Креольская невеста

Глава 6

Ночь выдалась свежая, прохладная, хотя в комнате было не так холодно, как на городском балу, с которого недавно вернулся майор. Саймон сидел за письменным столом в кабинете, уставившись в окно. Он только что отпустил своего слугу, вольного негра по имени Луис, и теперь восседал в гордом одиночестве, потягивая бренди, присланное Жаком Лизаной в знак их дружбы.

Сегодня Саймон второй раз побывал на балу. Он прекрасно понимал, что не стоит там появляться, но все равно пошел. Ему очень хотелось увидеть мадемуазель Гирон. Хотя бы издалека на нее полюбоваться. К несчастью, мадемуазель, как только его заметила, сразу же принялась поправлять прическу – глупый условный знак, о котором она все пыталась договориться во время их последней встречи четыре дня назад и который означал, что им нужно встретиться на балконе. Саймон не обратил на этот знак никакого внимания, а просто покинул бал в самом разгаре и отправился домой.

Майор вздохнул и взглянул на стол: там лежали три записки от Камиллы. Каждый день после их встречи он получал от нее записку. И каждая из этих записок была написана в более нетерпеливом и требовательном тоне, чем предыдущая.

Рано или поздно придется на них ответить. Лучше позже, чем раньше: Саймон понятия не имел, что отвечать. Камилла писала, что кузина никак не отреагировала, услышав те четыре имени, которые он ей назвал. Попросила еще раз все хорошенько проверить. Может, он забыл имя пятого солдата? А может, спутал имена?

Саймон покачал головой. За прошедшие два месяца из Нового Орлеана были переведены только четыре его солдата. Те, имена которых он и назвал. Либо Камилла сама неправильно произнесла имена, либо заблуждается относительно возлюбленного своей кузины.

Последнее вероятнее всего. Что бы там ни утверждала мадемуазель Гирон, вполне возможно, отец будущего ребенка ее кузины вовсе не является американским солдатом. Черт возьми, может, ее кузина просто солгала! Женщина в таком положении может сказать все, что угодно, тем более что намечается брак с богатеем. Очевидно, мадемуазель Гирон заблуждается насчет отца будущего ребенка своей кузины.

Что, если посмотреть на это дело так: кузина нарочно утверждает, что ее любовник – американский солдат, дабы скрыть его настоящее имя. Девушка сочинила историю, что он якобы уехал из города, с тем чтобы избежать принудительного брака со своим настоящим любовником-креолом и выскочить за богатого скупердяя. Мадемуазель Гирон намекнула, что ее кузину нельзя назвать красавицей. Почему бы ей в таком случае не пойти за богатого старика?

Но не может же Саймон просто взять и сказать это мадемуазель Гирон. Она возмутится. Не способна, мол, ее кузина на такое!

Вудворд снова пригубил бренди. Напиток приятно обжег гортань и настолько его разгорячил, что он стянул с себя галстук и бросил его на письменный стол. Затем скинул пиджак парадного мундира и жилетку, расстегнул верхние пуговицы на рубашке, чтобы грудь обдувал прохладный ночной ветерок, и снова отхлебнул бренди.

Да, нужно отдать Лизану должное – бренди просто превосходно. Этот пират ничего не делает абы как. Да и его племянница, похоже, тоже любит доводить любое дело до-конца. Решила разыскать любовника своей кузины – значит, не успокоится, пока не добьется своего.

Саймон откинулся на спинку кресла. Он слегка захмелел, и мысли его мало-помалу потекли в ином направлении. Когда майор был трезв, то никогда не думал о мадемуазель Гирон как о женщине: Сейчас ему вдруг вспомнилось, как выглядела сегодня на балу Камилла Гирон. На ней было одно из тех прозрачных платьев, которые выставляют напоказ все женские прелести и почти ничего не оставляют воображению. Независимо от того, танцевала она, ходила или просто стояла на месте, Саймону казалось, что он различает под тканью очертания ее прекрасных длинных ног и тонкую талию.

Он зло стиснул в руке бокал, Похоже, не один он сегодня восхищался красотой мадемуазель Гирон. Очевидно, победа, одержанная ею над американцами на предыдущем балу, расположила к ней креольских мужчин и придала им храбрости. Хотя майор пробыл на балу совсем недолго, он видел, как она танцевала с двумя кавалерами.

Креольские кавалеры. Саймон презрительно фыркнул. Как она только может общаться с этими снобами? Какой-то негодяй прижимал ее к себе слишком тесно. Щеки ее раскраснелись, а тело грациозно двигалось в такт мелодии. С первого взгляда было понятно, о чем мечтает этот мерзавец.

Саймон громко простонал. Наверное, о том же, о чем и он сейчас… целовать ее алые губки, распустить ее волосы, погрузить в них пальцы… а потом уложить ее на постель и…

Черт возьми! Саймон испытал прилив такого сильного возбуждения, что ему стадо даже неловко. Он заерзал на сиденье. Если и дальше так будет продолжаться, то он скоро совсем лишится рассудка. Все время, что прошло со дня их последней встречи, он только и делает, что думает о Камилле. И сегодня на бал он пришел лишь потому, что ему не терпелось ее увидеть.

