого взгляда, пускай раньше не была замечена в подобной сентиментальности — это моё посвящённое сердце само звало меня к сокрытому внутри его тела Ирре. А я, неспособная догадаться об этом, ошибочно посчитала, будто меня заинтересовал сам граф Акроса… Или, по крайней мере, ошибочной эта мысль была поначалу.

Стало понятным и то, почему именно у Теалинда хранился камень, который я должна была украсть для Раама… Или, вернее, для Таящегося — это ведь бог войны передал своему человеческому протеже проводник божественной силы. И было логично, что всё это время Бран оберегал и использовал именно отнятый дар побеждённого брата Идсига, а не силу поверженного Амелией Темнейшего.

Но в то же время, несмотря на открывшуюся мне тайну бога коварства, ещё очень многое оставалось для меня неизвестным и спутанным. Чем дольше я смотрела в его пускай сменившие цвет, но всё такие же лукавые и самоуверенные глаза, тем стремительнее спадало моё первичное ошеломление от неожиданной встречи с ним. И тем больше я узнавала в нём эмоции и манеры того самого коварного демона, с которым я провела последние месяцы…

Хватит, Ниса. Пора бы тебе уже позабыть о Рааме, ведь на самом деле его никогда не существовало. И больше не будет существовать, как бы ты не лелеяла свои воспоминания о ваших с ним дерзких перепалках и полных страсти ночах.

Всё это время рядом с тобой был самый настоящий бог. Причём не просто бог, а… Твой бог. Тот единственный, которому ты поклялась в вечном служении, едва достигла совершеннолетия. И который лишь изображал перед тобой слугу Темнейшего, используя тебя точно так же, как ты сама использовала Дейрана.

Вот только для чего это вообще было нужно Таящемуся? Почему вместо того, чтобы рассказать тебе всю правду, и безоговорочно довериться той, кто посвятила ему всю свою жизнь и своё сердце, он решил выдать себя за совершенно иное существо? Ему ведь стоило лишь назвать тебе своё имя, и ты сочла бы за честь пойти вместе с ним за Широкое море и дальше. Тот день, когда он призвал бы тебя исполнить свой долг, стал бы самым счастливым днём в твоей жизни… И он, разумеется, прекрасно об этом знал.

Но предпочёл этого не делать, продолжая терзать тебя мучительной тоской по твоему замолкшему богу и находясь при этом прямо рядом с тобой. Зато внезапно заявился к тебе уже после того, как воспользовался тобой и сбежал, по-видимому, желая насладиться твоим изумлением точно так же, как ты могла бы сейчас наслаждаться глубокой растерянностью узнавшего о твоём жестоком обмане Дейрана.

От этих мыслей в моей душе сам собой начал подниматься, бурлить и клокотать нешуточный гнев, стремительно расползавшийся по моему телу ядовитыми, будто прожигавшими меня изнутри шипами, от которых мне становилось по-настоящему больно. Пускай даже прежде я и помыслить не могла о том, что в такой важный для меня момент возвращения Ирры из его молчания буду испытывать именно это саднящее чувство.

— Зачем ты пришёл? — как можно равнодушнее спросила я, отстраняясь от своего собеседника в стремлении удержать расплавлявшее меня возмущение, — Ты же вроде со мной попрощался?

— Не я, а Раам, — исправил мою оплошность Таящийся, который на мою попытку остаться спокойной лишь улыбнулся, — Я никогда не хотел прощаться с тобой, Ниса. Ты всегда была для меня важна.

Вот теперь я уже никак не смогла сдержать свои чувства и, наклонившись в сторону бога коварства, который после всего произошедшего между нами уже перестал казаться мне неземным и недостижимым, сверкнула своим негодующим янтарём и разразилась злобной тирадой:

— Важна, как же. Сначала ты замолк, разбив моё сердце. Потом лгал и прикидывался демоном. Отправил меня на верную смерть. А в итоге и вовсе поставил перед выбором, который провоцировал от тебя отказаться, — слегка выпустив накопившийся пар, я вновь выпрямилась и уже более вдумчиво, но всё так же ехидно поинтересовалась, — И теперь ты просто садишься со мной за один столик и делаешь вид, будто мы с тобой по-прежнему друзья?

Ирра усмехнулся, решив не придавать значения тому, что я прижимала его к стенке, что не должно было быть позволено смертным, и опустил свой подбородок на сложенные вместе ладони.

— Я пришёл не для того, чтобы оправдываться перед тобой за свои поступки, Кошка. И не для того, чтобы издеваться над твоей доверчивостью, — мягким тоном проговорил мужчина.

Слишком мягким для того существа, которым он притворялся рядом со мной. И которое очень редко бывало серьёзным.

— Почему я вообще сейчас должна тебе верить? — фыркнула я, перекрестив на своей груди руки, — После того, как каждое твоё слово и каждый поступок оказался неправдой?

— Потому что далеко не всё, что случилось, было ложью, Ниса, — всё так же спокойно пояснил Таящийся в тенях, — И если ты прислушаешься к себе, то поймёшь, что даже слишком многое было настоящим.

