Край собачьих следов

Глава пятнадцатая – Вопросы сердца

По сравнению со вчерашним день у Рикки выдался спокойный, даже ленивый. Многих Охотников привлекли помогать на допросах, и обязательные тренировки отменили. Посетив в академии несколько лекций, он улизнул в обед обратно в казарму, где, наконец, смог отоспаться.

Ближе к вечеру он для приличия сходил на стрельбище и, встретив на обратном пути Доминика, расспросил о текущих делах.

– Без нас справятся, – махнув рукой, заявил Лис и предложил поужинать.

Они выбрали трактир неподалеку. Посетителей в этот вечер было мало, и стоило им войти, как хозяин задергался и едва не набросился с притворной услужливостью.

Лис заказал копченую курицу и выбрал столик у стены.

– А это ничего, – на всякий случай уточнил Рикки, – что мы тут вдвоем, без всех?

– Все переживут, – заверил Доминик. – Так что не бери в голову.

– Не буду, – он сел. – Ты, кстати, так и не рассказал, что там у Орла с Соколом.

– А еще говорят, мужики не сплетничают! – воскликнул Вирт, непонятно как очутившийся у их стола.

– Что ты здесь делаешь? – едва ли не хором спросили Доминик и Рикки.

– За вами слежу, ясень день, – не дожидаясь приглашения, Сокол уселся на лавку. – Марк сказал, что вы еще утром шептались. Я и подумал, уж не о том ли, где Лисенок был прошлой ночью? Но как выясняется, не о том.

– Мне просто интересно, почему ты с Орлом не ладишь, – объяснил Рикки.

– Любопытство заело? Эй, – Сокол щелкнул пальцами трактирщику. – Мне того же, что ребятам.

– Слушаюсь, – ответил хозяин и засуетился еще больше.

– Так, о чем это мы? – Вирт ухмыльнулся. – Ах да, вы о нас с Крисом, а я о Лисенке с неизвестно кем. Что будем делать?

– Ну, – ответил Доминик, – поскольку обо мне расспрашивать бесполезно, предлагаю тебе самому рассказать.

– Ладно, так и быть, – легко согласился он. – Но это не значит, что ты уйдешь от ответа. Все равно узнаю, как ее зовут.

– А почему ее? – удивился Рикки.

– Потому что так скрывать Лис будет только свидание с женщиной.

– Это ты уже свою повесть начал? – парировал Доминик.

– Да, пожалуй, – Сокол снова улыбнулся и перевел взгляд на Рикки. – Знаешь самую известную и старую, как мир, историю любви?

– Нет, – подумав, ответил тот.

– Она коротенькая. Двое мужчин. Одна женщина. Проблема.

– И это история? – не понял Рикки.

– Самая что ни на есть жизненная, – убежденно проговорил Сокол. – В нашем случае девушку звали Кюрэль, и она была так же красива, как и ее имя. Работала Кюрэль в трактире, мыла посуду, натирала полы и обслуживала посетителей. Мы с Крисом любили захаживать туда за порцией хорошего ужина и заодно обсудить дела и планы на жизнь. Сразу скажу, понравилась она нам обоим, но поскольку мне женского внимания всегда хатало, я великодушно уступил Орлу право за ней поухаживать. Но что бы вы думали, сделал этот дурак? Вместо того чтобы, к примеру, подарить ей цветы и пригласить хотя бы на прогулку, он начал оставаться в трактире до закрытия и смотреть, как она убирается. Прошел, наверное, месяц, если не больше, прежде чем он все-таки сделал шаг. В какой-то из вечеров они разговорились, потом стали беседовать чаще, но дальше этого дело не шло. Понимаете, мне она и самому нравилась, и смотреть, как этот идиот жмется и тянет время, когда такая красавица одна, я не мог.

– И ты отбил ее у него? – догадался Рикки.