И почему это мадемуазель Гирон произвела на него такое впечатление? Наверное, он испытывает к ней невольную симпатию из-за того, что поведал ему Бернард де Мариньи о ее несчастном детстве. Но не одно это привлекало Саймона в этой девушке. И даже не ее внешность.

Его тянуло к ней не только и не столько из-за ее безупречной красоты, сколько из-за чего-то еще, а из-за чего, он и сам не мог объяснить. Он знал лишь, что думает о ней более чем представляется разумным и безопасным.

Ее постоянные записки лишь ухудшали дело. Если бы только можно было попросить ее подождать, пока он полностью не завладеет доверием Жака Лизаны и тот не окажется у него в лапах! Как только Камилла не поймет, что сейчас ему не до ее кузины! Да и что он может сделать?

К сожалению, уж если мадемуазель Гирон что-то вбила себе в голову, ее ничто не остановит. А возможность схватить с поличным Лизану и его банду представится в лучшем случае только через две недели, когда тот будет провозить в город контрабандные товары.

Так что попросить Камиллу повременить не получится. Долго избегать ее тоже нельзя. Не мог же Саймон и дальше игнорировать ее записки! Нужно откровенно поговорить и попытаться объяснить, что она заблуждается насчет своей кузины.

Вудворд перечитал последнюю записку от Камиллы и застонал. Каждый раз она высказывала все более нелепые предположения. На сей раз ей в голову пришла следующая догадка: может, ее двоюродная сестрица имела в виду вовсе не солдата американской армии, а кого-то еще, кто лично знаком с Саймоном, может, даже офицера. Но вот незадача: никого из новоорлеанских офицеров за последние два месяца не переводили в другую часть. Если совратителя ее кузины нет среди тех четырех солдат, что служат теперь в Батон-Руж, то среди офицеров его нет и подавно.

Саймон знал лишь одного человека, с которым у него были дружеские отношения и который недавно покинул Новый Орлеан после длительного визита. Этот человек был его младший брат Нил.

Но это невозможно! – воскликнул про себя майор и, поднявшись со стула, принялся расхаживать взад-вперед по комнате. Нил никогда бы не повел себя так. Он человек ответственный.

Старшие братья, Джошуа и Саймон, в раннем детстве были предоставлены сами себе. Отец их вел кочевой образ жизни, поэтому семейство никогда не засиживалось подолгу на одном месте. Так получилось, что практически сразу же после рождения Нила отец основал свою торговую компанию. Саймону тогда было девять лет, а Джошуа – тринадцать. Уж Нила-то никто бы не назвал дикарем. Отец позаботился о том, чтобы дать ему подобающее воспитание. Их мать умерла при родах: Нил появился на свет в глуши, куда не добрался бы ни один врач. После этой трагедии отец решил, что пора вернуться в лоно цивилизации. Так вышло, что Нил получил совсем иное воспитание, нежели Саймон и Джошуа.

В возрасте шестнадцати лет Джошуа поступил контрактником на военную службу. Саймон, когда немного подрос, последовал примеру брата. Нил остался вести их семейный бизнес. Когда заболел отец, он возглавил фирму. Дела у него шли неплохо. Нил отличался прямолинейностью и честностью. Может, иногда он казался чересчур непритязательным, но сам по себе человек он был неплохой. Врать и обманывать – нет, это ему совсем несвойственно.

Если бы Нил обесчестил девственницу, он бы на ней женился. В этом не могло быть никакого сомнения. Он никогда не бросил бы женщину на произвол судьбы, тем более если бы она ждала от него ребенка и если бы ей грозило быть выданной замуж за ненавистного старика. Но есть одно но… Саймон снова отхлебнул бренди. Нил во многом отличался от Саймона. Он обладал более мягким характером и благоговел перед женщинами, даже позволял им водить себя за нос. Мадемуазель Гирон говорила, что ее кузина рассорилась с возлюбленным, когда поняла, что отец никогда не даст согласия на этот брак. Саймон знал, что если какая-нибудь женщина захочет порвать с Нилом отношения, тот не станет оспаривать ее решения. Сердце его будет разбито, но он будет страдать в гордом одиночестве и ни словом не попрекнет бросившую его женщину.

Но это еще не означает, что любовником Дезире Фонтейн был Нил.

Саймон потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок. Нет, Нил на такое не способен. Он никогда не стал бы крутить роман с девушкой, зная, что ее родные не дадут согласия на брак с ним. Нил был самым порядочным человеком из всех, кого Саймон знал.

Он подошел к письменному столу и поставил на него бокал с бренди. Нет, Нил не может быть отцом ребенка этой девушки. Об этом не может быть и речи. Скорее всего кузина мадемуазель Гирон нарочно выдумала эту небылицу, чтобы запутать следы и скрыть имя настоящего отца. Да, наверняка так оно все и было.