Ненадолго замолчав, бог обмана отвёл от меня взгляд и посмотрел через окно на всё тот же надоедливый дождь, который барабанил по подоконнику рядом с нами. А затем, улыбнувшись не то своим воспоминаниям, не то очередной своей лжи, Ирра вновь повернулся ко мне и соединил свой неожиданно лишённый хитрости янтарный взгляд с разъярённым моим, будто обещая рассказать мне свою истинную историю с самого её начала. Или, точнее, с того начала, которое сейчас было важным:

— Я действительно переспал с Эльмой, причём далеко не раз. У богов это происходит иначе, чем у людей, и суть процесса немного иная… Но позволь, я оставлю эти подробности на другой раз, — усмехнулся Таящийся, заметив, что мои глаза стали ещё более гневливыми, нежели прежде, и сменил тему, — Важно то, что мой дорогой братец, узнав об этом, действительно надрал мне зад. Почти до смерти, как я тебе и говорил. Выхода у меня особого не было, кроме как где-нибудь спрятаться и восстановить силы. А лучшего варианта, чем отступить на Касэт и скрыться среди людей, я тогда придумать не смог. Причём, когда я говорю “скрыться среди людей” — я говорю буквально. Поместить свою сущность в чужое тело, чтобы спрятать след своей силы. Притвориться в глазах моих сородичей чем-то похожим на артефакт или жреческий дар. Так я и сделал, отказавшись от большей части себя и тем самым замолчав для всех своих последователей, как я тогда думал, ненадолго.

На этом месте Ирра вдруг прервал свой рассказ, и, слегка наклонив голову в сторону, добавил:

— Это было очень непростое решение, если тебе интересно.

Глаза мужчины внимательно посмотрели в глубину моего янтарного пламени, пристально изучая мою реакцию на его своеобразное извинение. Однако вместо того, чтобы кивнуть, признавая, что иного выбора у моего бога тогда просто не было, я слегка сощурилась и уточнила, выделив в словах Таящегося очередную недомолвку:

— Лучше объясни, каким образом ты вообще смог вселиться в человека?

Мой бог озорно ухмыльнулся и самодовольно выпрямился, демонстрируя своё величие в ответ на мой скептицизм:

— А у кого, по-твоему, Агриф позаимствовал эту идею для своих демонов, когда планировал вторжение на Касэт? — вместо объяснения поинтересовался Ирра, а затем на всякий случай дополнил, — Я же Таящийся в тенях, Ниса. Я могу спрятаться где угодно. Неважно, будет ли это ночная тьма, зеркало, человек или мелкая вороватая…

— Крыса? — вдруг перебила я бога, ехидно осклабившись в ответ на его слова.

Впрочем, тот, несмотря на мои ожидания, на это ни капельки не обиделся, знакомой волчьей ухмылкой ответив на моё оскорбление:

— Я хотел сказать, кошка, — съязвил Таящийся в тенях, заставив уголок моей губы невольно дрогнуть в едва сдержанной усмешке, — Но не важно. Главное, что ты поняла суть.

Мой бог снова опустил подбородок на руки и продолжил свой прежний рассказ:

— До Ле’Куинда я добрался не сразу. Сначала прошёл через цепочку других тел, которые были для меня неинтересны или бесполезны. Всё-таки мне нужно было какое-нибудь уединённое, спокойное место, где можно было бы зализать свои раны. А потом я рассчитывал спланировать достойный ответ на действия Идди, чтобы у того даже мысли больше никогда не возникало со мной тягаться. Но пока я добирался до подходящего тела, мой братец подсуетился и сковал меня артефактом. Таким же, каким Амелия сковала Агрифа после Божественной войны. После чего Идди отдал этот артефакт Теалинду, который давно уже был его любимцем. И которого мой брат рассчитывал не просто поставить во главу Коалиции графств, но и целого Касэта, преклонившегося бы перед силой его протеже.

Ирра снова ненадолго погрузился в свои мысли, отчего его янтарный взгляд слегка померк, но уже скоро загорелся с новой силой, стоило богу поделиться со мной своим заключением:

— Насколько я понимаю, оставшиеся Четверо довольно быстро узнали о том, что мой брат едва меня не убил. Но вот про ограничивающий меня артефакт, они, скорее всего, до сих пор ничего не знают. Они не одобрили бы подобное. Даже Агрифа сковали весьма неохотно, несмотря на порождённую им войну на Касэте. А я же был виноват только в том, что из всех богинь трахнул неподходящую.

Вновь постаравшись проигнорировать напоминание своего бога о том, что всё происходящее началось с его интрижки, я пересела чуть поудобнее и уточнила:

— Получается, ты в итоге застрял?

Таящийся невесело усмехнулся и утвердительно качнул головой:

— Да, Ниса. Именно что застрял. Внутри чужого тела, неспособный сначала даже существовать отдельно от него. Что уж там говорить о возвращении силы жрецам и Посвящённым. Большую часть меня поработил созданный Идди артефакт. Так что в итоге я оказался заперт в собственном убежище.

Глаза Ирры на секунду блеснули винным оттенком, совершенно неотличимым от багрянца Дейрана, а затем, пока я не успела этому возмутиться, вернули себе янтарную яркость и лукаво сверкнули.

— Со временем мои раны всё-таки стали затягиваться, и я начал планировать своё освобождение. Искал разные способы, как добраться до спрятанного от меня проводника и уничтожить его. Изучал артефакты, которые могли бы помочь мне в моём состоянии. Пытался достать сведения о том, чем был занят мой брат и его ручной граф, — Таящийся усмехнулся и слегка прикрыл глаза, словно воспроизводя воспоминания на собственных веках, — Разумеется, от Ле’Куинда, чьё тело я для этого одолжил, никак не могло укрыться моё присутствие, и поэтому в какой-то момент он справедливо заподозрил свою одержимость. Постоянно управлять его телом я тогда ещё не мог, силы было пока недостаточно. Так что я решил на какое-то время затаиться ещё сильнее. Погрузиться в своего рода сон, чтобы унять подозрения графа и вместе с этим ускорить своё восстановление. Чтобы после пробуждения полноценно захватить тело и уже не отвлекаться на разборки с Ле’Куиндом.