– Если бы! – усмехнулся Вирт. – Все гораздо проще. Мне даже не пришлось особенно напрягаться. Девица оказалась не из строптивых, и уговаривать долго не пришлось. Хотя, может быть, тут сыграло мое обаяние, даже не знаю. В конечном счете, думаю, она была гораздо проще, чем решил Крис. Он видел в ней то, чего в ней не было, и я это доказал. Но наш Орел не поверил, что Кюрэль всего после нескольких свиданий добровольно запрыгнула в постель. Знали бы вы, чего он мне наговорил.

– Я кое-что слышал, – вставил Доминик.

– Что ты слышал, – это еще мелочи по сравнению с тем, что он на самом деле сказал. Да и словами дело не ограничилось, нас даже потом Лидер к себе вызывал на выяснение отношений.

– Ты так говоришь, – заметил Рикки, – словно гордишься.

– Нет, – Вирт покачал головой, – не горжусь, хотя мог бы. Потому что девчонка в итоге моей стала, а не его.

– Как же ты мог предать друга? – спросил Доминик.

– Предать? Да брось! Кто его предавал? Нечего было с ноги на ногу переминаться, это, во-первых, а во-вторых, предательство – это лезть в драку с лучшим другом из-за какой-то девки. Мы с ним через столько всего прошли, а он из-за такой мелочи зачеркнул все.

– Может, она ему сильно понравилась, – возразил Рикки.

– Может, – согласился Вирт, – только даже Лидер ему потом сказал, что долг Рыцаря Служения всегдадолжен быть превыше чувств.

– И все-таки ты скотина, – без злобы сказал Доминик.

– Знаю, но что делать? – он развел руками. – Это у меня в крови.

– А сейчас как вы? – поинтересовался Рикки.

– Что как? Мы с Орлом, сам видишь, друг друга не жалуем, точнее, он меня, а с Кюрэль я расстался довольно быстро. Что легко дается, то мало ценится. Хотя попа у нее яблочком, такую нечасто встретишь.

– Только избавь от подробностей, ладно? – Доминик поморщился, чем вызвал у Вирта приступ смеха.

Глядя на него, Рикки стало грустно. Вроде бы и история оказалась совсем обычная, но что-то в этом было не то. Что-то было неправильно. Почему, к примеру, Орел был дураком? Почему эта Кюрэль так спокойно отдалась Соколу? Зачем стоило жертвовать дружбой ради сомнительного трофея? И где во всем этом чувства? Те самые, настоящие.

– Ты чего загрустил? – Вирт хлопнул Рикки по плечу.

– Да так, задумался…

– О чем же?

– Я вот иногда спрашиваю себя, почему почти каждый человек стремится любить другого человека, а на деле получается все так грязно и пошло?

– У-у, – протянул Вирт. – В твоем возрасте и такие мысли…

– В самый раз для его возраста, – возразил Доминик.

– Хотя да, – подумав, согласился Сокол, – потом уже такое в голову не придет. Знаешь, в чем твоя беда, Рикки? Ты неправильно понимаешь любовь. Мы все через это прошли. Тебе сейчас кажется, что встреть ты своего человека, сердце затрепещет, вы влюбитесь друг в друга и будете жить вместе. Все так, да не совсем так. Вот ты думал когда-нибудь, что нужно женщине? Любой.

– Нежность и забота, – ответил Рикки.

– Так, – кивнул Сокол, – а еще?

– Уважение и защита.

– Вот, остановимся на этих словах. Если что, Доминик меня поправит.

Лис кивнул и улыбнулся. Ему нравилось, когда Сокол начинал рассуждать о любви. Это как слушать рассказ слесаря о тонкостях гончарного дела, в котором он ничего не смыслит, но убежден в обратном.

– Итак, первое, – начал Вирт, щелкнув пальцами, – у нас нежность, так? Что это такое? Мужчина сдерживает свой пыл, и вместо того, чтобы просто овладеть женщиной, он медленно и аккуратно ее ласкает. В общении это равносильно требованию не говорить правду как есть, а выдать лишь кусочек истины и то с сахаром. То есть попросту вынудить мужика лгать, причем ценой внутренних усилий. Вывод – женщины хотят, чтобы их обманывали, чтобы жизнь казалась им лучше, чем есть, чтобы удовлетворялись их желания, пусть они даже и идут вразрез с настоящим или с желаниями их же мужчины.

