Кровавые игры

Глава 16 ХОРОШЕЕ — ВРАГ ЛУЧШЕГО

Пока время до приезда Николь тикало, охрана Дома работала. Вампиры заполняли актовый зал, ожидая, когда смогут взглянуть на соперника, или вероятно просто желая быть рядом с Этаном, чтобы поддержать его.

Комната на втором этаже Дома была прекрасной по-своему — большое пространство с деревянным полом, сверкающими люстрами и позолоченными зеркалами на стенах. Актовый зал сверкал от света и пах кофе с лестным огрехом и теплым шоколадом. Стол, накрытый белоснежной скатертью находился по одну сторону комнаты, нагруженный напитками и корзинками с пирожными.

Этан и Малик стояли в стороне от остальных одетых в черное вампиров, которые слонялись по комнате, нервная магия покалывала в воздухе. Мы были на нервах от вероятности того, что наши жизни — и наш Дом — существенно изменятся в ближайшие дни.

Нет… не из-за вероятности перемен. Перемены были неизбежны. А от природы этих перемен. Принесет наше воссоединение с ГС что-то хорошее или только еще больше боли и драмы.

В дверях актового зала появились фигуры. Элен, мужчина и двое женщин, следовавших за ней. Николь Хат и ее свита.

Она поражала, темные волосы и кожа, высокая и пышная в нужных местах фигура. Ее волосы касались плеч, закрученные в мягкие волны, которые напомнили мне о Мэрилин Монро. Она была одета в кофточку с длинными рукавами цвета слоновой кости, прямые брюки из шелка, которые текли по ее телу, как вода. Ее глаза были обрамлены темными ресницами, губы были пухлыми, подчеркнутые мерцающим персиковым блеском, а щеки были двумя нарумяненными яблоками.

Эффект был впечатляющим. Она обладала осанкой кинозвезды и грацией принцессы.

Следующий вопрос — она была претендентом? — обладал большей таинственностью. Она казалась физически подходящей, с сильными плечами и стройной фигурой. И было немного сомнений в интеллектуальном блеске ее глаз. (В ее глазах также были расчет и оценка, но это только делало ее вампиром.)

Я полагала, что обладание необходимыми средствами, позволяющими напугать Этана настолько, чтобы он держал все втайне от меня, сказало мне достаточно. Эмоционально или нет, побить ее будет нелегко.

Позади нее стояли мужчина и женщина — мужчина был ниже, с темной кожей, короткими волосами и в черном костюме. Женщина была где-то моего роста, с гладким каре ангельских светлых волос на фоне вампирски-бледной кожи. Она была одета в ансамбль из черной кожи, ножны для катаны были накрест надеты на ее спине. Она была мной, но блондинкой.

Странно.

— Беннетт и Сара, — произнесла Николь, указывая на мужчину и женщину позади себя. — Мой Второй и Страж.

Еще один Страж — первый, которого я встречаю. Этан возродил эту должность во время моего Посвящения. Полагаю, он начал тренд.

Сара посмотрела на меня, губы высокомерно поджаты. Мне было неинтересно играть в Стражей-дуэлянтов — не тогда, когда столько всего было у меня на уме — но она выглядела абсолютно готовой к вызову.

Ладно, я была немного заинтересована в этом. Но сейчас было не время и не место. К несчастью. Я посмотрела на нее сквозь ресницы и длинную челку, намек на улыбку появился на моем лице, достаточно, чтобы дать ей знать, что я тоже была игроком.

Она ответила мне той же хитрой улыбкой, постучав пальцем по эфесу своей катаны, как будто в смелом и нетерпеливом сражении за контроль.

Игры Стражей? Определенно возможно.

— Малик, — произнес Этан, — мой Второй. Люк, капитан моей охраны. Мерит, мой Страж.

Николь посмотрела на каждого из нас, быстро и пренебрежительно кивая. Она была Мастером, а мы, попросту говоря, не были.

— И, конечно же, ты знакома с Лакшми, — продолжил Этан.

Николь почтительно склонила голову.

— Мадам.

— Твоя поездка прошла благоприятно? — спросила Лакшми.

— Да. Спасибо, что спросили. А ваша?