Теперь Саймону предстояла непосильная задача: как убедить в этом саму мадемуазель Гирон? И как, черт возьми, сделать так, чтобы она не помешала ему поймать Лизану?

Над Новым Орлеаном повисла серебряная луна, когда Камилла незаметно выскользнула из дома Фонтейнов. Девушка остановилась и осмотрелась вокруг при свете масляных фонарей. Только бы ее никто не заметил! Ей и без того приходилось несладко.

К счастью, в этот сравнительно ранний вечерний час на улице было совсем мало народу. Соседи еще не вернулись с бала. Майор Вудворд тоже там был, но проигнорировал ее, более того, сбежал, иначе Камилла загнала бы его в угол и заставила бы дать ответ на свои записки.

Его неожиданный уход привел ее в ярость. Камилла даже хотела сама незаметно сбежать с бала и последовать за ним. Именно тогда ей и пришла в голову блестящая мысль. Он как-то сказал ей, что живет на Байю-роуд, прямо за городскими воротами. Почему бы не взять его за горло в собственной норе?

Притворившись больной, Камилла попросила у дяди разрешения пойти домой. К счастью, дядя был заинтересован в том, чтобы Дезире как можно больше времени проводила с месье Мишелем, а тете необходимо было сопровождать дочь ради приличия. Поэтому дядя не только разрешил Камилле уйти с бала, но даже не назначил ей никого в провожатые.

Теперь у Камиллы было целых два часа свободного времени, которые ей никто не помешает потратить по своему усмотрению. Нельзя было упускать такой возможности. Придя домой, она сказала Шушу, что собирается лечь в постель, но вместо этого улизнула из дома. Теперь нужно добраться до жилища майора Вудворда и заставить его дать ответ на все ее вопросы.

Конечно, это было чистым безрассудством со стороны Камиллы. Ни одна порядочная женщина не пойдет в дом к мужчине без сопровождения, особенно к такому мужчине, как майор Вудворд. При одной мысли о том, что она затеяла, по телу Камиллы пробежали мурашки. Впрочем, что бы ни замыслил этот майор Вудворд, она была во всеоружии. Камилла засунула руку в карман плаща и сжала перламутровую рукоятку кинжала, принадлежавшего некогда ее отцу. Если майор вздумает вести себя неподобающим образом, она сумеет постоять за себя.

К несчастью, майор жил дальше от городских ворот, чем представлялось девушке. После утомительного путешествия по темной дороге Камилла добралась до дома на перекрестке улиц Эспланада и Байю-роуд. Там стоял один-единственный дом: эта часть Нового Орлеана еще не была плотно заселена. Неудивительно, что дядя Жак согласился использовать дом майора Вудворда в качестве перевалочного пункта. Прямо за домом протекала река, других зданий поблизости не было – никто бы не заметил, что сюда зачастили пираты.

Камилла начала нервничать. Она поплотнее завернулась в плащ и поднялась по ступеням крыльца. А вдруг это не тот дом? Но других домов на улице не было.

Как только она постучала в дверь, то сразу поняла, что пришла туда, куда хотела.

– Кто там? – проворчал из-за двери голос, в принадлежности которого нельзя было усомниться.

Камилла ничего не ответила: боялась, что майор не откроет дверь, если поймет, кто к нему пожаловал.

Слава Богу, сработало. Через минуту послышались шаги, дверь распахнулась, и Камилла оказалась лицом к лицу с хозяином дома.

В руке он держал подсвечник. Свет падал на лицо майора, на котором застыло ошеломленное выражение.

– Мадемуазель Гирон?! – произнес он. В его голосе слышался скорее вопрос, чем утверждение.

Камилла заметила, что на майоре нет ни фрака, ни жилета, а ворот рубашки наполовину расстегнут. Сейчас он и вправду выглядел дикарем, равнодушным к условностям: с таким опасно оставаться наедине.

– И-извините, сэр… Я, наверное, не вовремя…

– Да нет, почему же. Заходите.

Вудворд посторонился и окинул внимательным взглядом улицу. Заметив, что девушка колеблется и в нерешительности рассматривает его, он добавил более твердым тоном:

– Заходите же, пока вас никто не заметил.

Камилла молча шагнула внутрь, мысленно ругая себя за то, что так поспешно отправилась домой к мужчине, не подумав, в каком виде может его застать. Майор закрыл дверь и поставил подсвечник на пристенный столик рядом с дверью.

– Разрешите помочь вам снять плащ, мадемуазель.

Голос у майора был с хрипотцой. Где-то Камилла уже слышала подобную интонацию. Ох, не нужно ей было сюда приходить.

– Нет… то есть… я хотела сказать, я ненадолго… – начала в нерешительности Камилла, но ловкие пальцы уже принялись расстегивать завязки на ее плаще. Камилла даже не заметила, как майор снял с нее плащ и повесил его на вешалку – все произошло в мгновение ока.

Вудворд снова обернулся к девушке, пугающе блеснув глазами.

– Надо же, сама мадемуазель удостоила меня своим визитом. Какая приятная неожиданность.