Уголок губы моего бога вдруг сильно искривился, не оставляя мне никаких сомнений в том, что дальнейшие события в своё время доставили Ирре существенные неудобства и ни капельки его не повеселили.

— Представь себе моё удивление, когда вместо этого я вообще не смог вернуть себе управление телом, — с усмешкой подтвердил мои предположения Таящийся, — Граф успел найти амулет Амелии, который я приобрёл на будущее с расчётом на обход ловушек моего брата. И поспешил им воспользоваться, пока я не мог ему помешать. Из-за чего я оказался заперт в его теле… Вдвойне.

Моя бровь с разумным сомнением вскинулась вверх, а крылья моего носа раздражительно дёрнулись. Ведь я едва ли была готова так просто поверить в то, что заключённая в опале сила Светлейшей могла усмирить моего хитрого бога, пускай его могущество было существенно потрёпано воинственным братом.

И мне даже не нужно было озвучивать моё откровенное недоверие вслух, чтобы внимательный взгляд Ирры его подхватил и совершенно верно интерпретировал:

— Да, амулет подействовал на меня точно так же, как и на демонов, — с заметным неудовольствием признал мужчина, — Я же тебе объяснил, что слуги Темнейшего всего лишь переиспользовали мою собственную идею, когда вторгались на Касэт. И хотя этот артефакт был создан специально для них, меня он всё-таки тоже смог ограничить.

Таящийся перевёл взгляд на окно, словно ему и в самом деле было тяжело вспоминать о своём провале, а затем, так и не смотря в мою сторону, продолжил:

— Я видел всё то, что видел Ле’Куинд. Слышал всё, что он слышал. Я продолжал чувствовать и мыслить несмотря на то, что главенствовал теперь его разум. Однако не мог пошевелить даже пальцем или хотя бы покинуть тело, пока граф продолжал носить амулет, — Ирра вдруг заметно повеселел и снова взглянул на меня, сверкая своими задорными и легкомысленными янтарными искорками в ответ на моё вдумчивое внимание, с которым я взвешивала каждое слово его рассказа, — Впрочем, как ты уже знаешь, благословение в амулете не было бесконечным. Ему нужны были жертвы, чтобы подпитывать его силу и продолжать меня сдерживать. И Ле’Куинду, как подлинному правителю Акроса, при всём его благородстве пришлось на это пойти, что показалось мне чрезвычайно занятным.

Мой бог сделал паузу в своём рассказе и выжидающе на меня посмотрел, словно позволяя мне задать любые вопросы о сказанном или вывалить на него новую порцию ядовитого недоверия. Которым он, между прочим, сейчас ни капельки не оскорблялся, будто прекрасно осознавал, что вполне его заслужил.

Однако чем больше Ирра рассказывал мне о случившемся с ним за последние годы, тем скуднее становилась клокотавшая во мне смесь обиды и злости, пробудившаяся во мне вместе с его появлением. Всё меньше мне хотелось сердиться и ненавидеть его за двуличие, которым он мастерски обвёл меня вокруг пальца.

И всё сильнее мне хотелось верить в то, что Таящийся действительно хотел быть теперь со мной откровенным. Я словно спинными мурашками чуяла, что и вправду могла ему верить. Пускай даже не готова была так быстро принимать эту мысль.

— Допустим, ты мне не врёшь, — медленно, не давая своему богу никаких намёков о своих чувствах, произнесла я, на что тот с простой улыбкой кивнул, — Но я всё равно не понимаю, зачем твоему брату отправлять кого-то красть амулет у Ле’Куинда. И как он вообще о нём догадался, если Дейран его так старательно прятал.

В ответ на моё едва выраженное любопытство Ирра обнажил свои безупречные зубы в широкой ухмылке и привычно наклонил голову вбок:

— А вот это самое интересное, Ниса. Он и не догадался.

Вдоволь насладившись промелькнувшим в моих глазах недоумением, Таящийся облокотился на стол и наклонился глубоко мне навстречу:

— Помнишь Мэйми, ключницу Ле’Куинда? Кому она себя посвятила?

Мне едва не захотелось врезать себе ладонью по лбу, настолько мне стало неловко от своей несообразительности:

— Эльме, — понимающе протянула я, наконец-то догадавшись, что Таящийся не так просто всё время упоминал имя этой богини.

— Именно, — удовлетворённо улыбнулся мужчина, а затем слегка отклонился назад и продолжил, — Предполагаю, через молитвы Мэйми до Эльмы в какой-то момент донеслись новости о странном поведении графа Акроса. А та, смею надеяться, всё-таки пыталась меня найти и догадалась, что это предположение следовало хотя бы проверить. Но сама она как раз поделать ничего не могла, пускай даже это её Посвящённая была приближена к Ле’Куинду: профиль способностей всё же совсем не тот. Так что, как я думаю, дальше дело было так: раз уж никто из богов до сих пор точно не знает, куда Амелия спрятала артефакт своего брата, Эльма шепнула моему брату ложный слух о том, что смогла по-дружески выведать у Светлейшей, где находится камень. А тот, в свою очередь, поспешил сообщить об этом Теалинду, который пожелал обзавестись вторым могущественным артефактом в своей коллекции.

