Свидетель

Стоило ли напрямую спросить Йесона о красной маске? Если я доверяю ему и убеждена, что он не имеет отношения к изнасилованию, то почему бы нет? Остановиться перед этим вопросом означало, что я боюсь спугнуть его и испортить его разоблачение. Нет, я должна быть с ним честна. В конце концов, очутиться у него дома — это заоблачная высь. Никто меня туда не пригласит и не пустит в ближайшие … долго, в общем, мне туда пробираться. Если уж суду не удаётся получить ордер на обыск, то куда мне? Нет, прямота, искренность и вера в стерильную биографию шефа — вот моё оружие!

Он подписывал поднесенные документы и я, слегка склонившись над ним, смотрела на его ловкий росчерк пера. В совершенной картине, где присутствует мужчина-руководитель и женщина-подчиненная, я должна была бы быть в белой блузке, чьи две верхних пуговицы расстегнуты, демонстрируя кружевной бюстгальтер; мой локон случайно упал, щекотнув ему ухо, он поднимает взгляд и там мои глаза за узкими стеклами очков, с длинными ресницами, и губы во влажной красной помаде облизываются розовым языком.

На деле я не ношу очков. И всё ещё не крашусь. И волосы туго забраны в пучок. А под сурово-серым пиджаком темно-бордовая водолазка. А посмотреть на меня Йесону не придет в голову, пока я не докажу по новой при нем теорему Ферма, как минимум. Или не изобрету лекарство от рака. Что касается стриптиза или соблазнительного маневра в духе Шерон Стоун из «Основного инстинкта», то это прямой путь к увольнению, а не привлечению внимания.

— А у Вас есть красная маска? — ни к чему так поинтересовалась я. А почему бы нет? С тем же успехом я могла спросить о его любимом десерте или во сколько ему удобнее завтра принять иностранных компаньонов?

Странность вопроса возобладала над непробиваемостью Йесона. Он обернулся.

— Красная маска? Какая? Маскарадная? — я тщетно пыталась понять из выражения его лица хоть что-то. Если он играл непонимание, то он был просто гениален. Впрочем, он же мог быть заказчиком, а не исполнителем, и знать о маске тогда ему было не обязательно.

— Любая, — я пожала плечами. В попытках подавить в себе вожделение и любовь к начальнику, я становилась странноватой. Да ещё после того, как решила ввязаться в расследование. — может, лежит у Вас в прикроватной тумбочке в ожидании Хэллоуина. Он же скоро.

Я впилась глазами в его лицо. Ну, давай же, дрогни. Я повторяю дословно слова насильника-изувера. Если это ты, то ты выдашь себя, непременно выдашь.

— Юным девушкам лучше не знать, что лежит в моей прикроватной тумбочке, — иронично улыбнулся господин Ким, завертев между пальцами ручку. — я люблю шалости, которые смутят их чуткую душу.

Я зарделась и, быстро схватив подписанные бумаги, быстро покинула его кабинет. Зачем он это делает? На что намекает? На то, что он всё-таки способен на грязные и отвратительные вещи? Что делать разной мерзости в его тумбочке, если он женат? Или он над женой издевается? Обычно изысками увлекаются до тех пор, пока не вступят в брак. В нем-то уже изощряться зачем? Я переставала понимать, что думать. Он был загадкой, похуже пресловутого и заезженного кота Шредингера. Йесон вроде бы имеет отношение к изнасилованию, но в то же время нет. Может, их два? У меня разыгралась фантазия в стиле латиноамериканских сериалов. Обязательно должен присутствовать плохой брат-близнец в противовес хорошему. Или у него самого раздвоение личности! В полнолуние он превращается в одержимого. Это ведь оправдает его в глазах общества? Он нормальный и добрый, если бы не психическое заболевание.

Вечером, на полпути домой, я обнаружила, что забыла ключи от дома на работе. Я совсем забегалась. Дел было валом. Мы трудились с ЕнБом в режиме нон-стоп и сегодня даже пропустили перерыв. Дважды приходилось бегать на другой этаж, в бухгалтерию, торопить их и перепроверять лично. В связи с последними событиями мне передалось от господина Кима возникшее недоверие к людям. Я теперь любого сотрудника готова была опрашивать и проверять на наличие преданности и патриотизма. С таким усердием, я могла бы стать работником года, если бы всё-таки прорвалась через чертов испытательный срок!

Я, потревожив охранника, вернулась на родной семнадцатый этаж и, нашарив свою связку ключей у погашенного компьютера, заметила свет в щели под дверью Йесона. Он забыл выключить? Или он ещё здесь? Я тихонько подкралась к кабинету и прислушалась. В полнейшей тишине отгоревшего дня было слышно, как мужчина разговаривал по телефону. С кем — неизвестно.

