Край собачьих следов

Глава двадцатая – Последнее свидание

Полночи Рикки проворочался, и заснуть удалось только под утро. Но радость забвения была недолгой.

– Эй, – кто-то потряс за плечо. – Спишь? Вставай!

– А? – он приоткрыл глаза и увидел перед носом наглую физиономию Доминика.

– Пойдем побегаем, – предложил Лис и потащил его из кровати.

Рикки неохотно встал.

– В чем дело? – шепотом спросил он.

– Тсс, – Лис только заговорщицки подмигнул.

***

За окошком начинало заниматься утро. Даррен сидел, привалившись спиной к стене, и обнимал Антис. Она положила голову ему на плечо и смотрела, как бледный свет просачивается сквозь прутья решетки.

– Ой, – нарушила она тишину.

– Что случилось? – заволновался он.

– Рассвет, – ответила Антис и с горечью огласила приговор: – Наше время вышло.

– Нет, не вышло, – он поцеловал ее в макушку. – Я попробую договориться...

– Это ничего не изменит, – перебила она и замолчала.

– Ты погоди отчаиваться, – попытался успокоить Даррен. – Еще ничего не решено, поверь. Но даже в худшем случае пойдем на эшафот с воспоминаниями.

– Но дело в том, – она долго подбирала слова, – дело в том, Даррен, что я на эшафот не пойду.

– Что ты хочешь сказать? – не понял он.

– Сегодня, то есть уже вчера, я была во дворце и говорила с королевой, – Антис перевела дух. – И сказала ей, что в квартирке оказалась случайно, что меня ограбили, я по глупости погналась за вором, там-то вы меня схватили и держали в заложниках. А храбрые Рыцари Служения спасли.

В мгновение лицо Даррена стало мрачнее стен.

– Ты правда так и сказала?

– Да, – Антис отвела взгляд. – У меня ребенок, понимаешь. Он не должен родиться в тюрьме, не должен… А Лидер… Он предложил…

– И ты согласилась? – Тигр повысил голос.

– А что оставалось делать? – она посмотрела с мольбой. – Даррен, пожалуйста, пойми меня.

– Странно, что мое мнение тебя вообще заботит.

Он подскочил на ноги. Антис начала злиться.

– А ты хотел, чтобы мы умерли вместе в один день, прихватив заодно невинного, еще не рожденного человека?

– Прости, что задел материнские чувства, – в его голосе не слышалось ни капли сожаления.

– А если бы ребенок был твоим? – с вызовом спросила она.

– Но он не мой, – выпалил Даррен.

С минуту они молчали.

– Я не могу погубить его, понимаешь? – уже спокойнее проговорила Антис.

– Понимаю, – ответил он, выдохнув. – Только не верю, что дело в нем. Романтика и игры кончились, вот ты и забоялась, леди Оклин. Не выдержала простого испытания на верность.

– Тебе легко говорить, – она скрестила руки на груди. – Вечный герой-одиночка. Только скажи, что сам не поступил бы так же?

Даррен качнул головой и зашагал к двери.

– Подожди, – окликнула она. – Не хочу, чтобы последним воспоминанием у нас был этот разговор.

– Я тоже, – проговорил он, глянув с тоской. – Но ты выбор уже сделала... Эй, стражник!

За дверью послышались шаги, замок лязгнул, и через мгновение Даррен исчез за массивной дверью.

– Не надо, не уходи! – воскликнула Антис и закрыла лицо ладонями. Щеки стали влажными от слез.

***

Бежать начали молча, но Рикки не выдержал первым.

– Тебя что-то гнетет? – спросил он Лиса. Тот выразительно поморщился:

– Видимо, от тебя заразился.

– Что так?

– Даррен не дает покоя.

– Допрос?

– Допрос, – признал Доминик. – Но и не только. Как он вот, знаешь, держится. Спокойный, уверенный, но без наглости. Как человек, за которым правда.

– То есть ты уже сомневаешься? – уточнил Рикки.

– Да странно это, вот в чем дело. Тогда на суде, сейчас... Даррен говорит, что был приказ. И так говорит, что веришь.

– Значит, думаешь, был?

– Не знаю, – Доминик выдохнул и остановился. – Но это теперь преследует. А что если все продумано самим? – он поднял указательный палец вверх. – Что если Тигр втерся в доверие к Кебарду, через него вышел на подпольщиков, а потом как-то передал список имен? Тех самых, кого ночью арестовывали с твоим участием.

– Мог, – Рикки кивнул и несколько раз глубоко вздохнул. – Я слышал, как Филипп упоминал об Антис Оклин. Что она приходила тогда в «Падшую сову».