— И через служащих ему Посвящённых нанял меня, — без труда дополнила я, поскольку в сложившейся у меня картине контракта до сих пор отсутствовала только мотивация графа Ксау.

— Верно, Ниса. Нанял тебя, — с улыбкой подтвердил Ирра, — И ты сумела меня освободить. По крайней мере, от амулета Амелии.

Я задумчиво кивнула, пытаясь в кратчайшие сроки усвоить вываленную на меня гору информации, а затем наконец-то расслабила перекрещённые на груди руки и опустила их на стол, несколько раз нервно постучав пальцами по деревянной столешнице.

Ведь всё-таки несмотря на спокойный и неожиданно откровенный ход нашего разговора, мне было очень сложно задать вопрос, который во всей истории Таящегося интересовал меня сильнее всего. И я очень надеялась, что мой голос не станет предательски вздрагивать, когда я снова взгляну в сияющий янтарь своего бога и решусь у него узнать:

— Но почему ты сразу не сказал мне, кто ты такой? Почему решил притворяться демоном, даже несмотря на то, кто я… Тебе?

Ирра понимающе, совсем без удивления прикрыл глаза, потому что замечательно знал, что без этого вопроса не обойдётся, а затем вдруг весело усмехнулся и напомнил своё изречение:

— Потому что “что знает одна Посвящённая, знают все”, Ниса.

Моя рука, до сих пор спокойно лежавшая на столе, болезненно напряглась в отражении вскинувшегося во мне уязвлённого самолюбия, а мои ногти с силой вонзились в столешницу, почти оставляя на ней заметные глазу зазубрины, отчего в кончиках моих пальцев сосредоточилась острая резь.

Но мне сейчас было на неё наплевать, хоть я и прикрыла глаза, чтобы было проще её игнорировать. Куда важнее было заглушить вспышку внутренней боли, с которой недоверие моего бога отозвалось в глубине моей грудной клетки и слишком хорошо напомнило о том дне, когда он предал своё обещание оставаться в моей судьбе вечно.

И пожалуй, сейчас мне почему-то было даже больнее, чем когда он безвестно замолк. Быть может, потому, что тогда я считала, что моя преданность ещё хоть что-то для него означала.

Моей руки вдруг коснулось нечто тёплое и неожиданно мягкое, даже почти невесомое, и я, открыв глаза, обнаружила, что поверх тыльной стороны моей напряжённой ладони опустилась ладонь Таящегося в тенях, которую он протянул ко мне, словно рассчитывая успокоить моё возмущение. И несмотря на то, что его прикосновение даже не было настоящим, сотканным из чёрной дымки, как и весь его человеческий облик, оно оказалось слишком уж искренним и по-настоящему ободряющим.

— Извини, Кошка. Не смог удержаться, — неожиданно сообщил мне Ирра, глядя на меня неподдельно серьёзным и прямолинейным взглядом, — Хотел убедиться, что тебе ещё важно, что я о тебе думаю.

Я с удовольствием выдернула бы свою руку из хватки Таящегося и грубо послала его с такими проверками в Нижний мир, однако стоило мне только об этом подумать, как мужчина укрепил своё прикосновение, не позволяя мне от него отстраниться, и мне пришлось подчиниться его силе, куда превосходившей мою.

— Понимаешь, Ниса, раньше я часто вмешивался в жизни людей, но при этом всегда оставался собой, — не сводя с меня своих янтарных глаз, произнёс бог обмана, — Я наблюдал за ними. Направлял их. Учил их. Но, несмотря на то, как сильно они были мне интересны, я никогда не пробовал становиться одним из них. Разве что совсем ненадолго, как когда встретил тебя на той крыше в твои неполных четырнадцать лет. Хотя это едва ли можно было назвать полноценным человеческим опытом.

Мужчина тепло усмехнулся, словно ему и в самом деле доставляло удовольствие вспоминать об обстоятельствах нашей первой встречи, при которой он, между прочим, не просто направил меня на свой путь, но ещё и спас от падения с высоты. А затем его рука расслабилась, почувствовав, что я уже не пыталась ему сопротивляться, и переместилась под мою ладонь, бережно сжимая мои пальцы и будто забирая их боль.

— Когда я оказался в теле Ле’Куинда, я неожиданно для себя по-новому взглянул на этот мир, хотя думал, что знал его уже досконально. Несмотря на то, что я был истерзан и заперт, я испытывал странное любопытство от всего, что видел и чувствовал в теле обычного человека. А когда через глаза графа я увидел тебя, Посвящённую, которая всегда была мне интересна и которая к тому же пришла для того, чтобы подарить мне свободу, то понял, что у нас с тобой могла бы получиться неплохая игра. Согласись, ведь наше приключение было бы совсем не таким весёлым, если бы я открылся тебе с самого начала?

Бог коварства вопросительно улыбнулся и посмотрел на меня в ожидании моей реакции, отчего я всё-таки забрала свои пальцы из его руки и жёлчно фыркнула, совершенно не разделяя его восторга от происходящего:

— Рада, что тебе так понравилось играть моей жизнью, Таящийся.