В этих саркастических словах чувствовался какой-то скрытый смысл. Майор пристально оглядел девушку с ног до головы.

Камилла мысленно ругала себя за то, что не догадалась переодеться в более подобающую случаю одежду. Платье, в которое она была одета, ничем особенным не выделялось в бальном зале: на сотнях женщин были подобные платья. Но в обстановке неярко освещенного дома одинокого мужчины оно казалось слишком вызывающим. Под жадным взглядом майора Камилла ощутила себя отданной на съедение дракону.

Лучше бы она осталась дома. Это была глупая затея. Теперь нужно выбираться отсюда как можно скорее. Камилла шагнула к вешалке, схватила свой плащ и поспешно направилась к выходу.

– Похоже, я выбрала неподходящее для визита время, месье, – пробормотала она. – Не буду больше вас беспокоить.

Ей удалось открыть замок, но неожиданно майор Вудворд подошел сзади и захлопнул дверь. Камилла стремительно обернулась к нему. Майор схватил ее за руки, поднял их и прижал к двери.

– Не спешите. – Голос его был подобен потоку горячей патоки. – Вы еще не сказали мне, по какому делу зашли, – фамильярным тоном добавил Вудворд.

Теперь он был так близко, что Камилла ощущала исходивший от него запах бренди. Ну почему она поспешила, почему повела себя так по-дурацки? И без того опасно находиться наедине с мужчиной ночью в его доме, а уж с нетрезвым мужчиной и подавно.

И тут Камилла вспомнила, что у нее с собой оружие. Кинжал был в кармане плаща, и до него еще нужно добраться. Камилла решила действовать осторожно.

Запрокинув голову, она посмотрела майору прямо в лицо.

– Вы пьяны. – Она передала голосу все презрение, на какое только была способна.

Губы Саймона изогнулись в ироничной усмешке:

– Ну, может, самую малость. Я не ждал гостей. Бренди, любезно присланное мне вашим дядюшкой, оказалось чересчур крепким.

– Моим дядюшкой? – Камилла подумала о дяде Огасте и только потом поняла, что майор имеет в виду дядю Жака. Своего сообщника. – Ах да. Дядя Жак.

– Да. Дядя Жак. Король пиратов.

Камиллу поразила горечь в голосе майора, но изумление тут же сменилось возмущением, когда Камилла заметила, как он смотрел на нее. Он словно бы раздевал ее взглядом.

– Интересно, мадемуазель, что бы сказал дядя Жак, узнай он, что ко мне пожаловала с визитом сама пиратская принцесса?

Услышав знакомое прозвище, Камилла обиделась:

– Не называйте меня так.

– Почему? Разве я что-то не так сказал? Ведь вы дочь знаменитого пирата. Вам это прозвище очень подходит. Вы всегда бросаетесь в гущу событий, всегда играете с опасностью. Даже сейчас, – промурлыкал Саймон. В его словах чудился какой-то скрытый подтекст, он словно что-то недоговаривал. – Не нужно вам было приходить сюда, принцесса.

– Знаю. Поэтому разрешите мне уйти, майор Вудворд…

– Зачем такие формальности? – Саймон вскинул бровь. – Зовите меня Саймон. А я буду звать вас Камилла. Мы уже… достаточно хорошо знаем друг друга, чтобы перестать соблюдать всякие условности.

При этих его словах Камилла обомлела. Что он имеет в виду? Почему смотрит на нее таким жадным взором? И откуда этот пугающий блеск в глазах? Камилла почувствовала, как по всему телу разливается дрожь, и с удивлением поймала себя на том, что с любопытством смотрит на его обнаженный торс.

Матерь Божия, что она ему позволяет? Усилием воли Камилла заставила себя подавить закипавшие в ней чувства.

Высвободив руку, она стала шарить по плащу в поисках ножа и издала вздох облегчения, когда ее рука наткнулась на что-то твердое. Она засунула руку в карман плаща и сжала в кулаке рукоятку кинжала.

Майор еще ближе нагнулся к ней, и в этот миг Камилла приставила кинжал к его животу.

– Отойдите от меня. Отойдите, или я пущу в ход это, – негромко предупредила она.

Чтобы убедить Вудворда в том, что она не просто пугает, а говорит вполне серьезно, Камилла слегка кольнула его кончиком кинжала. На мгновение в его взгляде отразилось удивление. Он опустил глаза и посмотрел на нож, который девушка крепко сжимала в руке.

Камилла испытала потрясение, услышав смех.

– Значит, пиратская принцесса все предусмотрела? – Саймон поднял на нее взгляд, но сам не отстранился ни на дюйм. – Наверное, вы поняли, что я думаю о вас не так, как подобает истинному джентльмену. Именно поэтому вы и вооружились, да? Потому что знали, что застанете меня одного и что я вас хочу?

Несмотря на страх, Камиллу приятно взволновали его слова. Раньше мужчины о ней вообще никак не думали: ни как подобает, ни как не подобает джентльменам. Ей еще никто не говорил, что хочет ее.

– Пожалуйста… отойдите, – произнесла она дрожащим голосом.