– И тут сходится, – Доминик облизнул пересохшие губы.

– Но тогда почему его арестовали? – спросил уже Рикки. – Ведь он же выполнил задание.

– Твоя подружка, – и, увидев непонимание на его лице, пояснил: – Эриал Найт. Он должен был выдать ее сразу.

– Возможно, он думал, что она поможет связям с подпольем.

Доминик бегло осмотрелся и, убедившись, что их никто не слышит, ответил:

– Ты представляешь, чего стоил Лидеру каждый день, пока она была на свободе? Он же расписывался в своем бессилии. Перед королевой. Перед народом. Каждый день, – Доминик понизил голос. – Нельзя объявить себя защитником всего и вся и не защитить самого главного. А потом еще и не найти убийцу. Даррен должен был ее сдать, по-другому не получается. Тем более, если за ней стоят не подпольщики, а правда эльфы.

– То есть в этом ты тоже сомневаешься? – удивился Рикки. – Ты же говорил...

– Важно, чтобы люди думали на эльфов. Боялись врага извне, а не уверовали в бесстрашие подполья.

– Да, но Эри...

– Даррен не выдал ее и после ночи арестов... Ладно, Хартон, – перебил сам себя Доминик. – Все равно не мы решаем. Только ты имей в виду, разговоров таких мы никогда не вели. Ясно?

– Как день.

Обратно до казармы бежали молча.

***

Даррен возвращался в камеру хмурым и опустошенным. Ему не хотелось думать, что сейчас произошло. Потому что оно изначально было лишним. Ни к чему было. И ни к чему хорошему не привело бы.

Погруженный в мысли, Тигр остановился возле камеры Эриал.

– На второе свидание мы не договаривались, – пробурчал стражник за спиной.

– Дай мне минуту, – хмуро проговорил Даррен. – Я найду, чем отплатить.

Он постучал в дверь и, склонившись к окошку, позвал:

– Найт! Ты спишь?

Если девчонка и спала, то некрепко.

– Даррен! – воскликнула она в волнении.

– Тсс, – он понизил голос. – Ты как, живая?

– Ну... пока да, – она подошла ближе.

– Я только что видел Антис. Она... – Даррен сделал паузу. – Она выпрыгнула из лодки.

– То есть? – не поняла Эри.

– Объявила, что мы держали ее силой. Королева дала амнистию.

– Амни... – попыталась она повторить незнакомое слово, но, быстро оставив попытку, спросила: – А королева знает про...

– Тихо, Найт, – шикнул он и добавил: – Думаю, что нет. А ты, в общем... Береги себя, ладно? И не теряй надежду.

Он отошел было от двери, как в окошке показалось лицо Эри.

– Даррен! – окликнула она. – Любить – значит желать другому жизни.

Тигр замер на мгновение и, кивнув, побрел к себе в камеру.

***

Утром в Толлгарде стало известно, что Леорию сразил внезапный недуг. Как ядовитым плющом, город мгновенно опутали теории и страхи. Одни говорили, что королеву отравили эльфы. Другие высказывались за тайный сговор дворян. Отдельные горячие головы обвиняли аргонскую разведку. Находились и те, кто верил, что Леория сбежала с молодым любовником. Незадолго до того ходили и такие слухи. Была и редкая версия, что королеву отравил лично Лидер, давно мечтавший заполучить всю власть. На публике она не обсуждалась, да и мало кто отваживался высказать это вслух, однако где-то в Толлгардском воздухе витала и она.

Все отчетливее жители Западной Лансии чувствовали приближение грозы. В приграничных городах и деревнях начались военные сборы. Заработали в две смены кузницы. Стар и млад высыпали на тренировки. Привычную суету разрывали стук деревянных мечей и лязг точильных камней.

По утрам Лидер разбирал почту с докладами от наблюдателей об эльфийских шпионах, которых видели все чаще. Иногда он приглашал в кабинет старших лейтов из тех, кто был в это время в городе, и раздавал указания. Потом он направлялся во дворец, где вместе с советниками и лордами говорил о боевой готовности и предстоящих событиях.

Между тем по городам стали расползаться все новые слухи о детях, похищенных эльфами, о найденных обглоданных костях людей и животных, убитых эльфийскими стрелами, и еще о многом таком, отчего мирные жители не могли спокойно засыпать по ночам.