— Хорошо, спасибо.

Вампирская драма, по-видимому, испортила для меня приятную светскую беседу, поскольку мне приходилось сдерживать себя изо всех сил, чтобы не закатить раздраженно глаза от этого обмена любезностями. Или, может быть, это просто было завистью. У нас никогда не было вот такой приятной болтовни с ГС.

— Возможно, нам стоит перейти к делам, — произнесла Лакшми. — Затем я осмотрю владение, а вы сможете поговорить, если пожелаете.

Николь и Этан кивнули.

— Психотест состоится завтра в пять часов в тренировочном зале. Я буду следить за экзаменом.

— А кто будет проводить? — спросил Беннетт.

— Я не стану называть их Дома, чтобы никто из вас не получил несправедливого преимущества. — Или возможности для приспешников Хат или Кадогана достать их даже из ада перед тестированием.

— Они были отобраны случайным образом и согласились поучаствовать. Оба очень сильные психически. Оба достаточно хорошо подкованы. Я буду следить физически и психически. Никакие области изучения вопроса не запрещены. Это завершит тест. Физический тест состоится завтра в полночь в месте, которое будет объявлено мной. Каждый тест будет оценен, а потом баллы будут подсчитаны вместе.

— А затем Дома будут голосовать?

Лакшми кивнула Этану, улыбаясь, как будто была рада, что он получил правильный ответ.

— Я вернусь в Лондон с баллами, и получу баллы европейских кандидатов. Три лучших кандидата будут внесены в список, и Дома начнут голосовать. То есть, — добавила она, — Дома без кандидатов начнут голосовать.

— Тесты не будут легкими, — продолжила Лакшми, переводя взгляд между ними. — Они и не должны быть. Они должны измерить вашу силу, сосредоточенность, вашу способность вести вампиров сквозь испытания. Бессмертие вампиров ГС находится в руках мужчины или женщины, избранных для того, чтобы вести их. Это немалая ответственность, и легких испытаний быть не может.

Лучше чувствовать я себя не стала от того, что должно было произойти здесь сегодня — или того факта, что мы с Этаном были не вместе в этом.

— Есть вопросы?

Николь и Этан покачали головами.

— В таком случае, возможно вам стоит отдохнуть несколько минут перед тем, как я пройдусь по приготовлениям с вашими Вторыми.

— Мы с Николь подождем в приемной, — сказал Этан, жестом указывая на дверь в конце актового зала.

Лакшми кивнула.

— Тренировочный зал в пять часов. — Без слов Малик сопроводил Лакшми обратно к двери, Беннетт последовал за ними.

Этан и Николь посмотрели друг на друга. Какие бы эмоции они не прятали ради своих вампиров или ради Лакшми, сейчас они вынырнули на поверхность. Их глаза потемнели, и на мгновение они оба стали похожи на вампиров, какими в действительности были… на тьму, которая жила в них обоих.

Актовый зал был немного, но приятно обставлен. Здесь была пара небольших белых диванов, расположенных у стены с зеркалами с голыми лампочками, где — когда-то давно — я ожидала, будучи Послушницей, Посвящения в Дом Кадогана.

Николь обошла комнату, прежде чем опустилась на диван. Она села на один конец, скрестив ноги, скрестив руки на груди.

Этан сел напротив нее. Мы с Сарой остались на ногах.

— Твой Дом милый, — произнесла Николь. — Фотографии не воздают ему должное.

— Если это твой первый залп, Николь, тогда не впечатляет.

— Ты думаешь, мы соперники, Этан, но это не так.

Этан выглядел лишь слегка заинтересованным.

— А разве не так?

— Мы вампиры, которые хотят улучшить участь нашего вида. Сделать их полноценными и интегрированными членами общества, в которое они оказались брошены. Я бы сказала, что это делает нас союзниками.

Этан не казался впечатленным этим аргументом.

— Это ты так говоришь, но это не я посылал мужчину, чтобы тот напал на тебя. Чтобы стрелял в твоих вампиров.

На минуту воцарилась тишина, а когда Николь заговорила, она была непримирима.