– Но ведь любящий мужчина сам хочет быть нежным, – возразил Рикки.

– Чтобы сделать женщине приятное – конечно, – согласился Сокол. – Но ему самому это не нужно. Впрочем, это еще ерунда. Так что там у нас второе? Забота, верно? Это когда мужчина делает все, чтобы у женщины была благополучная жизнь. Старается радовать ее, покупает вещи и украшения, следит, чтобы не заболела, чтобы ничто не печалило. То есть со стороны женщины забота мужчины – это когда она может ничего не делать, а он обо всем позаботится. Знаю, знаю, ты сейчас скажешь, что и это влюбленному в радость. Не торопись. Ты пока еще не понял, к чему я клоню. Третьим пунктом у нас была защита, так? Ну, это почти то же, что и забота, в общем-то, только более конкретно. Мужчина защищает женщину, строит жилище, чтобы дождь, снег и морозы были ей не страшны, добывает еду, чтобы она не умерла с голоду, а уж если у нее есть враги, то и их берет на себя. Я прав, Доминик?

– Угу, – согласился Лис, продолжая с любопытством его слушать.

– А теперь это прекрасное слово – уважение. Как мы поняли из всего вышесказанного, женщины – слабые, хрупкие и почти беспомощные существа. Которые хотят, чтобы при всем этом сильный и смелый мужчина ее уважал. А что можно уважать, скажи мне? Я всегда считал, что только силу. Понимаешь, в чем трудность? Мужчина берет на себя все тяготы и невзгоды не только своей собственной жизни, но и жизни своей женщины. И при этом он должен сдерживать себя, быть нежным и рассудительным. И после всего еще и уважать. И это называется любовью. С точки зрения женщин.

– Но… – хотел было возразить Рикки.

– Погоди, – перебил его Сокол. – Давай теперь взглянем на это глазами мужчин. Что ему нужно от нее? Не так уж и много, на самом деле. Он хочет прийти домой с поля битвы, поесть и отлюбить свою женщину. И за то, чтобы это было каждый день, за то, чтобы не пришлось постоянно искать себе бабу, он готов терпеть очень многое. И они это знают. То есть, я хочу сказать, что любовь на самом деле – это обмен. Впрочем, любое общение – это обмен, но в данном случае ни о какой равноценности речи не идет. Мужчина хочет женщину. Женщина хочет весь мир.

– Не каждая ведь, – заметил Рикки.

– Каждая, – с уверенностью заявил Сокол. – Просто некоторые из них понимают, что это невозможно, и довольствуются малым. Но, поверь, стоит встретить того, кто даст больше, они уйдут к нему. Вот и вся любовь как она есть. Лично я для себя решил, что вылезать из собственной шкуры ради женщин не собираюсь. Я беру то, что мне нужно, и так, без особых усилий.

– Но ты сам себе противоречишь, – возразил Рикки. – Ведь если существуют женщины, которые проводят с тобой ночи и не требуют взамен защиты или уважения, то все сказанное теряет смысл. Или это какие-то неправильные женщины?

– Ну, во-первых, равнять всех под одно нельзя. А во-вторых, ничего тут не противоречит. Я же сказал, что одни женщины продают себя за целый мир или хотя бы за его часть, другие согласны всего лишь на осознание своей исключительности.

– То есть? – не понял Рикки.

– Если ты дашь женщине понять, что она отличается от других, она будет твоей. Это мое главное правило. Каждой хочется думать, что в твоей жизни она что-то значит, что лучше нее нет, и не будет никого, что ты никогда о ней не забудешь. Каждой женщине хочется быть той, что остановит тебя, той, которую ты превознесешь над остальными. Здесь моя репутация очень даже на руку. Потому что любимец женщин, который принадлежит только ей, – это все равно что завладеть алмазом или выиграть у тысячи игроков. Понимаешь меня?