Но майор не отходил. Напротив, придвинулся еще ближе, ставя Камиллу перед выбором: либо проткнуть ему живот, либо убрать кинжал. Она чуть-чуть отодвинула руку.

– Чего вы боитесь? – Глаза Саймона пылали огнем. – Что я сделаю вот это? – Саймон легонько коснулся губами ее щеки. У Камиллы перехватило дыхание. – Или это? – добавил он, снова поцеловав ее в уголок рта.

Камилла вновь чувствовала исходивший от Саймона запах бренди, но теперь этот запах в сочетании с мускусным ароматом его кожи казался ей даже приятным. Она крепко сжимала в кулаке рукоятку кинжала, но была не в силах пошевелиться, ее словно парализовало. Камилла стояла и ждала, что будет дальше. Ждать ей пришлось недолго. Саймон приблизил свои губы к ее губам и прошептал:

– Об этом я мечтал с того самого дня, как мы встретились.

И поцеловал Камиллу.

Она была поражена, почувствовав прикосновение его теплых твердых губ. Раньше ее никто не целовал. Ни разу. Она не знала, почему мужчины не обращали на нее внимания как на женщину, просто воспринимала это как факт. Но теперь Камилла была даже рада, что ее раньше не целовали: ей казалось, что никто не мог бы этого сделать лучше майора Вудворда.

Он шевелил губами, словно играл на флейте; прикосновение его было мягким и нежным. Камилла даже и вообразить не могла такую нежность, такое волнение. Его губы были словно созданы для того, чтобы целовать ее.

Камилла была ошеломлена, когда Саймон провел языком по ее полуоткрытым губам и погладил пальцем под ее подбородком, словно прося открыть рот. Она так и сделала, не задумываясь зачем. Саймон просунул язык между ее губами, и Камилла от неожиданности и изумления попыталась отстраниться, но податься было некуда: она упиралась в дверь. Однако нужно было как-то сопротивляться. Все-таки дядя Огаст был прав: майор Вудворд – то есть Саймон – несомненно, испытывал к ней, Камилле, определенный интерес, но ни о какой свадьбе даже не помышлял.

Однако когда он обнял ее за шею и вновь припал губами к ее губам, Камилла даже не попыталась его остановить. Более того, сама приоткрыла губы ему навстречу.

Саймон жадно впился в них, словно намеревался высосать всю ее душу. Девушку всю обдало жаром, колени задрожали. Его язык проникал все глубже и глубже, словно Камилла уже всецело принадлежала ему. Она не чувствовала ничего, кроме его губ. Ей все больше хотелось ответить на его поцелуй.

И она это сделала. Она зажмурилась и робко прикоснулась к его языку своим. В ответ из груди Саймона вырвался негромкий стон. Камилла почувствовала, как его пальцы слегка поглаживают ее по шее, опускаются ниже, прикасаются к оголенной верхней части ее груди… В ответ на это она лишь вздохнула и еще больше подалась ему навстречу, продолжая наслаждаться его поцелуем, его ласками.

Когда Саймон провел пальцами по обнаженной коже у выреза ее платья, Камилле захотелось, чтобы он действовал смелее. Нож выпал из ее ослабевшей руки: было слышно, как он ударился о пол. Она обняла Саймона руками за пояс, с наслаждением ощущая, как напряглись при этом его сильные мускулы. Он застонал и, оторвавшись от ее губ, начал целовать щеки, нежную кожу прикрытых век.

– Не нужно было тебе приходить, – прошептал он, легонько укусив Камиллу за мочку уха. – Ты сводишь меня с ума.

– Саймон, пожалуйста… – прошептала Камилла. Она сама не знала, о чем просит: о пощаде или чтобы он продолжал целовать ее и дальше.

– Я видел тебя сегодня на балу. – Голос майора прозвучал несколько резковато. Он вновь поцеловал Камиллу в шею. – Видел, как ты танцуешь с этими чертовыми креолами, которые совсем тебя не ценят.

Матерь Божия, да он ревнует! Даже не верится!

– Ну чем же я виновата? Ты ведь не пригласил меня на танец!

– Я не хотел, чтобы у тебя снова были проблемы с месье Фонтейном.

– Знаю: Вот поэтому я и пришла сюда поговорить с тобой.

– Вернее, чтобы меня помучить.

Взгляд Саймона горел желанием. Он провел рукой по волосам Камиллы, вытаскивая из них шпильки. Распущенные пряди рассыпались по ее плечам.

– А ты еще говоришь мне, что твою невинную кузину соблазнили. – Саймон покачал головой. – Наверняка так же, как и ты, твоя кузина прекрасно знает, как воспользоваться мужскими слабостями. Неудивительно, что ее несчастный любовник не смог устоять. Мне даже жаль этого парня.

Камилла удивленно уставилась на Саймона. Он хотел было снова обнять ее за шею, но на этот раз она решительно отвела его руки. Его слова разрушили очарование. Он считает, что Дезире намеренно соблазнила этого мерзавца! Подумать только! Да как он смеет? Вот подлец!