— Как я уже сказала, это не было попыткой убить тебя — в противном случае, это была бы очень неаккуратная попытка. — Она скользнула своим взглядом по мне. — Я думала, возможно, те, кто ближе всего к тебе, убедят тебя отступить.

— Эти самые близкие мне люди понимают меня и то, что мной двигает. И они понимают, что вампиры Кадогана не отступают просто потому, что мы напуганы.

Это без сомнения разозлило ее. Выражение ее лица этого не продемонстрировало, но магия вылилась в комнату с такой силой, что я инстинктивно потянулась к своей катане. Сара сделала то же самое и удивление в ее глазах было равно моему. Я переместила свой вес, готовая двигаться в случае, если Николь или Сара пошевелятся, видя, что и Сара сделала то же самое. Мы обе были как на иголках, на случай если физическое испытание начнется раньше.

В своем шантаже Николь использовала их взаимное прошлое как оружие. Но Этан не боялся сражаться в ответ, со страхом, гневом, раздражением, сдерживаемыми и терзавшими его несколько дней. Вот за что он держался. За гнев из- за ее предательства; угроз, шантажа, вызова. Из того, что я узнала, они оба были жертвами, добычей монстра. Может быть, в этом был корень его настоящего гнева и раздражения — не просто то, что она угрожала раскрыть его прошлое, но что именно она была той, кто угрожал ему.

Они были когортой, товарищами, вампирами, которые пережили эту травму. Он верил, что они были на одной стороне. Не друзья, возможно, но определенно не враги. А затем, для того, чтобы поддержать свои претензии на ГС, она попробовала пойти насильственным путем, чтобы отговорить его принимать брошенную перчатку. Она предала его вдвойне.

Но если все дело было в этом, почему не рассказать мне? Почему не объяснить мне свои чувства? Не было в этом ничего, против чего я стала бы возражать.

— Женщина приходит к пониманию вещей на протяжении столетий ее существования, — сказала Николь. — Она учится видеть перспективу. Бальтазар, да, был монстром. Но он дал мне бессмертие для определенной цели. И я намерена выжать из него максимум пользы.

— Угрожая мне? Бросая мне вызов?

— Беря то, что принадлежит мне, и на что у тебя нет права претендовать. — Ее глаза сузились в щелки, и она наклонилась вперед, пузырь магии передвинулся с ней, как иголочные уколы на коже.

— Я выжидала свое время, Этан. Работала, чтобы построить свое собственное королевство. Я шла на сделку с монстрами — вампирскими и человеческими — и людьми, которые относились ко мне так, будто я собака, поскольку мне не повезло родиться с кожей оттенка потемнее, чем у них. Я была Второй, ожидая своей очереди. Я следовала правилам.

Брови Этана приподнялись.

— А я нет?

— Ты ушел из ГС. Ваш Дом убил двух членов ГС. Дариус был в порядке до его роковой поездки в Чикаго, где ты позволил серийному убийце загнать его. А затем у тебя хватило смелости бросить ему вызов? Требовать, чтобы он отдал свою должность тебе?

Она упустила несколько деталей — тот факт, что эти самые члены ГС были убиты в целях самообороны, что они стали управлять Домом, что Дариус приехал в Чикаго, чтобы закрыть нас и лишить нас всех активов, и что мы покинули ГС из-за их собственных плохих поступков. Она опустила и тот факт, что мы спасли Дариуса от Майкла Донована, что мы только что раскрыли заговор, когда его контролировали, чтобы он украл деньги у ГС.

Но когда вы выстраиваете против нас голые факты — как вампиры, которые не знают или не хотят знать, контекст был примерно таким — то сложно спорить с ее точкой зрения.

— Как ты хорошо осведомлена, твоя история неполная, — заметил Этан. — И от нее также несет твоим собственным малодушием. Где была ты, когда Дариусом манипулировали? Где было твое внимание?

— Я была занята своими делами и делами моего Дома.

— Точно, — проговорил Этан. — И это своего рода близорукое отношение, из-за которого мы и оказались в той ситуации, в которой находимся сейчас. — Он склонил к ней голову, нацепив свое аналитическое выражение лица, просчитывая ее. — Все это в сторону, мне любопытно, Николь. Что конкретно ты хочешь, чтобы я сделал?