Об убийцах короля как будто забыли. Их продолжали держать в подземной темнице Толлгардской военной академии, исправно кормили и больше не устраивали допросов. По приказу, подписанному королевой, Антис дали один день повидаться с отцом, а потом отвезли во дворец, где поселили в ее старой комнате. Выходить в город, а также общаться с кем-то, кроме слуг, ей было запрещено. Денни и Слэйда, вероятно, из экономии места переместили в одну камеру.

Денни по большей части грустил. Он думал о матери и о своей дальнейшей судьбе, и на все вопросы, приходившие в голову, ответы неизменно были печальными. Слэйд относился к ситуации проще, хотя его соседу порой казалось, что тот просто умело притворялся.

– Ты знаешь, – сказал как-то разбойник, усаживаясь рядом на солому, – я ведь должен перед тобой извиниться.

– За что? – удивился Денни, выходя из обычной задумчивости.

– Это ведь я притащил тебя в проклятый город, обещал помочь с матерью, а сам так ничего и не сделал.

– Да нет, ты не виноват. Ведь если вспомнить, это я настоял, чтобы мы спасли Эри.

– И ты жалеешь? – Слэйд глянул с любопытством.

– Ничуть, – он мотнул головой. – Так что не за что извиняться. Ведь после спасения Эри я встретил Антис и, можно сказать, именно из-за нее-то и остался.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – Слэйд сам себе кивнул и проговорил наставительно: – Пора тебе прекращать бегать за юбками, сам же видишь, что до добра оно не доводит.

– Видеть-то вижу, – тяжело вздохнул парень, – а толку теперь? Думаешь, нас помилуют?

– Очень удивлюсь, если так. Меня второй раз точно не вытащат, – Слэйд откинулся на солому.

– В смысле? – переспросил Денни. – А кто вытащил в первый раз?

– Связи, приятель, – туманно ответил разбойник. – Связи, – и, посерьезнев, добавил: – Но даже у них есть предел.

– Но раз так, чего темнить? Расскажи, что за таинственные связи. Подполье?

– Не-ет, подполье – это котята по сравнению с крокодилами.

– О ком ты? – не понял Денни.

Слэйд скосил глаза и глянул на него, как на наивного ребенка.

– Преступный мир Толлгарда. Среда, в которую даже Охотники не суются. Думаю, Лидер договорился с бандитскими кланами, и никто не нарушает границ. Пока во всяком случае.

– Ага, а ты для них...

– Мелкая рыбешка, так, на посылках, – Слэйд принялся жевать соломинку. – Но разок они меня вытащили. Второй, думаю, не станут. Не тот вес.

– Как ты к ним попал? – продолжал расспрашивать Денни.

– Как-как, – он стукнул ногтем по мочке уха, в котором раньше было кольцо. – Я же Красный Лис. Уже не с улицы. Впрочем... – Слэйд замолчал.

Денни глянул на свои ладони и все же спросил:

– А что стало с Красными Лисами?

– Охотники прибыли с маленькой армией. Брибо полоснули у меня на глазах. А дальше я сделал ноги, не дожидаясь развязки. Удрал, как волчок от гончих.

Он поджал губы.

– Чувствуешь вину? – спросил Денни.

– Не знаю, – Слэйд отвернулся. – Может быть, – и, помолчав, проговорил: – Скотина я порядочная все-таки, и жизнь прожил тоже как-то не по-людски. И знаешь, что еще хуже? Я так и не жалею, что бросил Марину, что стал разбойником... Вот Брибо да, вот его жаль. И еще... И еще, парень, – он повернулся к Денни. – Мне жаль, что так получилось с твоей девчонкой, что я так поступил.

– Да ладно, – торопливо сказал Денни. – Чего уж теперь... Все равно бы у нас не сложилось, хотели разного.

Слэйд так и не придумал, что ответить.

***

Тюремщик Франц сидел на посту и лениво разглядывал полоток, всерьез подозревая, что впадает в уныние. Когда в дверном проеме показалось обеспокоенное лицо молодого стражника, он лениво спросил:

– Что случилось?

– Тут один из кадетов хочет увидеться с заключенной. Я сегодня первый день и не знаю, разрешено ли?

– Смотря с кем, – ответил тюремщик. – Зови его ко мне.

Франц знал, что это запрещено, но новое лицо в их мрачном подземелье могло хоть как-то разогнать скуку.

– Здравствуйте, – сказал вошедший. Им оказался худощавый паренек лет девятнадцати с темно-рыжей шевелюрой и хитрым взглядом.

«Вот кому подошло бы прозвище Лис», – подумал про себя Франц, вспомнив Доминика.

– Чем могу помочь? – приосанившись, спросил он.