– Дезире не соблазняла того, кто сделал ей ребенка, уверяю вас! Да и я сюда пришла вовсе не для того… вовсе не для того, чтобы вас обольщать!

Саймон в упор смотрел на Камиллу, как хищник смотрит на жертву. На лице у него застыло дьявольское выражение.

– Зачем в таком случае одинокой и беззащитной женщине понадобилось прийти ночью в дом к мужчине?

– Никакая я не беззащитная! – Камилла поискала глазами упавший на пол кинжал. Какая же она дурочка: так легко растаяла от мужских ласк! Теперь этот американец точно решит, что всем креолкам недостает добродетельности. И из-за этого, наверное, не захочет больше помогать Дезире. – Я захватила с собой оружие! – пояснила Камилла. – Я не хотела… я пыталась вас остановить! Мне были омерзительны ваши назойливые приставания!

– Мои назойливые приставания? – Лицо Саймона потемнело от гнева. Он взглянул на пол, заметил кинжал и поднял его. – Ах да, я совсем забыл: вы же захватили с собой оружие. – Некоторое время Вудворд разглядывал кинжал, затем подал его Камилле рукояткой вперед. – Вот ваше оружие самообороны, принцесса. Возьмите, если угодно.

Камилла настороженно смотрела на руку Саймона. После минутного колебания она выхватила у него кинжал. В этот момент Саймон схватил ее за запястье и вывернул его так, что клинок оказался прижатым к его обнаженной груди.

– Ну, смелее, почему бы вам не наказать меня за назойливые приставания? – Он заставлял Камиллу все плотнее прижимать кинжал к груди. Лезвие поцарапало кожу, показалась красная капелька крови. – Можете смело порезать меня на куски: вас за это даже не арестуют. Вы расскажете все, что знаете о моем тайном сговоре, и Вас оправдают и даже наградят. – Саймон отпустил руку. – Ну, что же вы? Продолжайте. Вырежьте ваши инициалы на моей груди. Отплатите мне за мои назойливые приставания.

Рука Камиллы задрожала. Она просто не в силах была причинить ему боль, особенно после его страстных поцелуев. Но Камилле не хотелось, чтобы майор считал ее и Дезире распутными женщинами.

– Я не то хотела сказать…

– Что? – Саймон вопросительно изогнул бровь и небрежно уперся рукой в бедро. – Вы не то хотели сказать? Может, мои приставания были не столь назойливы, как вы утверждали прежде? Может, вам они были даже приятны, но у вас не хватает смелости в этом признаться?

Камилла смотрела на него, не говоря ни слова. Вудворд выхватил у нее из руки нож и изо всех сил всадил его в дубовую дверь.

– Никогда больше не лгите мне о своих чувствах. – В голосе его слышался сарказм. – Вы столь же пылко желаете этого дикого американца, как и он вас. Может, вам омерзительна эта мысль, но тем не менее это так. Это было понятно по одному вашему поцелую. Именно поэтому вы сюда и явились, и именно поэтому…

– Я пришла сюда, чтобы попросить вас взяться наконец за поиски любовника Дезире! Вот и все!

Саймон отрицательно покачал головой.

– Если бы это было так, то вы не пришли бы одна ночью, да еще в таком откровенном платье. – Он буквально пожирал Камиллу глазами. Она чувствовала, как под его взглядом все ее тело пылает, словно в огне. – Вы сами себя обманываете, утверждая, что забота о кузине была единственной целью вашего визита. В действительности вы пришли сюда потому, что почувствовали: между нами существует влечение. Вот почему вам непреодолимо захотелось увидеть меня.

Саймон так высокомерно это заявил, что Камилле тут же захотелось оспорить его мнение, но он не дал вставить ни слова.

– Именно поэтому я и отправился сегодня на бал. – В голосе майора послышалось презрение к самому себе. – Лучше бы я остался дома! Но мне так хотелось вас увидеть. – Он понизил голос: – Вы мне чертовски нравитесь.

От этого почти что неприличного признания у Камиллы по всему телу пробежала легкая волнующая дрожь. Она гордо вскинула подбородок:

– Как это по-мужски! Вы полагаете, что на любое ваше желание женщина непременно должна отвечать взаимностью.

– Что, не хотите так легко сдаться?

Саймон шагнул к Камилле. Она не сумела его остановить. Одной рукой он обхватил ее за талию, другой приподнял лицо за подбородок. Затем в качестве наказания запечатлел на ее губах страстный поцелуй.

Камилла хотела остаться холодной и непреклонной, но это оказалось для нее непосильной задачей. Она прожила двадцать пять лет, не зная, что такое мужская ласка, и этим вечером поняла, как много потеряла. До сих пор Камилла даже не подозревала, что может испытывать такую страсть, что в ней могут закипать такие желания. А теперь она уже никогда не сможет заглушить, вновь запихнуть в тайники души все те чувства, которые в ней разбудил Саймон.