Ее глаза засветились от желанной цели.

— Сними свою кандидатуру. Если мы будем сражаться друг против друга, мы разделим американские голоса. Это ослабит наши шансы как американского представителя. Да, в Чикаго три Дома. Но есть еще много Домов — Домов, которые не очень-то благодарны за хаос в этом городе, за вашу политику.

Он молчал довольно долго.

— А если я не снимусь?

Они встретились глазами, один хищник анализирующий другого.

— Я практичная женщина, — наконец-то произнесла Николь. — И я знаю очень хорошо, как адаптироваться в меняющихся обстоятельствах. Я не заинтересована в том, чтобы позволить твоим, скажем так, прошлым увлечениям негативно отразиться на мне. Но я игрок, Этан. Я претендент. Я буду играть в ту игру, которую для нас устроил Дариус. И я выиграю.

Этан был прав; она не станет шантажировать его, по крайней мере не сейчас. Но она чувствовала себя свободной мучить его этой неопределенной ссылкой на его «увлечения». И учитывая, насколько осторожно она намекала на них, мне стало любопытно, желала ли она помучить и меня.

Несмотря на это, ответ Этана был четким и однозначным, как и улыбка на его лице.

— Нет ни единого шанса, что я откажусь от своего вызова.

— Потому что этого требует твое эго?

— Потому что моя честь требует этого. ГС, по большей части, состоит из монстров и задир, и пришло время это менять. Ты играешь в игру, Николь, и всегда играла. Ты играешь умело. Но пришло время сорвать игру, переписать правила.

— Осторожно, Этан. Ты говоришь как бунтарь.

— Мы уже отвергли ГС, — указал он. — Мы бунтари.

Николь закатила глаза, поднимаясь с дивана.

— Ты наивен. Система действует не без причины, Этан, и действовала в течении многих столетий. Ты не можешь просто притворяться, что ее не существует.

Он не стал комментировать этого, возможно потому, что для него было очевидным, как это было для меня, что разговоры не заставят ее передумать. Какими бы не были их отношения в прошлом — и независимо от их истории — Николь Хат намеревалась бросить вызов Этану и выиграть у него трон, если сможет.

— Тогда я желаю тебе удачи, — ответил Этан, также вставая. — И если выиграешь, надеюсь, ты будешь управлять ГС с мудростью и честью.

Но Николь улыбнулась, и это не была улыбка добродушного соперника.

Это была улыбка акулы.

— Это еще не конец, — сказала она, затем бросила взгляд на меня. — До тех пор, пока не закончатся тестирования, до тех пор, пока не будет приведен к присяге новый король или королева, мы соперники и враги. Я не позволю тебе встать на моем пути.

Этан любезно кивнул и без каких-либо дальнейших слов Николь и Сара вызывающе вышли и комнаты.

В актовом зале воцарилась тяжелая тишина. Этан посмотрел на меня, все еще стоя за диваном, я же удерживала выражение своего лица нейтральным. Я понятия не имела, что говорить или делать, никаких идей, что могло бы вызвать инстинктивный ответ у него, вызвать его гнев.

— Она не остановится, — наконец-то произнесла я.

— Я знаю.

Я кивнула.

— Хуже всего, когда тот, кого ты знаешь, предает тебя. Кто-то, кому ты доверял.

Он выглядел удивленным.

— Мэллори, — объяснила я. — Я проходила через это.

— А, — произнес он.

Снова тишина.

— Что ж, тебе, вероятно, нужно подготовиться к тестированию.

Этан тяжело вздохнул, снова смотря на меня.

— Я знаю, что ты любишь меня, благодарен, что любишь меня несмотря на все невзгоды. К несчастью, любовь не изменит того, кто я, или кто она. Это то, с чем я должен смириться прямо сейчас. Я увижусь с тобой внизу.

Он вышел из комнаты без единого слова.

Без единого прикосновения, он просто снова оттолкнул меня.