– Знаешь, Вирт, – вступил в разговор Доминик, – тебе трудно возразить, но в отношениях не все так просто. Как, к примеру, объяснить, что одна женщина тебе нравится больше, чем другая, пусть даже обе красивые? Значит, есть потребности выше, чем просто поесть и отлюбить?

– Я и не говорю, что все просто, – ответил Сокол. – Но из двух женщин, я думаю, понравится больше та, которую сложнее заполучить. А еще больший успех будет у той, которую интересно завоевывать.

– Ты знал таких женщин? – поинтересовался Доминик.

– Знал, – Вирт кивнул. – Но мало.

– И хоть одна устояла? – продолжил свою мысль Лис. – Только честно!

– Да, и такие были. Я ведь кто? Рыцарь Служения? Для трактирщиц или замужних дам я король, а для юных благородных дев – никто. Замков у меня нет, богатств тоже. Я не могу предложить то, чего ждут от мужчины. Правда, когда они встретят дурака, который все это даст, за радостями они придут ко мне. Так что еще неизвестно, кто из нас в худшем положении: я или их мужья. Так что, Рикки, не убедил?

– Если честно, нет, – признался тот, – хотя и не знаю пока, чем ответить.

– Зато я знаю, – улыбнулся Доминик.

– Неужели? – Вирт искренне удивился.

– Твой удел – одиночество.

– Пожалуй, – согласился Сокол без сожаления в голосе. – Но сегодня я беру, что хочу. Если одна не может дать всего, я беру у нескольких.

– И ты не боишься, что останешься, в конце концов, один? – спросил Рикки.

– Не боюсь, – спокойно ответил Вирт. – Если будет совсем тяжко, я, конечно, женюсь на ком-нибудь, но я не хочу лгать другим, а тем более себе. Не хочу посвятить остаток жизни решению семейных неурядиц. Тем более что грядет война, и никто не обещал, что я выживу.

– Что за мрачные мысли, – заметил Доминик. – Ты чего?

– Я иногда, знаешь ли, думаю.

– Правда, что ли?

– И даже чаще, чем тебе кажется.

– Да-а, – Доминик откинулся назад, – если уж Сокол заговорил о войне и смерти, жди беды.

– Да, Лисенок, – подтвердил Вирт, печально улыбнувшись. – И ждать осталось совсем недолго.

***

Когда Даррен и Антис вернулись, был уже вечер. Эри отоспалась и ужинала вместе с Денни на кухне. Большей частью они молчали, но в этой тишине было больше спокойствия, чем неловкости. Эри давно для себя поняла, что с этим парнем молчать – лучше всего. Потому что говорить все равно не о чем. Да и с другими так не посидишь. Вечно что-то заставляет начать болтать, даже если не хочется.

Входная дверь хлопнула, и она оторвала взгляд от тарелки.

– А вот и мы! – послышался бодрый голос Даррена.

Внутри предательски задрожало. Денни поднялся и вышел встречать.

– Куда ты уходила? – спросил он Антис, явно стараясь не выглядеть ревнивым мужем.

– Извини, я... Надо было кое-что уладить, – ответила она виновато.

– Ну, что? Ничего тут не случилось? – Даррен прошел на кухню. Вид у него был веселый и как будто отдохнувший. Зеленые глаза Эри загорелись радостью.

– Нет, – она улыбнулась.

– Значит, ты больше не боишься? – он сел напротив нее. – Больше не будешь гулять по ночам?

– Не буду! – она замотала головой, не отрывая от него восхищенных глаз.

– Мы ужин приготовили, – сообщил Денни, направляясь к маленькому очагу.

– Отлично, я голоден, как тигр! – Даррен усмехнулся.

– Я тоже, – сообщила вошедшая Антис и села рядом с Эри. Теперь две пары глаз устремились на бывшего Рыцаря.