Он целовал ее долго и страстно, прижимая все теснее к своему горячему телу, поглаживая ее спину и бедра. Это было ужасно… возмутительно… восхитительно…

Наконец он остановился и поднял голову. Глаза его лихорадочно блестели.

– Ну что, снова будете отрицать, что вам это приятно? Будете утверждать, что вам омерзительны мои поцелуи?

Камилла учащенно дышала и дрожала всем телом. Она покраснела и отвернулась, потому что не могла не то, что вымолвить слово – даже кивнуть.

– Мне вот показалось, что совсем напротив, – процедил сквозь зубы Саймон.

Он так резко и неожиданно отпустил Камиллу, что она пошатнулась. Затем он вынул застрявший в двери кинжал и вложил его ей в руку. Потом, повернулся, снял с вешалки плащ и протянул ей. Вид у него при этом был почти торжественный.

– Вам лучше поскорее уйти отсюда, а не то очутитесь в таком же положении, как ваша кузина.

От этого намека Камилла готова была со стыда сквозь землю провалиться. Однако, с другой стороны, эти слова напомнили ей о первоначальной цели визита.

– Кстати, как же быть с моей кузиной? – Камилла взяла плащ и поплотнее завернулась в него. – Вы так и не ответили ни на одну мою записку.

Он негромко выругался, а затем добавил:

– Ума не приложу, что здесь можно поделать! За последние два месяца Новый Орлеан покинули те четверо солдат, о которых я вам рассказывал. Если никто из них не подходит, то ничем не могу помочь. Вашей кузине придется самой о себе позаботиться. – В голосе Саймона появились стальные нотки. – По-моему, она уже о себе неплохо позаботилась: потеряла любовника – что ж, богатый муж ее утешит. Что еще нужно?

– Нет! – воскликнула Камилла, вскинув на Саймона гневный взгляд. – Обо мне можете думать, что я распущенная, если хотите, но Дезире совсем другая! Ей чуждо всякое корыстолюбие! Если она выйдет за месье Мишеля, то ее жизнь превратиться в кошмар!

– А это уже не мои проблемы. – Саймон отвернулся и, стиснув зубы, направился к противоположной стене. Приблизившись, он ударил в нее кулаком. – Я сделал все, что…

– Нет, еще не все! Вы не подумали – вдруг это кто-нибудь из офицеров? Или, может быть, просто какой-нибудь ваш друг…

– Я сделал все, что было в моих силах! – Вудворд резко обернулся к Камилле. – Больше я ничем не могу помочь.

Хотя перечить ему в таком состоянии было все равно что дразнить разъяренного быка, Камилла все же не удержалась:

– Ну что ж, тогда я пойду к дядюшке Жаку и скажу, что случайно подслушала ваш разговор и не хочу, чтобы он с вами работал.

Саймон передернул плечами и прислонился к стене. Лицо его при этом выражало полное безразличие.

– Ну что же, вперед. Смелее осуществляйте свою угрозу. Можете что угодно рассказывать своему дяде, но вы больше не заставите меня заниматься поисками любовника вашей кузины. Хватит! Я не желаю тратить время на подобный вздор. Что бы вы ни говорили, я не изменю своего решения.

Камилла онемела: она не ожидала столь категоричного отказа. Похоже, Вудворд понял, что она просто блефует. Не может же она и вправду отправиться к дяде Жаку! Тот только посмеется над ней. Если Саймон это понял, значит, Камилла больше не может им манипулировать. Стало быть, Дезире придется выйти замуж за это чудовище Лиандера Мишеля.

Камилла вдруг представила себе, как кузина умирает при родах, потому что ее супругу безразлична ее участь. Нет, Камилла не допустит этого! Никогда! Если она не может добиться от Саймона помощи угрозами, нужно сменить тактику.

Она уже поняла, что Вудворда легко подкупить. А Камилла обладала только одной вещью, на которую, тот мог бы польститься.

– Если мои слова бессильны заставить вас мне помочь, то… – Камилла судорожно сглотнула: эта фраза давалась ей с трудом. – Возможно… я могу кое-что предложить вам за ваши услуги…

Саймон удивленно посмотрел на нее:

– Если вы о деньгах, то навряд ли у вас хватит средств меня подкупить.

– Нет, я не деньги имею в виду. – Камилла покраснела. Интересно, хватит ли у нее духу произнести всю фразу до конца? Она уже завязала тесемки на своем плаще, но тут опять развязала их – и плащ упал на пол. – Я хочу предложить вам… себя.

Как только Саймон понял, что имеет в виду Камилла, все его тело напряглось. Он отошел от стены и смерил девушку пылающим взглядом.

– Простите, я вас правильно понял?

Камилла отвела глаза и кивнула.

– Вы как-то сказали, что… что хотите меня. Ну что же, я ваша. Если… если вы поможете моей кузине.

– Поверить не могу! – Голос Саймона прозвучал резко, отрывисто. – Вы же рискуете сами оказаться в положении своей кузины во имя того, чтобы спасти ее от брака с толстосумом!