Лакшми подтвердила, что тренировочный зал был лучшим местом для тестирования, и мы выделили ей приемную, чтобы та разобралась там со своими делами. Николь и ее свита устроились в передней гостиной, камера видеонаблюдения внимательно следила за их действиями. Этан, Малик, Люк, Линдси и я разместились в кабинете Этана, выжидая, когда часы пробьют пять часов.

Оставалось десять минут, когда Линдси поднялась со стула в зоне отдыха кабинета Этана и переместилась к нему на диван. За ней последовал шлейф магии, волны волнения и страха.

— Ты знаешь, как отделять зерна от плевел[76]? — спросила она его, смотря ему в глаза, явно беспокоясь за своего Мастера. Она была очень сильна психологически, у нее была способность чувствовать чужие эмоции. И по ее глазам я догадалась, что эмоции Этана беспокоили ее.

— Отделять зерна от плевел? — переспросила я.

Линдси продолжала смотреть на него.

— Это способ «двойного мышления»[77].

Я нахмурилась, и Этан взглянул на меня.

— Ты уже делаешь это, Страж. Когда ты открываешь себя своим чувствам, ты сохраняешь способность мыслить рационально.

— Двойное мышление, — согласилась Линдси.

— О, — живо произнесла я, чувствуя себя лучше от моих вампирских способностей. Я получила их не безболезненно — в первом случае ранение и биологическое разделение во втором — так что было приятно узнать, что я делала это правильно, по крайней мере по вампирским стандартам.

— Я могу это делать, — согласился Этан. — По крайней мере, в некоторой степени.

Линдси кивнула.

— Они будут испытывать твою силу, твою решимость, твою эмоциональную стабильность. Попробуй отделить это — позволь этому произойти, но держи часть себя, которая отведена для тебя самого, только для себя. — Она положила руку на его сердце. — Держи часть себя здесь, и она не сможет прикоснуться к тебе.

Она хотела успокоить его, и он, казалось, был благодарен, но предложение помощи, ее характер, сделал меня еще более нервной.

Минутная стрелка часов снова сдвинулась, ее тиканье зловеще прозвучало в тишине комнаты, и Малик поднялся.

— Сеньор, мы должны спуститься вниз, чтобы вы могли переодеться.

Этан вздохнул и кивнул.

В пять часов мы с Люком зашли в тренировочный зал.

В центре зала стояли четыре деревянных стула — два ряда по два стула, ряды были повернуты лицевой стороной друг к другу, каждый стул примерно в метре от остальных.

Лакшми стояла около них, ее руки были сцеплены за спиной, ее поза олицетворяла абсолютную уверенность и авторитет. Малик и Беннетт стояли по бокам от нее.

Вошли Этан и Николь, оба одетые в кимоно. Они поприветствовали Лакшми, подошли к стульям и сели, как неподвижные куклы. Оба выглядели взволнованными.

Вошли еще двое вампиров, белокурая женщина и мужчина с седеющими волосами. Они заняли стулья напротив Николь и Этана.

Все это выглядело так безобидно, так просто — четверо вампиров, сидящих небольшой группой, словно они хотели поговорить, чем-то поделиться. Я бы предпочла, чтобы это и было в программе вечера.

Лакшми посмотрела на нашу группу.

— Вас все устраивает?

— Да, — ответил Малик.

Беннетт кивнул.

— Да.

Они прошли в дальний конец зала и сели на еще два стула, их позы были такими же непреклонными и недовольными, как и у остальных. В моей груди трепетали нервы подобно возбужденной птице, и я уставилась на Этана, боясь активировать нашу телепатическую связь, но желая, чтобы он посмотрел на меня, чтобы встретился глазами, чтобы заверил меня или сказал мне успокоиться, как всегда это делал.

Но его глаза были направлены на женщину напротив него, как и глаза Николь были направлены на мужчину перед ней. Игра началась, и их фокус был наведен.

— Один час, — сказала Лакшми, и Малик посмотрел на часы. — Освободите помещение.

Мы вышли. У двери я оглянулась и бросила последний взгляд на Этана. На этот раз я обнаружила, что он смотрит на меня, и увидела кое-что, что очень редко видела в глазах Этана Салливана.

Страх.

От этого у меня все похолодело в животе.

Со зловещим звуком двери закрылись, оставляя нас купаться в тишине.