– Девушки, если вы продолжите в том же духе, я не смогу спокойно поесть, – Тигр улыбнулся.

– Как? – не поняла Эри.

– Вот как сейчас, – ответил он и, повернувшись к Денни, спросил: – А где твой приятель?

– Ушел куда-то и пока не вернулся.

– Говорю вам, – начала Антис. – Этот разбойник предаст нас всех. Не удивлюсь, если он сейчас у твоих сослуживцев, Даррен.

– Не думаю, – возразил тот.

– Вот и напрасно, – она отвернулась и принялась пристально разглядывать свои ногти.

Эри подперла щеку рукой. Что-то случилось, она чувствовала это, но не ясно было, что же именно. На мгновение ей показалось, что прошлая ночь просто приснилась. Даррен вел себя, словно ничего не было, как обычно спорил с Антис, правда, смотрел на нее как-то не так. Или показалось? Только вот на нее, Эри, почти не обращал внимания.

– Мне надо с тобой поговорить, – сказала она Даррену.

– Может, сначала поужинаем? – небрежно спросил он. – Я голодный не очень-то соображаю.

– Хорошо, после ужина, – Эри кивнула.

Взгляд ее сразу потух и стал отрешенным.

– У тебя все хорошо? – Антис коснулась ее руки. – Ты вчера странная была, и вот сегодня… Что-то не так?

– Нет, все так, я… просто… – Эри потерла ладонями лицо. – В общем, не бери в голову.

– Как знаешь, – Антис пожала плечами. – Кстати, как там твой парень, как его... Не виделись?

– Нет, – коротко бросила Эри, надеясь, что на том скользкая тема будет закрыта.

– Ну, еще не ночь… Ты, главное, не расстраивайся, – и Антис пожала ее руку.

***

Слэйд стоял, спрятавшись за углом дома, и смотрел на молодую женщину в старом, но чистом платье, с платком на голове и большой корзиной в руках. Она шла по улице в компании темноволосого мальчишки лет десяти в грязной, местами порванной рубахе, лишь частично заправленной в брюки. Он прыгал по лужам, пинал кончиком ветхого ботинка камешек и старался не отставать.

– Марина, – прошептал Слэйд.

Она так постарела за это время, но вместе с тем в ней появилось что-то новое. Какая-то странная гордость в осанке, в походке, даже в том, как держит корзину. А этот мальчишка, наверное, Бим – его сын. Уж его-то он никогда бы не узнал, если бы случайно встретил. Как они теперь живут?

– Ты опять был у этой женщины? – недовольно спросила Марина, когда сын оказался возле юбки. Мальчишка кивнул. – Неужели тебе нравится эта старая гадалка?

– Она дает мне три монеты в неделю, мам, – ответил Бим. – И это гораздо больше, чем даешь ты.

– Да, больше, – Марина остановилась и поставила корзину на дорогу.

– Когда-нибудь у меня будет много денег, – уверенно заявил мальчик. – И тогда я разыщу отца.

Слэйда передернуло. Выражение лица у маленького Бима было не мечтательное и совсем не доброе. Казалось, что, найдя папу, этот мальчик обнимать и целовать не станет. И это будет еще хорошо, что сразу не прирежет.

– Не надо его искать, – возразила Марина, снова поднимая корзину.

– Но почему? Он же нас бросил! – возмутился Бим, обгоняя ее.

– Зато не стал морочить голову. Одним подлецом меньше.

– Не согласен, – мальчишка нахмурился и с чувством пнул подвернувшийся камешек.

Слэйд скрылся за углом дома. Дальше слушать он не хотел. Или не мог.

***

Эри уличила момент, когда Антис и Денни вышли из кухни, и окликнула Даррена. Прозвучало это бодрее, чем она себя чувствовала.

– Что случилось? – спросил он, глядя сверху вниз.

У Эри гулко забилось сердце. Даррен же выглядел как ни в чем не бывало. Они стояли на том самом месте, где вчера... Как он может спрашивать, что случилось?