В ответ мужчина только покачал головой и переплёл пальцы своих ладоней между собой, беззлобно усмехнувшись моему возмущению:

— О нет, Ниса, ты не так поняла. Я играл не тобой. Я играл вместе с тобой. Это две огромные разницы.

— Я должна поверить, что ты всегда был на моей стороне? — ни капли не удовлетворилась я ответом своего бога, — Даже когда отправил меня в замок Теалинда, где я чуть не откинулась?

— Конечно, — не моргнув глазом, сообщил Ирра, а затем пристально посмотрел в глубину моего янтаря, словно пытаясь прочитать ответ на моих зрачках, и вполне возможно, что он был на это способен, — Или ты думаешь, что я и правда наткнулся на тебя, истекающую кровью в подворотне, совершенно случайно? И так же случайно договорился с Агрифом о спасении твоей души, когда ты решила выйти из нашей игры?

Не выдержав его чрезмерно внимательного взгляда, серьёзность которого на порядок превосходила мою стойкость, я сжала пальцы в кулак и отвернулась от своего собеседника в сторону шумного зала. Многочисленные гости таверны всё это время продолжали своё незамысловатое пьяное веселье и даже не подозревали о присутствии рядом с ними настоящего бога. И я отчасти даже позавидовала их неосведомлённости, поскольку разговор с Таящимся неожиданно ранил меня сильнее собственной смерти.

Не удовлетворившись моим оскорблённым молчанием, Ирра, которого я всё-таки продолжала замечать своим боковым зрением, чудесным образом растворился в воздухе чёрной тьмой, которая плавно перелетела ближе ко мне и снова обратилась мужским силуэтом, опустившимся на край стола. Пальцы Таящегося твёрдо легли на мой подбородок и повелительно указали мне повернуться к моему богу, которому я, как Посвящённая, до сих пор должна была подчиняться. А когда я действительно подняла на него глаза и собралась уже было высказать ему всё, что думала о нём и его развлечениях, встретила его невероятно глубокомысленный и ни капельки не лукавый взгляд, который немедленно заставил меня закрыть рот.

— Неужели ты не понимаешь, Кошка, что я доверил себя тебе полностью? — добившись моего внимания, спокойным тоном поинтересовался Ирра, — Я не мог пойти с тобой в замок, потому что тогда туда сразу же заявился бы Идсиг, и всё, чего мы с тобой успели добиться, потеряло бы всякий смысл. Но я действительно хотел, чтобы эта охота стала твоим великим триумфом. Потому что знал, как много она для тебя значит. И какое удовольствие ты от неё получала.

Я замерла, вслушиваясь в каждое произнесённое Таящимся слово, будто оно не просто звучало рядом со мной, а дотрагивалось и проникало вглубь самого моего тела, расслабляя и постепенно унимая разгоревшееся в моей груди пламя. И тогда мой бог, убедившись, что наконец-то смог до меня достучаться, слегка наклонился ко мне навстречу и продолжил говорить, по-прежнему властно касаясь моего лица и глядя мне прямо в глаза.

— Мне никогда не было всё равно, что с тобой будет, Ниса. И я помогал тебе всякий раз, когда мог. Но для меня было важно, чтобы ты тоже принимала решения и совершала ошибки. Ведь в этом и заключалась наша с тобой игра. И именно поэтому финал этой истории я доверил создать тебе, вместо того, чтобы завершить её самому.

Пальцы мужчины с хорошо знакомой мне странной лаской, которую прежде изредка дарил мне Раам, огладили мой подбородок, а губы моего бога изогнулись в лёгкой улыбке.

— Я ведь и правда принял бы любой твой выбор, Ниса, — бесхитростно сообщил мне голос Таящегося, от которого вдоль моего позвоночника вдруг пробежала приятная дрожь, — Даже если бы ты оставила себе агат и вместе с ним присвоила мою силу. Это просто означало бы, что я нашёл достойную преемницу для своего дара, только и всего. Новую Таящуюся в тенях, которая подарила мне самые интересные воспоминания за всю мою долгую жизнь. Хотя не буду скрывать, твоё решение остаться верной себе в конечном итоге восхитило меня даже сильнее. Я думаю, без Кошки из Валесса этот мир стал бы намного скучнее.

Искренне улыбнувшись в ответ на мою ошарашенность, Ирра, наконец, оборвал своё требовательное прикосновение, напоследок небрежно забросив выбившуюся из моей косы прядку волос за моё ухо. А затем мой бог выпрямился и снова превратился в чёрную дымку, которая уже через секунду сгустилась над стоявшим напротив меня стулом и вернула Таящемуся человеческий облик, напрочь лишённый его недавней серьёзности. Мужчина совершенно расслабленно закинул ноги на третий стул, заложил руки себе за голову и молча уставился на меня смешливым взглядом, наслаждаясь плясавшей в моих зрачках откровенной растерянностью.

А мне вполне было от чего растеряться. Ведь не каждый день твой собственный бог признавался тебе в том, что твои желания были для него по-настоящему важными. Как и в том, что он едва не позволил тебе забрать всю его силу просто потому, что ему это показалось забавным. Да ещё и вёл себя с тобой при этом так непринуждённо и откровенно, будто ты была для него не просто одной из тысяч его Посвящённых…

Неужели ему и в самом деле все эти годы было интересно за мной наблюдать? И он действительно делил со мной все мои приключения, пускай я могла ощущать его присутствие лишь пульсацией силы в собственных жилах. Смея только надеяться, что он сейчас был рядом со мной и наслаждался моей охотой…

О, Таящийся! Получается, ты и в самом деле всегда оставался в моей судьбе! Ты приглядывал за мной, веселился и помогал мне, будучи щедрым в своём тёмном благословении. Ты был со мной как в лучшие моменты, так и в худшие, и лишь благодаря тебе я никогда не сдавалась, пускай даже порой мне было очень сложно подняться.