– Видите ли, – парень шагнул вперед и, прикрыв за собой дверь, продолжил: – Мне нужно увидеть одну девушку.

– Девушку? – Франц нахмурил брови, чтобы казаться суровее. – Это запрещено.

– Понимаю, – рыжий подошел ближе и заговорил тише, – но ведь и я в долгу не останусь.

Он положил ладонь на привязанный к поясу кошелек. Денег, судя по всему, там было не так уж много, но что-то да было.

– А кто она вам? Мы пускаем только родственников.

– Она моя сестра, – ответил парень, даже не моргнув.

– Хорошо, – Франц скользнул взглядом по кошельку. – Так как ее зовут?

– Эри… Эриал Найт.

– Полуэльф? – искренне удивился тюремщик и сразу вспомнил, что других девушек у них тут теперь и нет, так что мог и сам догадаться.

– Да она мне не совсем родная сестра, – попытался выкрутиться рыжий.

– Мне все равно, – Франц махнул рукой. – Идем.

Тем временем Эри предавалась печальным и, по ее собственному мнению, бессмысленным размышлениям о предназначении, судьбе и смысле жизни. Она вспомнила, как однажды в Шадер забрел раненый путник, и Анжела дала ему приют и излечила от ран. Имя путника давно забылось, а вот их спор с Анжелой запомнился.

Эри было лет девять, она сидела в углу и напряженно ловила каждое слово, хоть и не понимала тогда, о чем они спорят.

«Вот вы утверждаете, – говорил путник, – что человек появляется на свет, чтобы изменять мир. Я согласен. Но тогда почему вы сами осели в этой деревушке? Что вы изменяете? Вы не думали, что ваши знания нужны стране? И пока вы возитесь с этими невеждами, немало людей сейчас нуждается в помощи, а лекари просто не справляются».

Анжела собиралась возразить, но он ее перебил:

«Я знаю, что вы скажете. У вас есть эта маленькая щуплая девочка, и вы ее любите, но она – не повод оставаться. Как я понял, деревенские ее обижают, а вас считают странноватой. Я слышал разговоры».

«Мои методы не всегда обычны, да и я не беру платы, – Анжела улыбнулась. – Но не у всех же есть возможность обратиться к лекарю».

«Вы могли бы помочь большему числу, – возразил странник. – Неужели вы нашли счастье в этой глуши? Не верю».

«Ну, в некотором роде я и правда нашла свое счастье именно здесь, – она посмотрела на Эри, – но так говорить все равно неправильно».

«Почему?»

«Я не искала счастья, и я не думаю, что его вообще нужно искать».

«Это как же?» – удивился путник.

«Счастье создается своими руками. Тому, от кого исходит свет, не нужен факел».

Эри вздрогнула, воспоминания вновь скрылись в пучине памяти. Она приподнялась и настороженно посмотрела на открывающуюся дверь. Неужели все? Неужели за ней пришли?

– Грионт? – удивилась она.

– Привет, – он улыбнулся. В зеленых глазах заиграли знакомые огоньки.

На мгновение Эри замерла, но уже через секунду забросала его вопросами:

– Но как? Как ты узнал, где я? Как тебя пустили?

– Мне повезло, – он пожал плечами и устроился рядом на охапке соломы: – Как ты тут?

– О жизни думаю, – Эри усмехнулась.

– Не теряешь чувства юмора? Какая молодец!

Она отмахнулась.

– Лучше расскажи, как ты все-таки меня нашел?

– После нашего... нашей встречи я очень хотел увидеться, – признался Грионт. – Но не мог из-за мамы. Она мне шагу ступить не давала, постоянно следила, и я не хотел, чтобы она про тебя узнала. А потом все перевернулось вверх дном. Прямо посреди ночи в особняк нагрянули Охотники и городская стража. Леди Гурс увезли в черной карете, на все имущество наложили арест, а слуг распустили. Но нам повезло. Рыцарь Служения, Арок Ворон, вошел в наше положение и дал рекомендации. Теперь мы живем у лорда Оклина, и там тоже очень неплохо.

«Отец Антис», – подумала Эри.

– Ты случайно не видел его дочь? – спросил она.

– Один раз. Ее привезли под конвоем. Лорд так на нее орал, что там даже подслушивать не надо было, чтобы понять, что произошло. Я узнал, что ты здесь, и когда лорду понадобилось передать Охотникам письмо, вызвался гонцом. А дальше постарался смешаться с толпой кадетов и найти здание тюрьмы.

– И тебя пустили к убийце? – удивилась Эри.