— Она ни в коем случае не должна узнать, ты же понимаешь. Да, я сделаю всё, чтобы она осталась в неведении. Ты же догадываешься, что за этим может последовать… — о ком он говорил? Кто — она? Я? Дочь ХекВона? Ещё кто-то? — Да, он мне тоже не нравится. Он явно в курсе того случая… а, значит, он один из нас. Вот это и пугает.

У меня мороз пошел по коже. Из кого — вас? Что происходит? Как же мне не нравится то, что я услышала! Подслушивать не хорошо, это отвратительно! Всё можно не так понять. И да, я всё не так поняла. Я отступила и, на цыпочках, добралась до лифта, оглядываясь, не вышел ли Йесон. Мне стало страшно подумать, что он меня тут заметит. Казалось, что он переместится быстро, как мистический вампир, и растерзает меня прямо тут. Я жала и жала кнопку, пока двери не открылись. Хотелось бежать и, как только я опустилась на первый этаж, я побежала. Мне хотелось скорее домой. Что я такого услышала? Ничего, по сути. Эти слова ничего не значили. В жизни господина Кима всё время всё было тайно и неразборчиво, что же должно было измениться? Изменилось то, что я стала подозревать его в преступлении. То, что я отрицала и не хотела брать в голову — оно само вышло на меня и решило проглотить, как кит Иону.

Трясущимися руками, я достала мобильный и набрала с визитки номер ДжонХена. Не сразу, но он поднял. Я представилась, и он быстро узнал меня.

— Послушай я… — я перевела дыхание. То, что я волнуюсь, было слышно за версту. — я готова помочь тебе разоблачить Йесона, если мы докажем, что он причастен. Только, пожалуйста, давай найдем улики?

— Ты что-то узнала?

— Ничего конкретного, но… у меня появились подозрения. — неужели он не захочет со мной сотрудничать?

— И с чего ты хочешь начать?

— Дай мне поговорить с тем парнем, что нашел твою девушку. Это важно! Клянусь, я никому не скажу, кто он и, подавно, не буду обсуждать это со своим начальником. А потом я возьмусь за ХиЧоля. У меня получится, вот увидишь! — молчание. Пауза. Затянувшаяся пауза. Я успела более-менее наладить частоту вздохов. Одышка отходила.

— Я заеду за тобой завтра, — выдал он и мы стали договариваться о нюансах.

На мотоцикле мы пересекли пустынное поле. После того, как мы свернули с шоссе, мы ещё долго по этому полю ехали. Удаленное место. Ни души. Не удивительно, что никто ничего не видел и не слышал. До поселка пришлось трястись по плохой дороге, огибая невысокие холмы, которые, однако, не давали просматривать горизонт. Между какими-то из этих возвышений и был устроен шабаш, на котором принесли в жертву честь и психическое здоровье дочери ХекВона. Меня пробрала дрожь неприязни.

Прислонив глянцевый байк, в бока которого можно было глядеться, как в зеркало, к облупившемуся штакетнику, мы приблизились к низкому частному домику, который окошками-глазками смотрел на бугрящуюся даль. От него веяло бедностью и старостью. Обычно в таких живут бабушки и дедушки, обреченные на одиночество без посещений внуков и детей. Точно ли тут жил молодой человек? Я успела нарисовать сотни образов, как должен выглядеть хозяин этой мазанки.

— Предупреждаю, он мне не нравится, — произнес ДжонХен.

— Почему? — удивилась я. Он же спас его девушку!

— Потому что с ним она может говорить, а со мной — нет, — парень поджал губы. Теперь понятно. Я, наверное, вела бы себя также. Нет, не знаю я, как себя вела бы! Я готова сейчас оправдать любые поступки изнасилованной, потому что если Йесон виноват, то я, каким-то образом, всё равно ведь соучастница. Я же служу ему. И тогда и я виновата, и все мы никогда не сможем искупить свой грех перед бедной девушкой, так что, пусть говорит, с кем хочет и отворачивается от кого хочет. Но ДжонХена, всё же, жалко.

Я постучала в дверь и стала ждать. Переглядываясь со своим сопровождающим, я убила минуту, за которую стала переживать, что внутри никого нет.

— А он точно тут? — бросила я за плечо ДжонХену.

— Я позвонил ему и предупредил.

— Ладно… — я поворачивала голову обратно, когда дверь скрипнула, и в проеме появился молодой человек. Выше меня, брюнет, пронзительный и умный взгляд, интересные и острые черты лица. — здравствуйте.