– Я… – слова, как нарочно, застряли в горле.

– Ты чего-то боишься? – он шагнул навстречу. – Мы же вчера говорили. Ничего ни со мной, ни с тобой не случится.

– Я... я знаю, просто... давай сядем.

Эри выиграла несколько спасительных секунд, чтобы собраться с духом. Даррен опустился на лавку и посмотрел на нее тепло и чуть насмешливо. Подумалось даже, что если бы у нее был старший брат, он смотрел бы именно так. Приободрившись, она села рядом. Ее колено коснулось его бедра. Стало одновременно неловко и хорошо.

– Ну чего ты? – Даррен легонько толкнул ее плечом. – Когда мы познакомились, ты не была такой робкой.

– Я... – Эри снова сбилась с мысли. – Скажи, ты... я...

Она замолчала и подняла глаза. В них разлилась беспомощность. Даррен отвел взгляд. От повисшей тишины стало еще хуже.

– Послушай, Найт, – заговорил он, не глядя на нее. – Ты хорошая девчонка, и мне нравишься, но... Я, видимо, неправильно тебя понял, – он поднял голову. – Прости меня, хорошо?

– Неправильно понял? – переспросила Эри в растерянности.

– Поверь, я того не стою, – он ласково улыбнулся. – Тебе нужно найти настоящего хорошего парня, который тебя оценит и будет любить.

– А как же… – Эри отпрянула назад. – Как же то, что было вчера?

– Я забыл, что ты еще маленькая и по-другому понимаешь такие вещи. Прости меня, ладно?

Эри подскочила с лавки.

– Как еще можно понимать поцелуй?!

– Тише, тише, успокойся, – на лице Даррена появился легкий испуг. Он поднял раскрытые ладони. – Ну, поцеловались, и что? Ты не была против.

– Я думала, это не просто так, – Эри сглотнула подкативший к горлу ком.

– Конечно, не просто так. Ты испугалась, я успокоил, как сумел. Только я забыл, что ты еще девочка. В третий раз прошу, прости меня!

Он выглядел так невозмутимо, словно и в самом деле не чувствовал угрызений совести. От этого становилось только хуже.

– Ненавижу тебя! – зло прошипела Эри и кинулась к двери в коридор.

– Найт! – Даррен подскочил следом и успел схватить ее за руку. – Найт!

– Пусти! – бросила она, пряча глаза.

– Эри! – Даррен шумно выдохнул и прижал ее к груди. Внутри прорвало последнюю плотину, Эри всхлипнула, чувствуя себя упавшей со стола тарелкой. Разбитой вдребезги.

– Пусти, – шепотом повторила она.

Даррен отпустил. Эри понеслась к входной двери, где чуть было не сбила Денни с ног.

– Ты чего? – он схватил ее за плечи.

– Пусти, – как заклинание повторила она.

– Ладно, ладно, – он разжал пальцы.

Эри сунула ноги в ботинки и, все время глядя в пол, выскочила за дверь. Денни растерянно посмотрел ей вслед.

– Что случилось? – из комнаты выглянула Антис. Парень только развел руками.

– Даррен что-то не то сказал, наверное.

– Да уж, этот может, – она цокнула языком и со всей решимостью двинулась в кухню.

Даррен сидел, обхватив ладонью подбородок, и думал.

– Ну и что ты ей сказал? – Антис уперла руки в бока.

– Ничего, – мрачно проговорил он.

– И поэтому она выбежала, как будто ее кипятком окатили. Наверное, опять напугал.

– Нет.

– Тогда что?

– Послушай, – Даррен наконец поднял глаза. – Я не собираюсь ничего объяснять. Мы сами с ней разберемся.

– Ха, – Антис усмехнулась. – Конечно, разберетесь. Только вот не надо так со мной разговаривать.

– А ты не лезь не в свое дело.

– А вот это уже перебор! – она развернулась и громко хлопнула дверью.

«Совсем бабы обнаглели», – подумал Даррен, оперевшись о стену.