А ещё ты доверил мне свою собственную жизнь точно так же, как я доверила тебе свою, избрав тебя не только душой и разумом, но и самым своим гордым сердцем. И, признаться, затеянная тобой игра и в самом деле доставила мне огромное удовольствие…

— Я тебя слышу, кстати, — неожиданно сообщил мне мой бог, выдёргивая меня из потока мыслей, — И слышал каждый раз, когда ты ко мне взывала, даже когда я был заперт в теле Ле’Куинда.

Не позволив мне до конца осознать эту новость и перебрать в памяти все те случаи, когда я обращалась к нему хотя бы за последнее время, Ирра широко ухмыльнулся и дополнил своё признание:

— Это было весьма полезно, ведь я не всегда мог быть рядом с тобой. Но ещё и приятно, учитывая, как часто ты обо мне вспоминала, — глаза моего бога сверкнули нехорошим дразнящим огоньком, когда он наклонил свою голову и заговорщически напомнил: — Особенно в постели.

Будь я виконтессой Алиан О’Санна, немедленно покраснела бы и устыдилась такого откровенного намёка на множественные бурные ночи, которые мы провели вместе с Таящимся, которого я тогда знала, как Раама… Однако я всё-таки была Нисой, и уж чем-чем, а подобной скабрёзностью меня было совсем не смутить.

Слышит меня, получается. Что ж, а как тебе такая мысль, о, Таящийся — я ведь за все эти месяцы спала не только с тобой, но и с Дейраном, чьё тело ты позаимствовал. И в постели с этим мужчиной я тоже отнюдь не сдерживалась в мысленных выражениях своего экстаза.

— Предпочитаю думать, что ты просто умоляла о любовнике получше, — вслух ухмыльнулся Ирра и лукаво стрельнул глазами в мою сторону, даже не притворившись, будто моя колкость хоть сколько-нибудь его задела.

Уголок моей губы сам собой насмешливо приподнялся, стоило мне ответить на полный смеющихся искорок взгляд Таящегося, раззадоренно направленный в глубину моего янтаря. И тогда я, не сумев удержаться, вдруг запрокинула голову и оглушительно расхохоталась, а вместе со мной засмеялся и Ирра, заполняя зал таверны своим искренним, заливистым и беззлобным смехом, в котором чувствовалась его подлинная божественная натура: лукавая, но совсем не жестокая.

Такая родная, что последние остатки обиды и злости на Таящегося сами собой растворились в отчётливом понимании его поступка, казавшегося мне совершенно оправданным для бога коварства и отчасти даже льстившего моему самолюбию.

— Так зачем же ты всё-таки пришёл? — наконец, отсмеявшись, однако по-прежнему тепло улыбаясь мужчине, поинтересовалась я, напоминая о заданном в начале беседы вопросе, — Ты так мне и не ответил.

Таящийся кивнул, понимающе улыбнувшись моему любопытству, а затем облокотился на стол и снова стал чуть ближе ко мне.

— Знаешь, пока я торчал в теле Ле’Куинда, у меня было много времени на размышления по поводу того, чем я мог бы заняться после освобождения. Прежде всего я думал разобраться с братом и его ручным графом. Потом, скорее всего, заявиться к Эльме и вдоволь насладиться её тоской по мне. А дальше… Не знаю, может, устроить маленький переворот или породить секту. Но когда ты наконец-то помогла мне вернуть мою силу… Веришь или нет, Кошка, но мне стало ужасно скучно, — неудовлетворённо хмыкнул мой бог, словно совершенно не так представлял долгожданное возвращение себе свободы, — Мне как будто чего-то не хватало для былого веселья. Или кого-то.

Я самодовольно оскалилась и гордо перекрестила на груди руки.

— То есть я правильно поняла, ты хочешь сказать, что по мне соскучился? — осведомилась я, не сводя взгляда с Таящегося.

Тот не стал ничего подтверждать или опровергать. Лишь ухмыльнулся в ответ на моё предположение и продолжил:

— Я хочу сказать, что предлагаю тебе новую игру, Ниса. Только ты и я. Во плоти. Ну, насколько возможно, — мужчина вдруг усмехнулся и превратил свою руку в мрачную дымку, которая поклубилась в воздухе лишь пару секунд и быстро вернулась в человеческий вид, — Плоти-то у меня, как ты понимаешь, на самом деле нет.

Я улыбнулась шутке своего бога, а затем, глядя на исчезновение последних клочков тьмы в воздухе вокруг фигуры Таящегося, немного задумалась.

Плоти, по крайней мере, по меркам людей, у него и в самом деле не было.

Однако при этом всё его тело целиком состояло из грозной могущественной силы, с которой не смогло бы сравниться ничто на Касэте, что делало её крупным козырем, способным превратить даже самую сложную партию в унылое издевательство над соперником.

— А как же твоя сила? — уточнила я, а затем, в ответ на непонимающий наклон головы Ирры, дополнила, — Не думаешь, что из-за неё игра может стать совершенно неинтересной?