– Она будет страдать, если выйдет за него замуж. Я точно знаю. Если он поймет, что она не девственница, он будет ее бить… или еще что похуже. Он сломает ей жизнь.

Камилла скорее почувствовала, чем увидела, что Саймон приблизился к ней.

– А как же вы? Ведь ваша жизнь тоже будет испорчена, если я сейчас возьму и приму ваше предложение.

– Я справлюсь. Я сильнее, чем Дезире. К тому же я привыкла к всеобщему презрению.

С губ Саймона сорвалось проклятие. Он подошел к Камилле еще ближе:

– Привыкла? Стало быть, вы привыкли, что вас называют шлюхой? Да вы прекрасно знаете, что Фонтейн попросту вышвырнет вас на улицу, если вы запятнаете его благородное имя.

– Если я… если у меня не будет ребенка, он ни о чем не догадается.

Саймон взял Камиллу за подбородок и, приподняв ее лицо, заставил посмотреть ему в глаза:

– Знаете, а вы умеете искушать. Не будь я джентльменом, не знай я, во что превратится ваша жизнь, если ваш позор станет известен, я бы прямо сейчас отнес вас в спальню и занялся бы с вами любовью.

Он буравил Камиллу взглядом.

– И я бы не удовлетворился лишь одной ночью, уж будьте спокойны. – Саймон выпустил ее подбородок и провел пальцем вдоль шеи до низкого декольте. – Знаете что, принцесса? Полагаю, ваша жертва показалась бы вам тогда не так уж и велика, как вы сейчас себе воображаете.

У Камиллы перехватило дыхание: она была напугана и вместе с тем испытывала какое-то радостное волнение.

Саймон тихонько выругался и отвернулся.

– К сожалению, я джентльмен, какого бы мнения вы по этому поводу ни придерживались. Одно дело – вырвать у женщины поцелуй, а совсем другое – взять ее силой против ее воли.

Камилла подошла к Саймону и прикоснулась к его руке:

– Не против моей воли. Ради кузины я готова на; все.

– Знаю. – Вудворд посмотрел на руку девушки, затем перевел взгляд на ее лицо. – Но если ты когда-нибудь и станешь моей любовницей, то только потому, что сама этого захочешь, а не во имя спасения кузины.

Он отказывается от ее предложения! У Камиллы задрожала нижняя губа. Больше ей нечего обещать в обмен на его помощь.

– Если вы мне не поможете, придется искать другого офицера…

– Ни за что! – взорвался Саймон. – Я не допущу, чтобы вы предлагали кому ни попадя свое тело во имя спасения вашей кузины! – Он громко скрипнул зубами. – Ладно. Я согласен вам помочь.

– Вы… вы мне поможете?

– Да, помогу, черт возьми! Помогу потому, что мне хочется вам помочь, а не потому, что испугался вашего дядюшку. И только в том случае, если у вас появились какие-нибудь соображения, кто может быть любовником вашей кузины.

Камилла испытала чувство облегчения. Она была так рада, что не сразу обрела дар речи.

– У меня есть одна догадка…

– Какая же?

– Может, тот солдат, что соблазнил мою кузину, назвался чужим именем?

Саймон пожал плечами:

– Все может быть. Но такое поведение характеризует этого юношу не с лучшей стороны, не так ли? Может, для вашей кузины все же будет лучше выйти за месье Мишеля, чем разыскивать такого любовника?

– Не бывать этому, – прошептала Камилла, вспомнив, что рассказывала тетя об Октавии Мишель. – К тому же Дезире почему-то не понравилось имя Джордж. Может, он назвал другую фамилию, но не имея никакого злого умысла, в шутку. Если бы вы только поговорили с этими молодыми людьми и…

– Похоже, вы намерены во что бы то ни стало спровадить меня в Батон-Руж. – Саймон подошел к Камилле совсем близко. – Хорошо. Я поеду, черт бы побрал это поганое место! Обещаю: я сделаю все, что в моих силах, чтобы узнать, кто из них виновен в случившемся.

Камилла нагнулась и, подобрав плащ, вновь накинула его на плечи.

– Но только в том случае, если вы мне тоже кое-что пообещаете, – неожиданно добавил Саймон.

– Что вы хотите, чтобы я вам пообещала?

– Это будет нашей последней попыткой. Если среди этих солдат отца ребенка не окажется, вы прекратите эту погоню за радугой. Договорились?

Поджав губы, Камилла обдумывала его слова. Выбора у нее не было. В самом деле, если никто из тех четверых солдат в этом деле не замешан, то она понятия не имеет, где и кого еще искать. А время не ждет.

– Обещаю.

– Хорошо, – отчаянно проговорил Саймон. – Самое позднее через два дня я отправлюсь в Батон-Руж. Когда вернусь, то подробно сообщу вам о результатах. Я непременно оставлю вам записку под кипарисом, так что спокойно ждите моего возвращения. – Он ухмыльнулся. – Только не надо больше навещать меня по ночам, принцесса. Договорились?

Камилла кивнула. В этом она была с ним абсолютно согласна. Навещать майора Вудворда по ночам было слишком рискованно.