— Добрый день, — он увидел ДжонХена, с которым был знаком, и понял, кто я такая. Его предупредили о неугомонной любопытной. Я назвалась и протянула руку. Он приятно, но сдержанно, улыбнулся, и ответил тем же. — ХимЧан. Проходите, а то, кажется, дождь намечается.

Мы вошли за ним и расселись на тесной и пыльной кухоньке, где всё было так близко друг к другу сдвинуто, что мы с ДжонХеном соприкасались под столом коленками. Хозяин дома поставил чайник на конфорку и приготовился отвечать на мои вопросы, которые, чувствовалось, ему уже наскучили. Свидетелей-то по такому громкому делу не было, и он был единственный, кого можно было помучить. Я попросила рассказать для начала всё, что он видел и знал. Пока он медленно и вдумчиво повествовал, я разглядывала его, а ДжонХен извинился и вышел курить на крыльцо. Конечно, ему всё это слушать в очередной раз, как нож по венам.

ХимЧан обладал красивым басистым голосом, успокаивающим и размеренным. У него были мужественные руки и уставшие глаза, зауженный подбородок и резко, но дивно, выдающиеся вперед аккуратные губы, продолжающие эффектный, почти классический, профиль. Я заслушалась и залюбовалась. На фоне испуганного разочарования в Йесоне, я готова была поддаться безыскусному шарму новоиспеченного знакомого. Из носика чайника потек пар и он, сняв его, разлил кипяток по чашкам. ДжонХён вернулся, набравшись свежих сил для прослушивания.

— Значит, ничего подозрительного? Никаких следов? — хмуро подытожила я.

— Следов-то там было полно, — ХимЧан развел руками. — но поди ж, пойми, где чьё. От ног следы сильно закатаны следами от шин, а пока приехали опера на место, то и сами там понатерли, и дождь прошел.

— А какие-нибудь обрывки одежды?

— Ну, исследование места не я проводил, — он улыбнулся, будто стыдясь, что позволил себе это при данных обстоятельствах. — когда я подъехал, то одежда была только её…

Он покосился на ДжонХена, чей остекленевший взгляд остановился на ложке, лежавшей рядом со мной. Да, лучше бы, конечно, нам было поговорить с глазу на глаз.

— А ты… — ХимЧан обратился ко мне. — её подруга, да?

— Не совсем, — зачем врать? Если он имеет доступ к жертве, то он ей расскажет о какой-то неизвестной, назвавшейся подругой, и поднимется шумиха, меня найдут, я окажусь секретаршей Йесона и пиши — пропало. — я что-то вроде… частного детектива.

— Вот как? — мы решили не привлекать в разговор ДжонХена и не выводить его пока из состояния отключки. О чем он сейчас думает? Что представляет? Пытается отвлечься или терзается? — А кто тебя нанял?

— Сама нанялась, — улыбнулась я ему. Он мне определенно нравился. — любопытство не порок, а такое хобби.

— Ну, ясно, — он пододвинул ко мне тарелку с печеньем. — а, цель? Найти преступников? Во имя справедливости?

— Да, именно, — я кивнула, с аппетитом откусив выпечку.

— И как расследование, движется?

— Я надеялась, что от тебя получу помощь, но… — сожаление отразилось на моей мимике.

— А ты слышала, что одного уже нашли и пытаются допрашивать?

— ХиЧоля? Да, я в курсе, — похоже, об этом знало от силы человек двадцать на весь Сеул и все — непосредственные участники процесса. — я хочу и через него попробовать найти остальных.

— Тогда ты, наверное, и знаешь, кто он такой? Не боишься? — ХимЧан откинулся на спинку ветхого стула, допив чай. — Племянник премьер-министра… как ты к нему подберешься?

— У меня есть некоторые соображения, — я потерла ладони и посмотрела за окно. Дождь обещал скоро кончиться, тогда и поедем. — хочешь помочь?

— Сказать, как есть? — ХимЧан навалился локтями на стол и посмотрел мне в глаза. — Хочу. Я хочу найти этих уродов и посмотреть им в глаза. Я не представляю, как таких земля носит!

— Тебе нечего в это вмешиваться, — подал признаки жизни ДжонХен. — ты нам никто, чтобы лезть в это дело! И без тебя разберемся. Найдем и четвертуем!

— И оскопим, — подсказала я. — но лично я от помощника не откажусь. Ребята, нам лучше действовать сообща. Так больше шансов на успех.

— Согласен, — кивнул ХимЧан.

— Дождь почти перестал, — ДжонХен поднялся и опять потянулся за пачкой сигарет в кармане джинсов. — жду тебя на крыльце и поедем. А то поздно будет.

Загрузка...