— Так и игра нас с тобой ждёт далеко не простая, — предвкушающе ухмыльнулся бог хитрости, — Боги. Ангелы. Демоны. Древние тайны. И всё в таком духе.

С каждым новым словом, насквозь пропитанным бархатисто-вкрадчивым голосом Таящегося, янтарь моего взгляда всё сильнее начинал распаляться неуёмным зовом охоты, которая в последние дни едва теплилась в глубине моего сознания, но теперь вновь поднималась из неё сверкающим пламенем. И в ответ на мою заинтересованность в янтаре моего собеседника разгорался точно такой же голодный огонь, который в совокупности с моим обещал устроить на Касэте грандиозный пожар.

— И о какой же конкретно игре идёт речь? — с нескрываемым любопытством спросила я, хищно вцепившись в предложение Ирры.

Тот на мою увлечённость отреагировал широкой ухмылкой, а затем сообщил:

— Для начала нам нужно будет украсть у Амелии агат, который сдерживает силу Темнейшего.

— Опять?! — воскликнула я с таким недовольством, что его, должно быть, сейчас было слышно сразу по всему Акросу.

— Не опять, а впервые, — подметил Таящийся, — В прошлый раз ты крала мой агат, если не забыла. К тому же я задолжал Аги оплату за твою душу. Ты же не думаешь, что бог справедливости согласился выпустить тебя из своих когтей за мои красивые глаза?

Аги? Что ж, если кто-то и мог называть так Темнейшего, то исключительно Ирра. Хотя слово “мог” совершенно не означало, что ему было позволено это делать.

Я ещё раз внимательно посмотрела в глубину ярко-жёлтых глаз своего воплощённого бога, раздумывая над тем, стоило ли соглашаться на его предложение и с головой бросаться в очередную авантюру, которая вполне могла бы стоить мне жизни. Причём стоить теперь уже окончательно, потому что, как и сказал мне Таящийся, предоставленный Агрифом второй шанс был отнюдь не подарком. И едва ли даже мой бог был способен заплатить озвученную им цену повторно.

Вдобавок к этому, получалось, что пускай мы с Иррой и провели бок о бок несколько месяцев, на протяжении которых делили не только постель, я всё равно почти не знала его настоящего. Например, сейчас, во время нашего разговора, он вёл себя совершенно не как самовлюблённый, эгоистичный и наглый Раам, лишь иногда подавая свойственные придуманному им демону признаки язвительности и лукавства, отчего у меня было ощущение, что я говорю с близнецом давно знакомого мне существа.

Впрочем, на самом деле я ведь и правда была знакома с ним уже очень давно. Настолько давно, что просто не помнила своей жизни без его присутствия в ней. Таящийся был в моём теле ещё со дня Посвящения, когда я поклялась ему и его идеалам в безоговорочной верности. Он тёк по моим венам вместо крови и подсвечивал ночи в моих глазах золотистым сиянием. Десятки раз мой бог выручал меня из серьёзных передряг и сотни — из мелких невзгод.

И на самом деле, за все эти долгие годы, которые я служила ему, он успел стать для меня кем-то большим, чем просто мой бог. Если такое вообще могло быть возможным.

— Хорошо, — предвкушающе ухмыльнувшись, согласилась я на затею Ирры, — Я отправлюсь с тобой и сыграю в твою игру. Но только при одном условии!

Я вскинула вверх указательный палец, не позволяя Таящемуся вставить ни слова, и тот, удивлённый моей наглостью, с любопытством улыбнулся и наклонил голову вбок.

— Если ты ещё хоть раз обманешь меня, я от тебя отрекусь, — твёрдо сообщила я, глядя в плясавшие подчёркнутым интересом янтарные радужки Ирры.

Которые, впрочем, на секунду сменились куда более знакомой мне густой тьмой, стоило богу услышать моё гордое заявление.

Я не лгала Таящемуся, не шутила и не пыталась набить себе цену. Я и в самом деле готова была отказаться от своего служения богу коварства, если бы он сказал мне ещё хоть слово неправды.

Я смогла бы понять ложь от кого угодно, неважно, от смертного или бога. И я постоянно ожидала её услышать, ведь и сама постоянно лгала всем подряд. Но только Ирра всегда был единственным существом, перед которым я была неподдельно открытой и честной. Пожалуй, даже более честной, чем перед самой собой.

Так что я искренне верила в то, что заслуживала взаимности со стороны Таящегося в тенях, даже несмотря на то, кем он был. И кем перед его непостижимым могуществом оставалась я.

Вопреки моему ожиданию, что Ирра сейчас начнёт хитрить или спорить с моим дерзким условием, тот в ответ лишь деланно хмыкнул, совершенно без злобы и даже с какой-то заинтригованностью, и согласно кивнул:

— Я не буду лгать тебе, если ты не будешь лгать мне, Кошка. Это хорошая сделка, и по-своему даже забавная. Но ты всё равно не сможешь отречься от служения мне, — неожиданно добавил Ирра, и не успела я возмутиться несправедливости его запрета, как он пояснил, — Не потому, что я тебе не позволю. Просто ты уже не моя Посвящённая.

Что?!

Как это, не Посвящённая?!

Да быть того не может! Я же не нарушила ни единого правила! По крайней мере, как я считала…

— Пока мы с тобой говорили, я вернул силу всем своим жрецам и Посвящённым, — спокойно, нисколько не издеваясь над моей откровенной растерянностью, пояснил Таящийся, глядя в мои широко распахнутые глаза, — И если бы ты до сих пор оставалась одной из них, то давно бы её почувствовала.