– Я не верю этим нелепым обвинениям, – убежденно проговорил Грионт. – Ты самая лучшая девушка на свете, и пусть мне сто раз на дню будут говорить про тебя гадости, я не поверю.

Эри смущенно отвела взгляд:

– Спасибо.

– Я серьезно, – продолжал Грионт. – Когда ты уехала из Нюэля, я подумал, что больше мы никогда не увидимся, но теперь, встретив тебя снова, я понял...

– Не надо, – она покачала головой.

– Эри, ты настолько необыкновенная, и так глупо скрывать это сейчас, – он взял ее за руку. Его тонкие пальцы сжали ее ладонь.

– Даже подумать боюсь, – продолжал Грионт, – как жить дальше, если тебя казнят.

Эри посмотрела ему в глаза. Казалось, он говорил правду.

– Так же, как и жил, когда меня не было, – тихо сказала она. – Поверь, со мной только одни неприятности.

Грионт дернулся, словно его ужалили, и затараторил еще быстрее:

– Прости, прости, что заговорил об этом, вижу, тебе и так тяжело, а тут еще я со своими чувствами. Расскажи лучше, как ты держишься? О чем думаешь?

– Да о всякой ерунде, вспоминаю в основном…

Он держал ее за руку и слушал с таким вниманием, словно ничего в жизни не было важнее. Эри делилась воспоминаниями, про себя не переставая удивляться превратностям судьбы. Здесь, за два шага до смерти, именно этот парень сидел сейчас рядом. Кажется, именно с него и начались все злоключения, и вот рядом с ним они и закончатся. Грионт смотрел так, что начинали краснеть щеки. Нежно и в то же время, как будто желая поглотить. Она вспомнила Даррена. Конечно, и как она могла перепутать? Он относился к ней тепло, но так никогда не смотрел.

Она замолчала и подняла на него глаза. Теперь ей даже стало неудобно, что он так искренне влюбился в нее, а она не может ответить взаимностью. Словно поменялась местами с Дарреном.

– Эри… Эриал, – нараспев протянул Грионт. – Ты такая красивая.

– Ну, хватит, – она снова отвернулась.

– Ты напрасно смущаешься, я говорю правду, – он склонился к ней и осторожно погладил по голове. – Я очень хочу скрасить для тебя это время. Потому что понимаю, что уходить грустно.

– Это не самое подходящее слово, – невесело усмехнувшись, ответила она, – но все равно спасибо.

– Эри, – тихо и проникновенно сказал Грионт, отчего ее тело странно задрожало. – Я люблю тебя.

Она пыталась разобраться с собственными ощущениями, но те, как назло, связались в узел. Грионт снова чарующе на нее посмотрел, затем склонился к ее лицу и начал целовать. Внутри все сжалось от волнения. Возможно, это был последний поцелуй в ее жизни, и Грионт проделал такой сложный путь, пробрался к ней, чтобы быть рядом. Он красивый, и он ее любит…

– Нет, нет, я не могу, – Эри отпихнула Грионта от себя. – Прости, но я не могу.

– В чем дело, милая? – спросил он, глядя ей в глаза.

– Не могу, – повторила она, отодвигаясь.

– Не бойся, – он снова потянулся к ней.

– Нет, – Эри дернулась и сползла с соломы на холодный пол. – Не надо.

– Ты понимаешь, что другой возможности у меня не будет? – Грионт отклонился и хлопнул себя по бедрам. – Я все деньги на тебя потратил…

– Прости, – виновато сказала она, – но я не люблю тебя.

– Да какая разница! – парень нездорово рассмеялся. – Любовь здесь ни при чем. Хочешь умереть нетронутой?

– Пусть, – проговорила Эри обиженно. – Но только не так.

Грионт поднялся на ноги.

– Стража! – крикнул он и, бросив на нее снисходительный взгляд, добавил. – Жила в одиночестве и помрешь так же.

Эри вскочила, как спущенная с цепи собака. Все обиды и гнев, причиненные ей в жизни и накопленные за годы, вылились в хлесткую пощечину. Грионт отступил, прижав ладонь к щеке. В его хитрых глазах мелькнул испуг.

Эри чувствовала, как внутри все клокотало от злости. Ей хотелось броситься на него и растерзать. Но тюремщик Франц уже появился в проеме.

Грионт отвернулся и стремительно, как заяц, выскочил в коридор.

– Медведь лысый! – выругалась Эри вполголоса и, присев на пол, закрыла лицо руками.

Тюремщик хотел было пошутить, что неужели голубки поругались, но передумал. Вместо этого лишь молча закрыл за собой дверь. И только замок щелкнул.