От новости о том, что я внезапно осталась без сана, моё сердце пропустило очередной удар. Затем ещё один. А после и вовсе встало, как вкопанное… Или, по крайней мере, так слова Ирры отозвались во мне, словно в груди образовалась зияющая пустота, в которую постепенно стала проваливаться вся моя сущность.

— Это из-за Дейрана? — растерянно пробормотала я, до сих пор отрицая свой новый статус, а затем крепко сжала пальцы в кулак и с обидой воскликнула: — Да ты ведь сам меня чуть в объятия к нему не толкал!

— Да, и это было очень весело, — согласился со мной Таящийся, широко ухмыльнувшись моей догадке: — Нет, Кошка, дело не в графе. Тебе были интересны твои новые чувства, и я позволил тебе испытать их с Ле’Куиндом. Я не отнимаю Посвящение из-за проявления любопытства, которое ценю в людях превыше всего. И даже то, что ты сохранила его подарок, меня ни капли не оскорбляет.

Мужчина взмахнул рукой, безошибочно указывая на кольцо, которое до сих пор висело на моей шее, спрятанное под слоем плотной одежды, и я неосознанно опустила глаза и положила руку поверх своего украшения, будто пытаясь укрыть его от взгляда своего проницательного бога.

— Но в чём тогда дело? — вслух задумалась я, непонимающе изучая поверхность стола, а затем вновь посмотрела на Ирру и поделилась новой идеей, — В смерти Теалинда? Всё из-за того, что он погиб от моего клинка? Или я всё-таки не так рассчитала дозировку снотворного?

— Нет, с твоим порошком всё было в порядке, — покачал головой Таящийся, разрушив очередную мою теорию, — Да и графа всё-таки прирезала Мира, пускай и твоим кинжалом. К тому же если бы я отнимал своё благословение всякий раз, когда кто-то из моих Посвящённых теряет оружие, а потом оно оказывается в теле мёртвого человека, то уже через месяц остался бы без служителей.

Я несколько раз недоумённо опустила и подняла веки, словно на них могла быть написана подсказка к моей провинности, а потом всё-таки сдалась и шумно выдохнула:

— Тогда я не понимаю. Почему ты лишил меня Посвящения?

Таящийся легонько ухмыльнулся, по-видимому, до последнего надеясь, что я смогу догадаться сама, а потом наклонился в мою сторону и сообщил:

— Не я лишил его тебя, Ниса. Ты сама это сделала. Когда умерла.

Иррова тень! А ведь и правда…

Мне как-то раньше никогда не приходило в голову, что клятва Посвящения действовала только до смерти. В любой другой ситуации большее и не было нужно, ведь ни у кого из богов, кроме Агрифа, не было власти над человеческими душами, и те не могли продолжать своё божественное служение в Нижнем мире… Но я-то была исключением, которое погибло и вернулось из мёртвых, готовое снова отправиться за своим избранным богом.

Вот только моё Посвящение ему так и осталось лежать где-то в могиле, которую даже не успели для меня выкопать. И от осознания этого у меня внутри вдруг стало демонически пусто.

— Посмотри на эту ситуацию с другой стороны, — неожиданно предложил мне Ирра, заметив, что его объяснение едва ли приподняло моё настроение, — Ты же всегда мечтала умереть, как моя Посвящённая. И ты смогла исполнить свою мечту. У тебя теперь новая жизнь. Ты вольна поступать, как тебе вздумается. И я больше не имею над тобой никакой власти…

Мужчина заговорщически ухмыльнулся, хаотично сверкнув мне своими янтарными радужками, в отблесках которых мне померещилось хищное напряжение его внутренней тьмы. А затем Таящийся в тенях вдруг исчез и уже через мгновение возник прямо у меня за спиной, не прикасаясь ко мне, и в то же время будто прильнув ко мне всем своим человеческим телом.

— Если только ты не попросишь меня её вернуть, — наклонившись к самому моему уху, полурычаще закончил Ирра, в один миг взбудораживая все мои самые дерзкие помыслы пьянящим теплом своего несуществующего дыхания, дотронувшегося моей неприкрытой шеи и безмолвно обещавшего этим не ограничиваться.

А вместе с рокочущим голосом моего бога, пробравшим меня сладкой дрожью до кончиков пальцев, всё вокруг нас с Таящимся разом перестало существовать, словно он вновь окутал нас двоих своей внутренней тьмой, укрывшей нас от целого мира. Вот только дело на сей раз было не в нём, а во мне. И в моих неодолимых желаниях.

Это я не хотела замечать никого, кроме моего воплощённого бога и его откровенных янтарных взглядов.

Это я не хотела думать о нашем прошлом и будущем, сосредоточившись лишь на настоящем, где мы были вдвоём.

Это я не хотела беспокоиться об Эльме, Дейране и ком угодно ещё, с кем нас обоих до сих пор что-то связывало.

Сейчас я крайне эгоистично думала лишь о себе. И о том, чего действительно желала только себе самой, пускай даже понятия не имела, куда это могло меня привести.

— Ты прекрасно знаешь, о, Таящийся в тенях, — предвкушающе улыбнулась я, вполоборота повернувшись к своему богу, ожидавшему моего ответа с крайне недвусмысленной и весьма демонической ухмылкой, — Моё сердце всегда принадлежало только тебе.